Я опять о своём, о невеселом.
Информация из категории “Уж сколько раз твердили миру…”, но я просто оставлю это здесь. Вдруг пригодится.

Тема про пруссик, подобно мифической птице Феникс, самовозраждается на просторах интернета и околоальпинистских разговорах с завидной частотой. Глаза цепляются за тезисы примерно с тем же чувством, что уши за сладенькие слова рекламного агента, пытающегося впарить вам кредитку.

Всегда хотелось спросить, ну вот если вдруг случится то, от чего пруссик нас призван сберечь, и бессознательное тело вашего совосходителя повиснет метрах в 20 над вами (ну или под вами, что занятнее), что вы делать будете?

Схватывающие узлы вяжут из куска репшнура толщиной 6–7 мм. Они — предшественники жумаров. С появлением жумаров альпинисты стали значительно реже подниматься на узлах по верёвке, однако в остальных областях схватывающие узлы не уступили своего места.

Оттяжки соединяют верёвку с крючьями, забитыми в гору. На первый взгляд они кажутся очевидно-простыми, но есть нюансы. Разберёмся.

Ни для кого не секрет, что комбинированные маршруты, средней и выше сложности, имеют свою явно выраженную специфику: холодно, ненадежно и опасно, зачастую невозможно спуститься по пути подъема.

Макс Тен примеряет самостраховки перед восхождением на Джигит

Запомните главное — самая безопасная и надёжная самостраховка — это кусок основной верёвки диаметром 9–10 мм, ввязанный в вашу страховочную систему. Запомнили? Теперь об остальных.

Впервые я осознал, что стал кем-то вроде эксперта по холодному альпинизму, когда Энди Кейв спросил меня об одежде для Чангабанг в 1997 году, чем немного меня удивил, как будто я магазин или легендарный Энди. Полагаю, хотя мой опыт был весьма ограничен (несколько зимних сезонов в Альпах), он мог заметить, что это по моей части, и, полагаю, так и было, поскольку я продолжил заниматься зимними восхождениями от Патагории до Аляски, от Норвегии до Нью-Гэмпшира.
В этом году мои восхождения в Антарктиде закончились получением мною репутации железного человека. Это было обусловлено тем, что я редко надевал пуховку, в то время как другие её вообще не снимали, и что я лазил в тонких перчатках, а не в толстых рукавицах, и действительно казалось, что я наслаждаюсь восхождением при минус 30.
Ну, подобно великому Боргу Осланду (который зимой на лыжах дошёл до Северного Полюса), я в действительности что-то вроде неженки – мне не нравится холод. Также во многих местах, где я совершал восхождения, холод не был желанным, так как короток путь от сильного замерзания к гипотермии и потом к смерти. Быть способным хорошо одеться для холода это одно, но быть способным двигаться, лезть, спать и повторять действия изо дня в день (в Антарктиде мы жили, совершали восхождения, скитурили в одном комплекте одежды) это другое.
На самом деле сохранять комфорт и работоспособность в таких условиях просто, и опыт может быть распространён для зимних восхождений на Бен Невис, Айгуиль Верт или Мак-Кинли.
И так, вот мои лучшие десять советов – от головы до пят – о том, как пережить мучения этой зимой.

Энди Киркпатрик демострирует свою антарктическую многослойную систему!
Фото из коллекции Энди Киркпатрика

Сергей Шпиз своей статьей показал проблему современного альпинизма, пользуясь привычным ему аппаратом математической статистики, я же смотрел на эту проблему совсем с другой стороны (а видел примерно то же самое).

Витя Щербаков отвел меня в сторонку и шпионским шепотом сообщил, что завтра в Кучино завезут каландр. Я не знал, что это такое, но спросить постеснялся, потому что уже два года как был альпинистом, а быть альпинистом, не знающим каландра, мне казалось позорно. На тренировках старшие товарищи часто произносили это загадочное слово как само собой разумеющееся и я к нему привык быстрее, чем понял. «Информация верная, бери все деньги и утром будь на вокзале!» - напирал Витя.