В этом мире полукосмоса

В 1977 году, впервые в истории донского альпинизма, большая группа ростовских спортсменов успешно штурмовала два памирских семитысячника — пик Евгении Корженевской и высшую точку Советского Союза — пик Коммунизма. Это сделали участники экспедиции клуба «Планета» в составе Сергея Распопова, Ивана Слесова, Георгия Джиоева, Вячеслава Кузнецова, Николая Шевандрина, Владимира Михалёва, Владимира Сухарева, Юрия Мясина, Альберта Исхакова, Владимира Шандулина, Валентина Пащенко, Юрия Шамраевского, Аршака Газарбекяна, Бориса Рыбака, Анатолия Черникова. О восхождении на пик Евгении Корженевской рассказывает кинооператор экспедиции, работник Дворца культуры «Ростсельмаша» Игорь Калиничев. Предлагаемая вашему вниманию статья опубликована в газете «Ростсельмашевец» в августе 1977 года. Фотографии Юрия Шамраевского, фильм Игоря Калиничева.

К ШТУРМУ ГОТОВЫ

УТРО 13 июля не предвещало ничего утешительного. Барашки кучевых облаков, белизна ослепительных склонов, разрывы ледопадов, нескончаемые нагромождення памирских морен — все укрылось под пепельным непроницаемым для взора туманом. С ледников Москвина и Вальтера дул сквозной обжигающий ветер. Он загонял клочья тумана в палатки, развеивал беспокойные сумбурные сны альпинистов.
Как звук бича, короткая отрывистая команда: «Подъем». Лагерь оживился моментально. Сборы были недолги. Уже с вечера все необходимое уложено по рюкзакам. Врач Виктор Задерин в последний раз проверяет состояние здоровья участников. Руководитель экспедиции Сергей Распопов справляется о готовности к штурму. И вот отряд зарылся в лабиринте безмолвного ледника. Первый же подъем по крутому склону выматывает альпинистов. Не хватает дыхания. Организм не успел полностью акклиматизироваться, втянуться в темповую монотонную работу. Шаг за шагом, метр за метром, и все вверх, вверх, вверх.

_{Заброска}

Короткий отдых. Десятилетиями вырабатывалась тактика высотных восхождений. На основании многочисленных удач и неуспехов сложилось мнение, что без сети промежуточных базовых лагерей восхождения на вершины более семи тысяч метров чрезвычайно осложняются. А организация этих лагерей требует долгой и кропотливой работы. Ростсельмашевцы отказались от подобной тактики. Это резонно. Мастерство альпинистских групп, техническая оснащенность позволяют сейчас решать сложные задачи в наикратчайшие сроки. И что показательно? Ростовчане, несмотря на достижения в технических классах альпинизма (золотые, серебряные, бронзовые медали на первенствах СССР), в высотном альпинизме считались новичками. По-этому неудивительно, что перед штурмом вершины к ним довольно покровительственно отнеслись асы советского альпинизма, снежные барсы, руководители международной памирской альпиниады. Характерные в таких случаях советы. Ребята внимательно слушали прославленных альпинистов, мечтали походить на них, чувствовали робость, даже неуловимую неуверенность. Но, забегая вперед, хочется отметить: после возвращения с пика Корженевской, а особенно с пика Коммунизма, отношение к ним в корне изменилось. Четкость, слаженность, мастерство ростсельмашевцев растопили лед недоверия. Великолепные достижения альпинистов породили чувства уважения и признания заслуг в стане более опытных коллег.

ПУТЬ К ВЕРШИНЕ

ПЕРВАЯ ночевка на высоте 4800 метров. Пройдено за день всего 600 ветров по вертикали. Зато каких метров. Сил отдано много. Но отдыхать рановато. Ребята быстро ставят палатки. Зажужжали бензиновые шмели. Солнце в последний раз отметилось на розоватой голубизне снежного покрова и нырнуло за хребет. Но его присутствие еще долго чувствовалось в клочковатой поверхности облаков. Сразу стало морозно, пробудился ветер, заставил попрятаться по палаткам. Несмотря на усталость, сон не шел. Хотелось еще и еще раз обсудить подробности верного дня восхождения. И только вмешательство опытного Вани Слесова, который, в общем-то, сам очень любит поговорить, заставило утихнуть самых неугомонных.
— Спать, ребята. Завтра будет денёк похлеще...

_{Альберт Исхаков, Георгий Джиоев, Игорь Калиничев}

14 июля. Солнце еще не пробудилось, а мы уже на маршруте. Лавиноопасный участок проходим в тени двигаемся осторожно, след в след. Ни одного лишнего движения. Ни одного возгласа. Тело, мысли — все в напряжении. Каждый готов в любой момент предупредить товарища по связке о надвигающейся опасности. Это как в разведке, как перед решающим боем.

Идем четыре часа, но пройдено всего чуть более половины нелегкого отрезка. Минуем нависающие прозрачные гребни, преодолеваем бездонные трещины. Идем в хаосе снега и льда. Еще три часа изнурительного пути, и выходим на высоту 6200. На снег валятся рюкзаки, на них опускаются обессиленные, но не сломленные трудностями восхождения люди. Минутная передышка. А затем — организация лагеря. Жора Джиоев с ребятами выходит к началу скального ребра навешивать веревочные перила. Это уже на завтрашний день.
Утро какое-то монотонное. Дает знать о себе полукосмсос. Горная болезнь наведывается головными болями, симптомами тошноты. Да и погoда, как в Арктике. Заледенелые консервы нож не берет.
— Так и должно быть. — успокаивает Сергей Распопов. — Мы же не в Сочи...

Навешенные накануне перила очень облегчили прохождение серьезного скального участка. По ребру идти безопасно. Не трогает канонада камнепадов слева. На нее уже никто не обращает внимание. Настораживает другое. Вправо резко вниз уволит фирновый склон, который приходится преодолевать траверсом. Каждый начеку. Любой неверный шаг чреват последствиями.

НАД НАМИ ТОЛЬКО НЕБО

ОБЛАКА уже внизу. Они пасутся равнодушно, как стадо баранов, и им никакого дела нет до пятнадцати чудаков, которые нырнули в голубизну свода. Там, возможно, метут снега, а наверху разбушевалось нещадное альпийское солнце. Склон все круче и круче. Каждый шаг даётся с трудом. 6 600. Последняя ночевка перед штурмом.
Утром в палатках термометр показал -25 градусов. В теплых пуховках и спальниках это терпеть можно. Хоть и хотелось выйти пораньше, но пришлось ждать солнышка. До вершины рукой подать. Каких-то 500 метров. По кругу стадиона менее трех минут.
С собой берется самое необходимое: теплые вещи, продукты, баллон с кислородом, аптечка. Джиоев пристраивает на груди под пуховкой кинокамеру. Теперь его очередь стать оператором. Иван Слесов, выполняющий обязанности начальника спасотряда, как заботливая нянька, проверяет экипировку каждого участника, уделяя особое внимание обуви и креплению стальных кошек. Перетянет кто-либо фитиль, которым крепятся к ботинкам кошки, и считай — обморожение неизбежно. А это грозит провалом всей экспедиции.

_{Снежно-ледовые взлёты, как близнецы}

Предвершинный гребень резко уходит вверх. Путь лежит по границе скал и снега, потом ребята сворачивают вправо на снег и по прямой — к вершине. На первые сто метров ушел час. Крутизна склона увеличивается. Сердце готово вырваться из груди. Сбил шаг — постой, отдохни, вздохни раз, два, три. Кровь стучит в висках, тошнота подкатывается к горлу, Чувствуется опустошенность, и только неимоверным усилием воли стараешься настроиться на одной мысли: вот она, мечта, — рядом. Люди — не боги, но когда есть цель, они способны на подвиги. Порою хочется упасть на снег и не двигаться, не думать ни о чем... Снежно-ледовые взлёты, как близнецы. И нет им ни конца, ни края. Вершина будто и не приближается. Наваливается на сердце удручённость. Зачем я здесь? Что меня дёрнуло? Куда меня несет?.. Бросить всё и бежать, бежать вниз. Трудно, неимоверно трудно.
Но почему так спокоен Распопов, почему нет-нет, но попытается пошутить Ваня Слесов? Неужели им легче?.. Они ведь постарше.
Это спокойствие, как допинг. Мрачные мысли уходят прочь и откуда-то появляются силы на очередной шаг, а потом еще на один, а потом еще…
Нет дорог без конца. Вершина открылась внезапно. Джиоев, шедший в связке со Слесовым и Черниковым понял это первым. Победа!
Он остановился, подождал товарищей, и так они, обнявшись, втроём, как одно целое, вышли на макушку первого в своей жизни семитысячника. Слесов подошел к туру, и вынул записку годичной давности, оставленную по традиции предшественниками. На ее место легла новая записка с именами ростсельмашевцев.
Это здорово — быть наверху! И каждый из пятнадцати, даже те, кто уже, казалось, совсем не способен был сделать ни шага, сделал последний намного легче, чем первый. И как зачарованные смотрели ребята на соседний памирский исполин, который еще предстояло покорить. Он стоял, словно великан в ледовых латах, возвышаясь над лиловыми облаками, и, казалось, подмигивал ребятам.
Это был пик Коммунизма.