7 декабря 1988 года. Армения...
Так было в СССР: «Альпинизм – это образ жизни, со своими традициями, жизненными ценностями, этическими нормами.» Одна из норм: «Если кому-то нужна помощь - альпинист обязан её оказать!» Нас так воспитали.
Это был обычный декабрьский день на юге страны: туманно, слякотно, мокро-снежно- промозгло. Из дому выходить совсем не хотелось: чашка кофе и диван перед включенным телевизором – райское наслаждение. И вдруг в новостях прозвучало зловещее сообщение о разрушительном землетрясении в Армении: много жертв! С детства мы воспитывались в духе братства народов, необходимости взаимопомощи, интернационализма. А альпинисты – тем более!
Сообщение взволновало меня: погибших много, много под завалами, надо что-то делать! Я позвонил в клуб Славе Горбенко, и он предложил всем срочно собраться. На этом собрании Витя Ярошенко (начальник «Горгаза» в большем городе-миллионнике) созвонился с кем надо по партийной линии, по профсоюзной, и вскоре наше стихийное собрание приобрело организованную форму. Нам сообщили, что готовится военный борт с гуманитарной помощью, и предложили им вылететь в Ленинакан. Быстрые сборы. Жены нашли и принесли что-то из вещей для передачи оставшимся в живых. Со склада берем снаряжение – вдруг, в горы попадем работать.
Нас двадцать человек – все добровольцы, разных национальностей: русские, украинцы, евреи, татары, армяне…
Еще раз подчеркиваю: ВСЕ- ДОБРОВОЛЬЦЫ, сами пришли в клуб, сами приняли решение ехать – спасать незнакомых нам людей в чужом краю.
На военном аэродроме стоит грузовой АН 26, идет погрузка. Командир, скверно ругаясь, объясняет отправляющим гумпомощь от города, что самолет не резиновый, груз уже выше нормы! Но партийные начальники приказывают командирам командира, те приказывают командиру, и он подчиняется. Тут на сцене возникаем мы: еще двадцать душ с рюкзаками и общественными баулами. Командир в ужасе машет на нас рукою и уходит. Нервы успокаивать. Спиртом.
Погрузка длится долго и с приключениями. Наконец, ночью, командир дает команду садиться нам. Куда? А куда хотите, хоть мне на шею! Так оно и получается: часть размещается на грузе сверху, а часть – в и без того тесной кабине летчиков. С большим трудом самолет отрывается от земли. Летим. В Ленинакан.
На подлете команда: развернуться и сесть в Тбилиси. Потом оказалось – буквально перед нами разбился при посадке военно-транспортный самолет. Пока освобождали взлетную полосу и готовились принять наш борт, мы в Тбилисском аэропорту звонили (мобильных телефонов тогда не было - по очереди из телефонной будки по 2 копейки за звонок) знакомым альпинистам в Тбилиси, многие из них уже убыли в Армению.
Наконец – посадка в аэропорту Ленинакана при свете прожекторов нашего самолета и горящих вокруг кострах, под матюки командира и второго пилота. Перегружаемся в ПАЗик. В свете горящих везде костров – зловещая картина: вдоль дороги в несколько ярусов гробы, гробы, гробы.
Спрашиваем водителя: куда едем, где работать будем? «А где хотите! Все разрушено!» Где-то остановились, дом разрушен полностью. Какие-то люди копошатся, пытаясь разбирать завалы. Какие-то просто стоят. Кто-то у костра устроился и спит. Кто-то криком причитает над телом погибшего. Все вручную, вначале даже ломов и кирок не было. Утро застало нас на груде железобетона, руками пытающихся растаскивать обломки.
Работали без сна больше суток. Эффективность близка к нулю: много одними руками не наработаешь! Витя Ярошенко – без обсуждений стал нашим руководителем. Слава Горбенко – замом. Остановились. Подумали. Разделились. Часть людей продолжило работу, часть занялась обустройством палаточного лагеря. Решили работать посменно. Руководство ушло по руководящим делам: узнать обстановку, искать инструменты (а может, и кран подъемный!!!), узнать о питьевой воде, продуктах и пр.
Вернулись руководители с новостями: в городе работают спасатели-альпинисты со всех концов Великого СССР, в том числе много знакомых. Создан Штаб, который пытается подчинить и организовать хаос первых дней. Отовсюду в Армению идет гуманитарная помощь, в том числе техника: краны, бульдозеры, трактора.
Глядючи на бесформенные кучи мусора из строительных обломков, мебели и вещей как-то не верилось даже, что совсем недавно это были многоэтажные дома в которых жили люди, каждый своей жизнью, со своими проблемами и переживаниями. Теперь у всех одна общая проблема: как жить дальше?
В Ленинакане и Спитаке работали альпинисты- спасатели со всего СССР! До тех пор, пока надежда спасти кого-либо не стала равна нолю.
Да, всё так. Аналогично собрался наш отряд из Новочеркасска.
К предыдущему комментарию.
... одна только сцена с танком чего стОит...
Из Жванецкого:
«– Михал Михалыч, как вы все запоминаете?
– Забыть не могу».
Тоже помню и тоже забыть не могу. Спасибо
Мемориал жертвам тех трагических событий в Спитаке
Сейчас всё отстроено.
Новый элеватор, дома не более трёх этажей.
Тихий, спокойный город.
Многих удалось спасти?
К сожалению - не многих. В основном - трупы, мертвых - много откопали. Выживаемость малая у тех, кто под завалами остался. Только если не придавило и осталось пространство. Или придавило, но освободили быстро.
Да и как выжить в таком замесе
Увы, нет. Наш отряд вытащил троих.
Отец с сыном чудом попали в "карман", ни царапины.
Девочку с передавленной ногой вытащили живой, но потом она в госпитале умерла.
Холодно было, минусовая температура и днём и ночью. Кто жив остался под завалами - замёрз.
даже по истечении 33 лет, мозг не способен воспринимать масштаб объёмной одномоментной гео-катастрофы. Обычный человек на такое не заточен. А ведь это-то только мирное время
Для меня тот памятный день начинался совсем по-другому. С вечера "скорая" завезла меня в БСМП - камень в почке зашевелился. Утром, еще не закончился обход, в палату ввалились два друга, сообщили о трагедии в Армении. Масштаб ее понять было невозможно, но стало понятно - надо ехать. Через несколько часов вся команда - 26 человек, собралась на центральной площади города. Вопрос об отлете был с военными уже согласован. Снаряжение, одежда - все свое, у каждого в рюкзаке. О многом другом вспоминали уже в процессе. За медикаментами зашли в соседнюю аптеку. Провизор, узнав, для чего нам нужно столько много всего, молча собрала нам три здоровенных мешка. Денег не взяла. Рабочие рукавицы привезли с завода. Шанцевый инструмент пришлось брать прямо в аэропорту Ленинакана, пока часовой "отвернулся". Соседи по лагерю на стадионе делились с нами едой и теплой одеждой (пух мы изорвали впервые же дни). Вообще эта беда так сплотила людей, как не было больше никогда - разве, может, только на войне. Я думаю, что и сейчас те, кто спасал там людей, несмотря на весь ужас происходившего, как-то с теплом вспоминают то время, и ту атмосферу дружбы и взаимопомощи, которая там царила.
К сожалению не знаю Вашего имени. Конечно, беда сплотила. Но сплотила то, что уже было сплоченным, просто сплотила еще больше. Не уверен, что сейчас, после межнациональных конфликтов 90-х, бандитизма тех же 90-х, распада страны, войн в Приднестровье, Чечне, и современной реальности капитализма с нечеловеческим лицом произойди такое люди поступили бы также. Не уверен.
Увы...
Мир сильно изменился и Вы безусловно правы.
"Скоко, скоко?..." стало основополагающим.
Имеем то, что имеем.
А все придерживающиеся старорежимных взглядов выглядят рептилоидами.
Увы...
Книга памяти возле мемориала жертв трагедии
Типичная городская городская застройка сегодня
Да. Кучи щебня на месте домов, штабеля гробов и, почему-то, валяющийся везде хлеб.
Мы свои палатки поставили в центральном круге на стадионе максимально удалившись от развалин.
dimag спрашивал о спасенных. Их было так мало, что о каждом тут-же сообщали по всему Ленинакану.
Александр, а мы свои палатки поставили во дворе пятиэтажки, которую разбирали в начале. Оттуда потом по поручению Штаба ездили на ткацкую фабрику и другие места. Обжились: на гоп-стоп реквизировали подъемный кран, газорезку и прочее. Это хранили как зеницу: с краном все быстрее пошло.
У нас прошло более организовано. Во-первых мы были со своим транспортом. Директор института дал свой рафик и на нем мы приехали. На второй день познакомились с бригадой из Сибири. У них был кран, газовое оборудование и т.п. но было мало людей и мы стали работать в две смены. Работали на мебельной фабрике. Там начальство "боролось за трудовую дисциплину" запирая цех в рабочее время и основное количество погибших было у выхода. Люди не смогли покинуть помещение.
Из особо запомнившегося - молодой лейтенантик просивший водки для солдат. Они работали на разборке Детского мира и буквально падали в обморок. Школы и Детский мир наверное были самыми тяжелыми объектами
Ну а качество строительства заслуживает отдельной темы. где нужно разрешить материться
Саня, ты, помню, рассказывал, что там межэтажные перекрытия можно было штыковой лопатой проходить. Качество бетона...
Лопатой - нет, а вот ломом - с двух-трёх ударов. Отложилось в памяти - сложенная в стопку пятиэтажка, торчат обломки балок и на одной из них красной краской, аршинными буквами написано: "Брак!".
У нас спасённых тоже не было. Единственное, что довелось - двум грудным детям, вынутых не мной из развалин поставил в вены катетеры, прокапал и вместе с молоденькой врачихой посадил в лайнер
Саныч, какой Вы пласт всколыхнули?...
Потрясающий пост. И жаль что сгинет в пучине безграмотных переводов и бесконечного обсуждения самого себя, заполонивших РИСК.
Воспоминания участников бесценны.
И даже начал задаваться мыслю: а почему самого не было там?
Но были дети и работа (последняя была источником их существования), а централизованного спасотряда в наших местах не было, хотя и следили тогда пристально.
А сейчас даже "пристально следить" выглядит полной дурью.
Да уж... как раз в то время служил там, недалеко. Тот день тоже запомнил. Попой землю хорошо прочувствовали, как раз спал сидя на земле... Наши потом очень быстро туда поехали почти весь полк. И с Пскова полк в полном составе туда рванул. Нас ,,на хозяйстве,, в Кировабаде оставили... тоже ,,весело,, там в то время было. Потом вернувшиеся роты много что и про качество бетона и про все остальное рассказывали...
Михаилу Ситнику: зовут меня Сергей Хайнацкий (Khainatskyy, отсюда ник), из Николаева. Примерно лет 50 мы тренировались на одних скалах. На швейке мы тоже работали - одни девочки молоденькие лежали. Но в основном на девятиэтажках. Вторая наша группа - тоже человек 20, работала где-то в селе, но там вообще спасать некого было
Наша команда (подразделение СпецАтома) вылетела из Ташкента 10 декабря на военно-транспортном АН-12 утром, долго простояли в аэропорту Баку, ночью с трудом сели в Ленинакане, были проблемы со взлетно посадочной полосой. Шатровку поставили в 50м от парковки самолетов. Работали с головным отрядом СпецАтома из Украины на разборе завалов обувной фабрики Массис.
Гробы пачками,пыль в воздухе, трупный запах,минеральная вода,которую пили,умывались, готовили и много людского горя.
20 декабря при перелете из Ленинакана в Спитак наш вертолет разбился в горах, были жертвы, пострадавшии, спасали нас местные жители из ближайшей деревни. В госпитале в Ереване во всеобщем хаосе я чудом дозвонился до Ташкента, передал инфу в Ташкент, под новый год мы были дома. Знаю что кроме нас были спасатели КСП, КСС со всего Союза,
Горноспасатели(шахтеры) и небольшие механизированые группы (автокран, экскаватор,самосвал,стропальщики,резчики) из различных стройтрестов СССР.
PS, после Армении я понял, профессиональным спасателем мне не быть.