ПАМЯТИ МИШИ ВЬЮНОВА (8.10.1953 – 17.08.1981)

Этот пост был моим первым постом на Риске. С тех пор прошло пять лет и, к сожалению, после реконструкции сайта из поста пропали все фотографии. В память о Мишке я решил его восстановить.

К старости мы становимся гораздо более сентиментальными, нежели в молодости, когда камни из-под копыт вылетали. Сейчас мне хочется отыскать его могилу, и, если сложится, прилететь в Ташкент и помянуть Мишку. Возможно, ко мне присоединятся и члены той нашей первой команды, ведь многие из них до сих пор живы и здоровы.

Я уже обратился к Eleo и Алишеру Хурсандову с просьбой помочь в поисках могилы. Но, по словам Эли до 1986 года никакого учёта могил не велось. Вдруг, кто-то, проходя по Боткинскому кладбищу в Ташкенте, видел его мемориальный камень и помнит, где он находится. Если мне не изменяет память, то на памятнике он должен выглядеть примерно так:

Миша пришёл к нам в турклуб МАИ осенью 1975 г., имея за плечами второй разряд по альпинизму и огромное желание ходить в горы. Весёлый и разговорчивый, он очень быстро влился в нашу группу. Запланированный на май 1976 г. маршрут по Приэльбрусью мог сорваться из-за закрытия района в связи с лавиноопасностью, но, благодаря его авантюристической жилке, этого не случилось. Он предложил переиграть Кавказ на Памиро-Алай. Для нас, начинающих, это казалось достаточно наглым решением (да и для МКК тоже), ведь до нас туда в межсезонье никто не ходил, а для него Средняя Азия - был дом родной. Ведь он родился и жил в Ташкенте, а альпинизмом начал заниматься в Чимгане.

Сказано – сделано. Быстро проработав и оформив двойку в Матчу, мы 30 апреля вылетели в Ташкент и не пожалели об этом. Впечатления начались с первых же часов: в Москве шёл снег, а здесь +30 в тени; в Москве и почки ещё не набухли, а в горах уже цвёл урюк. Высоты тоже там не Кавказские: 1Б уже не 3500 м, а 4500 м.

В этом маршруте Миша и подкинул нам идею: ходить каждый год на 1000 м выше (только это разрешалось по правилам тех лет) и через несколько лет сможем пойти на семитысячники, а когда станем «Снежными барсами», поедем вместе новичками в альплагерь и своего инструктора на вершины будем на руках носить.

Идея показалась несбыточной, но очень понравилась, и мы рьяно взялись её осуществлять:
1977 г. – 5550 м
1978 г. – пик Фиккера 6718 м
1979 г. пришлось пропустить по высотности, чтобы набрать необходимый технический и формальный опыт на Кавказе, но на обе вершины Эльбруса в мае всё-таки сходили.
1980 г. наша мечта начала сбываться: пик Дзержинского 6713 м и пик Ленина 7134 м в одном маршруте.

Именно с 1976 года начался расцвет горного туризма в МАИ. Вокруг нашей группы стала образовываться целая команда. Набирали новичков - обучали, вывозили их в горы, организовывали школы и сборы, тренировали. А Миша не только успевал готовить пополнение, но и был самым активным при подготовке наших походов: чертил карты, прорабатывал нитки маршрутов, добывал продукты, медикаменты и снаряжение, и вообще трудился на всех фронтах.

И вот наступил 1981 г. Мы заявили на чемпионат СССР рекордный по тем временам маршрут по Центральному Памиру. Кроме стандартного шестёрочного набора в качестве «изюминок» были: перевал Дарвазский Кругозор, траверс пика Абалакова 6446 м с юга со спуском на ПФП и по «Буревестнику» на поляну Сулоева, а также траверс пика Коммунизма с подъёмом по Бородкина и спуском по ребру Абалакова…

17 августа. Несчастье произошло на спуске с пика Абалакова. Миша отстегнулся от нижней точки перил и пошёл ко мне по снежному склону. Шестое чувство заставляло следить за каждым его шагом. В какой-то момент, я понял, что сейчас он зацепится кошкой за штанину. Не дожидаясь этого, я крикнул ему: « Зарубайся!». И это случилось. Зацеп, падение и он покатился по склону. На мои отчаянные крики: «Зарубайся!», не реагировал. То ли от переутомления, то ли его сковал страх – об этом уже никто никогда не узнает. Когда он развернулся ногами вниз и начал зарубаться, было уже поздно. Через мгновение он скрылся за краем обрыва…

До сих пор меня мучает мысль о том, что если бы я сразу бросился ему наперерез, то мог бы успеть его схватить, и всё было бы по другому… А может это мне просто кажется – проверить уже нельзя.

Из-за непогоды нам пришлось уйти с плато, но потом вернулись и на девятый день спустили его тело на поляну Сулоева. Потом привезли в Ташкент и похоронили Мишку на Боткинском кладбище.

Он был очень жизнерадостным и общительным человеком. Он многое сделал и для нашей группы и для других туристов: «заразил» горами и обучил ходить в них десятки новичков; начертил карты всего Памира, Тянь-Шаня и частично Кавказа, по которым долгие годы ходили горники Советского Союза. Очень жаль, что его жизнь была такой недолгой, и он не сумел реализовать свою мечту – стать «Снежным барсом» и занести «на руках» инструктора на вершину. И ещё очень многого не успел он в своей жизни. И пусть она была короткая (ему не исполнилось и 28 лет), но такая яркая!

В 1984 г. мы установили ему памятник на могиле в Ташкенте и табличку на мемориальном камне на поляне Сулоева. Увидите её - помяните Мишку добрым словом!
9 мая 1976 г. Ташкент. Миша в центре.



1977 год, сентябрь, Северо-Западный Памир. После поездки в кузове грузовика.




1977 год, сентябрь, Северо-Западный Памир




1977 год, сентябрь, Северо-Западный Памир. Начало маршрута. Идём с полным весом.



1977 год, сентябрь, Северо-Западный Памир. Миша в роли смотрящего за летящими камнями.



1978 год, май, Памиро-Алай.



1978 год. Август. Центральный Памир. Конец маршрута.



5 мая 1979 года. Восточная вершина Эльбруса.



6 мая 1979 года. Западная вершина Эльбруса, Миша справа



1980 год. Памир. Поднимаемся на перевал 50 лет МАИ (первопрохождение).



1980 год. На скале Липкина у останков самолёта Р-5



1980 год. На пике Ленина. Второй справа Миша.



1984 год, Поляна Сулоева. Устанавливаем памятную табличку Мишке.