Феномен «Трамонтаны». Александр Родичев, Лариса Савченко

... Имя выбирали долго… Когда же из глубин самосознания полезли «Новости альпинизма», «Посох» и «Удобная одежда», решили взять тайм-аут и подождать, авось само придумается. И тут Гребенщиков запел свой новый альбом Zoom-Zoom…
(Вот так рождаются мифы и легенды..- прим. ред))))

Можно ли писать о собственном феномене? Это все равно что прощальную речь о себе, причем и сочинить, и произнести. Только хорошее. Но это о покойнике. О живом, растущем организме нужно бы с самоиронией. Ну нет места в таком контексте саморекламе. Нет, никак нельзя, даже когда все хорошо…

Когда народ валом валит и берет все «самое лучшее», легко расставаясь с деньгами. Ведь цена не имеет значения, важна только жизнь.
Когда твоя задача – это «самое лучшее» достать и выложить покрасивее… И еще объяснить, что это и для чего. И душа отлетает. В дальние страны, в высокие горы, за синие моря. С каждым, отправляющимся в путь.

Когда по залу носится шальной, ярмарочный, базарный дух сезона.
Когда бледнолицые покупатели восхищенно глядят на людей, уже почерневших под нездешним солнцем, вернувшихся из «дальних стран», а те завидуют им, отъезжающим.
И мы такие стоим в ответе за тех, кого снарядили. Строим планы.
А как писать сейчас, когда «экономика замедляется», потому что кризис, когда по магазину бродят в режиме ожидания только твои сотрудники, когда кажется, что outdoor-покупатель вымер как класс, да и ты можешь вскоре … того, последовать за ним.
Когда ничего, кроме анекдота про доктора, пациента и этот самый феномен, в голову не лезет!



Нет никакого феномена. Есть неуемное желание сделать, наконец, все как надо. Чтобы все в одном месте, и никуда не бегать, и самое лучшее и толковое. И денег заработать. Так вы для денег? Нет. Для души. А деньги случайно. Такой критерий эффективности содеянного. Побочный эффект. Но желаемый.

А музыкант для чего играет? Не для чего, а почему? Потому что не играть не может.
У меня (А. Родичев) с детства неудовлетворенная страсть к спортивно-хозяйственно-промтоварным магазинам. Люблю вещи. Хорошие. А еще мультфильмы люблю. И боевики. Потому что это сказки. С хорошим концом. Там всегда главный герой в конце жив и удаляется на коне с возлюбленной и мешком золота, и людоед повержен, а замок его разрушен. В любой сказке есть сцена «снаряжения» главного героя. Очень мне нравится. Так у него все ладно и по делу.

Потом, конечно, хуже. Снаряжение-то того, коцается, в смысле ветшает. Мечи ломаются, патроны кончаются, кони дохнут. Хорошо бы, конечно, нож, который не тупится. Или сапоги «несносные», скатерть-самобранку и все такое.

Вот нравится мне снаряжать главного героя. И самому снаряжаться нравится. И потом тоже нравится, в смысле снаряжение употреблять. Но в употреблении снаряжения нет того покоя и гармонии. Все суета какая-то. Энтропия. Работаем на износ. Но без разрушения какое созидание? А без созидания чего разрушать? Жест равновесия – обеспечить непрерывность этих процессов. И локализовать.
Чтобы все в одном месте: и самое лучшее, и самое нужное, и как употребить. И побольше. Аутдор-портал, понимаешь! Феноменально!

Хорошо с вами, спокойно. А у вас еще много денег осталось?
Мысль о «Трамонтане» родилась намного раньше самой «Трамонтаны». Когда мы пережидали непогоду под горой. Три дня спали. А потом еще. Перебирали железо. Вот хороший карабин, купил в «Ирбисе», за вторым поехал на Думскую, а третьего у меня день рождения. Шутка. Четырнадцатого. Третьего карабина вообще в стране не было. Не завезли.

Когда еще и слова такого никто не слышал, так как не спел еще Гребенщиков свою угрожающую песню про «что ты запляшешь?..»
Имя выбирали долго: душа желала чего-то необычного и единственно верного, чтобы захотелось крикнуть: «Вот оно!»
Поэтому чего только не рисовали: «Вертикальный предел», «Скальный класс» и «Скалолазка», «6Б», «Шесть Б» и «К2», «Категория трудности» и просто «Альпинист», «Приют-11» и «Перевал»… Даже Сергею Шибаеву (Экс) предложили «повеситься» над нашим входом. Хорошо, что он отказался. Когда же из глубин самосознания полезли «Новости альпинизма», «Посох» и «Удобная одежда», решили взять тайм-аут и подождать, авось само придумается.
И тут Гребенщиков запел свой новый альбом Zoom-Zoom, и мы услышали песню про то, как «ты запляшешь, когда из-за гор начнет дуть Трамонтана».
Вот с 17 июня 2005 г. и пляшем.
А слово «Трамонтана» стало единственно верным именем небольшого питерского магазина альпинистского снаряжения, который мы гордо назвали outdoor-центром!

Как мы приходили в outdoor?

Новелла первая. О первой любви
Начало девяностых… Дети-погодки… Зарождение «комковой» эры… Купить что-то толковое из одежды невозможно, а гулять с ребенками нужно каждый день, желательно два раза… Город у нас сами знаете какой. Все время вспоминаешь классика: «И мерзли, и мокли». Цингой, правда, не болели. Кажется, тогда еще даже не было всеобщего мирового потепления: зимы были лютыми и какими-то бесконечными. Осень, зима и весна сливались в переменно-постоянное очень холодное время года, которое хотелось благословить только скорбя.

Тем не менее я была вооружена: видя, как я мучаюсь от холода, мама моя подогнала мне крепкую такую цигейковую шубу и малахаистую лисью шапку. Оставалось купить теплые ботинки. Конечно, венцом творения казались натурально кожаные, с натуральным же мехом, желательно хотя бы «стран народной демократии». Наконец, и они были куплены…

Я с нетерпением дожидалась того момента, когда осень календарно окончательно перейдет в зиму и мне будет не стыдно надеть этот почти маскарадный костюм, чтобы шествовать в Летний или Таврический сады, пинать зимние листья и «дышать детей» «свежим воздухом». Мне было тепло, покойно и очень неповоротливо. И даже если вместо снега вдруг начинал лить дождь, я была в безопасности – шуба была длинной. Правда, довольно быстро я начинала напоминать гладкого морского котика, а ноги быстро становились мокрыми, но это были детали.

Вместе со мной по историческим садам бродили мамочки и бабушки разного возраста. Все они были «на одно пальто» – толстые и неповоротливые в своих цигейковых шубах или дубленках черно-серого цвета и черно-серых сапогах из натуральной кожи на натуральном же меху.

В 1996 г., после перерыва на деторождение, я снова поехала в горы. Для этого была куплена кое-какая новая экипировка: пуховка, флиска, на которой болталась лейблочка с надписью Polartec, кроссовки, которые были названы непромокаемыми из-за наличия в них какой-то таинственной мембраны Gore-Tex, и такая же непромокаемая мембранная куртка.

Надо сказать, что покупки были далеки от идеала, только кроссовки подходили по размеру. Пуховки и куртки в туристском магазине были только мужские, флиски тоже, причем мне понравился цвет и фасон размера XL – модель была лишена явных мужских признаков.

«Женщины почти ничего не покупают, для них возить невыгодно», – бесхитростно поведали мне в магазине. Я, конечно, очень удивилась, но не очень расстроилась – рукава подверну, длинно – не коротко…

Вернувшись из альплагеря в питерскую осень, я уже не снимала непромокаемые куртку и кроссовки. Потом пришла очередь пуховки. С большим трудом я подыскала себе термобелье. Разумеется, мужское, но самый маленький размер. И еще оно было не черным. В какой-то момент я отчетливо поняла, что у меня больше нет страха перед выходом с детьми на прогулку. Я больше не мерзну! Я не похожа ни на стог сена, ни на мокрого морского котика, могу легко догнать подросших детей, да и просто подольше побегать с ними, а если даже и вспотею, то в термобелье довольно быстро высохну.
Так я (Л. Савченко) полюбила эту одежду, которую теперь часто называют одеждой для активного отдыха, или outdoor.
Продолжение следует...

И, кстати, все свежие РИСКи вы можете прикупить в том самом "феноменальном" магазине.