Что-то давно не писали здесь о зимнем Эльбрусе:), нужно торопиться, пока зима не закончилась...

Потери начались еще во время подготовительных мероприятий: великий бурятский альпинист Олег Николаев решил повесить комиссара. Джан-Туган - лагерь больше студенческий, чем альпинистский, и там была такая должность - комиссар. Он делал то же, что и все - катался на лыжах, выпивал, флиртовал с девицами, но мы это делали сами по себе, а он - под руководством партии. Еще вечерами он пытался организовывать концерты, капустники и прочее. Сейчас бы его назвали аниматором. И вот этого-то человека Олег решил казнить. Просто встал, взял веревку и сказал: "А комиссара нужно повесить!" Ни с того, ни с сего, аспирант, почти кандидат технических наук, будучи в здравом уме и твердой памяти... У нас чуть стаканы из рук не повыпадали.
Дальше было весело: половину ночи половина сбора ловила верткого Николаева, а вторая половина искала комиссара, чтобы предупредить об опасности. Потом, скрутив бунтаря, всем сбором до рассвета гонялись за комиссаром, чтобы обрадовать - опасность миновала.
Утром начались репресии: Олега лишили права восхождения за алкоголизм и прочие излишества. Все остальные спортсмены малодушно промолчали, дружно дыша в сторону.
Больше всех от этого инцидента выиграл я - Олег отдал мне свои хорошие кошки, запретив их точить, потому что "они от этого тупятся".
На "Приюте", где для нас даже включили свет, Ершов построил всех в заиндевевшей столовой и сказал, что несмотря на непогоду, мы должны зайти на вершину, если не ради великой победы и не ради спортивных целей, и даже не ради тщеславия, то ради тех макарон и компотов, которые мы сожрали и выпили за казенный счет. Или скидываемся родному МВТУ, или завтра на гору. Сейчас бы я скинулся и еще добавил чуток, а тогда молод был и глуп.
Выбрали десятерых. фамилии назвать не могу, хотя мы со Славой Одоховским, который тоже из той десятки, недавно честно пытались всех вспомнить. Впрочем, это и неважно - я же не документалистику пишу, а так - мифы.
Утром Коротеев, приоткрыв дверь, сказал, что видит на небе звезды. Когда вышел я, ветер вдарил по морде с такой силой, что все, что я виде - звезды сыплющиеся из глаз. Видимость - ноль. Желание - ноль. Зато - минус двадцать на градуснике и сказочный ветер, потому что в реальности такого не бывает. Построились и пошли, куда, зачем - я не представлял даже приблизительно. Из GPS у нас были вешки, нарезанные из окрестного кустарника, живописно торчащие из рюкзаков, и сильно напоминающие антенны. Я был сосредоточен лишь на одном - не потерять в этом свистящем тумане идущего впереди призрака с антенной. Льда не помню вообще - я его просто не видел. В себя пришел только на перемычке - мы туда пришли вместе с рассветом. Если кто не знает: рассвет - самое холодное время суток, а перемычка - самое ветреное место на Эльбрусе. Глядя на деревянные останки, фигурировавшие в подготовительных беседах как "хижина", на лица своих сотоварищей, точнее - на маски, живописно украшенные замерзшими соплями, я раз сто пожалел, что записался в альпинизм и раз двести захотел из него выписаться. Рук и ног я уже не чувствовал.
На десятерых у нас было два мастера спорта. Один из них (Коломыцев, по моей версии, Скляров - версия Одоховского) произнес непонятное слово "фумарола", хотя я бы предпочел "крекс, бекс, фекс"... Но потыкав в эльбрус ледорубом мастера нашли удивительную нору, в которй был если и не температурный плюс, то очень небольшой минус, а главное - не было ветра. Там была жизнь. Я даже разулся и растер ноги. Потом все уснули. Часа через два вылезли, сходили на вершину и спустились вниз.
Так я впервые побывал на вершине Эльбруса, а чуть позже познакомился с веселым доктором Кукисом в институте им. Склифосовского, который с интересом смотрел, как я разуваюсь, а потом разочарованно сказал, глядя на мои фиолетовые пальцы: "У вас тут ничего интересного. Вот когда пойдет зимой в следующий раз..."

Один из следующий разов случился через несколько лет. Катался на лыжах, никого не трогал... Случайно встреченные друзья-соперники из МЭИ позвали на Эльбрус. Собраться - только подпоясаться. Вечером поднялись на "Мир", где и заночевали в каком-то ледяном подвале, плохо покрашенными стенами, отсутствием окон и лампой Ильича без абажура напоминающем карцер. Планы были классическими: утром выходим на скалы Пастухова, потом вниз, еще одна ночевка и на следующий день попытка восхождения. Погода была так себе, на "троечку".
Утром проснулись не рано и договорились, что каждый идет, как хочет. Я ушел раньше других и неторопливо добрел до "Бочек", до "Приюта" и так далее. Еще когда выходил, обратил внимание на то, что погода "встала": на небе ни облачка, ветра нет вообще. Дошел до скал Пастухова и тут меня начали раздирать сомнения, знакомые почти всем... А может на вершину? "За" - погода, хорошее самочувствие, лень (это же завтра опять сюда идти!). "Против" - на горе я один. Все-таки страшновато.
Как альпинист я "в меру острожен". Трусоват, если перевести на понятный язык. А тут знаменитый Эльбрусский лед блестит всем своим полукилометровым бутылочным великолепием... Страшно, но второй раз идти ой как не хочется, да и погода на пять с плюсом.
Лень победила - я пошел вверх. Смущало немного то, что время уже к обеду, поэтому пришлось ускориться (И не надо ухмыляться, читая это слово, это я к друзьям обращаюсь. Да, пришлось ускориться!) Как бы там ни было, я сходил на вершину и благополучно спустился вниз засветло, причем только ближе к перемычке надел второй свитер, а так шел в одной майке, а ведь дело было в начале марта. Кстати, видя такое дело, за мной на вершину рванул один из энергетов - Каймачников, и тоже успешно. Мы с ним не встретились, потому что он не знал дороги (мы же на акклиматизацию шли) и сходил тупо "в лоб".
На следующий день погода стала нормальной, то есть - никакой и те, кто не сходили в тот день, не сходили вообще.
Вообще, у меня было несколько зимних попыток, большей частью - неудачные, и чаще отступал из-за погоды, а точнее - ее отстутсвия.

Теперь про лед. Он и вправду очень твердый. На нем и вправду практически нет шансов остановиться. Но основная его опасность (высказываю только свое личное мнение) в том, что он пологий и совсем не страшный. Что такое 15-20 градусов? Тьфу! Любой из нас ходил и покруче. Навыки лазания здесь абсолютно бесполезны. Нужно просто пройти 500 или 1000 метров и ни разу не споткнуться, не запнуться, не оступиться, не зацепиться за штанину. То есть сделать 1500 или 3000 шагов без единой ошибки. Мне лично, это даже нравится: идешь, адреналин, там и все такое. Напоминает анекдот про медведя, получающего кайф, когда промахивается.
На льду лежат такие снежные пятна-поля, которые тоже создают иллюзию, что на них можно остановиться, если что... Одно такое поле площадью метров 20 на моих глазах просто улетело, как простыня. Никого и никак эти поля не удержат.
Почти любой из нас пролезет "тройку", ничего сложного там нет. Но мало кто делает это без веревки, страшно потому что. А на Эльбрусском льду не страшно, хотя намного опаснее, чем на "тройке", на которой в случае падения шансов остаться в живых гораздо больше. Пытаться зарубиться можно и нужно, есть люди, которым это удавалось, но вот, например, мой друг Дима Егоров, потеряв кошку, успел сделать только один удар, и дальше летел километр с дыркой в щеке, которую мстительно пробил отскочивший ледоруб. Ему повезло и он выкатился прямо к "Приюту", не уехав направо, в место с очень неприятным названием. Над скалами Пастухова срыв опасен еще и тем, что скалы эти и не скалы вовсе, а камни, невысоко и остро торчащие надо льдом. В них то и приезжают, лежа на животе или спине. Нужно страховаться на льду, хотя бы над скалами. Уж простите за такую банальность. Экономия времени - полчаса. Выигрыш - жизнь (не слишком пафосно, нет?).

А по поводу ориентирования на Эльбрусе расскажу такую байку: один мой друг, назовем его В., катался на лыжах на склонах Эльбруса. В стороне от трасс, где нет ни одного человека, но в местах хорошо ему знакомых и абсолютно безопасных. Но Эльбрус способен удивлять, и В. тоже был удивлен, оказавшись на дне трещины на глубине, допустим, пять метров. Об истинном метраже история умалчивает. Хоть В. и был мастером спорта по альпинизму, вылезти из трещины, сужающейся кверху, казалось для него проблематичным. И правильно казалось, я это могу подтвердить изнутри, так сказать, ибо тоже бывал в таких местах. Скорее всего, эта байка кончилась бы для В. совсем плохо, а может быть, еще хуже, но...
Другой мой товарищ, назовем его М., ехал по склону, поругивая какого-то одинокого идиота, испортившего целину. След одинокого привел к дырке, заглянув в которую (а ведь мог бы и не заглянуть!), М. увидел В. Не нужно гадать, кто был больше рад этой дружеской встрече. Все это, повторюсь, происходило в безопасном, по мнению простого мастера спорта по альпинизму, месте.
А еще один мой знакомый, сводивший на Эльбрус десятки групп, однажды с очередной группой оказался в Кисловодске, хотя спускался по пути подъема - на юг.

Впрочем, таких историй тысячи, главное, чтобы было кому их рассказывать от первого лица.