Помогите узнать группу по старой перевальной записке! (там были Лабунский, Мостовой, Гоголев, Ковтун)
Добрый день всем!
Просьба от Рабочей группы по обновлению Перечня перевалов Маршрутного комитета ФСТР.
Группа Е.О. Храбровой из Горного клуба МГУ (Москва) этим летом прошла западную седловину перевала Туюксу (Памир, Заалайский хребет). Обычно ходят восточную седловину. Первопроход ее сделал А.А. Лебедев в 2012 году. А на западной седловине неожиданно обнаружился старый тур, а в нем записка 1978 года с названием "перевал Ледяной мыс" и списком участников. Записка сильно повреждена и разобрать ее тяжело.
Прилагаем фото оригинала и предложенную группой расшифровку (к сожалению, не полную). В частности, название клуба разобрать не удалось. Фамилия руководителя, скорее всего, Лабунский или Латунский. Среди участников есть Мостовой, Гоголев и Ковтун. В 1978 на Заалае не могло быть много групп. Если кто-то знает этих людей, просим сообщить, кто это и откуда. Может быть, удастся с ними связаться.
"Евгений Лабунский о себе:
Одессит в 3-4 поколении. Пою под гитару туристские песни с 70г.г. прошлого века. ... С 2000 по 2008г провёл 8 международных конкурсов гитарных мастеров в Одессе. Продолжаю заниматься различными видами туризма (горным, водным, авто) и горными лыжами."
http://guitarmag.net/wiki/index.php/%D0%9B%D0%B0%D0%B1%D1%83%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9,_%D0%95%D0%B2%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B9
Горный туризм, Библиотека
Пишет Виктор Зверев, 07.11.2019 15:10
Добрый день всем!
Просьба от Рабочей группы по обновлению Перечня перевалов Маршрутного комитета ФСТР.
Группа Е.О. Храбровой из Горного клуба МГУ (Москва) этим летом прошла западную седловину перевала Туюксу (Памир, Заалайский хребет). Обычно ходят восточную седловину. Первопроход ее сделал А.А. Лебедев в 2012 году. А на западной седловине неожиданно обнаружился старый тур, а в нем записка 1978 года с названием "перевал Ледяной мыс" и списком участников. Записка сильно повреждена и разобрать ее тяжело.
Прилагаем фото оригинала и предложенную группой расшифровку (к сожалению, не полную). В частности, название клуба разобрать не удалось. Фамилия руководителя, скорее всего, Лабунский или Латунский. Среди участников есть Мостовой, Гоголев и Ковтун. В 1978 на Заалае не могло быть много групп. Если кто-то знает этих людей, просим сообщить, кто это и откуда. Может быть, удастся с ними связаться.
Виктор здравствуйте!
На вашем сайте я не числился, вопрос с запиской переслал старый приятель.
Дело было так:
Одесский городской клуб туристов проводил крупную экспедицию на Памире в 1978 году. После завершения акклиматизационных колец, группы ушли на маршруты. Записка от группы Лабунского Олега с такого как раз кольца. Я в этом кольце был. За давностью лет не все помнится, даже не могу сказать, есть ли фотоматериалы. Участники группы:
Лабунский Олег – нет в живых (Лабунский Евгений – это его сын. Это то что в коментах)
Мостовой Николай
Ковтун Валерий
Морозовский Роман
Горячев Павел
Гоголев Юрий – нет в живых
Большое спасибо! Тогда первопроходцем перевала мы поставим группу Лабунского. А какое у него было отчество?
И не могли бы Вы сообщить нитку маршрута этой группы? А в идеале - и остальных групп.
Первый перевал Обручева (2Б). Где он – известно приблизительно, то ли эта дырка, то ли следующая.
Первый день прошли мало, стали на леднике, прикрытом слегка камнями. Морозовский и Паша в отрубе. Падают сразу, как только останавливаемся. Высоты почти не набрали. Ледник Корженевского – самая гнусная штука, которую мне доводилось видеть. Всю дорогу синусоиды по высоте засыпаны камнями, перерезаны каньонами прямо в теле ледника от входящих притоков, в общем, вещь гнусная до ужаса. Следующий день без изменений, но уже мы были где-то как-то в районе перевала. Он направо по ходу, мы шли по правому берегу ледника – очень зря, кстати. Как потом оказалось, левым берегом идти гораздо, гораздо удобнее. Вычислили что-то похожее на наш перевал, спустились на боковую морену и начали подъем по пустому руслу, переходящему в широченный кулуар и цирк с ледником. Ледник крутой, падает ледопадом. Желания подниматься по нему – никакого. Вышли на ровненькие площадки, где-то в 40 минутах от взлета. Лучшего места для ночевок нам не найти. Не дожидаясь всех, начали ставить лагерь. Подошел Лабунский и уперся рогом: надо, видите ли, обязательно ставить лагерь под взлетом, а иначе нельзя и не по правилам будет. Обменялись впечатлениями в как можно более вежливой форме, уж я себя держал в руках все кольцо глухо. Чтоб не портить жизнь другим и себе не доставлять лишней нервотрепки.
Продолжаем ставить лагерь. Лабунский сбегал за морену, видимо, убедился, что я прав, но все равно, был заметно недоволен и бурчал – так, вообще.
Ночью выпал небольшой снег, с вечера все сыпало по чуть-чуть, а ночью подвалило. Путь подъема просмотрели, справа от ледника идет морена, переходящая в «берег» из очень разрушенных скал. От лагеря до начала подъема шли 30 минут по обледенелой боковой морене. Затем полезли вверх по едва выраженному кулуару. Все круче и круче. Пошли живые камни, покрытые корочкой льда. А разрушено все, живого места нет. Под самым верхом пошли такие «остатки», что Мостового отправили вверх без рюкзака вешать веревку, и пока поднялись, спустили, наверное, тонну черепицы. Вылазим последние метры по скалам, и – о, диво! – это не седловина, дальше еще идет хороший кусок ледника, некрутой, но весь в трещинах. Наконец-то одолели и его.
Мы на перевале. Тура не нашли, поди знай, куда вылезли. Посмотрели на спуск и резко засомневались. Стеночка неслабая, с бергшрундами, метров 60 – 70. Только дюльфер. Наискосок причем, чтоб не приземляться в бергшрунд. Крючья в зубы – и за работу. Лабунский – консерватор до ужаса, даже дюльфер у него – и тот классический, через ногу, не дюльфер, а черт-те что. Зря бросили на веревке связку рюкзаков, еле вытащили потом из трещины. Веревку прошли, собрались на пятачке на сераке. Удовольствие на нем сидеть сомнительно, но больше практически негде. Впервые использовали способ использования ледоруба в качестве ступенек для спускающегося сверху по вертикальному льду. Держит. Мостового. Шел последний, через ледовый столбик. Навесили вторую веревку, опять столбик. Чтоб ему пусто было и его изготовителю тоже. Чудом петля удержалась. Спустились до нижних перил – второго бергшрунда, еще столбик и еще веревка. Но это уже полегче, и прямо на ровный ледник.
Перевал под 5 000, но убей меня бог, если я хоть что-то ощутил. Сразу ушли на левый берег ледника, выбрались на морену, которая скорее скальный берег, и на скалистом выступе по типу «Ласточкиного гнезда» поставили ночевки. Посмотрели вниз на вторую серию удовольствий, которые нас ожидают завтра. Тоже мерзость.
Морозовский в отрубе. Паша вроде начинает проявлять признаки жизни, а Юрка разошелся, молодчина, втроем всегда веселее.
Варили суп с Лабунским, с его коронными клецками. Вкусно. Невозмутимый он товарищ, это в общем-то хорошо. Мы просто более впечатлительны, чем он, учитывая, что на Памире по первому разу. Все раскалывали его, что это не 2Б, а 3А, он мужественно защищал перевал от наших нападок, но под конец вроде тоже согласился, что для 2Б здесь сильно много всего наворочено. Утром предстояло спуститься по рантклюфту и выйти на ледник уже ниже ледопада, а он начинался как раз напротив наших ночевок. Внушительный и крутой… уж лучше в рантклюфт. Снова пошли дюльферы по льду на точность приземления, на хлипкие ледовые подмостки прямо в трещине. Уже вышли на ледник, когда сзади, где мы только что были, что-то глухо ухнуло. Идти смотреть желания ни у кого не возникло.
Паша нашел у Морозовского внутриглазное повышение давления. Вопрос встал о его отбытии вниз, как только выйдем в долину. Спускаясь по леднику, увидели справа какую-то суровую дырку, но куда она ведет, оставалось только гадать. Мы смотрели в основном налево. В этом отроге предстояло сделать дырку, чтобы сократить путь, не спускаясь в Алайскую долину. Склон – элементарный вплоть до самого верха. Но что-то нас удержало туда лезть, хотя вопрос поднимался неоднократно.
Решили спускаться в долину. Спуск по такому же заваленному бардачному леднику, как Корженевского, только круче и короче. К обеду вышли на конечные морены, где и понять было трудно, где чья морена, и вообще моренный хаос. Обедали у «блюдца», появились мухи, цветочки, потеплело.
Через час вышли на последние холмы, и перед нами открылась Алайская долина во все края и бескрайняя. Противоположный хребет был едва виден, хотя видимость была отличная. Еще через час вышли вниз и стали искать переправу. Уже почти нашли, но тут подвернулся малый на коне и перевез нас на тот берег. Еще рывок через холм, и внизу чистый ручей.
Особо о воде. Все реки мутные, всех оттенков – от белесого до коричневого, вода горькая в большинстве своем. А тут чистый ручей и зеленые полянки. Разделись и вымылись целиком, несмотря на температуру воды. Вдали виднелись юрты, и ночью были видны огни поселков и юрт по Алайской долине.
Следующий день был посвящен утомительнейшему переходу по долине у подошвы хребта к ущелью, где нас поджидал перевал Ледяной Мыс. Шли выжженной солнцем степью, по самой жаре, издали видели сурков, нор очень много. Видели спуск с того отрога, где мы хотели делать перевал. Зеркальный натечный лед градусов 60. Слава богу, что не полезли, тем более, что хребты на карте и в натуре вовсе даже не соответствовали и путь мы не сократили бы ни на грамм.
К обеду повернули в свое ущелье. Тоже видок неслабый, переправой и не пахнет, но тропа отличная. Идем левым берегом. Жара кончает, я уже в самом хвосте, еле ноги волоку, настроение тоже подавленное. Перевал представляется чем-то нехорошим, но неизбежным. Я вообще ждал только одного: скорее бы это кольцо кончилось.
Пылим по тропе. Даже яки, и те не радуют, хотя я так хотел их увидеть. А звери исключительно симпатичные. Хрюкают, как поросята, страшно волосатые, валяются в грязевых лужах, а телятки – заглядение, а не животные. И, что меня сперва волновало, на мою красную ветровку вовсе даже не реагируют. Это хорошо.
И вдруг слева приток. Узенький, кажется, вот-вот найдем место, где перепрыгнуть, но место так и не нашли. А течение сильное, а ноги мочить не хочется, и вообще – лезть в воду из-за полутора метров… Но что делать. Наконец, нашли два мунака, навесили переправу, перетащили рюкзаки и со страховкой начали прыгать. Все окэй. Идем дальше. Впереди развилка, ущелье налево, ущелье направо. Налево ущелья нет, если верить карте, а направо вроде бы наше. Слева, естественно, тоже приток неслабый. Становимся на ночевку, утром рано, пока вода малая, ищем переправу, перепрыгиваем, и все в норме, если не считать Пашиного виртуозного прыжка головой о камни, к счастью, без последствий. Тут же переходим на правый берег правого притока, и через некоторое время мы уже на леднике.
Ледник простой, медленно набираем высоту, обходим слева ледопад, попадаем в ледовую чащу, выходим из нее и… взгляд радуется до самых пяток. Взлет-то – стенка, ледовая, правда, какая-то корявая вся и волнистая. Но это все ерунда, вот крутизна ее – это да. Градусов под 70. Сели на рюкзаки, стали смотреть. Народ заметно заторчал.
Сидение длилось неприятно долго, мы с Мостовым не выдержали и, взяв все веревки, ушли работать. Ступени вырубили только в самом начале подъема, а дальше пошло лазание по этим ледовым волнам. Естественно, на передних зубьях, подтягиваясь местами на одном клюве ледоруба. Забили промежуточный, второй, Коля кричит, что веревке конец. А я в таком месте, что принять его не могу. Договорились, что он веревку нарастит и до первого промежуточного она дойдет, а мне как раз осталось 8 – 10 метров, чтоб выйти на более пологий участок. Так и сделали. Еще рывок, и я на вполне приличном месте, где можно уже стоять на ногах. Но тут другая беда: лед такой, что крюк не идет, облазил всю полку, но лед везде одинаков. Нашел выступ в следующем подъеме, он опять крут, но всего метра 3. Вырубил площадку, начал заворачивал крюк. Идет – из рук вон плохо, а тут еще Коля веревку дергает. Он за перегибом, я его не вижу. Ору, чтоб подождал, но вдруг чувствую, веревка нагрузилась, Коля полез по-спортивному. Крюк завинчен на 1/3, а веревка на мне. Хватаюсь за крюк двумя руками, наваливаюсь и держу. А Коля нагружает, аж кошки скрипят. Хорошо хоть, я прочно стою, и крюк, слава богу, держит. Вылазит Коля. Дай, думаю, обрадую. Как только вылез на полку, бросаю крюк и показываю – ручки-то, вот они. Коля, наверное, поражен, но виду не подает. Он меня не расслышал и понял, что я «готов» со страховкой. Момент лихой, конечно.
Постепенно полезли и остальные. На седловине лед, тура нет, так и не нашли, хотя он там был, как потом оказалось. Соорудили свой. Пошел снег, задуло. Резко рванули вниз, по приятным мелким осыпям. Выскочили на ледник, прошли до впадения его в ледник Корженевского и стали на леднике на ночевку.
Шикарное было утро. Насыпало свежего снега, день совершенно безоблачный, все ярко и красиво, прямо душа радуется. Да и до лагеря базового день с хвостиком. Вниз шли быстро, но как-то разобщенно. Вляпались в ледовый каньон, но Коля нарубил ступеней, и по перилам все вылезли. Дошли до левого притока речки и заночевали. До лагеря осталось пару часов ходу. Утром переправились по малой воде, и вот уже внизу показались фигурки наших. И тут я наткнулся на озеро. Блюдце во льду, метров 5 в диаметре, но такое голубое и загадочное и так от него теплом веяло, от его зеленоватой глубины, что я сел возле него, да так и остался сидеть. И оказался в Одессе, на берегу моря, где солнце, тепло и так много есть что вспомнить, связанное с морем… Еле меня докричались, не хотели без меня заходить в лагерь.
Мы пришли последние, все уже были второй день на базе. Группа Боба сделала перевал и назвала его именем Котлова. Я кинул все и засел у их палатки. Я пришел домой.
В.Ковтун (записано в августе 1978г)
1978 – Памир (Заалайский хребет), горная экспедиция
Нитка маршрута: сел. Бор-дебе – ледник Корженевского – пер. Ледяной Мыс (2А) – пер. Золотой теленок (2Б первопрохождение) – пер. Ильфа и Петрова (2Б первопрохождение) – ледник Корженевского – пер. ЭПАС (Бабеля) 6 000 м (3Б первопрохождение) – ледник Уй-су – пер. Горбунова (2Б) – пер. Профсоюзов (2А радиально) – пер. 4015 н/к – река Маркан-су – Восточный Памирский тракт (ВПТ 230-ый км)
Памир – 1978 планировался, как экспедиция из 3-х групп для охвата района Заалайского хребта восточнее пика Ленина.
После первой 1/3 маршрута была запланирована встреча всех групп на леднике Октябрьский. Большинство участников не имели памирского высотного опыта.
Это маршрут группы Киличенко (Леренера) Валентина, у Группы Белюги Владимира был несчастный случай на спуске с пер. «Латвия», Группа Лабунского Олега Павловича с маршрута сошла.
Это из записей Александра Майорова (группа Киличенко)