Высокие отношения

РАЙОННЫЙ аэровокзал Джиргиталя. У неказистого серого здания воздушных ворот района в нетерпении собрались альпинисты. Их груз намного превышает вес спортсменов: палатки, спальные мешки, пуховые куртки. А еще ледорубы, горные ботинки, веревки, кошки. Да, чего только не понадобится в лагере и на вершинах Памира в течение месяца. В этом году альпинистская экспедиция посвящена 20-летию Независимости Таджикистана. Организацией тура занимается компания «Pamir peaks». Все идет гладко.

Ждем вертолета. Альпинисты шутят с местной ребятней, собравшейся поглазеть на приезжих. Вяло прогуливаются вокруг своих тюков, прячутся, пусть не от такого жаркого, как в Душанбе, но все же июльского солнца. Вдруг кто-то крикнул: «Летит!» Возглас смешался с рокотом приближающейся «вертушки». Народ засуетился. Россияне, венгры, иранцы, уже зная процедуру, потянулись к весам в здание аэровокзала. Нужно взвесить весь груз, посчитать людей и только тогда подниматься на вертолет. Нас с небольшими, в сравнении с багажом альпинистов, сумками считают оптом. Мы стараемся быть ближе к «транспорту». Нам кажется, что весь этот груз, плюс – люди в вертолет не влезут, и, конечно, мы отлично понимаем, что в случае перегруза в Джиргитале оставят прессу. Сегодня запланирован только один рейс.

- Неа, не оставят, - успокаивает нас, впрочем не совсем убедительно, один из альпинистов, - нас и больше бывало и ничего – помещались.

Мы немного успокаиваемся, но от вертолета не отходим. Скоро все процедуры подходят к концу, народ начинает грузиться. Мы почти первыми проскакиваем в салон, занимаем место у открытого иллюминатора. Вслед за нами поднимаются остальные. Вместе с грузом. Поместились. Иранцы в предвкушении с удовольствием закидывают ноги на свой багаж. Заводится мотор, салон начинает трясти, лопасти нарезают медленные круги. Затем быстрее, быстрее, и – взлетели!

На Поляне

ЗА ПОЛЧАСА мы поднимаемся на высоту 4200 метров над уровнем моря. Именно отсюда ежегодно альпинисты отправляются на покорение высочайших семитысячных вершин Памира: пика Сомони (Коммунизма), пика Корженевской. На Поляне есть все самое необходимое для жизни: вертолетная площадка, столовая с трехразовым горячим питанием, чистые сауна и душ, удобные, деревянные жилые постройки, площадки для установки палаток, генератор, а начиная с этого года, сюда провели и интернет.

Здесь не хватает только кислорода, но этого мы еще не замечаем.

Вертолет на Поляне не заглушает двигатель. Из-за разряженного воздуха. Сотрудники компании «Pamir peaks» и те из спортсменов, которые прибыли сюда несколько дней назад, торопясь, разгружают вертолет. На площадке он не стоит и 15 минут. Разгрузили, взлетел и скрылся за ближайшей горой.

Поляна погрузилась в привычную звенящую тишину. Здесь почти нет птиц - шуметь некому. Слышны только радостные возгласы людей: первая группа прибывших сюда альпинистов встречает вторую. Они съехались сюда из разных концов мира, но почти все знают друг друга; встречались здесь или у вершин в других странах. В прошлом году или пять лет назад, а то и восемнадцать.

- Пресса, голова не кружится? – помогая нам нести сумки к лагерю, заботливо интересуется невысокий человек с добродушным, гладковыбритым лицом.

- Нет.

- Шум в ушах?

- Тоже нет.

- Ну-ка, дайте, пульс проверю. Я лагерный доктор, - объясняет он, увидев наше замешательство, - так, пульс пока нормальный. Сейчас идем в палатку, оставляем вещи и гуляем по Поляне. Никаких резких движений, но, ни в коем случае не ложиться спать.

- Так нам и не хочется! Куда тут спать? Такая красота вокруг! Чувствуем себя отлично!

- Ну, ну, - обогнав нас и, видимо, услышав, улыбнулся пожилой мужчина.

Мы добрались до места нашей дислокации. Жить будем в деревянном, уютном домике, внутри больше похожем на купе, только с двумя полками. Есть здесь и небольшой коридор, постельные принадлежности и пара советских плакатов на стенах. Торопимся оставить вещи и пройтись по лагерю. Столько слышать о Поляне Москвина, столько читать о ней и, наконец, увидеть своими глазами. Куда тут спать?

Но вдруг, теперь даже и не вспомнишь, где именно, что-то произошло. Внутри нас. Например, сейчас мы толком не помним, как оказались у озера на Поляне, как прошли весь лагерь до него. То есть, мы помним, как идем от вертолетной площадки до домика, оставляем вещи, выходим и, вдруг – провал, и мы уже у озера. И просто в сумасшедшем состоянии. Трезвые, как стеклышки. Не пили не то, чтобы с утра, но и накануне, но состояние, в которое мы впали, можно сравнить только с тем, которое наступает после большего количества выпитого спиртного. Это потом мы делились впечатлениями, и оказалось, что кому-то представились плывущие через голову облака, а на них мысли, написанные буквами, кому-то было чрезмерно весело, а кто-то просто валился с ног – так хотелось спать. Приходили в себя несколько часов. Нас отпаивали лекарствами, делали массаж и советовали пить больше жидкости, а вот спать, как мы ни ныли, так и не дали.

Это и есть кислородное голодание. Увы, с ним на высоте сталкиваются не только залетные журналисты, достается и бывалым альпинистам. Просто проявляется это голодание у каждого по-своему. У нас вот так проявилось, мучились в таком состоянии часа четыре. Причем большинство альпинистов потом утверждали, что нам крупно повезло.

- А что – классно: не пили, зато удовольствие получили, - шутили они, - но, на самом деле, вы еще легко отделались.

В лагере

К ВЕЧЕРУ наше первоначальное состояние сменилось другим. То есть, если сначала мы чувствовали себя нетрезвыми, то теперь нас окатило чувством сумасшедшей эйфории. Люди, горы – все смешалось. И безумно полюбилось. Мы мотались по лагерю и буквально визжали от восторга. Впрочем, визжать было от чего: гигантские горы, окружающие Поляну, уходят высоко в небо. Гораздо ниже их вершин плывут ватные облака. Между склонами бороздою спускаются вековые ледники. По зеленоватому, неглубокому озеру, разлившемуся около вертолетной площадки - редкая зыбь от прохладного ветра. На берегу каменный мемориал в память о тех, кто не вернулся с гор. Над огромным валуном, на котором прибиты таблички с именами погибших и пропавших без вести, высится деревянный крест, под ним - надписи арабской вязью. Женщины и мужчины, совсем юные и уже преклонного возраста, имена на разных языках мира…

Вдруг раздался звук гонга. Его эхо разбежалось по окрестным вершинам. Всем слышно, что ужин готов. В лагере засуетились. Народ потянулся к столовой, больше похожей на длинную, застекленную веранду. На ужин таджикистанские макароны «Макколе» с ароматной подливой. Гостям нравится, нам тоже. Тем более приятно, что компания «Макколе» оказала в этом году хорошую поддержку таджикским альпинистам.

В столовой вечером весело. Ужинаем под захватывающие рассказы бывалых альпинистов. Но это не «Охотники на привале». О сумасшедших поступках, которые свойственны людям необычайной силы духа, они говорят, как о чем-то само собой разумеющемся. Без лишних эмоций. Никакой бравады и пафоса.

- Я в прошлом году в трещину провалился на восхождении к пику Ленина, - рассказывает Константин из Омска, - ребята вперед ушли, не заметили. Глубина трещины - до конца провалишься, тебя уже не достанут. А я над ней повис на собственном рюкзаке. И все. Что делать? Ребята в лагерь пришли, а там мой товарищ - Димка: «Где Костян?!», они не знают. Он быстрее по тропе меня искать, пока следы не замело. Нашел, говорит мне в трещину: «Ты чего?», а я: «Ничего, повис». Ну, вытащил он меня.

… Ночью, у своего домика мы захлебываемся от восторга под падающими звездами и Млечным путем в бездонном небе. В палатке неподалеку высоким, мужским голосом кто-то затягивает гимн Советского Союза, к нему присоединяются. Потом поют о Волге, затем про темную ночь и про десятый десантный батальон.

Укладываемся спать далеко за полночь. Уже засыпая, чувствуем дрожь земли и жуткий грохот. Где-то сходит лавина…

Среди людей

ГОРЫ здорово объединяют людей. Высота, изолированность и опасность объединяют вдвойне. Пожалуй, это одна из главных причин того, что каждый год альпинисты, несмотря на риск собственной жизни, едут к вершинам. Между ними, на протяжении многих лет длятся крепкие, дружеские отношения. Живя в соседних городах, они встречаются только за тысячи километров от родины, в горах. Свои вершины тоже не видят годами, но потом все равно к ним возвращаются.

Дмитрий Кузик – начальник поисково-спасательного отряда из Омска приехал на Поляну Москвина спустя 18 лет. В 1993 году в лагере он собственноручно прибивал табличку в память о земляках, навсегда оставшихся в горах Памира. Да, в Таджикистане тогда полным ходом шла война, а альпинисты все равно приезжали.

- Здесь в те годы такие толпы собирались, - рассказывает Дмитрий, - до озера палатки стояли. Тут стоял лагерь «Владивосток», чуть дальше - «Ташкент», тут - наш «Омск». «Вертушки» по два-три раза в день летали.

- Сейчас людей меньше?

- Гораздо меньше.

- Репутация у Поляны изменилась?

- Нет, репутация хорошая. Горы есть – горы, нас не будет, а они – стоят. Все альпинисты это место знают, любят. У многих здесь друзья погибли. Но добраться очень дорого. Меня, например, омская турфирма «Аксай Трэвэл» поддержала, иначе не потянул бы. Наши ребята из Омска очень хотят сюда приехать, но из-за высоких цен на дорогу не получается. Например, в соседний с вами Кыргызстан, на пик Ленина гораздо больше народа приезжает каждый год, потому что цены значительно ниже. А к вам и рады бы, но…

- Какая цена для вас была бы адекватной, чтобы приезжать сюда чаще?

- Сложно сказать, но, думаю, что тысяча с небольшим евро было бы в самый раз. Поверьте, к вам бы тогда люди повалили. Потому что лагерь, организация условий, все – хорошо. Цены на дорогу бы чуть ниже.

Другая проблема, которая выявилась на Поляне – заключается в тяжелом положении таджикских альпинистов. Дело в том, что не всегда местные спортсмены могут позволить себе даже приобрести экипировку, которая в среднем обходится в две тысячи евро. Не говоря о выездах за рубеж. Отсюда – нехватка местных гидов. Провожающих к вершинам приходится приглашать из-за рубежа.

- У нас такая же проблема, - рассказывает нам молодой альпинист из Алматы. - Поверьте, купить экипировку даже в Казахстане для молодежи – определенная трудность. Но что мы делаем: мы пишем письма в местную администрацию, в крупные бизнес-компании с просьбой оказать спонсорскую поддержку. Как только президент в выступлении поднимает тему молодежного спорта, наша активность повышается. Только так, иначе молодых в альпинизме не будет, а значит, не будет и самого альпинизма.

Кстати, почти все приехавшие альпинисты, особенно представители постсоветского пространства, свои первые альпинистские разряды когда-то получали в Таджикистане. Большинство сильных школ альпинизма в России организовали выходцы из нашей страны. Костяк спасателей - альпинистов МЧС РФ состоит из бывших таджикистанцев.

… Уезжали мы в слезах. Без преувеличения. Несколько суток, проведенных здесь, пролетели как пара часов, и когда накануне отъезда нам объявили о том, что вертолет прибудет рано утром, не сдержались. На рассвете последнего дня на Поляне мы с жадностью любовались из окна домика пиком Сомони. Потом в последний раз пили в столовой кофе и тоже не спускали глаз с величественного пика…

«Вертушка» появилась ровно по расписанию. Приехала очередная группа альпинистов. Их встречали две предыдущие. Опять все они – старые знакомые, съехавшиеся из разных уголков мира. Наверное, вечером будут петь песни.

Потом обязательно пойдут на восхождение, может быть в связке. Будут мучиться горной болезнью, привыкать к высоте. Будут спасаться от лютого мороза и сумасшедших порывов ветра, пробираться сквозь трехметровый слой снега и бороться с неприступными ледопадами. Их лица будут обгорать и обветриваться, руки и ноги мерзнуть, сердце бешено биться. И они будут счастливы.
Автор:
Лилия ГАЙСИНА, специально для Asia-Plus
Фото: Вики-Риск. Зря что-ли создавали? ))