Осетинская ночь. Зима

Справа над вершиной Суатиси, и над всей цепью Кавказких гор, багряными красками разгорался закат. Тура на вершине не оказалось. Я еще раз пошарил под камнями. Южнее от нас было возвышение в снежном гребне. Может быть тур там?

Ведь чаще всего посещаем маршрут с Юго-Запада. А все что нам удалось найти про наше западное ребро – это описание 1958 года. Пришли Коляны, и, завинчивая промежуточные буры, мы дошли до южной вершины. Там тоже не было тура. Я забыл, где лежат ручка с бумагой, и мы решили не складывать свой. Слева, в глубине долины Кармадона, было совсем темно, но вершины Казбека еще освещались солнцем.

Закат полыхал. Закат был сказочно прекрасен. Я люблю смотреть на закаты. Но сейчас, 9 января, на высоте чуть ниже 5000, закат не сулил ничего хорошего. Мы развернулись и пошли обратно по гребню. Лазанием спустились с вершинной башни и с двух крутых ледовых стеночек, и вернулись на предвершину, куда нас вывело западное ребро. Солнце село, и Кавказ погрузился во тьму. Лишь вдали, через пару долин, на каком-то чернеющем плато виднелся огонек. Есть ли вблизи люди? Видят ли они нас? Торопиться было уже некуда, мы остановились попить чая. Нам предстоял спуск. Палатка ждала нас в 500 метрах внизу, на гребне.


Идея съездить на Новый год в Мидаграбин возникла в ноябре. Знакомые ехали на школу к Ситнику. Я был у Михал Саныча год назад, и теперь хотелось полазить по водопадам самостоятельно. А заодно попробовать – что такое горы зимой. Без кафешек Баксана и теплой батареи в номере вечером. Поэтому я думал про Мидаграбин.

Эта идея витала в воздухе. Пара недель – и мы собрали спортивную команду. Коля Степанов, Коля Лебедев, Юра Якунин и я, Саша Киселев. Я так и не придумал, как различать имена Колянов. Поэтому ниже в тексте фигурируют Степанов Колян и Лебедев Николай.

Мы нашли описания водопадов, расспросили Диму Кульбацкого из горной секции МФТИ. Они тоже ехали в Мидаграбин. Я сам проходил каньон в горном походе 2012 года, но в тот день мы ничего не видели из-за тумана.
Как только собралась команда, так сразу захотелось альпинизма. Полазать по водопадам можно три дня. Может быть пять. Больше недели – точно надоест. Значит надо куда-то сходить. Я стал смотреть на карту и искать отчеты. У нас был опыт троек и четверок летом, у Юры – восхождений на Эльбрус зимой.

Мидаграбинский ледник и вершины над ним – одно из самых необычных мест Кавказа. Ниже ледника долину запирает крутой каньон, в котором надо провесить несколько веревок. Если будет много снега, каньон может быть лавиноопасен. Пришлось подумать о запасных вариантах выхода в соседние долины. Пожалуй, по автономности на Кавказе я могу сравнить Мидаграбин только с Караугомским плато.
Главная вершина района – Джимарайхох, или Джимарай, высотой 4780 метров. Это вторая по высоте вершина Осетии после Казбека. Рядом с ней расположена Вершина Суатиси (4462). С другой стороны ледника возвышается Шаухох, но там я уже был пять лет назад. Остальные вершины, про которые у нас была информация, существенно проще. Мы выбрали два возможных маршрута – четверка на Джимарай по западному ребру, и тройка на Суатиси (по северо-западному гребню, с перевала Теп).

Итак, водопады, Суатиси, Джимарай. Наши планы были столь неопределенны, что брать обратные билеты мы не стали. В конце концов, из Минвод свободные места точно найдутся.
В последний момент нас чуть не выкосил грипп. Мы выстояли, но Юра остался в Москве, и мы поехали втроем. Юра все время поддерживал с нами связь и сообщал прогнозы погоды.

Встретив Новый год дома, мы вышли из поезда 3 января. Владикавказ казался весенним городом. Горы стояли совсем рядом. Воздух пьянил.
Новая дорога к Джимаре прогрызла серпантином крутые скалы. Скалы с виду такие же крутые и манящие, как Крыму. Объехав пустую погранзаставу, мы высадились у конца дороги в долине Мидаграбина. Дошли до лагеря ГС МФТИ, и поставили здесь свои палатки. Место удобное, до водопадов было десять минут ходьбы. Но в узком каньоне солнце появлялось буквально на пятнадцать минут в день. Из весны мы резко окунулись в горную зиму.


По-настоящему в горах зимой все мы оказались впервые. Кроме очевидных минусов, у зимы обнаружились и свои плюсы. Лед был прочнее и надежней. Камнеопасность маршрутов была минимальна. Хранить продукты не составляло труда, ведь температура в палатке лишь изредка была выше чем в холодильнике. Хлеб (если его отогреть) был свежим, как из магазина. И главное – стабильная ясная погода. Забегая вперед скажу, что за десять дней ни разу не было осадков. Поэтому не было снега. Из года в год в это время в Мидаграбине нет снега.
Два дня мы лазили на водопадах. В основном по короткой ледобурной дорожке, хотя поднимались и чуть выше. Тут было людно. Кроме нас и горной секции было еще несколько групп. Крутые парни лезли Штору. Они делали это весь день, и сверху регулярно прилетали ледобуры. Проверять прочность касок нам не хотелось, и мы жались к боковым кулуарчикам.


Погода звенела, но прогноз на 7-8е был плохой. И вечером 5го января мы пошли на акклиматизацию. Вышли поздно, и засветло пройти каньон не успели. Поэтому заночевали между первой и второй ступенями каньона, под огромным камнем. В темноте Николай в ботинках залез нехилый болдер на его вершину, и убедился что там нет свободно лежащих камней.
Утром налегке мы пошли на Мидаграбинский ледник. Если первая ступень каньона проходится ногами по снежному кулуару, то на второй ступени висят две стационарные веревки по 30 метров (в 2012м году веревка была только одна, да и вообще рассчитывать на них не стоит). Чтобы найти их, нужно сместиться чуть левее (по ходу) от прямой линии подъема. Поэтому в первый раз мы вылезли в лоб по бараньим скалам, а обнаружили веревки только на спуске. Один из крючьев я узнал по куску светоотражалки, мы забили его еще в 12м году.


Выйдя за поворот ледника, мы увидели Джимарай и наше западное ребро. Оно смотрелось довольно грозно. Ну ничего, испугаемся – пойдем на Суатиси. Снега не было. Пейзаж был абсолютно летний, только воздух холоднее градусов на двадцать. Мы побродили по леднику, на обратном пути запилили на гребень морены. Немного поругались про путь спуска, но потом без приключений прошли каньон, и к вечеру спустились в лагерь под водопадами.
Лазить уже не хотелось, и мы стали готовиться к восхождению. Мы решили – попробуем взойти на Джимарай. Погода позволяла.

На следующее утро наши соседи уезжали в Москву. Сняв палатку, они вылили остатки бензина на снежную стенку и подожгли ее. Получилось фееричное зрелище. А мы собрали рюкзаки, взяв газа и еды на 6 дней, и выдвинулись вверх. Все уезжали домой, а мы шли на ледник. Мы оставались одни в долине. Связь с миром – только через спутниковый телефон.

Подход под маршрут занял целый день. Было ветрено, и Мидаграбинский каньон превратился в большую аэротрубу. На вершинах и гребнях висели флаги. Но снега было мало, и флаги были какие-то игрушечные. Под вечер мы оказались примерно в километре от начала Западного гребня Джимарая.


Стало резко холодать. Испугавшись сильного ветра, мы нашли место с глубоким снегом около срединной морены ледника. В сумерках вырыли большую яму, построили стенку, тем самым полностью защитив палатку от ветра.


Утро 8 января. Мы оставляем здесь немного продуктов и газа, закопав их в снегу под камнем. Отмечаем место воткнутой в снег треккинговой палкой, и в 8:30 выходим. По морене подходим под основание гребня. На всякий случай связываемся. Огибаем основание гребня справа. По осыпи и простым скалам к 11 выходим к огромному «пальцу» в гребне. Выше него есть места под палатку, но они ничем не защищены от ветра. Далее идем по осыпи в направлении основного гребня, вскоре осыпь переходит в снежный склон. Он заворачивает влево, постепенно превращаясь в узкий кулуар. Мы оказываемся на основном гребне.


Лед-скалы-лед, продвигаемся вверх по гребню. Вечереет, мы видим неудобное место под палатку, но пролезаем еще одну степень вверх и там обнаруживаем хорошее место. Справа оно защищено от ветра небольшим жандармиком. Вырубаем лед, накидываем камни, расширяем наш ночлег. Устраиваемся со всеми удобствами. Правда ночью ветер усиливается, приходится вылезать и растягивать дополнительные оттяжки. Но мы не мерзнем, ведь у нас прекрасный спальник. Он трехместный, и спим мы в нем валетом. Сшит Колиным отцом в Баске по спецзаказу.

Утром второго дня мы просыпаемся в пять, но долго собираемся, выходим в 8. Палатку и вещи оставляем здесь. С собой берем только два термоса, перекус и теплые пуховки. До вершины близко, мы должны успеть за день. Термометр показывает минус 19. Первые веревку по льду, потом выходим влево на скальный гребень. Простой участок идем одновременно. Светит солнце, погода идеальна. Но веревки сильно путаются в замерзших камнях, замедляют движение. После очередной ступени начинается первая стенка, две веревки лидирует Николай.


Это занимает много времени, и мы уходим траверсом влево-вверх, и за одну веревку по некрутому, но очень твердому льду выходим на северный гребень, на предвершину. Пейзаж резко меняется. Справа внизу стоит Суатиси, слева в море облаков плывет Казбек. И над гребнем в профиль стоит вершинная башня. В таком ракурсе мы видим ее неожиданно и впервые. Она кажется высокой, потрясающе красивой и очень сложной. Время близко к трем часам дня. Темнеть начнет в пять. Ну что же, придется спускаться в темноте. Но повернуть уже не в моих силах.

В связках, преодолевая две крутых, но недлинных ледовых ступени, подходим к вершинной башне. «Давай, Саня!» - напутствует меня Николай, и я лезу башню. Она оказывается гораздо короче и проще, чем выглядела на первый взгляд. И в пятом часу мы стоим на вершине…


К темноте мы возвращаемся по гребню на предвершину. В сторону Кармадона с нее свисает огромная снежная мульда. Не переночевать ли здесь? Но у нас нет с собой ни еды, ни горелки, ни лопаты. Надеемся на быстрый спуск, и кидаем веревку во тьму.

Первая же веревка заклинивает в камнях и не сдергивается. Выбранный путь спуска нам не нравится, мы втроем поднимаемся обратно, и дюльферяем на лед, на путь подъема. К счастью выходит Луна, и мы видим окружающий склон. Петля-проушина-самовыверт. Приходится очень тонко настраивать самовыверт - лишние пол-оборота, и он сразу же вмерзает, вывернуть без шансов. Все время спускаемся вдоль скал, косыми траверсами влево. Четвертая веревка на проушине, которая при проверке немного потрескивает. «Да ладно, нет времени на эти нежности», я вщелкиваю спусковуху и благополучно доезжаю до станции. Может просто показалось? На пятой веревке Николай завинчивает самовыверт, который не получается сдернуть. После долгих усилий Николай поднимается по аварийной веревке, переделывает выверт и сдергивает веревки. Все это время я мучительно готовлю очередную проушину, но раз за разом второй бур проходит мимо. Да и просунуть репшнур туда не такая простая задача - единственный кусок говенной алюминиевой проволоки уже начал ломаться. Сколько проушин делаете вы на занятиях перед выходом на маршрут? Три? Пять? А если потом вам придется делать их ночью, после 16 часов работы? А если зимой? Люди, уделяйте спуску больше внимания!

С четвертого раза я наконец попадаю. Время около полуночи. Время вообще течет куда-то между пальцами. Делаем все очень медленно. Абсолютное затишье, но вдруг поднимется ветер? Решаем для скорости оставить бур. GPS показывает, что до палатки осталось сто метров высоты. У нас есть три веревки, их должно хватить, а с утра снимем на свежую голову. Кажется все просто, но куда спускаться? Луна зашла, и голова совсем отключилась. Прямо под нами отвесные скалы. Смотрим на фотографии гребня, вновь на GPS и на компас. Ничего не понятно. Заставляем себя поверить, что мы знаем куда идти, и спускаемся. Наклеенный на палатку кусок светоотражающей ткани очень помог бы нам…

Станция на пологих скалах. Жду Колянов, сажусь на камень, закрываю лицо руками. Вроде бы совсем и не холодно сидеть. Наверно так вот люди и замерзают. Встаю и заставляю себя двигаться. Небо светает, мы вглядываемся в неясные очертания гребня. Спускаемся на лед, полторы веревки вниз (все же трех веревок не хватает, приходится продергивать). И хотя уже почти светло, лишь когда Колян стоит у палатки, я верю что мы нашли ее. Время 7 утра, 14 часов мы потратили на спуск. Измеряю температуру, вновь что-то близкое к минус 20. Повезло, могло быть и холоднее. Долго пьем чай, едим что попало. Отправляем СМСку в Москву и ложимся спать до двенадцати.

Просыпаемся, едим какой-то завтрак. Разглядываю ноги, у меня фиолетовая кожа на пальце. Кажется что не страшно. Еще огромные мозоли на пятках, но это заживет. Сколько раз после ММБ заживало. Так что мозолей бояться не стоит, просто прокалываю их. У Колянов ноги целы, спантики делают свое дело. Мы с Николаем выходим наверх снимать веревки. Выжумариваем три оставленные веревки, Николай долезает до оставленного еще веревкой выше бура, забираем и его. Петля, проушина, и веревки хватает ровно до палатки.

Спускаемся уже после захода Солнца, в сумерках, резко холодает. У Коли сильный нездоровый кашель, заставляю его принять нифедипин. Но дальнейший спуск решаем оставить на утро.

Утро 11 января. Долго собираемся. Я с болью влезаю в ботинки. Даже мыльницы замерзли, приходится отогревать их над джетом. Да и ноги распухли. Спускаемся по пути подъема.


При попытке дюльфера на петле узел снова застревает в скалах. После этого все веревки Колян снимает с нижней страховкой. Он чувствует себя сильно лучше. А я сегодня пассажир. Даже стоять на склоне больно. Приходим к вершине снежного кулуара, по которому мы вышли на гребень. Спускаемся по снегу до низа кулуара, на камнях развязываемся, уходим влево-вниз по сыпухе, не выходя к «пальцу». Солнце греет, мы быстро спускаемся на ледник. По своим следам выходим на срединную морену, и вскоре находим нашу ночевку и запас продуктов. Яму от палатки совсем не замело. Кипятим чай, фотографируемся на фоне пройденного маршрута.


Но сидеть в тени холодно, и мы быстро идем дальше, надеясь засветло пройти каньон. Верхнюю ступень проходим в сумерках, нижнюю ступень уже в темноте. Пока ловит спутниковый телефон, вызываем машину на завтра. Снежный кулуар явно лавиноопасен, но остановить Колянов не удается, и мы сбегаем вниз. В темноте запарываемся в дурацкий лес с глубоким снегом, и медленно бредем к нашей просторной Синтовской палатке.

На следующий день грузимся в машину и уезжаем во Владикавказ. Тут снова тепло, весна, осетинские пироги. Железнодорожных билетов из Владикавказа нет. Покупаем билеты на Кисловодский поезд из МинВод, и отправляемся туда на маршрутке. Потрясающий пейзаж при выезде из города – горная цепь размахнулась через весь горизонт. Казбек, Шаухох, кажется что весь Кавказ вновь предстал перед нами. Но теперь мы смотрим на него снизу. Мы возвращаемся домой. Ну что же, грозный Джимарай ласково принял нас. Он подарил нам неделю отличной погоды, и позволил зайти. Он подарил нам тихую безветренную ночь, позволив спуститься. И напоследок лишь немного пощипал за пятки…

PS. Лишь в поезде я понял, что огромные волдыри на пятках были не мозолями, а обморожениями. Кожа неожиданно стала чернеть все в новых и новых местах. Мучительное ожидание, и сразу с поезда я поковылял в Склиф, в ожоговый центр. К счастью все благополучно, 1-2 степень. Меня не стали резать, а просто перевязали и отпустили домой. Две недели постоянные боли, два месяца я ходил по Москве в валенках, пропустил лыжный сезон. Могло быть и хуже. Черная кожа с пальцев отвалилась довольно быстро, а корки с пяток хирург отрезала только в апреле. Лишь в июне я окончательно перестал бинтовать ноги, и без боли одел скальные тапки.

Технический отчет.

От начала западного гребня.
R0. Подход под скальный палец. Выше пальца можно устроить бивуак. Снежный склон 100 метров, 300 метров осыпи, I, до 30°
R1. Осыпной склон, переходящий в снежный, 300 метров, до 40°.
R2. Снежно-ледовый кулуар перед выходом на ребро, 25 метров, III до 40°.
R3. Вышли на западное ребро, скалы обходятся в основном слева по ледово-снежным ступеням, 150м II, 30°. Идем с одновременной страховкой.
R4. Лед 60м, III, 45°.
R5. Подход по гребню к скальному выходу, далее вправо во внутренний угол, 20 метров III+ остальное сильно проще, 40м, III+, до 60°.
R6. Обходим жандармик по льду слева, 20м, II, 30°.
Ночевка в удобной ледовой мульде. Высота 4300.
R7. По льду под скальный гребень, обходя скальные выходы справа, 150м, III, 30-40°.
R8. Далее скальный гребень выводит под основание первой значительной стены. В основном все просто, за исключением небольшой скальной стеночки 10м IV. Скалы сильно разрушены. 200м, II, 40°.
R9-10. Скальная стенка преодолевается в лоб, 100м, III-IV, до 70°.
R11. Вторая стенка обходиться по льду слева траверсом, 80м до мульды на гребне, IV+, 45-50°.
Гребень.
R12. Снежная ступень, 15м, IV, 50°, 10м.
R12. Простой гребень выводит под ледовый взлет и скальную вершинную башню, 50м , I.
R13. Самая крутая и в то же время самая короткая ледовая ступень, 5м, V, 65-70°.
R14. Вершинная башня, скалы, 15м, III+, до 60°.
R15. Острый снежный гребень – «нож» выводит к Южной вершине, 60м, III.