Илья Шершнев. Россия - Эльбрус - Жизнь и смерть на горе

В общем, сколько хватит сил и времени. Ибо без подобного подробного изложения ответить на вопрос, почему нам не удалось подняться на Эльбрус было бы сложно.
Все началось спонтанно. Безусловно, запланировано, но все-таки спонтанно.

Вот еще менее двух месяцев назад, считая шаги на спуске с Арарата, я сказал себе, что в ближайшее время кроме как на лыжах, бордах и прочих фуникулерах в горы я не пойду. Хватит с меня ночевок в палатках и прочих радостей походной жизни на этот год.

Но случайный разговор с Александром Абрамовым, руководителем клуба “Семь Вершин” в течение пяти минут превратился в договоренность подняться на Эльбрус в рамках экспериментальной двухдневной программы в конце сентября.

Обычно восхождение занимает чуть более недели (восемь - девять дней), а время необходимо для того, чтобы организм мог акклиматизироваться к такой высоте.

Теоретически подняться можно и без акклиматизации, так сказать на внутренних ресурсах организма. В общем, эту гипотезу и хотелось
подтвердить Александру, а мне было бы приятно поучаствовать в этой пусть и не большой, но авантюре.

Я в рамках открытого письма предложил всем Вам принять участие в этой затее, получив от своих друзе десяток откликов от желающих подняться на Эльбрус за выходные. От почесывания языком до покупки билетов на самолет в итоге дошло восемь человек, четверо из которых отвалились в последние дни. Последний из отвалившихся участников сообщил об этом за пару часов до вылета.

В общем, членов экспедиции осталось четверо. Не считая гидов - Александа Абрамова, второго гида Сергея - “Ежика” и повара.

Быстро собрав багаж, я заехал на полчаса в офис, после чего мы отправились в SVO-2. До вылета оставалось чуть более двух часов, но стоящая мертвяком пробка на третьем кольце чуть было не прервала нашу экспедицию. В аэропорт мы добрались за 38 минут до вылета, уже после закрытия посадки на рейс.

Спасибо Диме Фрейману, который держал оборону на стойке регистрации, пока мы бежали по терминалу. В итоге понимание обычаев делового оборота в странах третьего мира, немного красноречия и приветливая улыбка сделали свое дело.

Нас зарегистрировали на закрытый рейс и проводили до трапа. Экспедиция началась.

Я опущу ряд подробностей нашей экспедиции, безусловно заслуживающих внимания. Но о них я смогу подробно рассказать Вам несколько позже.

Вы наверное знаете, что на высоте более 5 000 метров живое не живет. Или очень быстро переходит из живого в иные состояния. На Эльбрусе на подобной высоте вдобавок не работают никакие средства связи, кроме может быть спутниковых телефонов, а совсем недавно построили спасательную хижину.

Одну из самых высоких или может быть даже самую высокую в мире. Расположена она на высоте около 5 300 метров и представляет собой полусферу диаметром около десяти метров. Об этом событии в последние месяцы не раз писали газеты, но я вряд ли мог представить себе, насколько важной окажется эта информация.

Так вот около десяти часов утра в субботу 25 сентября 2010 года наша экспресс-экспедиция из шести человек добралась до седловины Эльбруса. Седловина Эльбруса это фактически кратор вулкана, по краям которого поднимаются еще две вершины, восходящие над ним на триста с небольшим метров.

Многие, дойдя до седловины, принимают решение идти обратно. Потому что идти наверх сил уже нет. На высоте более пяти тысяч метров идти в гору действительно крайне тяжело. На знаю, во сколько раз тяжелее, чем на тех же четырех тысячах или трех тысячах метров над уровнем моря. Но без акклиматизации - передвигаться на такой высоте очень сложно.

Вероятно, именно поэтому часть ребят и приняли решение вернуться в лагерь именно в этой точке.

Наша команда разделилась на две равные части, равно-удаляющиеся друг от друга. До вершины оставалось чуть более трехсот метров в высоту и более часа уверенного подъема. Вершина высочайшей горы Европы почти уже была у наших ног.

По крайней мере я отчетливо чувствовал ее приближение. На этом последнем участке пути я внезапно почувствовал прилив сил и второе дыхание. Вершина была уже слишком близко, чтобы поддаться усталости и повернуть назад.

Обледеневший склон чуть было не утащил вниз Диму, но он мужественно вонзил в него обледеневшие рукавицы, чтобы удержаться от дальнейшего падения. Мы поднялись вот уже почти на сто метров над седловиной и сели на льду для небольшой передышки.

Александр как раз показал мне, как надо разбивать ногой лед, чтобы потом зафиксировать на нем свою задницу от внезапного падения.

Но не прошло и минуты, как где-то вдалеке. Вдалеке от традиционной для восхождения тропы, на дальнем склоне Эльбруса мы увидели машущие руки. Мы сначала даже приняли их за радостные вопли взошедших на вершину людей, но уже очень скоро услышали доносящееся издалека — хелп…

Они находились на другом конце седловины, за камнями, на расстоянии километра от нас или даже более того. Мы видели только машущие руки и еле слышали этот крик о помощи. Спуститься вниз и пересечь седловину с большой вероятностью значило бы для нас отказаться от восхождения на вершину.

Как раз за неделю до восхождения я прочитал несколько статей о том, как люди идущие на вершину Эвереста, проходят мимо замерзающих людей, а возвращаясь вниз находят уже трупы. На высоте, по всей видимости, своя мораль, и подобный подход для больших высот - обычное дело.

Мы приняли решение отправиться к ним. Двое поляков, парень и девушка, по известным только им одним причинам решили подняться на гору без гидов, сошли с тропы и уже на спуске с вершины покатились кубарем вниз. Они потеряли палки, перчатки и очки. У девушки была вывернута ключица, сломаны ребра, а из головы текла кровь. Парень лежал неподалеку со сломанной ногой без малейшей возможности сдвинуться с места.

Потеря очков на такой высоте благодаря чрезвычайно яркому отражающемуся от снега солнцу в течение пары часов выжигает сетчатку
глаза. Человек на время теряет зрение, перестает ориентироваться в пространстве и с большой вероятностью уходит с тропы и проваливается в трещину в леднике. Я как раз читал об этом накануне восхождения.

Отсутствие перчаток - это обмороженные пальцы, а ночь во льду на такой высоте - почти что гарантированная смерть. В этот момент поляки еще не до конца понимали, что наличие медицинской страховки не поможет поднять вертолет на высоту 5 300 метров, а отсутствие всякой связи делает крайне затруднительным даже элементарный вызов спасателей.

Александр с Димой остались с ранеными поляками, а я побежал через седловину просить о помощи спускающихся вниз альпинистов. Кроме нас на вершине в тот день было еще четыре человека. Я смог разглядеть их вот уже через тридцать минут.

Двое в желтых куртках еле-еле спускались с вершины. Гид практически нес на себе полуживого пожилого японца. Я понимал, что самое большее о чем я могу попросить их - это вызвать спасателей на спуске, когда появится связь.

Ситуация осложнялась еще и тем, что японец был глухо-немым, и гид объяснялся с ним жестами. Оставить его в таком состоянии на такой высоте гид просто не мог. Но он на пальцах объяснил ему ситуацию и побежал вниз за хребет, чтобы скорее вызвать спасателей. Мы понимали, что сможем дождаться их только к ночи. Ведь только подъем на эту высоту от лагеря МЧС может занять несколько часов.

Я караулил на небольшой удалении глухонемого японца и дожидался второго спускающегося с горы гида с туристом. Турист по случайному совпадению был здоровым детиной в полуживом состоянии и мог передвигаться исключительно при помощи гида, хрупкой девушки-гида Лизы, приехавшей на Эльбрус десяток лет назад из Германии и работающей с тех пор на горе гидом.

В это время Дима с Сашей перевели на нашу часть седловины раненую полячку. Передвигалась она еле-еле, и Дима, который на тот момент чувствовал себя уже крайне тяжело, боялся спускаться с ней вниз.

По случайному совпадению предыдущим вечером Дима зачем-то взял в прокате еще одну маску, забыв о том, что у него была своя в рюкзаке. Мы обсудили это перед выходом, но дополнительная маска так и осталась в кармане. Я отдал замерзающей девушке свои толстые варежки и несколько таблеток нурофена.

Дима, раненая полячка и хрупкая девушка-гид Лиза из Германии с полуживым детиной туристом отправились вниз по склону.

Мы с Сашей одолжили у Лизы канат и отправились через седловину назад к раненому поляку.

Даже на равнине тащить стокилограммового человека со сломанной ногой - не самая простая задача. А донести его до вновьпостроенной спасательной хижины на расстоянии чуть более километра через седловину было бы крайне сложно.

На этой высоте сил практически нет, а если они и были, то через несколько часов покидают окончательно даже самый здоровый организм. Особенно без предварительной акклиматизации.

Саша связал поляку ноги веревкой, предварительно согнув их в коленях. Мы укрепили сломанную ногу лыжными палками и из последних сил потащили поляка к спасательной хижине.

Я не знаю откуда, но в этой экстремальной ситуации у меня обнаружились дополнительные силы. Они появились, как только я понял, что на вершине нам придется провести не пару, а в лучшем случае шесть-восемь часов.

Каждые три-пять метров мы останавливались передохнуть. Я пытался тянуть канат быстрее, но тогда раненый поляк, который еле держал его руками начинал истошно кричать от боли. Сашиных сил было гораздо больше, и в какой-то момент я просто лег на лед, чтобы немного отдохнуть.

В этот момент Саша как раз отправился в спасательную хижину за подстилкой, чтобы нам было легче тащить раненого. Подстилку унесло ветром через несколько секунд, и мы продолжили тянуть его за веревку.

Через четыре часа мы добрались до спасательной хижины. Той самой хижины, которую несколько лет строили добровольцы на этой горе. И для нас - эта самая хижина была последним шансом спасти поляка до прихода спасателей.

Уже через час солнце сменилось метелью и туманом, в котором мы не могли увидеть друг друга на расстоянии десяти метров. И поднимись метель на пару часов раньше, сделать что-либо было бы просто невозможно.

Спасатели пришли намного раньше, чем мы рассчитывали их увидеть. Они проделали этот крайне тяжелый путь на вершину очень быстро, и я скажу Вам честно, был очень удивлен тому, какие замечательные люди работают в МЧС на Эльбрусе. Без них и без этой самой хижины спасти человека было бы почти невозможно.

Хижину построили два месяца назад, а в ней мы нашли медикаменты и спальный мешок, в который смогли завернуть поляка. Ребята из МЧС судя по всему были в ней первый раз и всячески благодарили тех, кто ее сделал. Насколько я понял, они почему-то недолюбливают некоего Бегемота (по-моему так), который инициировал и реализовал этот проект, но теперь, в эту самую минуту в его адрес из их уст был направлен неиссякающий поток благодарности и доброты.

Если бы не эта хижина и скорый приход спасателей, спасти людей было бы невозможно. В ней раненый поляк смог бы по крайней мере протянуть до утра. Хотя минус тридцать градусов по целью, ветер скоростью тридцать метров в секунду, отсутствие кислорода и высота более пяти тысяч трехсот метров - все это крайне непростые условия для выживания раненого человека, неспособного передвигаться самостоятельно.

Ребята из МЧС сделали перевязку, закутали раненого в спальный мешок и понесли вниз по склону. Чтобы понять, насколько тяжелой была эта задача даже для четырех человек, нужно представить себе узкую тропу на ледовой горке длиной несколько километров. И ребята из МЧС поднимаются на эту гору тогда, когда кому-нибудь нужна помощь. Для того, чтобы рискуя своей жизнью спасти чью-то жизнь.

Может быть именно поэтому бывает так противно читать реплики обиженных на жизнь людей, которые обвиняют спасателей или пожарников во всех смертных грехах. В том, что у них нет вертолета, который прилетает через пять минут на высоту более пяти километров или какого-то оборудования. Неприятно читать статьи людей, которые обсирают в своих блогах или статьях пожарных, боровшихся с пожарами этим летом, или других спасательных операциях.

Противно за всех тех, кто простите за выражение, ссыт на труд и отвагу людей, каждый день приходящих на помощь тому, кто в ней нуждается. Причем очень часто ценой своей жизни.

Вот такая вот история, друзья мои, получилась из нашего скоростного восхождения на Эльбрус в эти выходные.

Еще раз благодарю Сашу Абрамова, Сергея “Ежика”, Петра и Павла Толстых, Диму Фреймана и всех тех, с кем мы познакомились в этой короткой экспедиции.

P.S.

Мне бы очень хотелось, чтобы эта информация дошла каким-то образом до посольства Польши в России или может быть польской прессы, которая могла бы отблагодарить ребят из МЧС на Эльбрусе и добровольцев которые построили эту хижину на горе за их труд и бескорыстные, самоотверженные действия по спасению жизней их земляков.

Отдельные фотографии:



Это вид с подъема над седловиной. Маленькая оранжевая точка это и есть новая спасательная хижина на высоте 5 300 метров. Погода пока была хорошей. Именно из этой точки мы и увидели поляков.



Мы идем вниз по склону к тому месту, откуда послышались крики. Ребята в нескольких стах метрах впереди меня.



Раненому поляку перевязывают ногу в хижине.



Ребята из МЧС несут поляка по склону. Я еле успеваю идти за ними, так как после семи часов на такой высоте чувствовал себя неважно.



Спасатели из МЧС на Эльбрусе.



Спасатели, раненый поляк и Саша Абрамов.



А здесь склон уже резко пошел вниз. Высота около 5 100 метров. На заднем фоне видно, как поднимается метель, которая очень скоро снизит видимость до ноля. В тумане ничего не было видно на расстоянии пяти метров.

Линзы в камере запотели, и фотографировать я больше не мог.



А это моя фотография за минуту до того, как мы услышали крики поляков.


*****

30 сентября мы приглашаем Вас на традиционный вечер Клуба 7 Вершин !
Подробности на сайте klub7vershin.ru
Надеемся, что там будут все участники этого восхождения.