Лавина на горе Металлург 6 мая 2019 г. Описание и анализ трагических событий.

Центральный Алтай, Южно-Чуйский хребет, 6 мая 2019 года. Гигантская лавина сорвалась со склона горы Металлург и унесла жизни 7 человек в туристской группе 4 к.с. под рук. Николая Симонова, г. Новосибирск. Ниже описание этой трагедии, последовавших за ней событий и, немного, анализ.



Среда 8 мая 2019, сокращенный предпраздничный день. Ничто не предвещало беды. И вдруг, где-то в пол-одиннадцатого утра, звонок Володи Юдина (он тренер нашего клуба):

- В группе Симонова... гигантская лавина... семь человек...

А дальше полтора месяца полного кошмара, который напрочь отторгается рассудком. Полтора месяца постоянно загружены этой трагедией. Все новые неподконтрольно возникающие проблемы. И ощущение какой-то невообразимой суеты, которую мы пытались, как могли, все-таки повернуть в организованное русло...

Тяжело сейчас все детально вспоминать, да это излишне. Постараюсь воспроизвести основные моменты, как случайная комбинация обстоятельств привела к аварии под пиком Металлург, и какой логике следовали дальнейшие события. Был разбор, но здесь не материалы разбора, а личное ощущение ситуации. Информация к размышлению - для тех, кто через это пока не прошел. Дай бог, чтобы избежал и в будущем...

О группе

Группа, возможно, не показалась бы монолитной, она состояла из представителей нескольких компаний. Но, объективно, это была весьма опытная группа для планируемого маршрута 4 категории. Как принято говорить, с большим запасом прочности.

Николай Симонов, руководитель. Ходит в горы как минимум лет сорок. Опыт шестерки участия, пятерки руководства. Отлично фотографирует. В бесчисленных походах, больших и маленьких, облазил весь Алтай вдоль и поперек, и в любые сезоны. Активно участвовал в переработке классификации перевалов Алтая. Председатель нашей городковской МКК, а также горного сектора МКК СФО.

Сергей Науменко, профессиональный врач, анестезиолог. Тоже ходит больше 40 лет, много фотографирует. Имеет опыт руководства пятеркой, прошел немереное количество шестерок участником. Автор учебного пособия "Горная болезнь". 4 года назад уже ходил траверс пика Металлург по предстоящему маршруту на спуск, причем как раз в начале мая.

Юля Воробьева ходит в горы уже лет 15. Имеет богатый горный и лыжный опыт. Неоднократно руководила походами до 4 к.с., несколько раз была на Памире. В прошлом году стала чемпионом России в составе памирской пятерки, организованной нашим клубом.

Игорь Блинов в туризме лет десять. Опыт руководства четверкой с элементами пятерки. Вместе с Юлей взошел на пик Корженевской на Памире. Как и Юля, познакомился с нашим клубом в чемпионской пятерке прошлым летом.

Валерия Одаренко, опыт тройки руководства и нескольких четверок участия. В нашем клубе отвечала за оформление разрядов. И как участник, и как руководитель походов всегда была очень ответственной. Сама ездила волонтером на поисковые работы, когда в дружественном клубе произошла трагедия, сошла лавина и погиб человек.

Дмитрий Шарифулин, самый молодой участник группы. Наверное, только ему формально нужна была четверка, потому что в тройке он был уже четырежды, в том числе и весной.

Иван Фоканов пришел к нам из альпинизма, уже имея большой технический опыт. Участвовал вместе с Лерой в поисковых работах на Заалайском хребте. С нашим клубом ходил неоднократно, в том числе зимой в тройку. В группе предполагался одним из ведущих участников.

Катя Полянская (опыт пятерки) и Наташа Антонова (пара четверок) избежали попадания в эту лавину и остались невредимы.

Все участники - не дети, а люди бывалые. Сам Николай уже не первый год планировал этот маршрут. Когда я рассматривал его маршрутку, то просто спросил:

- Что, опять туда?
- Ну да, надо наконец доделать старую задумку...

Больше расспрашивать было особо и незачем: год назад Никола уже рассказывал все в деталях. Маршрутка была, разумеется, в полном порядке: руковод сам председатель районной МКК и регулярно шпынял нерадивых за небрежность. Так что вопросов при рассмотрении не возникло.

От кого угодно можно было бы ожидать ЧП, но только не от этой группы!

О маршруте

Позже, при обсуждениях причин катастрофы в разных кругах, можно было услышать от некоторых "советчиков" и такие высказывания:

- Кто выпустил? Почему не объяснили, что на Алтае весной лавиноопасно?

Ну что тут говорить? Во-первых, МКК никого никуда не "выпускает". У нас, если что, конституция гарантирует гражданам свободу передвижения. МКК только рассматривает маршрутные документы и дает заключение о возможности прохождения маршрута данной группой при соблюдении необходимого уровня безопасности.

Во-вторых, весной, как известно, лавиноопасно в любых горах. Как раз район Южно-Чуйского хребта, благодаря сравнительно малой заснеженности и, как правило, холодной погоде - один из наиболее безопасных горных районов в начале мая. Отчасти поэтому группа и решила пойти именно туда.

Маршрут 4 к.с. по Южно-Чуйскому хребту не представлял собой ничего суперсложного или супернапряженного. Километраж небольшой, с парой интересных траверсов на уровне 2Б. Никаких "подвигов" не предполагалось. Район прохождения маршрута Николай знал досконально.

Собственно четверка почти никому в группе формально и не была нужна. Образно говоря: старики собрались с прецизией оттянуться на майские праздники, прошвырнуться по Алтаю. Прошвырнулись...

Рассказ о маршруте частично со слов выживших участниц.

Первые три дня похода прошли, как обычно. Короткий заход, пара перевальчиков на уровне 1Б в соседних отрогах, для акклиматизации. Снега в районе меньше, чем в прошлые годы весной. Погода в целом благоприятная, теплая.

Никуда не спеша, группа подошла к подножию пика Металлург и 5 мая начала подниматься на него, как и предполагалось по плану.

Весь траверс Металлурга соответствует туристской 2Б. Определяющий участок - гребень в районе вершины. Участок, на котором произошла авария - подъем из долины на хребет - по сложности соответствует 1Б. Это протяженный кулуар с мелкой и среднекаменной осыпью, местами с выходами разрушенных скал, которые обходятся также по осыпи. На половине высоты кулуар прерывается большой почти плоской полкой. Перепад высоты значительный: 400 м от подножия до горизонтальной полки (2500-2900), еще столько же от полки до гребня (2900-3300), итого 800 м. В мае сам кулуар заснежен, но на его бортах, вверху осыпных, а внизу местами травянистых, большая часть уже оттаивает. Внизу кулуар спускается к большому озеру (100x400 м), весной оно подо льдом.

Выбирая более удобный путь по осыпным гребешкам, группа не спеша преодолела первую половину подъема и вышла на полку. Пока обедали на этой полке, приняли решение о дальнейшей тактике подъема...

О лавинах

Есть статистика больших чисел. Как ни старайся, все равно когда-нибудь попадешь в задницу, если будешь ходить по горам достаточно долго. Вопрос времени. На беду и палка выстрелит, и кирпич на каску упадет, лишь бы под ней хорошая голова оказалась. Осознанный опыт и интуиция (тот же опыт, только неосознанный) сильно помогут избегать критических ситуаций, но все равно не сведут их вероятность к нулю. Если тот или иной горный клуб будет активно действовать достаточно долго, то рано или поздно тоже попадет в аварию с большим количеством пострадавших и масштабными спасработами. И нас вот через 40 лет тоже не миновало...

Послушав разборы чужих несчастных случаев, начинающий горник обычно думает что-то вроде: "Ну, как же можно было так нарываться? Вот я бы на их месте сделал бы так-то и так-то, и было бы абсолютно безопасно!" Но с возрастом, с накоплением практического опыта уверенность в собственной непогрешимости проходит. Когда человек сам сталкивается с ситуациями, которые никак не предвидеть, или из которых нет ни одного "хорошего", т.е. полностью безопасного выхода, и остается только выбирать наименее плохой. Единственная мера, на 100% гарантирующая безопасность в горах - это вообще туда не ходить (хотя и это не гарантирует, что ты не попадешь в какую-нибудь совсем другую аварию на равнине). Попасть под машину можно, даже абсолютно все делая правильно, например, на пешеходном переходе, идя на зеленый свет.

Вот и с лавинами так. Придумана масса полезных рекомендаций для оценки вероятности лавинной опасности. И только один критерий гарантирует 100% точность:

Если лавина сошла, значит склон БЫЛ лавиноопасен!

Но этот признак применяется только при разборе НС после попадания в лавину. Когда стоит вопрос, можно идти или нельзя, им никак не воспользуешься.

Лучше всего не попадать в лавину, кто б спорил. Но что, если не повезло, и попал? И тут есть рекомендации, как себя вести в этой ситуации. Но лавина лавине рознь, и горные туристы имеют дело, как правило, с такими, попав в которые, уже ничего нельзя сделать. Гибель в таких лавинах чаще происходит не от самих лавин, а от вторичных факторов. Например, лавина может ударить головой об камень, или вызвать срыв с последующим падением, смертельно опасным и вообще без всякой лавины. Из всех летальных случаев за 40 лет существования нашего клуба нет ни одного, где смерть наступила бы от удушения в лавине, всегда от травм, несовместимых с жизнью. Если бы у такого пострадавшего, например, был бипер, он бы не спас, а только помог найти тело.

Итак, к маршруту. Группа дошла до полки, решили пообедали в этом удобном месте. Можно было бы после обеда продолжить подъем, но тогда пришлось бы ночевать на гребне, на самом верху. Там может быть холодно, ветер. Другой вариант - заночевать здесь, на меньшей высоте, а завтра со свежими силами с утречка подняться на гребень, в этот же день пройти траверс (или, по крайней мере, большую его часть), и ночевать уже на той стороне. Решающим оказалось следующее соображение: одной участнице как раз в этот день нездоровилось, она медленно шла, отставала. Еще и поэтому имело смысл дождаться утра и продолжить маршрут в зависимости от ее состояния.

По мне, так вполне логичные рассуждения. Тем более, что раннее прохождение участка подъема и более безопасно - это общепринятая точка зрения. Конечно, если не предполагается лавинная опасность в самом месте ночевки.

Посмотрели полку на предмет площадок для стоянки. Широкая, места сколько хочешь. Лавиноопасно не показалось. От полки вверх идет снежный кулуар, относительно неширокий, на первый взгляд тоже не слишком лавиноопасный, с довольно плотным снегом, без признаков глубинной изморози. За ночь снег еще и смерзнется, подниматься по нему явно будет менее трудоемко, чем корячиться по осыпи, по скользким живым камням. Решили, что пока часть группы готовит стоянку, несколько добровольцев после обеда протопчут ступени в кулуаре, и тогда утром по смерзшимся ступеням группа вообще мигом наверх взлетит.

Вот, собственно, и пошла та последовательность взаимосвязанных событий, совокупность которых закончилась в итоге трагедией. Именно последовательность, ибо я не вижу здесь какого-то однозначно ошибочного действия, которого ни в коем случае нельзя делать. Наоборот, каждое отдельно взятое решение вроде бы должно было способствовать более легкому и безопасному прохождению, но фатальную роль сыграла вся совокупность факторов.

Мы знаем, что на следующий день лавина сошла - значит, задним числом, склон был лавиноопасен. Совокупность факторов, влияющих на лавинную опасность, была недооценена. Задним числом, такой вывод можно сделать.

Итак, около 2 часов дня большая часть группы принялась топтать площадку здесь, на 2900, а Игорь, Юля и Иван втроем пошли тропить выше по кулуару.



Да, выходить на лавиноопасный склон во второй половине дня - это минус. Но, судя по фотографиям, кулуар не выглядит угрожающим. Не слишком круто. Снега вроде бы не очень много (в кулуаре местами торчат камни). И ступени почти не проваливаются - так, по щиколотку или чуть-чуть поглубже, но никак не по колено. Я бы такое увидел - тоже, наверное, не подумал бы ничего особенного.



На фотографии трое участников ненапряженно поднимаются по середине кулуара. Не жмутся к бортам, не прячутся за крупными выступами, как иногда бывает, когда боятся, что снег поедет. Идут, не мудрствуя лукаво, прямо по линии падения воды, как учили корифеи. Довольно стандартные действия в стандартных условиях.

А что, собственно, неправильно? Когда на лавиноопасном склоне некуда спрятаться, так и рекомендуют по линии падения воды идти. Однако здесь спрятаться есть где. Если что, вообще на осыпной гребешок выйти можно, хоть на левый, хоть на правый. По камням идти, а не по снегу. Только чуток потруднее будет: не по удобным ступеням, а по обледенелой осыпи корячиться придется.

Тут иногда дают советы: перед выходом на склон, сначала в безопасном месте шурф выкопать. Ну ладно, выкопал, допустим, ничего страшного не обнаружил. Но ведь по высоте все меняется, через 300 метров снег может быть совсем не такой, как внизу. Весь склон шурфами утыкать? Так только хуже будет, если целостность доски нарушена. В таком месте шурфы не вариант. Но обращать внимание на возможные изменения ситуации при подъеме надо. Изменилась ли крутизна, глубина, характер снега - у нас же разведка. Обнаружив тревожные признаки, разведчики могли бы в любой момент прекратить тропежку, отклониться к борту кулуара или вообще перейти на осыпной гребешок. Однако именно так, по линии падения воды, они дошли до самого верха - значит, не обнаружили никаких нехороших признаков.

Когда я руковожу походом, то в очевидных местах обычно предлагаю техническую работу желающим участникам. Но если я не понимаю, куда надо идти или что делать, или если мне страшно, то выхожу вперед сам. Если что, по ходу дела разберусь, но чтобы участники не видели идиотского выражения морды моего ничего не соображающего лица:-)

Может быть, если бы в числе разведчиков был сам руководитель, или Серега Науменко с его огромным опытом, то может, они и распознали бы лавинную опасность там, наверху. Но здесь не показалось настолько страшно, чтобы руководу самому идти смотреть. Николай с Наташей прошли сколько-то вверх по осыпному гребешку слева, пофотографировать. И ничего настораживающего оттуда тоже не заметили.

Тем временем разведчики благополучно дошли по снегу до самого верха кулуара. Спускаться обратно они стали не по своим же следам, а рядом с ними, чтобы сохранить подъемные ступени на завтра. Каких-то особых мер предосторожности во время спуска они не предпринимали, а в нижней части вообще топали, как слоны, и не след в след. По идее, это минус - вторую цепочку следов на лавиноопасном склоне делать, дополнительно нарушая его целостность. Очевидно, никто и не считал этот склон опасным, а то, что потоптались, да еще и с вечера, и ничего не поехало, возможно, еще раз убедило в том, что там опасности и правда нет.

К 5 вечера разведчики вернулись с тропежки. Руковод спросил, как оно там. И услышал ответ: ничего особенного, ступени получились хорошие, все, как обычно.

Когда группа знает, что утром предстоит прохождение лавиноопасного склона, то обычно делает экстремально ранний выход, иногда даже затемно, чтобы успеть пройти опасный участок до восхода солнца. Здесь таких мер не предпринимали, подъем дежурных утром был, как обычно. Решили, видимо, раз никакого экстрима нет, еще и ступени готовые протоптаны, зачем упираться? Однако у дежурных в этот раз вышла незапланированная задержка: дурацкие MSR-овские мультитопливные горелки заглючили, так что с завтраком провозились дольше обычного. Потом вдруг вспомнили, что хорошо бы и чай в термосы заправить, чтобы на гребне этим не заниматься, и в третий раз стали воду кипятить на этих горелках. В результате, хотя дежурные встали в 5 утра, выход получился только в 9. Ориентация склона с этой стороны северо-западная, солнце на нем появляется довольно поздно. Когда группа начала подъем, кулуар был еще в тени, но в самом верху его солнце уже показалось из-за гребня. Да, мягко выражаясь, за поздний выход группе, конечно, минус.

Участники выходили по мере готовности, какой-то определенный порядок подъема соблюдать не старались, в этом и не было нужды. По пути на тропе кто-то мог кого-то и обгонять. Шли в кошках и с ледорубами. В нижней части кулуара вчерашние ступени держали нормально. Но в верхней части, перед выходом на гребень, крутизна увеличилась. Там некоторые ступени под нагрузкой чуть-чуть проседали, но не проваливались. Первыми прошли весь кулуар и поднялись на гребень Наташа и Катя (они и со стоянки вышли раньше других, и темп у них был хороший). На гребне на камнях они кинули рюкзаки, и Наташа пошла снова к выходу из кулуара фотографировать подъем других участников. Было 11 утра, верхняя часть кулуара уже какое-то время была освещена солнцем и начинала подтаивать (возможно, поэтому проседали ступени наверху, а может, они проседали из-за другого качества снега на верхнем, более крутом участке).

Третьим поднимался Игорь, самый тяжелый участник в группе. Сам, по рассказам, за сто, плюс еще рюкзак. Между ним и наташиным объективом было расстояние метров десять. Следом за ним Юля, а дальше из-за перегиба не видно. Игорь уже почти преодолел снежный участок и подошел к камням в самом конце кулуара.

При переходе со снега на камни, вокруг камней всегда плохой снег (или плохой лед). Это от того, что камень прогревается на солнце, и на нем образуются подтеки от подтаивающего снега. Таких участков надо остерегаться. Возможно, когда Игорь туда шагнул, нога провалилась под камень, и лавина пошла. Может быть, сход спровоцировало что-то другое, уже не определить. Но именно в тот момент, когда Игорю оставался один шаг до безопасного места, сорвавшаяся катастрофическая лавина унесла и его, и всех остальных участников. В кулуаре содрало все, до камней.







Можно было тут что-то предпринять? Например, веревку с вечера повесить в этом месте? Веревку-то было можно, да только вряд ли помогло бы. Остальные-то участники на склоне, да и лавина могла сойти без всякого внешнего воздействия, огромные сходят редко, но непредсказуемо.

И еще надо упомянуть два фактора.

Во время обратного спуска Наташа и Катя видели на дне кулуара, по которому сошла лавина, натечный лед. Предшествующие 2-3 дня в районе стояла теплая погода, необычно теплая для этих мест в это время года, с отчетливо плюсовой температурой днем. Но каменный грунт после зимы еще холодный. Возможно, талая влага попадала на промороженный грунт и замерзала на нем, а на натечном льду сцепление со снегом плохое.

И еще. Позже были обнаружены сведения, что как раз в ночь перед сходом лавины, в 2:30, произошло землетрясение 3.4 балла, с эпицентром именно в этом месте, в районе пика Металлург. Оно не привело к самопроизвольному сходу лавины, но наверняка добавило неустойчивости снежной массе. Группа о сейсмическом событии, конечно же, знать не могла.

Действия выживших участниц

И для Кати, и для Наташи такое ЧП с гибелью группы на их глазах произошло первый раз в жизни. Конечно, бедные девчонки испытали шок. Бывалые люди могут сразу действовать осознанно, но в первый раз многие впадают на некоторое время в ступор. Наташа и Катя начали спускаться, но по пути подъема идти не смогли. Во-первых, они боялись повторных сходов лавин, а во-вторых, мешал натечный лед, обнажившийся на дне кулуара. Веревки у них не было, лопат тоже. Перейти на правый осыпной гребешок без веревки оказалось опасно: выше линии отрыва большой лавины еще осталась часть доски, готовая сойти в любую минуту, а подстраховать друг дружку им было нечем. Поэтому они начали спуск по левому гребешку, не зная заранее, проходим ли он до низа (впоследствии оказалось, что проходим).

Быстро спускаться не получалось. И путь неудобный, кое-где даже с элементами лазания по выходам сильно разрушенных скал, и шок еще не отпустил. По мере спуска внимательно смотрели, есть ли что в кулуаре, но там лавина содрала все до камней. В районе той полки, где ночевали, девочки перешли на правую сторону кулуара. Набравшая скорость лавина подпрыгнула на этой полке, как на трамплине. По их словам, лавина накрыла площадку, на которой ночью стояли палатки, но не зацепила кухню в камнях (судя по форме выноса на полке, которую я видел во время поискового выхода в начале июня, площадки, скорее всего, все же не были сметены, просто сошедшая лавина сильно изменила рельеф, так что девочки не смогли однозначно распознать место).

Ниже полки начался длинный лавинный вынос. Спускаться на сам вынос девочки боялись, так как сверху висел еще снег. Они внимательно смотрели туда, кричали, но никто не отзывался, и никого не было видно. Весь спуск сверху донизу занял 4 часа. После всего этого, откопать кого-то живого, без щупов и лопат, очевидно, было не реально. Оторвавшаяся доской, лавина шла вниз уже как мокрая, причем вперемешку с захваченными со склона камнями. Снег на выносе внизу был однородный, мокрый и плотный, тяжелый. Реально оценив свое бессилие, Наташа и Катя поняли, что теперь им надо самим как-то выходить в населенку, к людям. Спутниковый телефон в группе был, но он у руководителя, в лавине.

Задним числом: мы знаем, что в лавине никто не выжил, и выжить в этой мясорубке было невозможно. Но надо было, по хорошему, все ж таки выйти на вынос и по нему немного походить. Оценить обстановку, да и просто для очистки совести.

Теперь надо как-то добраться до людей. У них только личное снаряжение (общественное девочки обычно не несут). Палатки и спальника нет, спальники в группе были многоместные. Но оказалась одна горелка и немного бензина, а также какая-то еда. Еще у них был кусок карты, на ней изображен район перевала Карагемский, через который возможен простейший выход в населенку. Лера в походе рассказывала про этот перевал, летом он некатегорийный, через него даже проходит старая дорога, только в мае все это под снегом. С двумя ночевками у костра под елкой, девочки через два дня добрались до долины Талдуры, где встретили закончившую маршрут группу Гоши Разуваева (из нашего же клуба). К счастью, эти два дня стояла хорошая погода, и было тепло. Дальше до дома добирались вместе с группой Гоши, сообщив о ЧП, разумеется, в МЧС, нам в Новосибирск, и следователю в Кош-Агаче.

О вреде и пользе СМИ

В досмартфонную эру проблема СМИ остро не стояла. Нас учили, что надо делать в случае ЧП: в частности, четко и однозначно сообщить о случившемся, кто именно погиб или пострадал, какой характер травмы. Чтобы у тех, кого надо, была ясная информация, а незатронутые люди бы не волновались.

Среди журналистов есть полезные и хорошие люди, которые делают важную работу и стимулируют к достижению результата. Но бывают и другие журналисты. Иному человеческие беды и вовсе до лампочки, и ради жареной новости он родную мать продаст. Он не побрезгует непроверенной или даже ложной информацией, а чего не знает, то легко сам додумает на ходу. Помню, например, какой-то репортаж, где тащили на салазках пострадавшего с переломом ноги на Киргизском хребте, в Аламединской долине. И вдруг вижу в телевизоре вертолет на фоне пика Победы. Стоп, извините! Я хорошо знаю, как выглядит и где находится пик Победы, Аламедин вовсе не в том месте!

И ни в коем случае родственники не должны узнавать о гибели (аварии) их близких от репортеров, из телевизора или из интернета. Это сильный психологический удар, закончиться может чем угодно, вплоть до инфаркта, так что станет еще одной жертвой больше. Родственникам о пострадавших сообщают лично, и крайне аккуратно.

Но сейчас, в эпоху смартфонов, щупотронов и желтой прессы, все уже не так, а гораздо сложнее. Вышло так, что кто-то из этой дружественной группы, как только появилась первая сотовая связь, сразу поделилась событиями с другом в Новосибирске, информация вышла из-под контроля, и в результате первой появилась в местном интернет-издании новость "от читателя Ильи" примерно такого содержания:

"На Алтае погибла группа 7 студентов НГУ"

Минуточку. Во-первых, стандартная реакция родственника на такое сообщение: "Отдайте мне тело, я должна его похоронить". Но "погибшую группу" еще никто не видел, ни одно тело не найдено, и вообще еще не начаты поиски. Такая фраза некорректна не только с человеческой, но даже и с юридической точки зрения.

Во-вторых. В этой группе на самом деле не было ни одного студента, и даже не было штатных сотрудников НГУ (кроме одной, которая в аварии выжила). Но, по совпадению, в это же время почти там же на Алтае ходила по маршруту другая группа, единичка, в которой как раз было много студентов. И пришлось отвечать на звонки родителей этих участников, с трудом убеждать, что с их-то детьми ничего не случилось.

Потом были уже и адекватные новости, и какое-то опровержение к этой. Но позже. А после первого вброса успела последовать порция незаслуженных неприятностей. Ректору от губернатора, клубу от ректора, и т. д.

Так что, помимо всяческих опасностей горно-спортивного характера, бойтесь этой чумы - безответственных журналистов!

Справедливости ради, однако, надо отметить и положительную роль добросовестных СМИ. Когда стало известно о трагедии, в первый же день телефон руководителя секции В. А. Юдина не замолкал ни на минуту. О случившемся написали около 30 изданий. Это вызвало огромный резонанс, незамедлительно отреагировали местные власти, была обещана помощь со стороны губернатора и мэрии Новосибирска. На Алтай вылетели несколько отрядов спасателей, но об этом далее.

Поисковые работы непосредственно после аварии

МЧС отреагировало очень быстро. 6 мая сошла эта лавина, 8 мая утром девочки встретились с дружественной группой и через их спутник сообщили в Горноалтайское управление МЧС, и в этот же день, через несколько часов после вызова, первый отряд спасателей вылетел в район и приступил к поискам. Всего было задействано три отряда: из Горно-Алтайска, Барнаула и Абакана, около 30 человек, с 7 поисковыми собаками. В первый же день, 8 мая, спасатели обнаружили три тела, на следующий день еще одного, 10 мая пятого. После этого поисковые работы были приостановлены по причине небезопасности необследованных участков выноса и возобновившихся снегопадов.

Поисковые работы МЧС на лавинном выносе


Лавина была гигантская, мокрого типа, вперемешку с камнями. Часть лавинного материала задержалась на полке. Большая часть перепрыгнула полку и ушла ниже, спровоцировав также сходы из соседних кулуаров и образовав вместе с ними нижний конус выноса. Часть этого конуса, пробив лед, попала в большое озеро, что у подножия горы. Все найденные тела имели травмы, несовместимые с жизнью, то есть, погибли от травм, а не от удушья. Скорее всего, смерть наступила еще до остановки лавины, возможно, во время удара лавины о полку.



Внизу видно озеро, частично забитое снегом лавинного выноса


В период 8-10 мая спасателям удалось полностью прозондировать щупами зону нижнего конуса. Работать на полке 2900 было опасно, так как над ней еще нависали два не сошедших лавинных заряда. Также не удалось обследовать самую нижнюю зону, находящуюся в озере: пропитанный водой снег не держал, туда можно было в любой момент провалиться.

Наши действия от сигнала об аварии до завершения поисковых работ

Особенность сложившейся ситуации для нас состояла в следующем:

- большое количество жертв, а значит, и большое количество людей, затронутых трагедией
- широкий резонанс от этого события, спровоцированный недобросовестной работой некоторых СМИ
- растянутость поисковых работ во времени из-за того, что оказалось невозможным сразу найти всех погибших

Формально группа, потерпевшая аварию, была самодеятельной, а все спасработы - формально прерогатива МЧС. Но участники группы - наши люди, давно и хорошо знакомые по множеству маршрутов. Не могли же мы в этой ситуации самоустраниться!

Если бы речь шла только о поисковых работах, еще бы ничего. Проблемы пришли сразу по нескольким направлениям, и в первый же день. Реагировать адекватно и действовать достаточно эффективно в условиях анархии, когда правая рука не знает, что делает левая, невозможно, а один человек просто не утащит на себе такую массу проблем. Так что мы сразу постарались организовать в своих рядах некий "оперативный штаб", разделить блоки задач между людьми. За каждое направление ввели своего координатора, причем люди сами добровольно вызывались отвечать за свой круг задач. Далее каждый координатор уже сам привлекал себе подходящих помощников по мере необходимости.

Работа с родственниками. Их нужно информировать, все время быть на связи, оказывать и практическую, и психологическую помощь. Да и выжившим девочкам в тот сложный период понадобилась психологическая поддержка. Возникали и такие вопросы, например: поехать в Горно-Алтайск на опознание, как перегнать машину из Кош-Агача, если водитель погиб или еще не найден, и так далее. Кого-то из родственников мы знали, кого-то еще надо было найти (некоторых и вовсе в другом полушарии). Их познакомили друг с другом, завели специальный "чат" для связи, взаимной психологической поддержки и обсуждения специфических вопросов. Лена Сенченко взяла на себя тяжелую роль такого координатора. Маша Митченко собрала список психологов, работающих в Новосибирске и готовых помогать родным наших друзей.

Взаимодействие со следствием. У следователей возникло множество вопросов к нашему клубу. Срочно потребовались копии маршрутных документов, консультации по опыту участников, во что они были одеты во время аварии, вопросы к родственникам и оперативная информация по поисковым работам. Миллион вопросов, особенно в начале. Связным звеном стал Саша Ульянов, все контакты проходили через него.

Работа со СМИ. Я уже упоминал выше, что с этими опасными ребятами надо крайне осторожно: любой непроизвольный намек может потом быть ими искажен и обернуться против вас. В первый день даже пришлось на всякий случай "положить" сайт клуба, потому что журналисты накинулись на него со всех сторон, видимо, пытаясь нарыть там какие-то побочные сведения. Но и просто так их не "пошлешь" - все равно последнее слово за ними по определению. Решили, что отныне всех журналистов перенаправляем на самого опытного в общении с ними - на В. А. Юдина, основателя и тренера клуба, либо на Таню Фатееву в случае его отсутствия.

Дима Давыдов возглавил штаб, к нему в итоге стекалась вся информация, и он владел всеми контактами. Он же взял на себя непростую задачу, к которой до того никто не представлял, как подступиться: надо было наладить взаимодействие с МЧС, чтобы они нас воспринимали как помощников, а не как помеху. Забегая вперед: да, нам удалось найти общий язык и установить со спасателями взаимовыгодное сотрудничество, об этом дальше. Кроме того, Дима информировал о состоянии дел в ФСТР в Москве и Новосибирске.

Предполагалось, что понадобится отправить на Алтай под Металлург какие-то наши группы для участия в поисковых работах. Пока еще было совершенно непонятно, когда и в каком виде, но предварительно Олег Мухутдинов взялся за сбор добровольцев, готовых поучаствовать (кто когда может, контакты, есть ли своя машина и т. п.).

Кроме этого, сразу стало понятно, что понадобятся деньги. На транспортировку, на помощь родственникам и, к нашему ужасу, на похороны. На денежный сбор откликнулось неожиданно много людей, не только из Новосибирска, а считай, со всего земного шара. Администрация Новосибирска и Новосибирской области тоже не осталась в стороне от трагедии и частично компенсировала родным печальные затраты.

Прошла неделя, пятеро погибших были найдены отрядами МЧС, доставлены в Новосибирск и похоронены. С организацией похорон особенно помог Н. Г. Красников, мэр наукограда Кольцово, воспринявший это как личную трагедию, ведь часть погибших были жителями Кольцово. Затем поиски по линии МЧС были приостановлены, как уже говорилось, по причине невозможности безопасного их проведения. Предполагалось возобновить работы, когда сойдет снег на склонах выше полки 2900, и полностью оттает озеро, ориентировочно, в конце июня.

Так что проблемы на этот момент не закончились, а несколько видоизменились. Конец мая - июнь - для Алтая не сезон, и даже не межсезонье. Это период наиболее интенсивного снеготаяния в горах, период весенних паводков. Походы в это время там не проводят, и что там творится, у нас не было особого представления. Когда оттает озеро и снег на горе, когда именно имеет смысл продолжить поиски - большой вопрос. А если кто-то оттает раньше - там же могут добраться дикие звери? Советы порой поступали самые невероятные и противоположные, например:

- Да ну, какой июнь, раньше конца августа не растает, нечего и думать!
- Мне приснился сон, он лежит там на снегу, надо забирать срочно.
- Медведь запах на 5 метров вглубь снега чует, придет и раскопает, надо туда идти и сторожить вынос.
- Можно запускать квадрокоптер и с него рассматривать, что оттаяло. (кто при этом затащит туда электростанцию заряжать квадрокоптер - вопрос не ставится)

И тому подобное. Постарались замкнуть всех заинтересованных, как и всех "доброжелателей", на себя (т.е. на "штаб"), во избежание необдуманных действий.

Олег собрал список людей, готовых принять участие в мониторинге состояния выноса, более 50 человек. В списке были и добровольцы из других клубов, даже из Москвы. Однако заходить туда сразу всей толпой было бы недальновидно. Ну, предположим, приперлись, а там еще рано, снега по уши - и что? А потом, когда на самом деле станет пора, окажется, что все свободное время уже потратили, и никто больше не может...

Решили сделать некую очередь из мониторинговых рейдов. Кто вызвался быть руководителем очередной группы, набирает себе оговоренное число участников из списка добровольцев. Одна команда готовится, следующая "в уме". Первая команда пошла в рейд, вторая готовится, третья "в уме", и так далее. У Олега - координатора по добровольцам - все контакты и информация об очередностях. В каждой группе "спутник" и контакты для обмена информацией с "большой землей". Договорились с Горноалтайской МЧС, что каждый наш мониторинговый выход будет регистрироваться у них с особым ключевым словом "Металлург", чтобы они могли отличать нас от других туристов, не имеющих отношения к поиску. Изготовили несколько легких щупов, которые было бы удобно принести туда с собой. Продумали, что еще такое специфическое может понадобиться (например, вешки, рулетка, сигнальная лента, чтобы отмечать скорость таяния или маркировать тропу на подходах и т. п.).

Оставалась масса вопросов. Главный вопрос: когда идти? Приняли волюнтаристское решение: Рейд-1 стартует 8 июня, на неделю. Следующая группа - через неделю после них. Как только мы определились со сроками, всяческое муссирование этой темы прекратилось.

Далее: как можно туда добраться? Куда довезет машина? Много ли снега на Карагемском перевале? Нужны ли снегоступы? Какой уровень воды в реке в это время, и можно ли перейти вброд? Какие работы надо будет проводить на выносе? Чтобы проще снять эти частные вопросы, решили, что в первый рейд я пойду сам. Участников пусть будет побольше, 6 чел. На случай, если придется строить "мост" через реку, возьмем двуручную пилу и большой топор, расходную веревку. Что придется делать на месте - разберемся по мере развития событий. В число задач первого рейда входило также: разведать путь для последующих групп, при необходимости промаркировать тропу сигнальной лентой, выбрать наилучшее место для базового лагеря.

Выход сложился удачно. Снег на перевале лежал с проплешинами и оказался вполне проходим без снегоступов. Брод реки по колено. Тропа - не фонтан, легко теряется, но на обратном пути мы ее промаркировали. Место для лагеря выбрали повыше, ближе к границе леса, но так, чтобы место было сухое (иначе там вокруг болото), у чистой воды, и чтобы дров вокруг хватило надолго. При устройстве лагеря напилили дров двуручкой, сделали хорошее кострище и даже построили каменку для бани.

Базовый лагерь мониторинговых рейдов под Металлургом


Гора Металлург, вид из лагеря


Схема участков лавинного выноса, подлежащих наблюдению


На следующий день взяли снаряжение, поднялись к лавинному выносу. Часть его растаяла, там валялось много вытаявших вещей. Неповрежденных вещей не было. Разбитая аптека, таблетки рассеяны по склону ровным слоем. Кошка с платформой, сломанной в двух местах. Айсбайль с отбитым молотком. Дюралевая снежная пила, скрученная в трубочку. Много поломанных снегоступов. Было видно, что это мясорубка, и шансов выжить в такой лавине ни у кого не было.

Поднялись наверх осмотреть полку 2900, где группа остановилась вечером перед лавиной. Потом спустились обратно и весь остаток дня посвятили измерению толщины снега на нижнем конусе. Разметили 7 профилей на разных высотах. Толщина снега относительно небольшая, до метра с небольшим. При зондировании никаких новых находок под снегом не обнаружили. На ночь вернулись в базовый лагерь.

Зондирование выноса самодельными легкими щупами


Схема профилей нижнего конуса, измеренных нами для МЧС


У нас были предварительные сведения, что МЧС предполагает на следующей неделе приступить к поискам оставшихся двух тел - Николая и Юли. При осмотре места нам стало ясно, что начинать поиски преждевременно: существенная часть выноса все еще находится в озере, а наверху на полке 2900 еще полно снега, и он почти не тает. Более того, выход следующего мониторингового рейда сразу после нас тоже нецелесообразен: ситуация здесь за это время не поменяется. Мы сделали звонок по спутнику Давыдову в Новосибирск, предложили перенести на неделю старт для Рейда-2 и предупредить МЧС, что им здесь делать пока еще нечего.

Уходящая в озеро нижняя часть лавинного выноса


На следующий день выполнили еще несколько задач на завале. Утром разметили три профиля глубин снега на полке 2900. Обнаружилось, что один нависающий над ней лавиносбор (которого как раз опасались во время работ в мае) этой ночью сошел, причем не добил до полки. Также стало ясно, что второй заряд в случае схода тоже на полку не попадет, а уйдет левее. Таким образом, работать на полке 2900 стало безопасно. Но вынос там... наши трехметровые щупы до грунта не доставали.

Схема профилей полки 2900, измеренных нами для МЧС


Лавина, сошедшая с Заряда-1, не добившая до полки


Оценили скорость таяния нижнего конуса. День выдался в основном солнечный, стаяло в разных местах от 10 до 20 см по сравнению со вчерашними измерениями.

После обеда провели промеры глубины озера. Чтобы искать тела, возможно, оказавшиеся в озере, водолазам нужно знать глубину: поскольку озеро лежит довольно высоко над уровнем моря, допустимые глубины без специального глубоководного снаряжения здесь уменьшаются. Сначала мы сделали "закидушку" из пары бутылок, привязанных к веревке. Измерили глубину вдоль берегов, куда могли добросить. Потом воспользовались плавающей по соседству недотаявшей льдиной. Юра Кокорин на страховке запрыгнул на льдину, закрепил буксировочную веревку. Затем мы за два конца гоняли эту льдину между берегов, а Юра бороздил на ней морские воды, как заправский шкипер, время от времени закидывая в нужных местах "лот". Озеро оказалось не мелким, но приемлемым: глубины в актуальных местах примерно до 5 метров, водолазы работать смогут. Полученную информацию по спутнику через Давыдова передали в МЧС.

Полный вперед!


Результаты измерения глубины озера, переданные нами в МЧС


Вечером вернулись в лагерь, истопили баню.

На третий день работы было немного, сходили наверх вдвоем с Юрой замерить скорость таяния еще раз. День был пасмурный, и таяло вдвое медленнее, чем вчера. Такие данные были интересны, чтобы оценить, за сколько времени растает нижний конус, особенно та часть, которая в озере и может помешать водолазам.

По возвращении домой, составили отчет с фотографиями и схемами, Дима все это грамотно сверстал и отправил в МЧС. Наша информация была ими принята к сведению. В частности, по нашей рекомендации они отложили свой вылет к месту поисковых работ.

22 июня под Металлург отправилась вторая группа из 4 человек под руководством Сергея Сальникова. Нижний конус растаял, в том числе и та часть, которая мешала искать в озере. Состояние полки 2900 принципиально не поменялось, глубина снега местами превышает 5 м (измерить удалось удлиненным щупом, составленным из двух). Информация была ими также передана в МЧС.

Схема профилей полки 2900, измеренных Рейдом-2 для МЧС


27 июня под Металлург прибыли два отряда МЧС (Горно-Алтайск и Абакан) с необходимым снаряжением, в том числе водолазным. Им удалось быстро найти Юлю, а вот Николая искали два дня. Как и полагается капитану, он покинул место кораблекрушения последним...

Оба тела были обнаружены на дне озера. Спасатели МЧС снова проявили себя чрезвычайно профессионально. Вода в озере была мутная, видимость всего полметра, искать пришлось, буквально прощупывая все дно руками. На том поисковые работы были завершены.

25 августа под Металлург сходила еще третья группа под руководством Ильи Землянского. С ними были несколько человек родственников погибших, которые пожелали побывать на месте трагедии. Установили памятную табличку, но не на завале (там нет скал), а поблизости от тропы перед моренами на большом камне, N 49.912903, E 87.667679.

В заключение, надо высказать благодарность всем, так или иначе принявшим участие в этой печальной истории. Особенно отметить профессиональные действия спасателей МЧС в сложных условиях.

И не дай бог, чтобы описанный здесь тяжелый опыт пригодился еще кому-то... Аминь.