В Иране - ДАМАВАНД, ЭЛЬБУРС

МАСКАРАД
Утром, в половине восьмого, персианская горличка (так я назвал птичку, похожую на наших, но втрое меньшую) произносила: «Вок-вок-во_во-кок» два раза и улетала по своим делам дальше. Мои утренние возлежания продолжались – недальние горы манили белизною снегов и кажущейся доступностью малоисхоженных маршрутов.
Впечатление маскарадности, условности происходящего не покидало на протяжении тех немногих дней, в которые посчастливилось пребывать на земле праариев. Словно через час или через день наполненный яркими эмоциями и вечными конфликтами спектакль закончится – и веселые девушки-дети обыкновенной жизненной массовки побегут просторными бульварами беззаботного вечного города. Тегеран. Tehran, две тысячи девятый год по европейскому календарю, 1388 – по исламскому. Эта разница длиною в столетия очень похожа на бегунок недогруженной программы компьютера, не полностью инсталлированная версия сбоит, и, хотя и работает – используется на 10% заявленных возможностей. Впрочем, следует признать, что в Украина (США, Соединенное Королевство и др.) реализуют 12-15 разработанного программистами потенциального ресурса.
ТЕГЕРАН
Расположенный на высоте плато Чатырдага в Крыму (1200-1400 м над уровнем моря)четырнадцатимиллионный Тегеран с пригородами раскинулся на огромную площадь, приблизительно 80 на 120 километров, с выдающимися в холмы и ущелья диагоналями. Окраины вползают в горы полутора- и двухэтажными домиками с плоской крышей, навесом, верандочкой, балконом, внутренним двориком (итальянцы сказали бы: «патио») и непременным крошечным садиком: персик (дык, Персия!), вишенка, тут (шелковица), кустики лавровишни. Упруго змеится виноградная лоза, обманчиво пушистые ежики кактусов в горшочках миролюбиво произрастают в благодатном климате.
Все, что растет, используется в кулинарной непритязательности иранцев. Мне эта гастрономическая практичность весьма импонирует, поскольку считаю: жизнь предоставляет человеку столько возможностей для удовольствия мировосприятия, что эстетизация процесса принятия пищи - выдумки тех времен, когда продукты быстро портились (не было холодильников и способов консервации) и поэтому заливались соусами и прочими «излишествами нехорошими» (спасибо за подсказку, Гайдай и Вицын). Природный стол иранцев легко объясним и неудивителен – все, что произрастает в близких горах и долинах, употребляется в пищу, иногда с минимальной обработкой (мытье в родниковой воде). Сочные листья, толстые стебли и душистые соцветия, неразвившиеся бутоны и незрелые плоды – обязательная и важная часть рациона.
ЕДЕНИЕ
Основная составляющая обычного приема пищи – отварной рис, подающийся на стол в пугающем количестве. Если считать по размеру наших порций – не меньше 4-х! Честно отъедаю четверть, при этом помогаю обществу, тщательно пережевывая пищу – и замечаю, что собеседники застолья с рисом давно покончили и теперь поглощают отварную морковь и бобовые, а также неведомые мне стручки, стебли и капусту, все это щедро посыпая нежгучими специями: крошка семян граната, перец, соль. О невообразимости душистости и колористике специй распространяться не вправе, поскольку предпочитаю вкус и запах неароматизированных продуктов: бесхитростный хлеб, огурец, помидор, кукуруза, фрукты.
Считая еду процедурой, вроде доливки бензина в бак авто, оставляю тему любителям (или профессионалам) процесса питания, гурманам, не смущающимся скруглением персональных форм и путешественникам по кухням и ресторанам народов мира. У меня казуальный кулинарный дефект: в украинской кухне – не ем сало и иже с ним, а в восточной – воротит от баранины и прочей овчины, в том числе, молочной.
ГОСТИ
О еде даже не поминал бы, но в иранском народном досуге – она на втором месте после хождения «в гости» и приема гостей и главная составляющая формата гостевания. В любое время дня и ночи можно зайти к знакомым или малознакомым – они тотчас забросят свои занятия и увлеченно займутся вами.
Звонок в полпервого ночи:
- Мы к вам сейчас приедем, не беспокойся, моя жена приготовит нам ужин…
- Да кто же против – пусть готовит, было бы из чего!
Прибывших гостей после саламов (здравствований) усаживают вокруг пластиковой скатерти на ковры. Возможно, они персидские, но, сорри, сомнение гражданина малоразвитой Украины ( в легкопромышленном смысле!) услужливо подсказывает – турецкие либо китайские. Иногда гость укладывается в глубокий мягкий уголок за низенький столик, типа журнального. Древний нартский эпос (его досочиняли, передавая из уст в уста на протяжении 8-12 тысячелетий арии, скифы, сарматы, асы, аланы, кельты, славяне и др. народы) упоминает такой столик под именем «финг» - треногий столик на колесиках, уставленный яствами. В славянском варианте - это скатерть-самобранка.
- Чувствуйте себя хозяином, - призывают любезные иранцы.
ВОДА
Женщины несут горячий чай (вездесущий ахмадец), сахар в кусочках, ледяной шербет: полстакана льда, родниковая вода плюс ложка вишневого (?) варенья.
Яркий атрибут стола – фруктовая ваза, в которой апельсины (Филиппины? Марокко?), чудные сладкие гладкие зеленые огурчики длиной 15-20см и косточковые плоды, по виду и вкусу идентичные зеленой алыче. Едят их, обильно посаливая.
На финг перед вами кладут тарелочку, вилку, вилочку, ножичек (вот где суффикс -чк- пригодился-то!). При трапезе, согласно установлениям в исламе, левой рукой пищи не касаются, для вспомогательных операций при еде служит вилочка. Специальным ножичком срезается одна тонкая полоска корочки по длине огурчика, оголившаяся белая плоть овоща посыпается солью… И хрумают, хрумают, хрумают! Во время деловой беседы, в ходе обычного и праздничного застолья, да и просто на ходу. Стоматологи в Иране, может, и есть, но видеть их признаки не довелось, в уличной рекламе не представлены, зато насмотрелся на здоровые неамериканские искренние улыбки незакомплексованных записной толерантностью иранцев. Сами они объясняют горделиво и не боясь сглаза – зубы хорошие от воды. Пьют вкусную прямо из водопровода, а он устроен так, что непосредственно из горных родников, самотеком поступает в город чистейшая кристальная водица. В водопроводе слабый напор (отлично, экономия), моются только под душем (не в ванном корыте, опять же – расход небольшой), в туалете тонкой струйкой специальным шлангом (шлангжечком!) под правую руку смывают скромные отходы пищеварения (напомню: рис и овощи). Вода есть всегда! В Симферополе (в Севасте и вообще в Крыму), например – почасовой график подачи воды, а в Киеве столь часты ремонты, что жители пугливо намываются впрок - вдруг на неделю краны перекроют.
ХОЛМЫ
Вежливо грызу зеленую сочную алычу – витамины скрипят на зубах! Для восстановления водно-солевого баланса съедаю три штуки – по количеству часов подъема на окрестные холмы. Холмы-то ого-го! Начавшись прямо от асфальтированной улицы Караджа, мой маршрут, прямой как стрела (банальное выражение из альпинистско-литературного гималайского наследия), не привел к какой-либо логичной точке для завершения прогулки – гигантские ступенчатые предгорья поднимаются до 3200 и выше – и дальше! Непрерывный трехчасовой подъем голым каменным пеклом (бурые сланцевые породы, крошка, крутые склоны) раздвигал горизонт, отдалял линию заката и только.
Было намерение подняться на высшую точку над городом, открыть его в полный размерище! И сфотать, конечно. Конца хребтика я не достиг, хотя поднялся от исходной километра на полтора по вертикали (поверьте бывалому альпинисту). Карты физической, географической или даже схемы с обозначением рельефа не имею, в Интернете не нашарил. Рассчитывал купить в Иране. А здесь – прямо как в незабываемом эсэсэсэр (СССР) – все карты предназначены для запутывания вражеских шпионов, на них нанесено только то, чего в реальности нет, но зато то, что видишь собственными глазами – не отмечено.
Заметив, что внизу, в городе уже темно – я повернул назад. Проскальзывание, глиссирование, трусца, частая смена направления – бежать вниз, конечно, легче, но и опасней, по крутым склонам в мелкой щебнистой крошке. Густые летние сумерки, город, сияющий навстречу миллионами электрических глаз. Удалось «не повредить шкурку» (горный вульгаризм), что важно – ведь назавтра назначены ответственные встречи с местными чиновниками. Хорош бы я был ободрано-поцарапанный. А понимать мои физкультурные амбиции иранцы не обязаны – ислам не поощряет спорт как бессмысленное занятие. Насколько у нас непохожи (да что там – диаметрально противоположны) установки смысловые и ментальные!
УЮТ
Насколько мне уютно в природе Ирана: камни, вода, воздух!
Яркая необычность человеческой среды – языковой хрустальный колпак.
ВЕРСИЯ
На краю улицы – свежесваренная мечеть. Дорожные указатели всегда подсказывают месторасположение ближайшей мечети - «Моске», на фарси и латиницей написано на синем прямоугольнике со стрелкой. В свое время село Москва явно было устроено, построена вокруг мечети, отсюда и топоним. Почему мечеть свежесваренная? Да потому, что льется из железобетона, включая цельный купол. Что же, 20 век дошел-таки сюда, к местам обитания наидревнейшей известной на сегодня цивилизации. Праарии, арии. Ариана, Ириан, Иран – перекатывая карамельные камешки звучания, услышишь: Арес, Аракс, ария, Орион (говорим-то «арион»…). Из Северного Ирана двинулся народ (нард, нарт) через горы в новые благодатные места, открыл для себя европейские и индийские пространства, расселился дружественными и враждующими родами и племенами, и стал родителем многих: кельты, скифы, сарматы, славяне, индусы...
Древнейшее поклонение огню (солнцу, заре – Зар-тош – заревой, огненный камень!) - зороастризм, сменилось культами многобожия, однобожия, всебожия. Языки трансформировались под влиянием освоенной природной и создаваемой среды, и социальных отношений. Сегодня мой запас иранских слов: не – нет, я – ман, ты – то, хорошо – хуб (по-болгарски - хубаво), вода – аб, дама – ханум, ну, и конечно: чай, кофе, шаровары…
ЛЮБОПЫТСТВО
То, что с горы смотрелось нераскрашенной игрушкой-луковкой, наяву оказалось обычным культово-торговым центром, каких в городе неисчислимое множество. Конечно, осью служит мечеть. Оставляешь обувь на входе (почему-то впоследствии легко отыскивается в сотне других пар). Попадаешь в большое помещение, зал, устланный ковровым покрытием, по краям – коврами. Группами сидят люди (мужчины), для женщин и детей – другое помещение в мечети имеется. Там – все так же, зайти и заглянуть можно всем везде. Так вот, группками сидят люди, одни слушают других, некоторые – в одиночку, уйдя в себя, сосредоточившись в молении. Знающий разъясняет то или иное положение, толкование – но есть только одно, оно верное (вера же!), в нем суть всякой религии.
Доброжелательное внешне безразличие, нелюбопытство, привычка, выработанная с рождения. А у меня с детства – любопытство, неудовлетворенное пока. Пока живу. Возможно, о себе знаю все, поэтому не ищу поддержки в правилах и сущностях, предлагаемых другими. Хожу, как могу, в горы. Иногда – велосипед, параглайд, автогонки, поэзия. Люблю любимую и детей.
Написал, что о себе знаю все. Прочитал. Э-э, нет! Раз перемещаюсь во времени и в пространстве, и любопытствую при этом, значит, еще и еще надеюсь открывать в себе неведомое доселе. Иногда ведь открываю! Вот и сегодня, как и во все дни моей жизни – это удалось!
БЕСЕДА
Восточная беседа не по мне. Ни о чем и просто так. Один говорит (и щебечет, и щебечет!…), остальные уважительно слушают. Не перебивают, вопросов не задают, не возражают, не сомневаются (внешне, по крайней мере). А говорящий не ищет аргументы, не высказывает позицию, а просто вещает, сообщает о чем-то.
Эта ментальная особенность – из пастушеской архаики. Где был, что видел - расскажу, если будете слушать.
Только благодаря железной воле и собственному имени Анатолий (в переводе – «восточный») мне удается быть нормальным участником пятичасовой восточной беседы с чаепитием. Как не спросить у рассказчика – прилетает ли птичка в его садик, что именно изучает ребенок в школе? А сам он – не прочтет ли наизусть пару строф Хайяма или Фирдоуси? А народную песню можете спеть сейчас (со мной, не имеющим слуха-голоса музыкального), ведь так хочется воспринять душою мелодику языка одного из древнейших народов Земли-матушки?
ОДЕЖДА
Поочередно посетил некоторые составляющие мечетский культово-торговый комплекс заведения. Магазинчики: с китайским мусором (в Киеве такие называются «Все по 8»); лавка бытовой химии, хозтовары, овощи-фрукты, гастрономия-бакалея. Швейная мастерская, один из редких случаев, когда работают женщины, шьют верхнюю одежду для дам. Киевский технологический институт легкой промышленности (ныне - нацуниверситет дизайна), где я впервые был студиозусом, заложил в мое подсознание классическое представление о женской одежде: она (одежда) должна скрывать недостатки телосложения и подчеркивать достоинства фигуры.
Иранские мастерицы легко достигают первой части сентенции! Если дама в чем-то балахонистом, с закрытой головой (кроме лица), иногда даже в перчатках (и это при +40 – не возрастное, а температура воздуха в градусах по Цельсию!) – недостатков, конечно, окружающие не видят. При том, что пялиться в лицо дамам неприлично в большинстве мировых культур – увидеть в иранках миловидное женское – пустое занятие и сомнительное удовольствие. Тем более, что у них такое маленькое поле для макияжа – туши, кремы и прочее толстым слоем заштукатуривают природный цвет и вид лица.
Не могу не отвлечься (как сказал классик научного коммунизма – иногда пробивает «детская болезнь левизны») в сторону литературных отклонений таких адептов сексуальности, как Генри Миллер, Аполлинер и Обри Бердслей. За монотонными плотными драпировками черного (70%), темно-коричневого (10%), темно-синего (10%) и 10% темно-нерадостного цвета – может таиться нечто невероятное! Интрига, конечно, не разрешится и пройдет по улице мимо, растает, словно тень, но живой человеческий интерес и дуновение изысканной эмоции мелькнет ласточкой быстрых бровей и фигурной скобочкой в уголках губ. Представьте, у этой летящей грезы под балахоном – только пирсинг на бутоне. Песнь песней, Фирдоуси, Шахнаме. Видать, среда ностальгии и одинокости махнула надо мною крылом. А помыслы мои чисты. Фафоро!(Спасибо, «Иностранная литература», за пополнение и обогащение моего лексикона наиболее часто употребляемыми словами с калашникового Берега слоновой кости и несчастной Либерии).
ЯЗЫК
Мой пиджин инглиш через еле преодолимую пропасть от затейливых мыслей и надуманной вычурности. С трудом строю элементарные фразы, туплю, словно кубик льда, подтаявший в стакане. Однако, когда доходит дело до обсуждения поэтического наследия моих восточных собеседников, все понятно мне и им. Низами, Рудаки, Фирдоуси, Омар Хайям. Они с этим с детства, как и я. Мой багаж значительно скромнее, но удивлению и удовольствию иранцев нет предела, когда читаю Хайяма, затем перевожу любимое:
-…Эти черные камни у нас под ногами
Были прежде зрачками пленительных глаз…,-
а перс подхватывает на своем – и мелодика стиха продолжается во времени, тянется струйкой дрожащего горячего воздуха над каменной трехтысячелетней кладкой, и для меня это звучание началось еще на блестящей от быстрого дождя черной мостовой замка Тракай в Литве, в ранней юности.
Историю иранцы изучают вполне обычную – в трактовке иранских ученых перцев. Первые люди, первые открытия, письменность, архитектура, медицина, математика. Шахматы, цифры, алгебра, искусственный хрусталик (подтверждается археологическими раскопками - 5 тысяч лет назад!). Соглашаюсь заранее со всеми версиями. Но при этом беру право выдвигать свои теории. В другой раз!
В пекарне при мечетском комплексе от чудесного запаха и вида иранского хлеба я обнаглел, утомленный пробежкой в окрестные холмы, и, уже зайдя за прилавок пару раз нажав на кнопку фотика, вежливо и выразительно сказал пекарю «ай вонт ван фото», заранее зная, что понять меня невозможно. Но все-таки говорение –акт общения, а если оно с еле намеченной улыбкой и вопросительное, то визави очень вероятно, что разделит с вами желание понять. Собственно, я ничем не рисковал, тем более, что кадры были уже на карте (так я тогда считал). Но пекарь: брови в муке, к тыльной стороне пальцев налипли зернышки кунжута, - не просто улыбнулся, а радостно и даже гордо вскинулся:
- Ай спик энгалис!
Не скрою, я тоже обрадовался, поскольку желание, чтобы тебя понимали не покидает человека от рождения до самой смерти. Но солнце давно уже скрылось за горным хребтом, а мне не имело смысла бродить по окраинам четырнадцатимиллионного города, хотя и не в потемках (электричества в Иране – хоть залейся!), но цепляясь к прохожим и давая им бумажку с адресом моего ночлега, написанным персидскими буквами. Как произносится улица и район я не знал. Мы обменялись с Мохаммедом (четвертым по счету, это о-о-очень популярное имя) пожеланиями счастья и я попрощался с иранцем на чистейшем бритн инглиш с одесским акцентом – как меня научили в 5-А классе средней школы п.г.т.Любашевка.
ПАРКИ
В городские парки тегеранцы (тегеранки с детьми и без) ходят с утра, днем и вечером. Конечно, ближе к ночи их там больше. Приносят полиэтиленовые скатерти, сумки-холодильники, овощи-фрукты. Подробности застолий незначительны на мой посторонний взгляд. Вода – со льдом, пьют ее из пластиковых бутылок, по заверению знакомого иранца – исключительно родниковая, с гор. Впрочем, водопроводом бежит без напора чистейшая вода, то, что она с гор – никаких сомнений – все осадки происходят там. В городе бывает пара дождей весной – и все. Зато снега на высоте три тысячи метров тают довольно долго – хватает воды до следующей зимы. Говорят, до недавних пор вода (и коммунальные услуги вообще) была бесплатной, и горожане сегодня несколько недовольны правительством – за воду платить уже надо. В середине июня выборы – кого выберут, с тем и жить будут. Так как подъем в горы начинается прямо в центральной части Тегерана, легко верится в то, что в водопроводе чистая родниковая. А укрытые снегами склоны издевательски сияют в синейших небесах над городскими кварталами, подтверждая происхождение источников: при +35 на нижней ступени массива Альборз (Эльбурс, брат нашего Эльбруса), где раскинулся великан-Тегеран (Тхран по-местному). Кстати, разница во времени с Киевом – 1,5 часа.
Непременный атрибут парка – вода и камни – эстетизированные человеком природные материалы, стихии воды и земли.
ПОЛИТИКА
В неторопливом течении иранской жизни, словно в заповеднике сохранились элементы первобытных взаимоотношений людей и природы. Арыки, фонтаны, водопады, бассейны, прудики, водохранилища и гигантские плотины возведены в Большом Тегеране в количествах, вдохновляющих на водолейские ассоциации.
О! Иран – морская держава. На севере страны – южное побережье Каспийского моря, на юге – Персидский залив, относящийся к бассейну Индийского океана. При археологических раскопках и исследованиях обнаружены древние рисунки (4-3,5 тыс.до н.э) с изображениями парусных судов, что подтверждает: арии (персы) – были, кроме всего прочего – мореходами. Воистину – нет ничего нового в этом прекраснейшем из миров!
Иногда очень трудно не скользнуть в политику – Иран находится в определенной то ли НАТО, то ли СовБезом ООН (да это парни из одной команды?) изоляции в некоторых сферах прикладных наук и экономики: высокие технологии, ракетостроение, добыча углеводородов, нанотехнологии, кораблестроение. К нарушителям (сотрудничающим с Ираном) применяются Санкции (в смысле: Сан-К-Ции, святые к ции). Впрочем, стоп-стоп! Политика – одна из составляющих бизнеса, глобализированного, как никогда раньше. Мировые финансовые, милитарные и коммуникационно-информационные структуры не локализованы, а – пронизывают каждую миллисекундную клеточку расчерченного меридианами и параллелями глобуса. Исчо раз стоп!
ДВИЖЕНИЕ
Площади, бульвары, обочины добротных тегеранских дорог щедро засажены цветами, которые под ярко палящим солнцем украшают город, возведенный на скудных почвах каменистых предгорий массива Эльбурс.
Переход дороги в Иране – аттракцион и шоу, нечто среднее между «Фактор страха» и «Остаться в живых». Решительность и оптимизм неизменно способствуют успешному маневру. Бежать по зебре – нельзя ни в коем случае, однако, храня достоинство, движение надо начинать с высокого старта. Первый шаг на мостовую заставляет водителя чуть-чуть вильнуть в сторону, объезжая пешехода, но при этом подрезая соседнему авто. Водитель, узрев пешехода на проезжей части (зебры и прочие разметки ессно, не в счет! Никогда и ни при каких условиях.), резко жмет на газ (!!) и всегда-всегда проскакивает перед носом у тебя, и если только ты сам не тормознешь и не ринешься вперед сразу, почти на багажник ему – твоего движения в желаемом направлении (поперечном дороге) не произойдет. Авто мчится быстрее, чем человек – ты проскочишь за авто! Но бди! Резко стоп, потому, что в следующем ряду водитель дергает, ускоряясь перед тобой – прыгай вперед на него – попадешь сразу за багажником – коснуться все равно не успеешь, зато продвинешься еще на 1м75см – и ты в следующем ряду! При этом будь внешне невозмутимым, храня достоинство мужчины, хозяина жизни, с верой в то, что все происходит по воле создателя (здесь - аллаха), т.е. «иншалла». Произносится до и после намерения сделать что-то. Итак, очередной ряд прошел, а рядов может быть до девяти (!), не по разметке, по реально устроенному темповому движению. В городе могут быть знаки ограничения скорости от 50 до 120 км. Всадники, однако, едут на максимально возможной здоровью коня. Боковая дистанция между стременами (зеркалами) 5-10 см, фронтальная – до 5 м, при большей – непременно кто-то подрежет, сунется и обойдет! В четырнадцатимиллионном Тегеране с пятью миллионами авто пробок не бывало. Скоростной режим не блюдется, все жмут на газ, импульсивно маневрируют – наверное, только благодаря хорошей реакции и умению концентрироваться на движении – дорожно-транспортных происшествий – не было за всю мою неделю в городе. И водители не чертыхаются, не злятся, даже про себя – все как-то обходится: резкость, спокойствие, внимательность, уважение к себе и другим участникам движения. Рекомендательность правил подтверждает наиболее часто встречающийся знак «Снижай скорость» - этакий увещевающий голос. Глас в пустыне, явно не услышанный. Все давят на педаль акселератора, живейше рулят, беззастенчиво подрезают, разворачиваются на встречной, поворачивают не из крайнего ряда, проехав перекресток (очевидно, нужный) – сдают задним ходом в скоростном ряду (рекомендованная 120 кмч, естественно, вперед) – и едут 300-400 метров. И никогда, правда-правда, не включают «поворотники». Но пояса безопасности до начала движения застегивают машинально и обязательно! Соблюдения других формально предписанных правил не видел.
При этом сплошном потоке машин и водителях-индивидуалистах (джигиты, по-нашему) выполнение правил невозможно! Нужно быть безумцем, чтобы уступать пешеходам, не подрезать и нервничать. Такой «выскочка» станет помехой в потоке веселых мультяшных сперматозоидов – и тут же получит в бок и в зад! В задок автомобиля.
Направление выбрал – лети (едь!), заодно убеждаясь в собственных возможностях решительности, мгновенной реакции, зоркости и интуиции. День полон бодрящих приключений – водителям – «дорога», пешеходам – «переход», пассажирам –«пересадка». дело в том, что Тегеран - велик. Архитектурная застройка в 2-3-4 этажа обусловлена высокой сейсмичностью региона, причем, горный массив увенчан вулканом Дамаванд (Демавенд, 5671), действующим, между прочим, подобно братцу, европейскому Эльбрусу(5642) – с затейливыми выхлопами сернистых газов, фумаролами. Итак, благодаря малоэтажности строений и четырнадцатимиллионному населению, площадь города необозрима в одном кадре – 150х80 км, в нем более 25 тысяч улиц – и ни один таксист не знает месторасположение всех – только главных. Город поделен на районы и масса такси возит по ограниченному ими самими и саморегулирующему маршруту в пределах района. Одна поездка может состоять из 2-3 отрезков ($7-15), что обуславливает пересадку в такси 2-3 раза. При этом обыкновенное дело, что таксист улиц, меньше, чем магистральные, попросту не знает, останавливается и расспрашивает о направлении у других ездоков или прохожих, где мол, то-то и то-то. Вот и получается, что водитель, не заморачиваясь правилами движения, знанием городских улиц, уборкой и технической профилактикой авто, сохраняет достоинство всадника, которого конь везет сам в указанном седоком направлении. Типичное человеческое поведение ненапряженности.
ДЕНЬГИ
На американских деньгах – изображены президенты-политики. На украинских купюрах –поэты и князья, причем, поэты иногда в 200-500 раз выше политиков по номиналу. В Иране до недавних времен на всех лицевой части банкнот – выдающийся аятолла Хомейни, что говорит о твердой линии его сторонников уже десятки лет, со времен Великой исламской революции 1979 года, когда были изгнаны американские капиталисты со своей загнивающею культурой. На новых хрустящих иранских риалах, впрочем, священный камень Кааб и торжественная церемония. Курс – 1 гривня – 1000 риалов (очень приблизительно, май 2009).
ПОЭТЫ
В тегеранском парке вдоль аллеи словно стражи красоты и покоя – по ступеням (маленькая Потемкинская лестница, привет, Одесса!) к возвышенному меня сопровождают взглядами артистически выполненные бронзовые бюсты поэтов, почитаемых в Иране:
Родаки (да, друзья мои, так и написано RODAKI, вопреки привычному Рудаки), Низами, Фирдоуси, Саади и непременная гордость персов – философ (подпись на поста-менте) Ибн-Сина; есть пара современников. Наверху поэтической лестницы устроены вольеры с экзотическими птицами – попугаи типа ара, а также с заурядными красавцами – цесарочки, павлины («…Павлины, говоришь? Х-хы!» - последняя капля, подвигшая героя к действию и последовавшей вскоре гибели). Гуляют по огороженным полянам косули и олени. Что-то в больших травоядных есть идеальное в человеческом, гуманистическом представлении. Грациозность, кажущаяся неторопливость – и стремительность присущи в равной мере травоядным и мясоедам. Но нет в первых инстинкта питаться телом другого существа, за счет другого. Не то, чтобы копытные не отталкивали друг друга на водопое, это природное стремление быть первым. Но вот не откусывают у соседа ногу или голову, чтобы ими напитаться и лениво возлежать, переваривая добытое. Как это по-человечески!
БАЗАР
Дирт – базар ночной, нелегальный, запретный. Оставляет странное послевкусие. Идешь ночной улицей (преступности в Иране, думаю, нет в той мере, как в развитых и развивающихся странах), и попадаешь в конец восьмидесятых на рынке областного цен-тра Советского Союза. На расстеленных на площади несколькими рядами кусках поли-этилена - футболки с напечатанными Микки Маусами, шмотки с надписями на англий-ском и мордочками рок-звезд. Звучит приглушенным фоном музычка типа ранняя «Али-са» Кинчева, предлагается продукция в современном колониальном стиле (вроде бусы-зеркальца): дурацкой формы очки, уродливые вьетнамки, белье для обезьянок, сидюки с попсой (зарубежной, поскольку отечественную все время крутят в такси). Дикари-с, вроде наших космополитов без собственной фантазии!
О, кубики Рубика! Запретный манящий товар, продающийся из-под полы. Собрать такой кому попало аллах не поможет! Рядом с чисто пластиковыми (100% котон!) сороч-ками Versache валяются на асфальте спортивные костюмы с начесом (мой московский друг Ройтман напевал на спасработах в Домбае:
- …Тете Дуне стало душно в теплых байковых трусах,
А по Манежу конница идет, и на веревках тянет бронепоезд…
ЦИФРЫ
На заборах – персидским шрифтом (какие же красивые бывают написания – изящ-ная каллиграфия, стилизованная от японоподобной до почти Times) граффити. Может, иногда, стихи Корана, но иногда – точно реклама, поскольку присутствуют стройные сол-датики цифр. Знаете, как пишутся персидские цифры? Вот так: 0,1,2,3,4. Числа читаются слева направо, при том, что в письме слова и строки следуют справа налево. С первых же минут на иранской земле бросается в глаза написание номеров автомобилей – крючочки, попки, черточки. Позже соображаешь – в режиме просмотра кликни на «вращение против часовой стрелки на 90». Оп-паньки! Да это же нами употребляемая арабская цифирь! Пер-сы, ясный день, знают их персидскими. С ними согласится любой, интересующийся исто-рией хотя бы в объеме 7 класса; хотя в ней нет ариев, ариан, иранцев, но цивилизация-то персов явно раньше арабской сформировалась!
А в виде, пользуемом нами, так называемые «арабские» цифры иранцы называют «британскими». В общем, кое-что по-ирански вы уже умеете. Например, у нас сегодня 1388 год, ессно, отсчет идет от Могаммада, как во всем исламском мире (больше милли-арда людей ислам исповедуют, прошлым летом папа римский вздыхал, что христиан меньше впервые в истории планеты). Добавлю другие цифры – 5,6,7,8. все, теперь шиф-руйте время контактов, явки и суммы сделок «непонятными» для непосвященных значка-ми.
- Спасибо тебе, Анатолий Стоянов, Мерси, - скажите мне на чисто иранском.
- Пжалста, други, - ответствую скромно.