Поход по южному Дагестану (Куруш-Смугул-Рутул) - сентябрь 2020. Часть 2

В прошлой части я начала рассказывать о том, как мы – я и Игорь – в сентябре 2020-го года ходили пешком по Южному Дагестану. Мы остановились на том, как был пройден Ихирский перевал, но из-за тяжелого спуска нам пришлось заночевать прямо на склоне.

_{Не самое удачное место для палатки}

День 2. Переход по руслу Ихира

Проснулись поздно – сказалась усталость после предыдущего дня. Неторопливо приготовили завтрак – вот и 8 утра. Солнце уже показалось над вершинами соседнего хребта, однако место нашего ночлега все еще находилось в тени. Именно поэтому палатка, которая всю ночь мокла под дождем, категорически отказывалась сохнуть. Я разложила ее на влажной траве, надеясь на первые солнечные лучи.

_{Вот эти белые семечки на противоположном склоне - это барашки}

На противоположном берегу показалось огромное стадо баранов. Мы засмотрелись на то, как это белое «облачко» плавно перетекало по склону вниз. «Смотри по какому уклону они спускаются!» - ужаснулась я, понимая, что по такому я бы никогда в жизни не пошла. «И на чем только держатся…» Вскоре за барашками начали спускаться две белые собаки. «О нет, собачки, куда же вы, вы же разобьетесь!» - причитала я до того момента, как за собаками показался… пастух. Он ловко сбежал вслед за стадом, оставив меня в полнейшем замешательстве. Как он это делает?

Почему-то мне тогда в голову не пришло, что если стадо спускается в нашу сторону, значит когда-то в нее и поднимется. Не подозревая ни о чем, мы начали неспешно собираться - я все еще надеялась на то, что палатка успеет просохнуть. И тут из-за склона показалась любопытная собачья морда.

Огромная белая среднеазиатская овчарка сидела, уставившись на нас. И тут до меня дошло, что через секунды появится сотня-другая барашков, а у нас палатка – вполне себе под цвет травы!

Я бросилась за палаткой, а вокруг уже слышалось многократное «беееее». Баранье нашествие было неостановимо. Вскоре появился и пастух.

Это был пожилой, но очень подтянутый мужчина. Он первым делом поздоровался с Игорем и начал разговор. Пастух не очень хорошо говорил по-русски, но в целом мы понимали друг друга. К сожалению, он так и не вспомнил ни Петербург, ни Ленинград, но в целом понял, что мы откуда-то «из России».

Узнав, куда мы держим путь, пастух ужаснулся.

Тут надо заметить, что изначально мы планировали посвятить второй день переходу горами, согласно старым топографическим картам с тропами, примерно вот так:

Но осознавая, что мы уже отстаем по графику, да и маршрут оказался значительно более сложным, чем мы предполагали, мы решили срезать наш путь и пройти по руслу Ихира до селения Маза, согласно описанию маршрута из книги Ахмедханова "Путешествие по Дагестану":

«Двигаться надо по руслу Ихира до впадения справа реки Клер. Отсюда начинается Ихирское ущелье. Следует подняться на склон, обойти поверху группу скал и от развалин фермы, где есть родник, спуститься к Ихиру. По руслу Ихира (воды, как правило, в реке немного) идти до впадения в него слева реки Зуранчай».

Однако пастух настойчиво утверждал, что мы там не пройдем. «У вас обувь-то нормальная есть?» - спросил он, глядя на наши гортексы и вибрамы. «Нет», - растеряно ответили мы, погрядывая на его резиновые сапоги.

Пастух попытался жестами объяснить, как нужно проходить этот участок. В целом описание звучало примерно так: сначала нужно двигаться по травянистым террасам с левой стороны от русла по ходу движения, потом в какой-то момент перейти через реку и уходить направо наверх. Что ж, разберемся на месте. Мы попрощались от отправились в путь.

Довольно быстро мы нашли траекторию для спуска с места ночевки и даже вышли на тропу. Спуск в ущелье траверсами занял не более 20 минут – в целом это можно было сделать и вчера. Но кто ж знал, что это будет так легко.

Мы перешли ручей и по тропе спокойно поднялись на зеленые возвышенности слева от предполагаемой реки Ихир. Пока что все соответствовало и описанию пастуха, а также описанию маршрута из книги. На секунду мне показалось, что этот день будет простым.

Мы прошли мимо палатки пастуха – лай охраняющих ее собак разнесся на всю долину: на всякий случай мы сделали крюк и обошли палатку как можно дальше от нее. Собаки вскоре затихли.

Мимолетное ощущение простоты разрушилось об первое же пересекающее дорогу русло горного ручья. Это довольно распространённый тип препятствия на маршруте: когда идешь траверсом по склону вдоль хребта, то и дело попадаются глубоко рассекающие его ручьи. Тропа обрывается, приходится спускаться к ручью, переходить его и снова подниматься наверх.

Этот спуск оказался таким крутым и неприятным, что после него было решено устроить привал на второй завтрак, заодно палатку просушили и набрали воды.

Так мы и двигались то вниз, то вверх. В какой-то момент пришлось обходить группу скал поверху, я все недоумевала: почему у нас в программе вроде как спуск по ущелью, но идем мы преимущественно наверх?

После скал дорогу перегородил очередной ручей. Вспоминая предыдущий неприятный опыт я предложила на этот раз спуститься к воде по руслу более мелкого и уже высохшего ручейка – оно показалось мне гораздо более пологим, чем траверс по склону рядом. Спускались спокойно и достаточно долго не видели никаких проблем – я была довольна и мысленно хвалила себя за правильное решение.

Вообще-то можно было догадаться, что сухой ручек рано или поздно окажется мокрым. Только выбраться из него уже не представлялось возможным. Первое время удавалось обходить потоки воды то справа, то слева по камням.

Местами пригождались навыки скалолазания, на всякий случай надели каски. Оказалось, не зря надели: все довольно быстро закончилось падением – нога соскользнула с мокрого камня.

В этот момент нашелся способ сойти с русла ручья и продолжить спуск по травянистому склону. Наконец мы оказались внизу у Ихира, где обработали ссадины и стали думать, что делать дальше.

Согласно наставлениям пастуха следовало перейти через реку и продолжить подъем с правой стороны. Проблема была только в том, что направо уходить было некуда.

В принципе русло Ихира выглядело вполне себе проходимым, а река – достаточно узкой, чтобы через нее можно было перешагивать, не замочив ботинки. Так и шли, регулярно перепрыгивая через речку.

То тут, то там попадались следы собак. «И почему пастух говорил, что тут никто не ходит? Вот же, куча следов. Интересно, правда, почему нет следов людей? Хотя нет, вот же он след. Как будто кто-то шел босиком… Так, стоп…» То, что показалось мне следом босоногого человека вблизи оказалось медвежьим следом.

Конечно я знала, что на Кавказе водятся медведи. Просто как-то казалось, что медведи там водятся сами по себе, и пересекаться с ними мы не будем. В конце концов не на Камчатку же идем? Но этот предательски свежий след говорил о том, что медведь тут был недавно и, самое противное, он идет с нами в одном направлении!

В голове сразу же нарисовалась такая картина: вот мы идем по ущелью, выходим из-за очередного поворота, а там стоит медведь и такой:

_{Взято с pikabu.ru}

От перспективы познакомиться с медведем я запаниковала и стала требовать немедленно покинуть русло реки и уйти наверх, как было запланировано изначально. Поэтому как только я увидела что-то хоть слегка напоминающее тропу, я настояла на том, чтобы начать подъем. Тропа выглядела не очень: подъем был достаточно крутым, но в целом реальным. От страха я забыла про свою плохую физуху, втопила и шла впереди.

Чем выше мы поднимались, тем хуже становилась тропа. Травянистые островки исчезли, превратившись сначала в редкую растительность, а потом и просто в сыпуху, а уклон становился все круче и круче. Каждый раз, когда казалось, что за перегибом вот-вот покажется плато, в действительности начинался еще более крутой подъем.

Наступил тот момент, когда повернуть назад уже невозможно, а продолжать дальше – страшно. Я посмотрела вниз: было отчетливо видно русло реки метрах в 50 ниже нас. Стало понятно, что любое неосторожное движение, любой срыв – и от тебя останутся только ошметки.

Как я ненавидела себя в тот момент – что настояла на подъеме. «Ладно я разобьюсь, а если Игорь? Вот что я буду делать, если он сорвется? Толку мне от моего спутникового треккера – здесь даже вертолету некуда сесть! Толку мне от наших страховок – к нам будут добираться часами. Толку от этого всего, если человека по кусочкам уже не собрать».

Сердце колотилось, даже не знаю от чего больше, от бешеного темпа или страха. Я с яростью втыкала в землю палки, пытаясь с каждым шагом закрепиться как можно более надежно. Молилась, чтобы этот подъем скорее закончился.

И вот за перегибом показалось плато. Я скинула рюкзак, села на него и разрыдалась.

Игорь успокоил меня. Казалось, что ему этот подъем дался намного проще, а может просто виду не подал. До сих пор не знаю, было ли там все настолько опасно, или же у страха глаза велики.

_{За перегибом - тот самый подъем}

Довольно скоро мы сконцентрировались на том, что делать дальше. Бегло осмотрели местность: к сожалению, продолжать движение по плато было нельзя – обрывы, а единственная тропа вела обратно к руслу реки. Неужели весь этот ужасный подъем был напрасным? Ничего не оставалось, как спускаться вниз.

На спуске открылся вид на тот кусок русла, который мы обошли поверху: оказалось, что там было сужение ущелья, которое сопровождалось еще и водопадом. Увы, пройти этот участок понизу было бы невозможно: опасный подъем был неминуем.

С этого момента Ихир стал уже достаточно полноводным, и перепрыгнуть его, не намочив ноги, было нельзя – пришлось брать в брод. Это только первый раз мочить ноги в ледяной воде неприятно, а второй, третий, десятый, двадцатый – просто шагаешь в воду, ощущая всю мощь горного течения, да и идешь себе дальше.

Следы медведя и «собак» - видимо это были волки - попадались все чаще, впрочем как и водопады, один из которых стал непреодолимой преградой.

На секунду показалось, что мы в тупике и чуть было не опустились руки. Мы решили развернуться и более тщательно осмотреть склон справа на предмет тропы. Метров через сто еле-заметная тропка наверх действительно нашлась, а еще через какое-то время она превратилась в хорошо вытоптанную уверенную тропу. Ура, мы спасены!

Вокруг были какие-то разрушенные строения, и выглядело так, что люди здесь ходят достаточно часто. Я была уверена, что эта тропа должна вести прямо к Мазе, где, как я думала, живут люди. Было 5 вечера, оставалось два часа светового дня и примерно два километра по карте. «Ну что, дойдем?» - с усмешкой спросила я. Конечно же я была уверена, что мы дойдем. Я уже представляла себе чудесное поселение, рядом с которым мы разобьем палатку. Возможно даже удастся пообщаться с местными. Надо только пройти вон тот отрог. Ну хорошо, еще один. Ладно, вот за тем точно уже Маза.

Время шло, шли и мы, довольно бодро продвигаясь вперед, уверенно пересекая ручьи, но никаких следов людей не было и в помине. И карта как будто бы застыла. Мы идем – но совершенно не продвигаемся вперед.

На противоположном склоне мы заметили огромное стадо барашков. Остановились, понаблюдали и двинули дальше. Я заметила, что тропа стала гораздо менее различимой. Мы пересекли очередной ручей, вышли на зеленую поляну и услышали истошный вопль пастуха. Различить, что кричал пастух было невозможно, но от его громких криков было не по себе. «Вдруг он предупреждает нас о медведе?» - испуганно подумала я.

Мы прошли еще немного вперед и увидели обрыв: оборвалась и тропа. Пастух по-прежнему кричал, и его по-прежнему было не разобрать. Вдруг сквозь нечленораздельные звуки я услышала слово «обрыв» - стало понятно, что пастух хотел предупредить нас, чтобы мы в него случайно не угодили. Мы развернулись в обратную сторону – но он не затих.

Время шло к закату, куда идти было совершенно не понятно. Я предложила поставить палатку прямо здесь на плато. Мы сбросили рюкзаки и уже готовы были заночевать, если бы не одно но – пастух продолжал кричать и даже не думал останавливаться.

Я попробовала пообщаться с ним жестами. «Куда нам идти, вон туда?» - показываю направление в обратную сторону. Он что-то кричит в ответ, но ничего не понятно. Наверное он хочет, чтобы мы спустились с плато, только как?

«Может быть вот тут по сыпухе?» - суюсь в я сторону высохшего ручья. Кричит в два раза громче: понятно, значит не сюда. Продолжаем движение в обратную сторону – чуть затих. «Может вот она спусковая тропа?» - в ответ снова крик. Ясно, продолжаем движение. Наконец мы и сами увидели нужную тропу. Как только мы ступили на нее – пастух замолчал, развернулся и ушел заниматься своими делами.

Начало темнеть, а мы еще даже не нашли подходящего места для лагеря. Быстро спускаемся вниз к реке, и я вижу на карте, что в том месте, где Зуранчай впадает в Ихир, есть небольшой кусок плоской земли – хорошо бы успеть добежать до него. Уже в сумерках добираемся до нужного места – оно такое плоское, такое неприлично ровное, не то, что предыдущая ночевка! Расставляемся, ужинаем при фонарях.

Где-то там наверху ходит пастух, ищет заблудившихся овец. Переживаю, что он потратил на нас драгоценное время и сейчас может остаться без части стада. Но мне тепло и приятно от мысли, что где-то рядом с нами есть человек, а еще я в тайне надеюсь, что медведь предпочтет съесть баранину вместо нас.

Засыпаю в обнимку с котелком – чтоб если что было чем шуметь. Ночью неоднократно лаяли пастушьи собаки: видимо в гости все же кто-то заходил.

В следующей части

В следующий раз я расскажу про самый ужасный момент похода, кем и как мы были спасены и почему этот отчет может стать неактуальным буквально за одну ночь.

P.S.

На данный момент я считаю, что передвигаться по руслу Ихира - это плохая идея. Этот кусок маршрута неприятный и небезопасный, в отличие от других участков люди здесь появляются редко, в случае происшествия рассчитывать придется только на себя. Возможно 40-50 лет назад, когда Ахмедханов составлял описание маршрута, это ущелье выглядело по-другому, но многочисленные обвалы поменяли рельеф местности.

На мой взгляд гораздо лучше обойти этот участок горами, как мы изначально и планировали. Я не могу дать гарантии, что там есть тропа, и что все будет легко - мы там не были и не знаем. Но мне кажется, что в горах вариантов для маневра будет больше.