Хан, Северная стена, 1987 г.

Известно: история повторяется, но каждый раз на новом уровне – развитие идет по спирали. Так случилось, что в 1937 году Виталий Михайлович Абалаков со своею командой осваивал в Туркестанском хребте новый район: Каравшин. Отвесные километровые стены тогда считались неприступными, и команда поднималась на вершины по гребневым маршрутам. Затем они переехали на Тянь-Шань для восхождения на Хан- Тенгри.

Ровно через пятьдесят лет, в 1987 г, мы также вначале работали в Каравшине, но уже по сложнейшим стеновым маршрутам, а затем перебрались под Хан- Тенгри для первопрохождения по трехкилометровой Северной стене в рамках Чемпионата СССР.

Недолгое ожидание в Майда-Адыре у пограничной заставы, и вертолет в несколько рейсов забрасывает нас и наши грузы на Северный Иныльчек под стену. Надо сказать, что экспедиция была организована богато: базовые палатки, кухня, каюткомпания, склады продуктовый и снаряжения. На продуктовом складе – запасы дефицитной тогда еды: икра черная, икра красная, салями, сыры, - хоть ресторан открывай. Хорошо кормили участников Чемпионата СССР!

Экспедицией руководил Вадим Сергеевич Свириденко, мастер спорта, заслуженный тренер, опытный высотник- «Снежный барс», автор маршрута на Хан с Юга 6Б к.с.. Капитаном команды единодушно нами был признан Слава Горбенко. Мы хорошо походили в Каравшине скальные стены на вершины до 5 тысяч метров, но акклиматизации на почти что семитысячник (высота Хан- Тенгри 6 995 м) у нас недостаточно. Поэтому было решено для акклиматизации и просмотра профиля маршрута сходить на пик Саладина (6280 м) 5Б к.с. Двумя группами с ночевкой на 6 тыс.м поднимаемся на вершину, привыкая к холоду и высоте.

После спуска долго изучаем будущий маршрут, просматривая в пятидесятикратную трубу-телескоп. Нитку маршрута мы разработали и проложили на хорошей фотографии еще дома. Фотографию разбили горизонталями и вертикалями на квадраты, создав координатную сетку. Долго обсуждаем тактические вопросы: расклад по времени, места ночевок, схемы движения, снаряжение, продукты.

Продуктов решаем взять не больше 200 г на человека в день:

Колбаса d=30мм, толщина 5 мм – 3 кусочка

Сахар- рафинад – 3 кусочка

Квадратик шоколада 20х20 мм – 3 кусочка

Урюк (сушеный абрикос) – 3 кусочка

Сало 40х40х5 мм – 3 кусочка

Изюм- одна жменя!

Сухарики черные 5х5х1 см - 3 кусочка

В общем – трехразовое индивидуальное питание. Ну и общее питание вечером – смесь сухого молока с манкой и сахаром + чай!

Снаряжение и экипировка также урезались нами до неприличного минимума. Легкие 800 г рюкзаки (они же ночью – утеплители спальника, одевались поверх «ноги»), самошитые спальники – «Слоновья нога» (до пояса по 600-700 г), легкие пуховки не более 800 г и т.п. Для страховки – в основном крючья (20 шт). Такого количества крючьев в случае вынужденного спуска по пути подъема хватит не более чем на 10 станций, т.е. до 500 м. Это обстоятельство морально давило: мы понимали, что для трехкилометровой стены этого слишком мало, что права заболеть или получить травму мы не имеем- спуск по стене невозможен. Только пройдя 3/4 маршрута можно выйти на пересекающую всю стену полку, по которой возможен уход со стены влево или вправо на более простые маршруты. Но с заболевшим или пострадавшим и это невозможно!

Прилетел судья- наблюдатель, и принес печальную новость: наши конкуренты в борьбе за призовые места погибли – сборная Украины на п. Клары Цеткин, сборная Узбекистана на Орджоникидзе-Известий.

Еще сообщение по радиосвязи: при восхождении на Хан где-то с гребня в нашу сторону «ушли» в лавине и вероятно погибли питерцы. Летает вертолет - друзья пытаются обнаружить их тела. Нас просят при прохождении стены попытаться их найти.

Готовимся к выходу и ложимся спать (т.е. полежать до назначенного времени в просторной палатке и теплом базовом спальнике). В 12 ночи собираемся в каюткомпании, и тут – неожиданность: каждому из нас остающиеся друзья приготовили его любимую еду и для каждого прозвучали любимые песни. Подумалось: почти как для камикадзе перед последним вылетом, разве что сакэ не налили.

В лагере свет, суета, музыка. А мы уходим в ночь, пересекая ледник к нашей стене, с ощущением, что уходим в другой мир, в другое измерение. Все заботы и проблемы этого мира: семья, работа, друзья, родственники – все осталось позади, за границей света в базовом лагере. Теперь наш мир, наша жизнь, сузились до размера стены – 3 км в высоту.

Как всегда, волнения заканчиваются с началом работы на маршруте. Мы выбрали для старта протяженный крутой (до 70 град) ледовый участок, ледовый кулуар. На льду все «стоят» хорошо (были чемпионами и призерами Чемпионатов СССР в ледовом классе), поэтому быстро набираем высоту. К середине дня кулуар сужается до желоба, а затем упирается в отвесную скальную стену из слабых сланцев.

Преодолев её мы к вечеру выходим на короткий гребешок, на котором намечена ночевка. Начинаем ледорубами «разбирать» гребень, создавая площадку для палатки. И вдруг – у Володи Альперина улетает каска! Мы хорошо знаем Володю- прекраснейший альпинист, много лет ходим вместе сложнейшие маршруты. У него есть один маленький, но очень серьезный недостаток: Володя может иногда создавать неразрешимые ситуации. Все прекратили работу и затихли. Володя: «Без каски дальше идти нельзя!». Слава Горбенко, снимая каску: «Возьми мою». Володя: «Это не выход, тебе без каски тоже нельзя!». Мы знаем- переубедить Володю и заставить идти дальше – невозможно. И вниз уже невозможно! И запасной каски нет. Пат!

Но тут в разговор вклинивается Олежка Ерохин: «Поздно уже, ложитесь спать! Утро вечера - сами знаете!». Мы забиваемся в тесную палатку, а Олег при свете налобного фонаря на морозе начинает чем-то во что-то постукивать, вроде как шаманит в бубен. Может и правда, каску наколдует? Или Володю зашаманит, и тот без каски дальше полезет?

Перед рассветом Олег по очереди разбудил всех, кроме Володи, нашептав каждому на ухо: «Если засмеешься- тогда нам всем конец!». Разбудив и Володю, Олег напялил ему на голову кастрюлю, слегка расширенную книзу, но Олег- «умелые руки», - даже встроил в неё подвесную амортизационную систему из стропы! Вид – как турецкий паша: совершенно нелепый. Володя похлопал себя по кастрюле: «А что, класс! Лезем дальше!» Все облегченно вздохнули.

Не буду утомлять читателя описанием прохождения маршрута: днем лезем, ночью спим. На чем спим? На создаваемых из снега площадках. Снег обычный, тянь-шаньский, сыпучий. Не прессуется, не трамбуется. Выбирается участок стены поположе, и начинается строительство площадки. Двое (на самостраховках) пытаются карематами не допустить сползание снега, прижать его. Остальные (на самостраховках) отовсюду ссыпают снег на будущую площадку и пытаются трамбовать. Для упрочнения снега все по очереди мочатся, и пока снег смерзается- пьют чай для возобновления важного для строительства ресурса - мочи. Ночью мучает одна мысль: как бы площадка не рухнула.

Еще запомнилась ночь в верхней трети стены: мы установили палатку под прикрытием невысокой скалы на перекрестке двух кулуаров. Пошел снег, и по кулуарам начали сходить лавинки. Скатываясь с небольшой скоростью, они осыпались на нашу палатку, заваливая её метровым слоем снега. Каждый раз, услышав шуршащий звук движущейся лавинки, мы упирались спинами во внешний скат палатки, защищая её от разрыва. Затем по очереди кастрюлей прорывали в снегу тоннель (снег загребался в палатку, больше некуда), по которому вылезали наружу и освобождали палатку из-под толщи снега. По окончании работ влезали в палатку, ненадолго засыпая сидя, до следующей лавинки. При первых лучах солнца мы быстро покинули опасное место.

Первые две трети стены сложены сланцами, но последняя – мраморами. На подходе к семикилометровой высоте мне довелось лезть проблемный участок: отвесная скала, зацепов и трещин мало. Температуру никто не мерял- но было очень холодно. Пригодился опыт выступления в Мемориале Кустовского – зимних Всесоюзных соревнованиях по скалолазанию. Там мы выработали ритуал, позволяющий лезть сложные скалы на морозе.

Мы установили под стенкой палатку. Мне сделали укол «Компламина» и я съел таблетку «Теоникола" (периферические сосудорасширяющие препараты). Пока ребята кипятили чай, я, держась голыми руками за холодную скалу, заморозил их. После потери чувствительности начал интенсивно вращать руками, делая приток крови к кистям рук больше. Затем согрел их дыханием и на теле под одеждой. Пальцы рук начало выкручивать-выворачивать, боль невероятная. Но пришло тепло и вернулась чувствительность. Быстро выпив кружку чая (кипятка) я снял пух и начал лезть.

Пройдя 50 м и уже потеряв чувствительность рук опять, с трудом закрепил веревку, продел в спусковуху и спустился к палатке. Ребята согрели меня всем пухом, что был, обкололи опять компламином, растерли кисти рук и напоили кипятком. И ни одного волдыря, никаких обморожений!

На седьмой день мы вышли на вершину. Там нас встречали наши друзья во главе с врачом и замечательным альпинистом мсмк Сашей Власенко. Они поднялись по стандартному пути с севера через п.Чапаева. Саша посмотрел на нас и сказал: «Еды мы много принесли, но я вам её не дам!» (позже он объяснил, что изможденный наш вид испугал его: еда могла пойти не впрок). Он развел в теплой воде сгущенное молоко и напоил нас. На спуске через п.Чапаева эта процедура повторялась Сашей несколько раз. Постепенно наш пищеварительный тракт заработал, вернулся аппетит и захотелось жрать, именно жрать, а не кушать: организм требовал восстановления потерянной массы.

А тут мы и на ледник спустились. Под началом маршрута на Чапаева (местом нашего спуска) Вадим Сергеевич поляну накрыл. Главным блюдом была т.н. пицца: ломоть хлеба в треть буханки, на котором в сковороде запеклись сыр, промерзшие помидоры, колбаса и другие деликатесы. И по такой пицце получил каждый из нас. Но это было только начало. Пересекли ледник - а в каюткомпании стол, заваленный яствами. Полдня непрерывной еды закончились печально – расстройство желудка, затем запор. Еды много, еда хорошая, а есть нельзя!

Свириденко порадовал, что на завтра заказал вертолет, но груз он возьмет минимальный. Еду придется оставить. Наш завхоз пошел прощаться с икрою красной и черной, колбасами, миногами в винном соусе и печенью трески. А тут человек в наш базлаг приходит- турист: «А где у вас завхоз?» «На складе, конечно!»

Заходит он на склад и представляется Вите Тодорову: завхоз группы туристов – участников чемпионата СССР по туризму. Они заявили маршрут с перевальной точкой- п. Хан -Тенгри. До начала похода вертолетом заброску на Северный Иныльчек сделали большую, не хуже нашей. Съесть не могут. «Купите продукты!» - «Нам свои девать некуда!» «Ну тогда даром заберите». Витя: «Ну, икру черную пару банок возьму, даром конечно! А остальное- в трещину!». А говорят, при социализме мы плохо жили!

Слева- направо: П.Серенков, В.Альперин,М.Ситник,М.Горбенко, В.Тодоров, О.Ерохин, Н.Базилевский.