Здесь вам не рады

Здесь будут упомянуты конкретные личности и конкретные ситуации. Но ни в коем случае не стоит воспринимать этот пост как камень в их огород. Они лишь пример того отношения, которое сложилось в нашем альпинизме, и которое присутствует, конечно, не повсеместно, но, на мой взгляд, в подавляющем большинстве мест. Я знаю множество примеров такого отношения от своих друзей и знакомых, но осознанно привожу только случаи, которые были непосредственно со мной, чтобы не оговорить никого с чужих слов.

Итак, 2007 г., Домбай, сентябрь. Мы приехали с друзьями на неделю сходить две горы: 2А на Малый Домбай и 2А на Германского Комсомола. Руковожу всем этим мероприятием я:) У меня целый 3-й разряд по альпинизму, схожено несколько 3А и даже 1Б руководство на п.Брно. Но все это с официальной точки зрения не имеет значения, т.к. у нас поход (некатегорийный с элементами 3 к.с.). У меня есть все права руководить таким мероприятием, подтверждением чего служит маршрутная книжка с кучей печатей. Мы поднимаемся на Капские ночевки и встречаем там группу альпинистов-новичков. По-моему, они собирались на 1Б на Кап. Мы обмениваемся приветствиями, рассказываем о своих планах, и тут у меня спрашивают: где ваш инструктор? Я улыбаясь, отвечаю, что инструктора у нас нет, и что мы туристы. Новичок, меняет тон, говорит, что из-за нас все проблемы, и лучше бы мы спускались вниз. На этой "позитивной" ноте мы уходим ночевать от них подальше, и поближе к нашему маршруту.

Здесь вроде все очевидно. С формальной точки зрения мы полностью нарушаем "Правила...". 3-е разрядник, с 3-мя новичками (пусть и с опытом 2Б-3А) собирается лезть на 2А. К тому же оппонентом выступал новичок, которому скорее всего просто промыли мозги. Посмотрим дальше.

2010 г., Безенги, сентябрь, у нас с напарником у каждого первый разряд, у меня есть руководства до 4Б включительно. Нас встречает улыбчивый Алий Хусеевич и обещает исполнение всех наших спортивных планов и приятный отдых. Но всем известно, что на спортивные планы в этом лагере влияет совершенно иной человек. А вот Юрий Сергеевич Саратов с порога КСП говорит нам, что-то типа: "Чего приехали? Кто вас спасать будет? Здесь вам не рады." Вот это его "здесь вам не рады" как-то сильно мне запомнилось. Я не будут подробно описывать наше дальнейшее общение с Юрием Сергеевичем, но могу сказать, что с бюрократической точки зрения он сделал все что мог, чтобы мы чувствовали, что "нам здесь не рады". Был даже смешной момент: не найдя в книжке отдельной строки для записи зачета по медпомощи, он заявил, что книжка у меня липовая, а значит желательно повторить все, что в ней написано, начав эдак с 1Б. А потом отвесил, какую-то нелицеприятную шутку в сторону того, кто ее мне выдал. Пришлось открыть первую страницу и показать, что это был он.

2013 г., Москва, июнь, мы собираемся в горы. После долгих прений на тему того, куда ехать, приняли компромиссный вариант - Узункол. Я звоню, директору лагеря, он расспрашивает меня о том кто мы, и куда собираемся идти. Я рассказываю. Его голос становится хмурым: вдвоем, без сборов, разрядники, на Кирпич, хм... Я уже по тону слышу, что нам там будут не рады. Проверить это не удается, т.к. по ряду причин наши планы меняются и мы попадаем в Дугобу.

2013 г., Дугоба, июль. Сейчас основную часть посетителей этого некогда популярного района составляют сборы Юры Ермачека. Юру я знаю с 2008 г. Я побывал на многих его сборах, сосватал на них же несколько моих знакомых, даже успел походить с Юрой участником: он водил меня на мою первую 5А. Еще до сборов мы списались с Юрой. Я предлагал ему частичное участие в его сборах: меня интересовал повар и спасотряд. Он мне написал, что предоставляет только полный пакет, и что мне следует поискать иные способы спасения. Я поискал. В итоге был куплен спутниковый телефон, страховой полис ФАР и пройдена регистрация в Киргизской спасслужбе (как я понял у Комисарова). С виду регистрация выглядела не пустой формальностью: мы отправили копии наших полисов, описания маршрутов на которые собираемся идти, карту района, и получили контактные телефоны, для мольбы о помощи. На практике проверить не удалось, так что пока могу описать только теоретическую сторону. В результате сложилась ситуация, когда от сборов Ермачека нам вообще ничего не надо. Они сами по себе, мы сами по себе.

Сначала я хотел взять рацию, чтобы иметь с ними связь, но потом подумал: они за нами не побегут, значит, выходить на связь и слушать их - просто обязать себя сниматься с маршрута и бегать за ними, без каких-то ответных обязательств. Рацию надо было покупать, рацию надо было носить. В итоге, я решил ничего не брать и на связь не выходить. Со стороны это выглядит несколько цинично и не "по-нашему", а скорее "по-западному", но, как говорится, не я первый начал.

Мы приезжаем в Дугобу, здороваемся с Юрой, осторожно рассказываем о своих планах. Он пару раз шутит, что лучше бы мы отсюда ехали и не заставляли его нервничать. Потом говорит: кто вас будет спасать? Мы говорим ему про Комисарова, про спутниковый телефон, про вертолет и про то, что постараемся, чтобы не пришлось проверять эффективность всех этих новомодных средств спасения. Он еще раз говорит нам, что спасать нас его инструктора не будут, а сам он скоро уедет на Ленина (к Юриной чести, во всех разговорах про спасы он ни разу не говорил, что он сам не будет нас спасать). Казалось бы, инцидент можно было бы считать исчерапанным, но Юра поднимал разговоры о том, что: "от разрядников один геморрой", "никто из моих инструкторов вас спасать не будет", "лучше бы вы ехали в Ала-Арчу" и т.д. непрерывно, пока он был с нами в лагере. Это при том, что мы с ним еще месяц назад этот вопрос обговорили. При всем моем уважении к Юре - он достал. Особенно, когда у нас уперли веревки, а он начал рассказывать, что это хороший повод безопасно отдохнуть в лагере и отказаться от наших суицидальных планов идти за перевал на пик Конструкторов. Я догадываюсь, что Юра за нас переживал, но зачем это облекать в форму: "Чего приехали? Кто вас спасать будет? Здесь вам не рады"?

Могу добавить еще один штрих к этой картине: та же Дугоба, мы идем через пуп Сельского на Мехнат. На пупе останавливаемся передохнуть и пообщаться с Красноярцами, которые только что с Мехната спустились. У нас идет милое общение, нам рассказывают, про маршрут, про психологическую плиту "на трении", про то, как парни словили холодную ночевку из-за того, что маршрут был сырым. И тут один из них нам задает вопрос: "а кто у вас ОБ?". Я заминаюсь с ответом, и он отвечает мне сам: "Это очень плохо". В упор не понимаю, чем нам помог бы ОБ или даже старший тренер в отсутствии спасотряда? Дальше разговор не клеится, мы одеваем наши рюкзаки и идем на верх, пуп Сельского остается где-то позади.

К чему я это все пишу? К тому, что сегодня по отношению к отдельно приехавшей двойке превалирует именно такое отношение: "Здесь вам не рады". Система подготовки устроена (а скорее развалена до такого уровня) так, что клубы-лагеря на 90% заняты подготовкой до уровня 2-ого разряда. Некоторым везет, и им помогают подготовиться до 1-го. А что делать с этой людской массой, которых учат и отправляют в свободное плаванье, никто не знает. Слава богу, 80% из них со временем отказываются от этого бесполезного занятия в пользу семьи, работы, выпивки, скалолазания и т.д. Но по отношению оставшимся заранее действует презумпция виновности: на них заранее смотрят как на объект спас-работ, хотя могли бы смотреть как на потенциальных участников передового спас-отряда. Может быть, товарищи организаторы АМ, вы так сейчас учите, что вам боязно потом смотреть на ваших бывших, а ныне самостоятельных участников? Так может стоит тогда лучше учить, а не пытать как можно быстрее находить людям заветные 5 троек? Все так борются за сохранение наследия советского альпинизма, но при этом почему-то обсуждают это в основном в плоскости разрядов, а можно было бы обсудить в плоскости общественных спас-отрядов. Ведь на нашем с Юрой примере хорошо видно, как вместо возможного сотрудничества: организации связи и ретрансляции друг-друга, усиления спас-отряда в районе и т.д., мы пошли по пути каждый занят сам собой и до другого ему дела нет. Нас всех такая ситуация абсолютно устраивала, но в общем идеологическом плане мне она кажется неверной. Особенно, по отношению к Юриным новичкам, которым с самого начала прививают неверное отношение: это наши - мы о них беспокоимся и будем спасать, а это чужие - нам до них дела нет.

PS: еще перед отъездом, спрашивал у Грекова, что он в свете своего известного поста на РИСКе может предложить в Ала-арче свободным людям, которым не нужен выпуск. Может спас-отряд? Вертолет? Еду? Получил ответ: "Программа "свободных восхождений" начинается с ноября."