На конкурс BASK "Я выжил" Увольнительная на 24 часа

...Дома, слева от моего компьютера висит маслом написанный небольшой этюд этого озера. Коричнево-зелёные волны
накатываются на мокрые прибрежные камни. Пенистая струя шуршит по охристому суглинку, увлажняя
пологую часть берега, откатываются и снова повторяют ритмичное шуршание несильного прибоя,
нашептывающим название озера...Ха-н-ка..., ха-н-ка... Закроешь глаза и словно милый человек
дышит, прикорнув на подушку у самого твоего уха...
Этюд получился. И некоторые мои коллеги по живописному цеху предлагали выставляться.
Но я знаю - его место всегда будет возле моего рабочего стола рядом с видами гор, вымпелом
со значками спортивных разрядов и фотографией красивой смеющейся женщины - моей жены.

Год ... 27 декабря.
...Я молод. Влюблён. И предмет моего обожания учится в педучилище города Спасска-Дальнего.
до общежития педучилища всего-то семьдесят км с небольшим.По птичьему полёту от казармы,
где служу командиром среднего танка морской пехоты. Разве это расстояние для влюблённого?!

Имея горячее желание на свидание, плюс спортивный разряд по лыжам и увольнительную на 24
часа, в тренировочном лыжном костюме, в беговых ботинках с креплением Ротафелла, с двумя плитками
молочного шоколада во внутреннем кармане кожаной курточки, взятой на прокат у старшины роты Иванченко,
с первым лучом восхода, курсом на Спасск-Дальний влюблённый сержантик двинул от высокого берега
у посёлка Камень-Рыболов через озеро к предмету обожания!

Лыжники, работающие марафон, меня поймут, когда я признаюсь, что красота окружающего
снежно-ледяного пространства в начатом предприятии касалась моего сознания меньше всего.
Правильность дыхания сквозь приоткрытые зубы, выбор оптимального ритма движения (не дай бог,
раньше времени вспотеть!) и монотонность однообразных движений на скольжение - вот приоритеты
в таком деле. Тем более, что вдали от берега, снежный покров озера не отличался однородностью.
Всё больше встречались ледовые залысины, снежные намёты, а то и гряды ледовых торосов из острых
прозрачных плит пресного льда. Преодоление этих новых препятствий требовало резервных усилий,
не свойственных лыжному бегу, удлиняло дистанцию в пространстве.
Несильный, но северного направления ветер подмораживал ветреную сторону лица и холодил правый бок.
Сил было еще не в поворот, но цейтнот времени стал заметен, как говорится, невооружённым глазом.

Ярко светило солнце, высокое синее небо заполняло пространство от горизонта до горизонта.
На седьмой час пути появилась ощущение "топтания на месте." И ни отталкивание палками, ни
усилия ног, не меняли окружающую обстановку, маленький человечек затерялся посреди снежно-ледового
пространства.
Дымчатый силуэт далёких гор, намеченных для ориентира, не приближался. Был так же
далёк, как и в начале пути. И даже минутная остановка для отдыха или преодоления очередного
нагромождения торосов уже стали вызывать беспокойство в опоздании завершения предприятия до
наступления темноты. Появилась торопливость. И при одолении очередной гряды торосов одна из лыж
потеряла треть своей передней части. Пришлось снять рукавицу и закрепить её вместо загнутого носка
на сломанном обрубке лыжи. Но это помогало отчасти. Получалось, что идти без лыж быстрее.
Лыжи с ног перекочевали на плечи.

Через час очередная неприятность. По пояс проваливаюсь сквозь тонкую корку молодого льда в разводье льдин.

От худшего выручила уцелевшая лыжа, перемкнувшая полынью.

Выскочил из полыньи, что пробка. Скинул Ротафеллы, шаровары, носки, кальсоны, вылил, отжал,
облачился в мокрое и галопом дальше.
Лыжу не бросаю.

Солнце пошло на закат. Мороз добавил, одежда покрылась коркой, и под ней стало теплее.

В сумерках наткнулся на берег. Он начинался сразу за последним поясом торосов - заснеженное
пространство промёрзшего болота.

Начались проблемы с Ротофеллами. Гладкая поверхность их подошв не держала на болотных кочках,
ноги соскальзывали в снежные пазухи, ступни выкручивались на излом.
Нацепил уцелевшую лыжу.
Стало легче...
Несколько раз упал (правая нога не поспевала за левой лыжей), но кое-как приспособился.

Ночь накрыла болотную равнину непроглядной тьмой. Вокруг - ни зги. Началась позёмка. Ног не чувствую.
Правая сторона лица проморожена.
"Капец тебе, морпех!" - сказал я себе.
И тут же добавил:
"Не дождётесь!" Потому что вдали замерцало несколько электрических огоньков.

Двинул на самый яркий.

Часа через два уткнулся в столб с болтающейся лампочкой. Вокруг - ни-че-го!!!
Кому и зачем понадобилось в чистом поле вешать электрическое освещение?! Узнать бы и... сдохнуть...

Прислонился спиной к деревянному нонсенсу и пялюсь на редкую россыпь других огоньков.
Второй ошибки не переживу. Как-то нужно определиться в этой рулетке...
Тупой председатель местного колхоза, наверное, натыкал одиночных столбов с лампочками по всем своим болотными захолустьям...

Сжал негнущиеся пальцы и сквозь маленькую щелочку в кулаке стал вглядываться в далёкие огоньки.
Точка..., точка..., точка..., квадратик!
Я видел освещённый квадратик и это могло быть только освещённое окно!
Туда! Быстрее, пока окно не погасло!..

...Не могу сказать через сколько времени, но ледяные скользкие ступени, на которые еле вполз,
и отчаянный стук в заиндевелые двери, которые долго не открывались, было последнее, что я помнил
ясно...

...Молодожёны (да будет их жизнь долгой и приятной!) варили той ночью самогон. Готовились к
встрече Нового Года. Гостей не ждали. И, вдруг, ломятся посреди ночи! Когда решились
отпереть, им под ноги грохнулся снежно-ледяной куль!...

Ну, а дальше - другая история про выживание. История про наших отзывчивых советских людей и терпеливых эскулапов...

P.S. При чём тут этюд, спортивные значки и портрет красивой женщины? - спросите вы. Да вроде бы
не причём. Только этюд этот было первое, что я написал рукой, пальцы которой хотели
удалить, как непригодные, значки и разряды заработаны ногами, которые тоже не хотели оставлять.
А красивая жена, дети, внуки тоже вроде бы не из воздуха явились...

Терпеливые всё же были у нас эскулапы. Ничего не отрезали!:)))