АЛТАЙ-2017

Сборы.
Лето выдалось не жарким и не особо сухим, т.е. было влажноватым. Хотя сухого и полусладкого на равнине было в достатке, но голова и её содержимое требовали погружения сквозь скальные рифы к нависающим снежным карнизам и языкам стекающих ледников. Место было определено Предводителем – Алтай. Никто не возражал, и сборы протекали непринуждённо в социальной сети: аптека-я, горелка-я, лопата-я, палатка-я.
«Загугливанием» и «википидированием» информации о предстоящем маршруте я лично не занимался: некогда было – ну а что? Это же Алтай –место силы, тут и так всё понятно. Предводитель и Славик вылетали из Поморска в Москву самолётом, я днём раньше выехал из Котласа паровозом, и поэтому у меня было время «опроменадиться» по-столичному. До воссоединения команды в Домодедово, решил сделать акклиматизационный выход и рванул на Воробьёвы горы.
Горы – это место встречи новых, хороших и интересных людей. При подъёме на смотровую площадку встретил группу парней, шли впереди меня человек десять. В центре шёл парень, на спине его куртки была надпись "Республика Коми". Догнал крайнего из группы и спросил, откуда они родом? Ответил, что с Коми. Я рассказал, что с Котласа, земляки почти. А он мне показывает на парня в той единственной куртке с надписью "Республика Коми" и говорит, что он тоже с Котласа. Познакомились, поговорили, дошли до смотровой площадки и разошлись. Циферблат электронных часов выдал «код необходимости» перемещения в аэропорт. Забрав рюкзак в камере хранения Ярославского вокзала, прибыл на Павелецкий и встал в билетную кассу аэроэкспресса. Сказать, что было малолюдно можно, так как в очереди нас было двое, я и Юрий Эдуардович Лоза. Петь не стали, просто я с ним «заселфился», а он мне дал свою карточку, на коей оставил памятный автограф: «Алексей, удачи Вам!». Спасибо Юрий Эдуардович за встречу и удачу!
Впереди встреча с Предводителем и Славиком и перелёт до Барнаула в формате: трёшь-мнёшь-кимарнёшь…


Дорога.
Путешествие по гостеприимной Алтайской земле началось в чреве «чуйской газели». Газель была легка, быстра и грузоподъёмна. Всё было душевно, пыльно и немногословно. Между тряскосном и полубодрствованием открывались новые ландшафты, населённые пункты и достопримечательности. Никаких исторических и географических справок управляющий газелью особо не давал. Но видимо, и всё «содержимое» газели находилось в послеперелётном отходнике и сильно происходящим не интересовалось. Поэтому вся шофёрская суровость была направлена на удержание курсовой устойчивости и соблюдения сухого закона в газели. Всё было надёжно!
Предводитель спал! Все конечно спали, но он спал много. Правда, сон его был активным, он то заматывал голову в куртку и прижимался к окну, то заваливал штурмовой рюкзак на колени и обнимал его, нежно... Просыпался он лишь от хаотично включающегося «будильника», лежавшего в пакете и состоящего из двух бутылок коньяка, пунктом доставки которых значилась метеостанция на Аккеме. Славик тоже не отставал от Предводителя. После уменьшения количества пассажиров в Горно-Алтайске появилась возможность скрючиться на полу, между сидений, без доплаты за горизонтальный проезд, чем Славик и воспользовался, положив под голову чей-то ботинок, чей-то кроссовок и свою ладонь... Неспешно мы приближались к конечной точке автомобильного телепорта – посёлку Тюнгур. Газель несла нас вдоль Катуни. В её бирюзовой размеренности чувствовался явный подвох, она не так проста, как кажется на первый взгляд. Чем ближе приближаешься к её берегам, тем больше она заставляет себя уважать и чувствовать лёгкий внутренний трепет. Вся простота и сложность норова Кадын объясняется, когда сверху видишь, откуда и для чего начинает свой путь Госпожа (название Катунь происходит от алтайского слова «кадын» – «госпожа», «хозяйка»). Ведь пронеся свои воды почти 700 километров и объединившись с Господином (от южноалтайского Бий-суу: бий — господин, суу — вода), они образуют реку Обь, одну из самых крупных в Сибири.
И вот уже долгожданная табличка на белом фоне - Тюнгур. Но радость была совсем не долгой, и она даже не успела начаться. Наша газель, видимо зная в посёлке все тропы, свернула направо к реке и уверенно двигалась к настилу из ветхих досок через Катунь. Этот настил по ахалай-махалайски закрепленный к натянутым над рекой тросам видимо и числиться в Ростехнадзоре как висячий мост. Высаживать никто никого из салона газели не собирался – ведь лучше плохо ехать, чем хорошо идти. А идти дальше ещё было куда! Только переехали на правый берег реки и через минуту оказались на турбазе «Высотник». Всё приехали – выгружайся!
Предводитель сразу пустился в обход по старым знакомым и пропал. Ну, мы-то со Славиком знали, что чебуречно-пельменный аромат подскажет, где нас искать. Так и случилось... Вечер, а точнее уже ночь продолжили в нумерах. Сначала сбили дорожную пыль, а потом начали разбор походного шмурдяка. В вопросах что брать, а что нет, очень хорошо помогал коньяк. Славик сначала отказывался от коньяка, мол, вообще его не пью и сомневаюсь в его рассудительно вспомогательных свойствах. Но понизив ватерлинию второй бутылки чуть ниже двух пальцев, дело ускорилось в разы: снаряга и шмотки легли одним ровным слоем на полу комнаты. Дело оставалось за малым: найти ненужное в нужном или наоборот. Правда, иногда в процесс вмешивалось созерцание звездного неба и легкие задушевные разговоры. Поэтому нужное и ненужное особых различий не проявляло и оставалось лежать на полу, но тут вмешалась мудрость Предводителя. Он принял решение оставить треть на «Высотнике» в Тюнгуре, ещё треть на базе в Ак-кеме, а четвёртую треть взять с собой на гору. К тому времени ватерлиния перестала существовать, и было решено, что дело сделано и можно спокойно ложиться почивать.


Тропа.
Утро показало, что дело и правда сделано. Три увесистых «спинотёра» стояли и ждали своей участи. После овсянки и кофе, употреблённых в утренней свежести на веранде кафе и накатившей неги, было понятно, что ползти через перевал Кузуяк мы будем долго. Предводитель, диагностировав внутреннее состояние каждого участника в отдельности и группы в целом, нашёл Аркадия и его автомобиль. С большой радостью во всём организме мы погрузились в кузов всемогущего укротителя дорог с любой колейностью. ГАЗ-66 доходчиво объяснил, что он является обладателем дара сверхустойчивости и сверxпроходимости.
Время было начало десятого, солнце начало прогревать воздух, мы уверенно перемещались вверх. Через полчаса езды мы подобрали Саню. Саня, шёл под увесистым рюкзаком по расквашенной дождями дороге в тапках-шлёпках. Познакомились, йог. Добравшись до Трёх берез всем просто захотелось горизонтально отдохнуть. Потому как беспристрастность преодоления ГАЗ-66 косогоров, ям, ухабов заставляла даже зубами цепляться за деревянные борта кузова, что вымотала нас нещадно.
На поляне было людно, контингент разношёрстный. Кто лежал кверху пузом, кто медитировал, кто готовил обед, время-то было полуденное. Рядом с «кафешкой» в кузове такого же, как наш ГАЗ-66, сидело человек пятнадцать туристов, а внутри дощатого самостроя обряжалась хозяйка. От этой шишиги к «кафе» тудой-сюдой проворно перемещался водитель-алтаец. Мы решили купить чаю, лепёшек и сырников. Во время оваривания снедью из окна выдачи заказов так и чувствовался какой-то подвох, и не то чтобы пахло жареным, но чем-то таким пахло. И вот мы за столом – нам подали сырники и лепёшки. Пьём чай. Водитель-алтаец шустрит. Хозяйка не может найти чем сдать сдачу, но вскоре нашла, да еще и морсом нас угостила! Народ в шишиге ворчит на водителя-алтайца, что надо ехать, но он, молча, таскает мешки из кафе к машине. Внутри «таверны» тоже оживленно. Люди на борту начинают возмущаться уже чуть громче. И тут окно приёма-выдачи заказов голосом хозяйки предложило всем лепёшек. Никто не отреагировал. Ну как так, ведь пять минут назад всё было за деньги?! И тут нам на стол в виде манны небесной опустился пакет с лепёшками, тарелка с сырниками и снова компот. Мы довольны, дразним ворчащих пассажиров в кузове ГАЗ-66. Борта кузова, чувствовалось, были готовы раскрыться и выплеснуть на нас волну двуруконогого негодования. Я пододвинул к себе поближе пакет с лепёшками, а Предводитель давился сырниками. Всё произошло мгновенно. Водитель-алтаец, видимо, ещё и по совместительству муж хозяйки, сделав два оборота вокруг кабины, загрузил все вещи и засел на водительское сиденье, пассажирская дверь была открыта. И тут порхая как бабочка, неся на вытянутых руках большой пакет с пирожками разного калибра, из кафе выбежала хозяйка и сказала: «ВСЁ!!!». Пробегая мимо кузова, пакет был отправлен туристам. Пассажирская дверь хлопнула, семья воссоединилась, мотор взревел – сезон закрыт! Газон с полным кузовом ртов занятых поеданием пирожков неспешно тронулся вниз.
Затихло всё быстро. Попив чаю и погревшись на солнышке, пришло время стартовать. Мы навьючились рюкзаками, попрощались с Аркадием и неспешно двинулись вверх по тропе. Движение было, с одной стороны, монотонным, с другой, созерцательным и тёплым. Про пронизывавшие наше обоняние запахи и ароматы и говорить бесполезно – это нюхать надо. Растительность ещё изобиловала зеленью, но на склонах уже виднелись «рыжики», явно свидетельствующие о приближении осени и утренних заморозках. Тропа, тщательно заминированная конскими противопехотными, подбрасывала нас то вверх, то вниз. Кто-то шёл нам на встречу, кто-то обгонял нас, кого-то обгоняли мы. Время переходов ограничивалось расстояниями от ручья до ручья. Почти в каждом происходило утоление жажды и, конечно, легкое купание. Прохлада и лёгкость воды делали своё дело: организм взбадривался моментально! После таких восстановительных процедур тело, не сопротивляясь, огружалось тридцатикилограммовым рюкзаком и шло дальше.
И вот уже когда стало неспешно вечереть, мы вышли на «Панораму». Откинув таёжную чадру, показалась Белуха! Хотелось сесть и смотреть на Неё, но Предводитель без церемоний прервал сеанс созерцания и погнал нас дальше. Правда, дальше получилось не очень далеким, так как вечерело и тропа разнообразием стоянок заманивала организовать ночлег. И вот горит костёр, варится ужин, стоят палатки и расправлены спальные мешки. Вечерняя прохлада подбадривая собрала всех у костерка, и начались разговоры. Сашка рассказал нам, что он родом с Челябинска, почувствовал зов Алтая, уволился с работы, пожил у кого-то знакомого здесь на пасеке, поработал гидом-проводником, а теперь его позвала Белуха. Короче – йог. Предводитель тоже много говорил, да все много говорили, но о чём никто на утро не помнил, так как к красноречию и усталости на ужин прилагался коньячёк!
Утро было прелестным! Было много чая и томные сборы, спешить было некуда, до верхнего лагеря оставалось немного. Вся растительность была обильно покрыта утренней росой, и поэтому движение по тропе было освежающе мокрым, но не раздражающим. Постепенно солнце прогрело воздух, и он снова наполнился чудотворными запахами. Через час вышли на поляну с огромными лиственницами, их смолянистая янтарно-карамельная кора уже нагрелась на солнце и источала густой эфирный аромат. Вдали гремел водопад Текелю. Тропа пошла по равнинной части долины и тут, улучив момент, на нас напала большая кочка с брусникой, но скинув рюкзаки и быстренько окружив нахалку, мы обобрали её в четыре рта.


Высотник.
Ещё один переход и вот уже горный приют Ак-Кем. Сбросив на поляне рюкзаки, решили сходить на водопад рядом с лагерем, искупаться и постираться. Уходя к водопою, «слоники» были бодры и веселы, но по возвращению их жалкий комариный вид говорил о необходимости выпить горячего чая. Чем мы и занялись, расположившись под открытым небом на ковриках. Распитие затянулось, и уже начало вечереть. Попутчик Саня в беседе за чаем рассказал, что завтра уже хочет выйти на Томские ночёвки, но у него кроме палатки, спальника, тёплых вещей и ботинок, больше нет ни какой снаряги – йог! Даже горелки у Сани не было. Получив в сумерках консультацию о том, что есть беседка, карабин, жумар, кошки, спусковуха и, повертев это всё в руках и примерив на себя, Саня решил, что он готов, а Гора ждёт; и мы разошлись спать. Спалось сладко, а спали мы на чердаке над столовой. Утром зашёл Саня, разбудил нас, мы пожелали ему удачи и растянулись дрыхнуть дальше.
Сами проснулись, когда солнце уже нагревало металлическую крышу, и с чердака уходила ночная прохлада. Плана не было, а погода была. Позавтракав, решили растрястись и прогуляться в долину Ярлу. Посмотреть на «Каменный город» и отобедать, смакуя Алтайскую осень. Долина встретила нас потоками тёплого воздуха, клумбами эдельвейсов и стенами разноцветных скал и осыпей. Видимо природа и Рерих смешивали краски вместе, чувствовалось их явное сотрудничество.
До «Каменного города» дошли быстро, побродили по окрестностям и решили попить чаю. Предводитель, задержавшийся на тропе позаниматься йогой, подошёл уже полднику. А мы со Славиком подкармливали пришедшую к «месту силы» девушку Ольгу. Сидеть было скучно, и мы со Славиком решили пробежаться по гребню, разрезающим долину посередине вдоль. Предводитель остался внизу, сидеть на огромном валуне со знаком триединства – что-то грел, видимо!? Пробежка по гребню взбодрила. Сбежав с гребня вниз, на тропу в долину, дождались Предводителя, разлагавшегося на камне и, приметив хорошенькое местечко, устроились на обед. К трапезе позвали и проходившую мимо Ольгу, она маленько постеснялась, но в итоге присоединилась к обедне. Познакомились поближе с попутчицей, Ольга оказалась художником. На левом склоне долины виднелся здоровенный разлом, Ольга рассказала нам, что тудой приземляются инопланетяне, и попросила её проводить к месту «посадки». Отказать было невозможно, так как соблазн собрать образцы внеземного топлива был чересчур велик: ну не может же у них быть всё герметично, ведь что-то где-то должно подтекать?! Предводитель опять с нами не пошёл, а остался держать связь с космосом посредством медитации. Разлом был интересным, но небезопасным, так как дойдя до водопада, вытекающего вверху из скальной части разлома, в месте где вероятно и находилась стартовая площадка, лежал многокубовый вынос сыпухи. Водопад нырял в эту сыпуху и пропадал без вести: больше его было не видно. Бегло исследовав местность, явных следов посадки мы не обнаружили. Поэтому, долго не задерживаясь, решили бежать вниз, догонять Предводителя.
Вторую половину дня решили использовать для подготовки к выходу. Шмурдяк опять лёг ровным слоем на полу чердака. Перебрали железо, подбили харчи, чтобы не перегружаться взяли четыре пакетика чая. Вечером после ужина Катя (хозяйка приюта на Ак-кеме) ушла на вечерний сеанс связи, и мы ждали её на улице под навесом с прогнозом погоды. Пришедший с Катей прогноз был хорошечным, завтра дождишко, а потом три с половиной дня солнечной погоды на высоте 4000 метров. Это было 31 августа!
А завтра 1 сентября 2017 года мой младший сын Богдан, как и многие первоклашки, пойдёт в школу с цветами, а мы – с рюкзаками под маршрут. Ну и ещё у Кати завтра День Рождения! Поэтому поводу Катя выкатила к чаю «Егермейстера». Сидели душевно, но завтра выход и нужно идти спать. Проснулись не рано, но еще в утренних сумерках позавтракали и постарались как можно тише свалить, чтобы не тревожить сон соседей.


Подход.
Про серость и мрачность начала пути и писать не хочется. Как только дошли до погранзаставы, дождь совсем припустил. Зашли зарегистрироваться, а пограничники, с которыми успели уже познакомиться, пригласили переждать дождь и попить с ними чаю. Просидели около получаса и нас уже стало морить, так как натоплено в балке было изрядно, но дождь начал мельчать и поблагодарив хозяев за чай, поспешили откланяться.
До часовни и ледника шли в сыром мареве, в нём же и пообедали. Перед самым выходом на Ак-кемский ледник у грота встретили Сашку. Очень обрадовались встрече. Сашка возвращался домой: на гору его никто с собой не взял. Он правильно всё понял и воспринял. Гора стояла, и будет стоять, и его дождётся точно. Попрощались, сфотографировались и разошлись. Впереди нас ждала еще одна приятная встреча!
По леднику шли весело, о чём-то болтали, прыгали через ручьи, игрались с Шариком. Шарик (он же Дружок, он же Бимка, он же Джимка) увязался за нами где-то у часовни, и весело нас подгонял, путаясь под ногами. Серость потихоньку начала расползаться, но еще ползали обрывки облаков. Впереди показались люди, группа шла к нам на встречу. Именно на ВСТРЕЧУ! Это спускались после удачного восхождения наши земляки, ребята с Вельска и Серега Чупраков с Котласа. Земляки напоили нас киселём, подогнали орешков, сфотографировались опять-таки на память, и, пожелав друг другу лёгкой дороги, мы пошли вверх, а друзья в сторону дома. И тут Дружок оказался нам вовсе не дружок, вовремя всё разнюхав, он побежал вниз за земляками. Оставшись втроём, всё притихло, расширилось, маршрут приближался, гребень ложился, а стена разворачивалась как киноэкран! Вот уже преодолели «взлётку», снова вышли на ледник, ещё подъём – и мы на Томских ночёвках.
На стоянке жизнь кипела: кто-то готовился к восхождению, кто-то сопереживал, кто-то уже возвратился. Вечерело, а со стороны перевала Делоне по леднику ещё спускались люди. Зашли мы на Томские собственно, к Ивану Храбрых, за газом и заваркой. В палатках Высотника никого не было. Вани, соответственно, тоже: он с группой был на Берельском плече, уже спустился с горы. Об этом нам рассказал Юрий Владимирович Ермачек, прибежавший прямо с Восточной вершины на Томские. Мы пригласили его попить чаю, а он угостил нас салом. Рассказал рассказов и спросил про планы. Время летит быстро, а нам ещё надо под маршрут уйти, погода совсем наладилась. Перед выходом пообщались с гидом - Иваном Алабугиным, он ходил по маршруту предстоящего нам траверса. Всё оказалось просто, тут полочка, тут верёвочка, тут каминчик, а наверху вообще всё ясно и понятно. Ну ладно собрались и попёрли.
Выйдя снова на ледник, на относительно безопасное расстояние от стены остановились, решили связаться. Подойдя под маршрут, нашли ровное место между трещин и решили встать на ночёвку. Утро вечера мудренее. Всё было великолепно! И легкий морозец, и сваренный ужин, и закат, и махина Ак-кемской стены, и компания!!! А, главное, в голове было всё спокойно и умиротворённо. Ночью стена шумела льдом и камнем, чтоб не забывали «ху из ху»!


Начало.
Утро началось с омлета и понимания того, что чаем мы разжиться забыли. Ну, это не беда, протянем. Почти быстро упаковались, потом связались и стали выходить на гребень. Свободным лазаньем дошли до снежника и, пробежавшись по нему, вышли к вертикальной плите. В ней виднелись старые морковки и крючья. Солнце уже совсем разошлось, и все облегчились по одежде. Слегка перекусили вяленым мясом и запили его водой из бутылки, в которой когда-то был «Егермейстер».
Пока Предводитель и Славик решали, кто и с какой стороны плиты пойдет в забой, я как-то вообще прикимарил на рюкзаке. Сквозь сон слышалось, как Предводитель даёт советы Славику, шо как идти, и чего кудой пихать. Славик культурно отмалчивался и шёл. Но в ответ иногда осыпал Предводителя снегом и льдом. Сон мой был прерван резким желание Предводителя увидеть меня пристёгнутым к перилам, а я ещё вон валяюсь. Поэтому молча, прошуршал наверх и очень был рад видеть Славика на станции. Провешав ещё пару верёвок, вышли к жёлтому поясу. Слева от гребня в камине увидели обрывки старых перил. Решили свернуть. Под камин шли по жуткой песочнице, сыпалось всё и везде. Камин, как и вообще весь гребень, монолитностью породы не отличался, сыпал. В камине маленько примерзли, но пройдя его, отогрелись чаем из термоса. Стена стала ближе, высоту мы явно набирали, но, адекватно оценив обстановку, понимали, что сегодня мы гребень не пройдём, и надо бы искать место для ночёвки. Траверснули ещё левее, встали на станцию, Предводитель пошёл в лоб. Нюх его не подвёл, он вышел на чудную полочку. Двадцать минут работы ледорубами, десять минут таскания камней и палатка стоит как «вкопанная».
Вечер одаривал нас безветрием и новыми космическими пейзажами. Ак-кемская стена была совсем рядом, лик «Шамана», что ещё недавно смотрел на нас сверху, стал ниже по уровню. Кстати «Шамана» мы заметили в первый день как пришли на Ак-кем, и вечером, когда прогуливались до метеостанции, его лицо четко виднелось на стене даже из далека. Славик уснул сразу после ужина, слишком резко он перестал давать опознавательные знаки, и дожёвывал наверное уже во сне, а, может, и утром. А мы с Предводителем, устроившись с горелочкой на плоском камне, занялись созерцанием алтайских пейзажей в 3D и 8К. Накипятив воды в термос на завтра, в сумерках отправились на отбой. Ночь была тихой, за исключением парочки налетевших хвостиков ветра с небольшими зарядами снега. Даже полог у палатки не застёгивали. Ну а стена ночью жила своей обычной активной жизнью.


Корона Алтая - Белуха Западная-Восточная.
Утро 3 сентября началось с приятного одновременного лазанья, шли красиво. Всё было гармонично: настрой, погода и гора! Выйдя в 8 утра, к обеду вылезли на Западное плато. Отойдя от края стены, вглубь плато метров на 200, оставили рюкзаки и к 13-00 поднялись на южную вершину Короны Алтая. Погода была безупречная. Западное плато со стороны Северной горки к Короне Алтая пересекала уже набитая тропа. Спустившись с вершины, мы по ней и пошли в сторону Западной белухи. Поднялись на Северную горку, и нашли стоянку со снежной стенкой, где и решили отобедать, а заодно и переночевать. Откопали стоянку, поставили палатку, а так как солнце жарило, как очумелое, то решили подсушиться и проветриться. Но и вечер подкрался очень даже заметно, потемнел и превратился в ночь. Полный штиль и звёздное небо стали лучшим снотворным.
Очередная бесшумная ночь. Утренняя палитра красок была просто космической. Марсианские пейзажи Алтая короновала тень Белухи зияющая на небосводе. Окрыленные лёгким утренним морозцем подошли под перевал Любимых жён. Перелезли бергшрунд, организовали станцию и отправили Славика на растерзание льдам и снегам. На четвёртой верёвке находясь в рабочем запале и в созданной для нас Богиней Умай идиллии к нам прилетел вертолёт. Вынырнувший из-под стены нарушитель спокойствия повертелся-покружился и был таков. Работа спорилась и в 12:30 мы стояли на Северной вершине Белухи Западной! Дома было ещё утро, а сегдня 4 сентября моему старшему сыну Савелию исполнилось 12 лет! Шумно поздравили именинника с Днём Рождения, записали видеопоздравление и, поблагодарив Белуху за предоставленный шанс, поскакали вниз. Спускаясь по гребню на север, чуток не дошли до края Ак-кемской стены, а начали сваливать вниз по линии падения воды. Наскакавшись через трещины и берги и наматерившись от души, свалились на раскисшую сковородку Центрального плато.
По болоту чапать не хотелось, решили дождаться вечера и по вечернему насту подойти под маршрут на Восточную Белуху. Пообедали и легли спать. Как только солнце стало оттеняться горой и болото начало подмерзать, двинулись в путь. Вариант подъёма сразу на перевал Белухинский Предводитель не рассматривал, у нас же траверс, но это мы поймем завтра. В итоге заночевали на гребне под пиком Раздельный, провесив до места ночёвки четыре верёвки. Вырубали место под палатку уже в сумерках. Шаман, гулявший тем вечером в Казахстане, вывесил луну прямо над нами, и опять прикрыл все поддувала, чтобы колебания воздушных масс не создавали мерцания лунного света. Ужинали на улице, ведь в такой ресторации покушать вероятно можно всего лишь один раз в жизни и мы не стали упускать такой возможности. Самое интересное, что в тот вечер и ту ночь мы находились в центре беззвучья, тишина стояла космическая. Но мне как-то совсем не спалось, Предводитель тоже вошкался, а Славик, как обычно, без признаков.
Утром связались и подошли одновременно под скалы, провесив одну верёвку, обошли их справа, и собрались на снежнике. Вырисовывалось два варианта подъёма. Первый по гребню через Раздельный, второй по льду слева под ним. Время было начало одиннадцатого, и тут за углом сгрохотало так, что вышло снежное облако. Сыпануло видимо где-то с восточного плато. На выбор маршрута это никак не влияло, но посмотрев на хоровод камней на гребне, решили идти по льду. И вот тут траверс стал траверсом, до Белухинского перевала отвесили больше десяти верёвок точно. Дойдя до него, мы всё про себя поняли, и сделали это молча. С перевала открылся вид на классический подъём Белухи Восточной «по подушкам». Картина была маслом. На тропу с Белухинского перевала сыпало всё: от клатчей до чемоданов. Ниже тропа пролегающая через Восточное плато в была переметена снежно ледовым обвалом. Посмотрели на это дело и двинули вверх. Выйдя на вершинное плато, встали на пустынную «тракторную» дорогу и в тройном одиночестве доковыляли до ледоруба с колокольчиком. Мы стояли на Белухе Восточной! Дальше нас ждал пик Делоне.


Вниз.
Обедали прямо на вершине, так как погода выдавала нам в кредит и, видимо просто за красивые глаза. За время обеда подсушились и разморились. У меня почти пропал голос и бодряка я как-то не чувствовал. Славик и Предводитель вроде были в порядке. Натянув сбруи и связавшись, двинулись в сторону Делоне. Первый небольшой скальник на спуске к перемычке пролезли свободно. Перед выходом на выполаживающийся участок перемычки на втором скальнике сделали станцию, и отправили Славика с верхней страховкой. Славик спустился и уже стоял на относительно пологом месте, но это оказалось не то пологое. Один небольшой шаг, и Славик шуршит с карнизом. Рывок. Предводитель держит, Славян болтается, карниз грохочет в долину. Паники не было, страха не было, но что-то тормозящее в организме произошло. Без потерь вытянули Славика на гребень. Это был знак и мы двинули обратно на Восточную. Гора и так позволила нам слишком многое. Решено было спускаться по классике «по подушкам», но вспоминая картину, увиденную с Белухинского перевала, радости было мало.
Спустились по провешенным на «взлётке» перилам мы подошли к травесу через «подушки». Тропа была переметена лавиной. Склон был стабильно сырой, сантиметров пятнадцать. Изморози не было, под снегом был лёд. Трещины на траверсе подтаяли, но были не большие и поганые для ног. Под Белухинским перевалом, трещины на тропе увечились, были близко друг к другу одна за другой, и мосты в них провалились. Пока перепрыгивали и организовывали страховку, перевал опять ожил. Для пристрелки бил дробью с кулак, осмелев запустил пару бронебойных, но их, слава богу, приняли трещины, через которые мы сигали. Тропа выполаживаясь шла по Восточному плато к Берельской перемычке и была перебита чемоданами ледового обвала. Но жить уже стало веселее! Пересекая раскисшие мосты, обогнули пик Берельский и вот уже замаячили инструкторские палатки Высотника. В платках никого не было, только вороны растаскивали остатки вытаявшего съестного. Первым делом решили позаимствовать заварки и напиться чаю, так как наши четыре пакетика пришли в негодность и их вкусовые качества, и цветность явно не соответствовали ни ГОСТу, ни СанПиНу. А ещё до выхода на маршрут, предусмотрительный Предводитель, используя обширные связи и волосатые лапы, получил разрешение от Ивана Храбрых на частичное использование продуктового запаса в верхних лагерях. Чем мы и воспользовались, поужинав два раза. Спать легли тоже в палатке «Высотника», так как на полу лежал паркет из пяти слоёв ковров. Ночь была королевской.
Домой.
Утром на небе показались «пёрышки», но всё еще было тихо и безветренно. Солнце шпарило через лёгкую дымку облачности. Ледник Менсу порадовал глубинными порталами в неизвестность и лабиринтохождением. Все были под впечатлением от масштабов порванности ледника. В полдень уже спускались с перевала Делоне. Предводитель ещё притупливал наверху, когда я догнал Славика, спустившись по последней верёвке. Правая кошка у Славика развалилась в конце спуска, хорошо, что мы подлечили е ещё на Леднике Менсу, подмотав пластырем. Дальше уже можно без кошек. На Томских было безлюдно. Опять порадовал продуктовый запас «Высотника», наварили киселя и супа. Просушившись и передохнув, собрались в дорогу, да и Белуха начала собирать вокруг себя облака. Она быстро спряталась за моросью дождя и снега, тем самым прогоняя нас обратно в долину, не давая оборачиваться назад. Спустившись со «взлётки» на Ак-кемский ледник Предводитель начал отставать, болели колени. Мы со Славиком, набрав темп, шуровали в надежде придти в приют «Высотника» сухими. Дойдя до грота, Предводителя, совсем стало не видно, мы оставили ему на тропе термос с киселём и побежали дальше. Если затемнеет, палатка и спальник у него есть. На выходе с ледника очень сильно тянуло запахами растительности, создавалось полное ощущение перехода из мира камней в мир растений. Ноги гудели безумно, перед часовней решили со Славиком остановиться и остудить ноги в реке. Разулись и минут десять ходили по воде и зыбучему песку, полегчало. Но затянув шнурки на ботинках, это «полегчало» мгновенно улетучилось. Дождь нас все-таки застал в дороге, но одновременно и подгонял. Посмотрев на часы, поняли, что можем ещё успеть на ужин, и мы успели. Переоделись, разложились на чердаке и стали ждать Предводителя, он заявился часам к девяти. Это стало поводом, чтобы забабахать баньку, так как уже завтра в шесть утра Славик собрался бежать в Тюнгур встречать невесту. Банька очень даже вернула силы, и нас хватило даже на полбутылки коньяка. Спать легли заполночь, а в шесть Славик уже зашевелился и в семь стартовал в Тюнгур.
Зализывая душевные раны песнями и гитарными переборами, мы пробыли с Предводителем на базе ещё дня два. А снег за эти дни добрался уже и сюда. Мир менялся и мы тоже. Ещё раз спасибо, Белуха, за все!