Ули Штек. "Очень швейцарский"

Курмайор, 2014 год. Фото © Елены Дмитренко

Длинного вступления не будет. Это интервью записано в 2014 году во время Piolets d'Or в Шамони, когда все только и говорили что об Аннапурне и Штеке. А потом меня зажевала рутина и стало казаться, что может уже и не нужно. Понадобилось уехать на 10 дней в Ляйляк и выгнать друзей в горы, чтобы собраться с силами и таки «уединиться» с диктофоном, блокнотом и Ули Штеком. И вот мы здесь – общаемся о горах, страстях, опасности и скорости.


Но сначала, конечно, справка:
Для тех, кто вдруг не знает, Ули Штек (д.р. 4 октября 1976) – легендарный швейцарский альпинист. Известен своими рекордными скоростными восхождениями на Альпийские и Гималайские вершины.

Впервые поднялся по северной стене Айгера и маршруту Бонатти на Монблан в 18 лет. В июне 2004-го вместе со Штефаном Зигристом уложился в 25 часов на альпийской «трилогии» – Айгер, Мёнх, Юнгфрау. Годом позже произвел впечатление своим проектом «Кхумбу-Экспресс», суть которого – два соло: северная стена Чолатзе (6440 м) и восточная стена Табоче (6505 м).

Соло на северной стене Айгера меньше чем за три часа в 2008 году стало сенсацией, открыв серию соло-прохождений знаменитых альпийских маршрутов. Маттерхорн по Шмидту, маршрут Колтона-Макинтайра и другие восхождения, кажется, всю альпинистскую жизнь вели его к Аннапурне в 2013 году, за которую Ули получил Piolets d'Or (уже второй, первый был в 2009-м за Тенгкампоче с Симоном Антаматтеном).


На сцене в Курмайоре с Йеном Велстедом и Рафаэлем Славински, 2014 год. Фото © Елены Дмитренко

Кстати, это не первая его попытка пройти соло южную стену Аннапурны – в 2007 году во время восхождения ему прилетел камень, после чего Штек скатился по склону на 200 м. Ему повезло – отделался сотрясением мозга и ушибами. В 2013 году он взошел на этот восьмитысячник соло за 28 часов, сравняв таким образом счет.

Ули – не только сильный альпинист, но и превосходный скалолаз, первую «восьмерку» он пролез еще в 17 лет.
Но похоже, что скалолазание для Штека не самоцель, а средство для того, чтобы реализовывать самые свои смелые проекты.

Зимой 2014го в двойке с Михи Вольлебеном Штек прошел за один день три северные стены Лаваредо.

Летом 2015-го поднялся на 82 четырехтысячника Альп за 62 дня. В интервью Planetmountain Штек потом сказал, что в планах у него рекорда и не было (рекорд установил Диего Джиованнини в 2008 году – 60 дней), так как в то время как все ждут от него именно этого, Ули просто хотел пройти что-то для себя.
Продолжая череду восхождений для себя в начале октября в двойке с Тенжи Шерпа прошел северную стену Чолатзе по французскому маршруту. Тенжи стал первым непальцем, прошедшим эту стену. На фейсбуке Штек написал, что он очень счастлив. В том числе тем, что новое поколение шерпов ищет в горах не только возможности для бизнеса, но и удовольствие.

В последнее время Штека можно временами застать в компании знаменитого скайраннера и ски-альпиниста Килиана Жорнета, в двойке с которым Ули недавно поднялся на уже много раз упомянутый Айгер. Возможно, это была очередная тренировка перед новым рекордом по северной стене – 16 ноября он прошел её соло за 2 часа, 22 минуты и 50 секунд.


На станции Эгюй дю Миди. Шамони, 2014 год, фото © Елены Дмитренко


А теперь вернемся к моменту, который стал, возможно, очередным из поворотных в жизни Ули Штека.


Все тебя сейчас спрашивают об Аннапурне. Я хочу обратиться к началу и спросить о том, с чего для тебя начались скоростные восхождения?

Все началось с Айгера (северная стена, маршрут Хекмайера, 2:47:33, рекорд скорости 2008 – здесь и далее прим. ред.), затем был Гран-Жорас (северная стена, маршрут Колтона-Макинтайра, 2:21, 2008) и Маттерхорн (северная стена, маршрут Шмида, 1:56, 2009). Все соло. А потом я поехал в Гималаи.

Была ли это изначально осознанная идея или спонтанная?

На Айгере было просто желание пройти настолько быстро, насколько это возможно.

А теперь ты переместил свои умения на высоту. В чем разница?

В разреженном воздухе (смеется). Там уже так не побегаешь, как на Айгере. Но ты пытаешься двигаться надежно. Техника и тактика, которой ты пользуешься в невысоких горах, требует пересмотра на высоте. Нужно приспосабливаться. Да и маршруты бывают разные (по сложности и протяженности – прим. ред.)

Когда я впервые взошел на Гранд-Жорас за 2 часа 21 минуту, я подумал, что это можно использовать в Гималаях и проходить за день то, на что другие тратят 4-5 дней.
Это изменило мое отношение к альпинизму, заставило его переосмыслить.

Но «28 часов на Аннапурну» до сих пор звучит невообразимо.

Да.

На такой высоте скоростные восхождения требуют не только адаптирования техники, но и переосмысления мыслительного процесса. Ты должен контролировать каждое движение.

На высоте действительно трудно концентрироваться, так что ты должен быть действительно очень собран. Но до Аннапурны я поднимался на 5 восьмитысячников, так что я уже знал, как реагирую на высоту.


На сцене с Янником Грациани, прошедшим южную стену Аннапурны в двойке со Стефаном Бенуа в то же время. 2014 год, фото © Елены Дмитренко

В интервью, которые ты давал после Аннапурны, ты говорил о том, что никогда больше не сделаешь ничего подобного. Ты до сих пор так думаешь?

Да, потому что это было и правда нечто, приближающее тебя к краю. Это был действительно большой риск. Идти туда, не имея по сути ничего с собой, это очень опасно. Иногда ты можешь это сделать в своей жизни. Но если ты возьмешь это в привычку, то должен быть очень осторожен, иначе ты можешь убиться.

Это как Томаш Хумар после Дхаулагири. Он пытался снова и снова повторить то же самое. И он умер из-за этого.
Для меня очень важно принять, что ты можешь однажды сходить что-то типа Аннапурны. Но 10 раз подряд сделать это не выйдет. Это слишком опасно. И с этим нужно смириться.

И, возможно, переждать?

Да.


С Килианом Жорнетом и Элайей Миллеру. Фото из архива Ули Штека

Меня впечатлил ваш с Михи Вольлебеном триптих на Тре Чиме ди Лаваредо. Это было нечто абсолютно иное.

Это было именно то, что я искал в тот момент. Я очень хотел отойти хотя бы на время от соло. И когда Михи позвал меня с собой, я воскликнул: «О! Крутая идея! Давай сделаем это вместе».
Это совсем другое. Ты должен работать в команде. Это здорово. И ты тоже можешь перемещаться довольно быстро, несмотря на то, что Тре Чиме требует техничного лазанья. Это сложный, порой нависающий рельеф. Но мы получили там огромное удовольствие.

Ты не устал от соло?

Нет. Я наоборот боюсь, что слишком люблю соло. И это слишком опасно, поэтому я пытаюсь смотреть по сторонам и пробовать другое.

А семья твоя как реагирует на твои соло и экстремальные выходки?

Я думаю, семья счастлива, когда я не хожу соло слишком часто.

Ули 16 ноября во время очередного рекорда на Айгере!

Твоя жизнь расписана чуть ли не по минутам.

Порой да.

Это дается трудно? Вообще жизнь профессионального альпиниста дается легко?

После Аннапурны я стараюсь жить своей жизнью настолько, насколько это возможно.

Когда ты получил свое прозвище «Швейцарская машина»? После Айгера?

Да, но это не я придумал. И не поддерживаю.


На маршруте Комичи, Чима Гранде. Фото из архива Ueli Steck & Michi Wohlleben

Во время восхождения на Тре Чиме у вас с Михи была группа поддержки. Насколько она облегчила вам жизнь?

Без них все было бы несколько по-другому. Если нет поддержки людей, которые помогают, готовят, ты будешь нести и готовить все это сам. Так что, конечно, это была неоценимая помощь.

Что тобою движет при выборе очередной цели?

Мною движет любопытство. Мне просто интересно там, где никто до меня не был. Или попробовать что-то для себя новое и испытать себя.


Южная стена Аннапурны. Фото А. Дьяченко

О каком восхождении или экспедиции ты можешь сказать, что оно изменило твою жизнь?

Каждое восхождение меняет твою жизнь. Но Аннапурна изменила самого меня сильно. Это было то, что сделать было трудно и очень опасно.

Я знаю, что то соло было вынужденным, так как напарник решил не идти. Это тебя разочаровало?

Не то что разочаровало. Это была потеря, но с другой стороны, оглядываясь на то, что я сделал, я думаю, что, может, так все и должно было сложиться? Ты всегда можешь выбрать – смотреть на вещи позитивно или негативно.

Ты никогда не знаешь, как бы все повернулось, если бы он не отказался идти.

Вот именно. И предполагать трудно.


Ueli Steck & Michi Wohlleben на вершине Чима-Гранде после прохождения маршрута Комичи. Фото из архива команды

Михи, с которым ты ходил на Тре Чиме, молодой ведь?

Да, ему 23 (на момент записи интервью - прим. ред.). И я, правда, счастлив, что до сих пор могу ходить с такими парнями.

То есть молодые энергичные напарники тебе нравятся?

Безусловно. Это вдохновляет. Это помогает быть открытым новому. Иногда ты начинаешь принимать альпинизм слишком серьезно. А потом вдруг идешь на гору с кем-то из молодежи, и они возвращают тебя на землю.

У них тоже есть чему поучиться?

Конечно.

И ты чему-нибудь учишься у них?

Получается хороший обмен.

А как ты тренируешься?

Это сложно описать.


В Гималаях. Октябрь 2015. Фото из архива Ули Штека

Я знаю, но, может, попробуешь в нескольких словах рассказать?

Много бега, много лазания. И все основано на регулярном графике. Но график тренировок зависит от поставленной цели.


В Гималаях. Октябрь 2015. Фото из архива Ули Штека

Ты тренируешься каждый день?

Да, каждый. 8-10 тренировок в неделю.

Не много людей знает, что за званием «швейцарская машина» (пусть тебе это прозвище и не нравится)...

Мне не нравится.

Ок. Не все знают, что за этим стоит тяжелая кропотливая работа. Но может и талант?

Я не скажу, что я талантливый. Но я знаю, что когда я чего-то хочу, я могу очень упорно работать на результат. В этом смысле я "очень швейцарский". И мне это нравится.

То есть когда цель и план ее достижения проработаны – дальше все реально?

Пожалуй, да. И тренировки – важная часть этого плана.


В Гималаях. Октябрь 2015. Фото из архива Ули Штека


В Гималаях. Октябрь 2015. Фото из архива Ули Штека


Фото из архива Ули Штека


Спасибо за внимание.

Обещаю вам до наступления нового года еще несколько интервью!

Фото из архива Ули Штека и автора
Материал подготовила Елена Дмитренко
Спасибо Элине Захарян за поддержку :-)