Кавказская пленница 2019: от значка до 2 разряда. ГЛАВА 2.

Вид с ночевок под перевалом ВЦСПС, июнь 2019

ГЛАВА 2. ПОБЕГ №1

Первая неделя пребывания в ущелье реки Адылсу познакомила меня с понятием "погода по расписанию". Здесь по дождю можно было смело сверять часы.

Чётко сформировался день сурка по-УТСовски:
6.00–14.30 солнце с переменной облачностью, завтраком и переменными тренировками.
14.30–17.00 обед с переменным дождем или ливнем.
17.00–19.30 лекции от Михаила Александровича Ситника или инструкторов.
20.00 ужин и отбой.


Вид на ледник Кашкаташ с места проведения занятий в скальной лаборатории

Привезенные из Крыма скальники были заброшены в самый дальний и укромный уголок палатки. На всех занятиях мы отрабатывали лазание в горных ботинках с максимальной сложностью трасс 5b-5c. Это даже с запасом — встретить подобные категории на двойках и тройках в больших горах редкость — наивно думалось мне..


Ледовые занятия на леднике Кашкаташ, июнь 2019

Ледовые тренировки на Кашкаташе ознаменовали завершение учебного цикла. Впервые на этом леднике я побывала на новогоднем курсе по ледолазанию школы "Категория трудности". Прошло всего 5 месяцев, а рельеф практически не узнать. Зимой лёд был чистым и красивым, поблескивал своей благородной голубизной, с ним было приятно работать. Сейчас же грязная серовато-коричневая шуга покрывала словно чешуёй холодную глетчерную плоть, защищая остатки былого величия от окончательной их капитуляции перед летним солнцем.

Ледник Кашкаташ, июнь 2019

Итак, едва устаканившаяся жизненная стабильность подходила к концу: по решению главнокомандующего нашему отделению надлежало отбыть на стоянки под перевалом ВЦСПС, где и провести все оставшееся от коротких двухнедельных сборов время в многочисленных штурмах на малочисленные вершины. По ряду причин отбыть решили с предварительной заброской.

В общем, настало утро предварительного забега под перевал с частью снаряжения и вещей. До выхода было еще полчаса, и в ласковых лучах пробудившегося солнца я неспеша формировала свой рюкзак, когда ко мне неожиданно подошел товарищ по отделению. Выражение его лица выдавало некоторое замешательство от созерцания картины моей легкой непринужденности.
— Женька, ну ты как? Собралась? Мы ждём.
Тут настал черёд впадать в замешательство мне:
— Что значит ждёте? Еще ведь целых полчаса, — выговорила я, чувствуя, как колкий холодок нерадостной догадки тихонько подкрадывается к душе.
— Нет, выход сейчас.
Я была абсолютно уверена в том, что озвученное с вечера в личной беседе с "главарём" время мною перепутано не было. Значит сбой произошел позже. Меня просто не предупредили об изменениях в плане.

Опуская лишние и длительные подробности, уже на парковке во время погрузки поклажи от инструктора прилетело: "Женя, это второе и последнее предупреждение.". (Первое, кстати, не имело никакого отношения к пунктуальности, а касалось вопроса моей самодеятельности на занятиях.) Внутри вскипело — гнев от несправедливости казалось сейчас разорвёт меня изнутри приступом неконтролируемой праведной ярости, направленной на обидчика. Но даже сейчас, в момент, когда во мне происходило что-то сродни вышедшего из-под контроля циркового представления с укротителем, из последних сил вцепившемся руками за стиснутые челюсти обезумевшего льва, я осознавала, что как бы то ни было прежде всего не желаю творить зла. В голове мгновенно родилось решение безвыходной ситуации — это мелькнули буквально вчера прочитанные строки: "Никогда из семени слёз не поднималось зло". И я заплакала — пар был выпущен, атомный взрыв предотвращен, невинные жертвы спасены. Оставалось лишь разобраться, как жить дальше. Но это по дороге — она предстоит длинная.

— Он сказал, что сообщил тебе время, поэтому мы не стали тебя искать, — тихо пробормотал староста.

Ну что ж, мужик немолодой.. Возраст берёт своё — это понятно. Но здесь не было моей вины, а значит с его стороны опять может случится осечка, которую я не предусмотрю, и тогда всё. А ведь мы еще даже на горы вместе не пошли.

Пока покрываясь испариной, я неспеша начинала набирать вертикальный километр высоты, перед глазами возникали все те случаи и ситуации, в которых фигурировали с одной стороны я, а с другой — недовольный инструктор. Постоянно. Они менялись, я оставалась, а результат один.

Похоже для них я была слишком непредсказуема. Изменить это пытались моральным прессингом. Как следствие, я начинала сомневаться в каждом шаге, старалась исправить неисправимое и на этой почве пускалась косячить. А в горах косячить нельзя. Непоколебимая уверенность в себе, в своем теле, в своих движениях и действиях — одна из основополагающих заповедей безопасности здесь, в поднебесном мире. Только дай змию сомнения закрасться под неплотно прилягающей к коже краешек брэндового термобелья, и ты уже, скрючившись в неестественной позе на трясущихся конечностях, висишь на простейшей скале, лишая себя последних запасов едва накопленных сил, и с животным ужасом в глазах озираешься вниз. Так не пойдет. Это опасно. Никто не может отвечать за мою жизнь, кроме меня.

Значит, решено. С официальным альпинизмом прийдется покончить.

А над мрачными вершинами за спиной застыли облака. Мы поднялись на ночёвки, я сбросила рюкзак.


Виды с ночевок под перевалом ВЦСПС, июнь 2019

"Не в этот раз, Кавказ", — подумала я, с грустью охватывая взглядом суровые и прекрасные горы, пока ребята распихивали по только что установленным палаткам принесенное барахло.

Смешно. Даже до начала восхождений на первых сборах не дотерпела. Альпинистка, блин.. И под удивленные взгляды товарищей по отделению с полным рюкзаком начала спуск вниз.


Джантуган, вид с ночевок под перевалом ВЦСПС, июнь 2019