В последнее время на РИСКе появилось много прекрасных материалов о Камчатке. И она,поверьте мне ,того стоит. Я же хочу рассказать вам о Камчатке образца далёкго уже 1976 года. Тогда мы, два инструктора-горника из Ташкента,летели на Камчатку работать на легендарной турбазе" Долина гейзеров".
Загаданные в 75-ом желания на Центральном Тянь-Шане решил обязательно выполнить на следующий год: сходить на Северный Тянь-Шань и искупаться в Иссык-Куле. Район показался самым подходящим: для четвёрок слабоват, но для троек вполне, а мне как раз нужна была тройка руководства.
По возвращении из лагеря, дома закипает работа. При вузе создается секция альпинизма и горного туризма.
Начинаются тренировки: ежедневный часовой - полуторачасовой утренний кросс в любую погоду, включающий многочисленные крутые подъемы; трехчасовые тренировки в спортзале через день. Плюс лыжные кроссы, зимние походы и скалолазание. Изучаются методики тренировок, спортивная медицина. Главврач городского врачебно-физкультурного диспансера оказывает нам неоценимую помощь. Больше всего сил уходит на выбивание у спортивных бюрократов веревок, карабинов, ледорубов, рюкзаков, путевок… А сколько обывательских стереотипов в отношении альпинизма – «спорта самоубийц» - пришлось преодолевать!
Глава 1. Первый учитель.
СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ЛЬВА ЕВГЕНЬЕВИЧА ИВАНОВА ПОСВЯЩАЕТСЯ.
Впервые приехал в лагерь я далеко не вьюношем. Ходил в горы, учился по книге «Основы альпинизма» Виталия Абалакова, читал о Михаиле Хергиани, сколотил даже самодеятельную группу им. Мориса Уилсона,
«Раз так, пойдешь первым весь маршрут!»
… Подходили к началу скального маршрута. Прекрасная погода, душа поет. Но … «недолго музыка играла»: руководителю – инструктору К-ну внезапно не понравилось, как я держу ледоруб. В свою очередь мне не понравился его тон, о чем я тотчас ему сообщил. Он останавливает группу и предлагает немедленно обсудить мой моральный облик. Всеобщее недоумение.
Найдя россыпь подходящих камней, он усаживается на самый высокий, мы – на камушки пониже. Открывается собрание. В пространном вступительном слове К-н живописует страшные последствия моего поведения для всей системы советского альпинизма. Деяния Нерона меркнут на фоне моего проступка.
Это был год, когда снега почему-то было очень мало, а людей – очень много. Необъяснимое явление, мешающее получать удовольствие от катания. Через два дня весь снег был соскоблен кантами до льда, а еще через день – до травы.
Вчетвером - Андрей Ершов, Андрей Шалаев, Марат Галинов и я вышли на Ушбу по маршруту Кустовского. Тогда - 6Б, сейчас не знаю, но думаю, если и меньше, то не намного...
Фотография с благодарностью украдена у зимних красноярцев.
Утро характеризовалось для него двумя «очень»...
Очень хотелось спать. И было очень холодно.
Давным-давно за мной закрепилась кличка «Человек-травма» или «Человек-катастрофа». А всё из-за того, что с самого детства со мной происходят всякие глупости. Вроде и не совсем «Человек рассеянный с улицы Бассейной», просто так получалось, что если люк открыт, то именно я в него и попадаю.
Вот и пришла в мою пустую голову мысль: «А не поделится ли опытом со всеми вами?» Опытом в лечении шишек, ссадин и прочих ахтунгов».
Сначала короткая предыстория, но поскольку все действующие лица этой истории живы и здоровы, я изменил имена и фамилии и перенес место действия из реального в вымышленное, а о времени события не упоминаю вообще.
Следующий абзац можно пропустить, так как в нем будут перечисляться участники наших похождений, а это никому, кроме перечисляемых не интересно.
из первого опыта лыжного путешествия на расстояние более одной прогулки...
Озеро Ханка!
Какое красивое имя! Только вслушайтесь - Ха-н-ка... Полная гармония звуков, произносимых
на выдохе...
