Круче горцев

Илья Барабанов
Терскол — Москва



На поляне у склона рядом с поселком Тегенекли офицеры разбиваются на группы по 10–12 человек. С каждой группой работает свой инструктор. Они разминаются, встают на ски-туры — так называются лыжи для подъема по склону. От обычных горных лыж их отличает другой вид крепления и камус — специальная лента, которую наклеивают на лыжи при подъеме. Инструктор показывает, как забираться на склон «елочкой». Как, спускаясь, тормозить «плугом». Как падать. Падают учащиеся часто. Хотя все они прибыли на сборы из своих частей в Ингушетии, Чечне, Дагестане и большинство из них не раз принимало участие в спецоперациях в горах, многие встали на лыжи впервые в жизни. «Пока ты молод и силен, иди к вершинам на свиданье», — призывает рекламный щит, приколоченный к сосне. Десяток человек в хаки строем, один за другим, поднимаются на склон «елочкой». «Принимал я участие и в свиданиях поприятнее, — бросает один из них, — и заканчивались они уж точно лучше».



В разговорах командиры часто поминают Григория Ширяева. Капитан Ширяев погиб в Ачхой-Мартановском районе Чечни 4 февраля 2010 года. Тогда, как объявил президент Чечни Рамзан Кадыров, в ходе спецоперации сотрудники правоохранительных органов уничтожили шестерых боевиков. О потерях со стороны силовиков ничего не сообщалось. К боям в горно-лесистой местности капитан Ширяев был хорошо подготовлен. Он, заместитель командира группы по горной подготовке воинской части № 6761, регулярно выезжал на сборы-учения в горах, а в сентябре 2009 года получил удостоверение инструктора по горной подготовке. Растянувшаяся на несколько недель операция по поимке Доку Умарова стала для Ширяева последней.

«Мы не готовим диверсантов»


Полковник ВВ МВД Михаил Илларионов прошел обе чеченские кампании. Тогда специализированных горных частей в вооруженных силах не было. О необходимости учиться воевать в горах, по его словам, заговорили после операции по уничтожению Руслана Гелаева. 15 декабря 2003 года отряд полевого командира был замечен в Цунтинском районе Дагестана. Операция длилась несколько недель, Гелаев был убит 28 февраля 2004 года. «Работал там спецназ ГРУ. Люди получали обморожения. Оказалось, что они не готовы к операциям в горах», — вспоминает Илларионов. К тому моменту только в ФСБ преподавали горную подготовку. В 2005 году в Ахмедовском районе Краснодарского края заработал учебный центр, где военнослужащих учат воевать в горно-лесистой местности. На эльбрусские сборы приезжают в основном офицеры: здесь готовят инструкторов, которые потом в своих частях будут тренировать подчиненных. «Работа идет по двум направлениям: горная подготовка инструкторов и общевойсковая, боевая подготовка, — говорит заместитель начальника управления физической подготовки вооруженных сил Минобороны полковник Александр Украинец. — Мы готовим здесь не рядовых диверсантов!»

Численность горных частей ВВ МВД — около 4 тыс. человек: 2 батальона оперативного назначения и 2 разведывательных батальона. «Воевать в горах многим и не надо, — уверен один из офицеров. — Подготовленные люди должны оперативно занять высоту, удержать ее — следующая задача».




Будущие инструкторы, впервые встав на лыжи, идут цепочкой по ущелью Адыл-Су. Во главе маленького отряда — инструктор из Федерации альпинизма России. С ФАР у военных заключено соглашение о сотрудничестве: штатских приходится привлекать, поскольку своих специалистов пока не хватает. Один из лыжников валится на снег: «Альпинисты, блин, — ворчит он, выбираясь из сугроба. — Я домой хочу!» Корреспондент The New Times следует за ними без лыж, проваливаясь в снег то по колено, а то и по пояс. Вокруг — красивейшие горы, яркое солнце отражается от ослепительно белого снега, так что без солнцезащитных очков передвигаться невозможно. Отряд застревает на повороте: нужно пройти между двумя огромными валунами, дорогу перекрывает упавшее дерево, и мужики неуклюже задирают лыжи. «Преодолеем препятствие — и перекур!» — подбадривает подопечных инструктор. «Ребят из МВД в таких смешных ситуациях вы фотографируйте спокойно, — говорит его коллега, — а вот с офицерами из Минобороны поосторожнее будьте. Их начальство очень нервно реагирует, когда где-нибудь появляется фотография, например, с их бойцом, упавшим на лыжном спуске. Казалось бы, учения для того и проводятся, чтобы не умеющих кататься научить это делать, а заодно и правильно падать, но в Генштабе, видимо, считают, что упавший военный позорит мундир».




На сборах офицеров поселили в учебно-методическом центре «Эльбрус». Чтобы туда добраться, надо миновать погранзаставу — за хребтом уже начинается Грузия. В коридоре у комнаты, где живет руководитель сборов, стоит большой зеленый запертый ящик. На нем табличка: «Средства морально-психологического обеспечения». «Сундук политрука, — улыбаются офицеры, — но что он в нем хранит, не знает никто». «Я из Воронежской области, гор там у нас, понятное дело, нет, — делится впечатлениями Сергей. — В первый день, встав на лыжи, постоянно падал, на третий — нормально поехал, а сегодня на учебных склонах уже 7 спусков сделал и ни разу не свалился».

Иностранная упаковка

На сборы в Приэльбрусье офицеры МВД и Минобороны приехали без оружия, поэтому со стороны можно подумать, будто несколько десятков мужиков в хаки просто решили собраться и научиться ходить на лыжах. Впрочем, лыжами их занятия не ограничиваются. Горная подготовка включает в себя обучение лавинной безопасности. Военные учатся пользоваться биперами (датчик для обнаружения объекта под лавиной), узнают правила зондирования (ищут попавших под лавину специальными щупами-зондами).


„ О необходимости учиться воевать в горах
заговорили после операции по уничтожению
Руслана Гелаева"

Воевать в горах офицеры учатся на австрийских лыжах и в итальянских ботинках — амуниции надлежащего уровня в России просто не производится. «Карабин свой, ледоруб свой, ну еще вот эту железку Родина дала, — говорит полковник Илларионов, разбирая рюкзак. — Легкие защитные шлемы не поставляются. Фонарей в оснащении нет». На бумажке он рисует схему аппарата МВД: за поставку амуниции в войска отвечает вещевая служба, но когда у нее запрашивают термосы или аптечки, интенданты предлагают обращаться в смежные службы, продовольственную или медицинскую. Те, в свою очередь, отправляют просителей обратно к «вещевикам», и так до бесконечности.

Сергей после нескольких часов катания по склонам расстегивает свои итальянские ботинки и усаживается на бревно. Он капитан, приехал на сборы из Ингушетии, охотно рассказывает о работе, где полученные на учениях навыки оказываются весьма полезными. «В горах частенько приходится сталкиваться даже не с террористами, а с кадыровцами, и не всегда поймешь, кто опаснее, — говорит он. — Если посмотреть со стороны, чем мы тут занимаемся, можно подумать, что все это впустую, но там, в боевых условиях, уметь правильно перемещаться в горах, конечно, нужно. Маршрут, который без этой подготовки отнимет полтора дня, можно проделать часов за 6–8».



Впрочем, от ошибок не страхует никакая подготовка. Сергей рассказывает, как проводилась операция по уничтожению Саида Бурятского. Чтобы взорвать лидера ингушских боевиков, сотрудники ФСБ подготовили засаду и заложили 30 кг взрывчатки. Когда силовики наконец взорвали Бурятского и поспешили сообщить о своем успехе СМИ, то о шести своих раненых стыдливо умолчали. «В федеральных СМИ табу на освещение итогов наших операций на Кавказе, — считает полковник Илларионов. — Обывателям сообщают примерно 10% того, что происходит. Сообщается при этом лишь о наиболее успешных операциях. В итоге население уверено, что подполье разгромлено».

В том, что это не так, корреспондент The New Times убедился уже через пару дней, оказавшись в Нальчике. Там 24 марта прошла спецоперация по уничтожению очередного лидера боевиков — Анзора Астемирова. А спустя еще 5 дней, в черный понедельник 29 марта, вся страна узнала, что до разгрома подполья еще очень далеко.

Оригинал здесь.