Водопады Сванетии

Первое маленькое приключение случилось практически на подходе - по дороге к углу Мышляева. Там такое ребро-контрфорс, еще не очень сложно, и все были расслаблены, ну, или не напряжены, скорее. Андрей Шалаев лез, Андрей Ершов страховал, мы с Маратом глазели по сторонам. Метрах в пятнадцати над нами лезущий первым Шалаев слегка замешкался, пытаясь преодолеть что-то неведомое, попыхтел минуту другую, потом скрылся за углом и уже выглянув оттуда крикнул: "Дорога!" Ершов бросил веревку и начал фотографировать голову Шалаева на фоне Кавказа. Вдруг голова в окуляре стала стремительно увеличиваться и её пока еще обладатель орлом полетел к нам. Ершов, несмотря на завораживающее зрелище, бросил фотоаппарат и снова схватил веревку. Результат: у одного обожжены руки, у второго - психологическая травма, о чем довольно сообщил сам травмированный. Хрупкие вещи - фотоаппарат и голова и не пострадали. А ведь мы еще толком и лезть-то не начали...

Таким образом мы с Маратом оказались впереди, он почаще - я пореже. Обработали чуть-чуть, и заночевали. На следующий день пролезли столб до конца и к обеду вылезли под «крышу». Там у нас предполагалась последняя ночевка, а наутро - вершина и долгий спуск домой. По рассказам и описаниям, площадка под палатку вполне приличная. Есть, правда, одно "но": с "крыши" течет водопад, который с наступлением сумерек замерзает и тогда ночевка превращается в просто шикарную, с видом на горы, солце, звезды, луну и прочие удовольствия, причем все это — одновременно.

Осмотрелись, все так и есть — площадка маленькая: только-только палатку поставить, но ровная. Водопад метрах в десяти, не то чтобы большой - ручей среднего размера. Брызги до палатки долетают, но не сильно. Брызгами назвать сложно - водяная пыль... Даже приятно, после целого дня лазанья под солнцем охладиться чуть-чуть. Марат с Андреем Шалаевым полезли выше и провесили несколько веревок на уже несложных скалах.

Поставили палатку и начали в ней жить. Палатка была самодельная - её сшил Марат и наш выбор пал на нее после ненавязчивой рекламы автора, самым веским аргументом в которой был "она весит меньше килограмма". Кто устоит перед таким доводом? Мы и не устояли. Палатка была сшита из тонкого капрона, весила действительно меньше килограмма, и две предыдущие ночи, проведенные в ней, никаких неудобств не доставили. Палатка, как палатка, что с неё взять?...

Вид с площадки обалденный: под нами вся Сванетия, над нами всё небо, вниз плюнешь — жуть! Красота, в общем. Брызги, правда, все больше и больше достают... Как будто не мы одни плюёмся. Как-то странно получается — вечер близится, а водопад не пересыхает, более того: почему-то изменилось направление потока и он стал ближе к нам. Но мы, понятное дело, не боимся и твердим: «Еще не вечер!». Залезли в палатку, кипятим чай, варим ужин, ждем сумерек. Сейчас водопад замерзнет, потом мы уснем, потом проснемся, сходим на гору и спустимся героями. Обычное дело. Еще не вечер...

Водяная пыль превратилась в капли, которые не задерживаясь пролетали через ткань, слегка рассеиваясь в полете. Пришло осознание, что для палатки вес — не самое главное. «Еще не вечер» кончился — стало темно, и вот тут-то по тенту забарабанило изо всех сил. Это была какая-то уникальная ночь, когда снег на четырех с половиной тысячах не замерз, а бодрящей водичкой стекал вниз, не змечая такое незначительное препятствие, как палатка с какими-то обитателями...

Несколько лет перед этим сезоном я ходил только на высоту и искренее считал, что для гор одежды лучше пуховки - нет. Промок полностью через полчаса. Марат и Андрей Ершов были в гортексе и мокрый насквозь, я был вынужден слушать их назидательную лекцию о преимуществе и пользе современных материалов в альпинизме. Через час Марат вдруг сказал, что у него вода в трусах и оба замолчали. Молчал и Андрей Шалаев, но по другой причине: он оказался одет в прорезиненый рыбацкий костюм (чем я был просто шокирован) и осознавая своё меньшинство перед мокрыми нами, молча готовился к обороне.

То, что я про маршрут ничего не знал, кроме того, что он на Ушбу, понятно: свой кретинизм в картах, описаниях и прочих схемах я давно маскирую фразой: «мне все равно, где лезть». Незнакомые люди сомневаются, но верят; знакомые даже не сомневаются и учат описания сами. Откровенно говоря, и про водопад-то я вспомнил, когда уткнулся в него носом. У Шалаева много достоинств и не меньше недостатков, но скрупулезность и расчетливость - не его конёк. Как можно было оказаться в резиновом костюме на стене Ушбы? И главное: зачем? Для меня это загадка до сих пор. Как бы смешно он смотрелся на сухой стене в рыбацкой куртке и штанах! Впрочем, тогда это было слабым утешением для нас. Шалаев стойко сносил словесные нападки, не реагируя на всяческие сравнения с «изделием №2» и его синонимами - берёг силы. А потом вдруг взял и прошелся по Марату с его палаткой, по Ершову, как по руководителю, по мне (абсолютно беспричинно, я считаю) и мы поняли — протекло!

Все оказались в равных мокрых условиях. Мы совсем не боялись: ну, лопухнулись; ну, промокли — утром полезем и обсохнем — осталось-то до вершины совсем чуть-чуть. Травили анекдоты, просто трепались, даже пытались вздремнуть. Молодые, здоровые, как лоси, что с нами может случиться? Тем более, что рассвет скоро. Посмотрели на часы — одиннадцать. Ни фига себе! Как-то взгрустнулось. Следующие несколько часов провели в молчаливой борьбе с потоками воды. Это уже был не ручей — река. Когда решили вскипятить чай, прорезали боковину палатки и просто высунули кастрюльку — через минуту она была полна. На полу было по щиколотку — про «полежать» речь даже не шла. Сидели, подпирая касками мокрую тряпочку, которая должна была быть нашей защитой. Задницам в луже неприятно, поэтому когда кто-то сел на каску, все дружно последовали его примеру. Вместе с водой прилетали сверху и камешки, но честно говоря, таким умным головам каска не обязательна.

Вода была везде. Она хлюпала в самых неожиданных местах. Если не шевелиться, то слой у тела можно слегка нагреть, но тогда затекают конечности. А если пошевелишься - затекает за шиворот, температурой градусов пять, я думаю. Когда все позы были перепробованы и сил терпеть не осталось, кто-то снова полез за часами — была всего лишь полночь. Как-то разом поняли, что дело хуже, чем казалось вначале. А куда деваться? Сидим дальше... В какой-то момент смотрю, мой сосед трясется так, что аж мутным стал, а через минуту все вокруг стало мутным — это я сам затрясся. Зато стало теплее.

Примус горел все время, несколько раз кипятили чай, пока могли разобрать пакетики в жиже, потом пили просто воду. Когда на примус попадала струйка воды, он гас и дышать становилось невозможно. Кто-нибудь разжигал его снова. Потом примус вообще пропал и нашелся горящим под застегнутой курткой у Шалаева. Отняли... На часы старались не смотреть — секундные стрелки двигались со скоростью часовых, а потом вовсе остановились. Холодно было не остро, как на морозе, а как-то наоборот: тупо, но отовсюду. Снизу, сверху, изнутри...

Это была ночь с 21 на 22-е июля 1989 года.

Показалось, что небо начало сереть. Вяло собрались, но вспомнили, что веревок нет — надо их снимать. Тут-то и пригодилось шалаевское «изделие №2» - он в одиночку снял веревки и мы поехали вниз. Андрей Ершов, глядя, как я пытаюсь попасть веревкой в карабин, достал из рюкзака и отдал мне свою пуховку. Я отжал её и надел поверх своей.

Про вершину никто не вспомнил. Мне кажется, мы уже потеряли способность думать и передвигались исключительно на «автопилоте». Позже, спустившись, обсохнув, выпив и протрезвев, поняли: счет шел уже не на часы - на минуты.

Это было не отступление — бегство. Понимали, что если веревка застрянет, снять ее мы не сможем, поэтому оставляли карабины вместо спусковых петель, а последний ехал на карабинном тормозе с «расческой» - никаких «восьмерок» и «полустремян УИАА». Я оказавшись таким последним и проехав две трети, вдруг понял, что не хватает сил держать веревку и последнюю треть просто летел. Мысль «Закрепили конец?» летела вместе со мной. Слава Богу, «автопилот» не подвел — закрепили. Когда проехали почти весь столб, слегка отогрелись и начали соображать, веревка тут же застряла. Прикинули, что осталось совсем немного, и бросили. Тем более, что веревка была Марата. Это ему за палатку, - было решено тремя голосами против одного.

Все кончилось для нас хорошо, одним словом. Вечером были в лагере на «Охотничьих ночевках». Тряся зубами, скорее уже по привычке, переночевали в своих палатках, а утром была великолепная погода, солнце, жара. Уже в полдень смотрели на Ушбу и думали: «Может зря спустились?»