Страховой агент и врач заходят в бар..... и оказываются на Северном полюсе

Кадр из экспедиции Плейстеда 1967 года. Фото: Артур Ауфдерхайд

Историю внезапной исследовательской экспедиции рассказывает журналист The New Work Times Гай Лоусон.


Благодарим за перевод сообщество Newочём.


Двухдвигательный самолет вышел из пике на низкой высоте, наклонив крылья и направляясь на север, только для того, чтобы развернуться и снова пролететь над людьми.

Было 7 марта 1968, и члены Полярной экспедиции Плейстеда в недоумении смотрели на самолет. Они пытались добраться до Северного полюса на снегоходах и, как они думали, стать первой моторизованной экспедицией к нему. Они всего час были на маршруте, а дела уже шли так себе. Едва покинув базовый лагерь, шестеро мужчин стояли наверху 12-метровой стены льда на краю Северного Ледовитого океана и смотрели вперед: на растянувшийся до горизонта бесконечный лунный ландшафт из глыб льда, трещин и ледяных полей, искореженных огромными плавучими льдинами, чье постоянное движение создало крутые торосы и черные прогалины открытой воды. Звуки исходили ото льда; страшные вздохи поднимавшихся льдин сопровождались отголосками, похожими на канонаду, если льдины сталкивались, угрожая в любую секунду открыть зияющий проем под ногами людей. В последующие дни им придется вилять по лоскутам торосов, рискуя провалиться через замерзшее покрывало и утонуть в студеном море.

«Боже, мы здесь никогда не сможем пройти », — сказал один из мужчин.

Перед ними была совсем не та сцена, которую они представляли себе в Миннесоте, где вызов «на слабо» в баре спровоцировал самую безнадежную полярную экспедицию в истории. Группа обычных мужчин среднего возраста из пригородов — страховой агент, механик, врач, инженер — объединили силы с молодым канадским авантюристом, наследником производителя снегоходов Bombardier, который спонсировал путешествие. Снегоходы, которые они взяли в Арктику, были примитивными Ski-Doo мощностью 16 л.с. — чуть лучше газонокосилки на лыжах. Теперь, спустя всего несколько миль путешествия, идея добраться до Северного полюса на снегоходах внезапно оказалась опасной, невозможной, безумной.

Прямо перед тем как самолет пролетел в третий раз, еще раз облетая их справа, мужчин осенило: пилот пытался что-то им сказать. Предполагалось, что двадцатиместный Twin Otter будет доставлять им припасы по мере продвижения по льду — бензин, пиво, мясо, курево, все необходимое. Но, видимо, пилот решил оценить их прогресс в первый день пути. Маленький красный предмет вылетел из окна кабины и приземлился в снег. Это была коробка сигарет с запиской: «Вы на 45 градусов отклонились от курса. Выходите на поле здесь».

Экспедиция только начиналась, а они уже шли не туда. Когда самолет исчез на юге, маленький дезориентированный обоз уныло повернул на север. Они трудились часами при -60 ºС, чтобы переправить свои машины через цепь ледяных глыб. К концу дня они продвинулись вперед по ледяному полю только на 140 метров — это немногим больше, чем длина футбольного поля. Оставалось пройти 670 километров, но общая дистанция будет примерно вдвое больше с учетом обхода препятствий. При таком темпе они не достигнут полюса к весне когда солнце растопит половину Северного Ледовитого океана.

Небо угрожающе потемнело — «подуло», как говорят в Арктике, — и мужчины разбили лагерь. Механик Уолт Педерсон начал возиться со снегоходом только чтобы обнаружить, что забыл инструменты в базовом лагере. В тот день они вышли в крайней спешке, по настоянию руководителя экспедиции Ральфа Плейстеда. После того, как они поставили палатку, Плейстед порезал палец, открывая банку шоколада. Доктор Арт Ауфдерхайде, врач, осмотрел рану.

«Ты не собираешься ее зашить?“,- спросил Плейстед»

«Похоже, набор для наложения швов и медицинскую сумку не положили в сани перед уходом», — ответил Ауфдерхайде.

«Боже мой, могу я на вас хоть в чем-то рассчитывать?», — протянул Плейстед. Он продолжил: «Включите радио и попробуйте связаться с Мориарти в базовом лагере».
«Я не могу», ответил Дон Повеллек, радист.
«Почему?»
«У нас есть все радиооборудование, но никто не взял генераторы».

Раздавая суп в промерзшей палатке, Плейстед угрюмо признал собственную ошибку:
«Заткнитесь и пейте. Я забыл столовые приборы».


1 Монреаль
2 Место прилета коммерческих авиалиний
3 Базовый лагерь
4 Северный полюс

Приведенный диалог — из старого описания экспедиции Плейстеда, озаглавленного «Первыми к полюсу». На сопроводительной странице в начале сказано «Это вымысел». Первые слова книги — «Это правдивая история». Вот кое-что, что я узнал, пока продирался сквозь историю этих людей на снегоходах: когда имеешь дело со сказаниями и литературой о Северном полюсе, определить, как на самом деле проходили события, может быть удивительно сложно. Книга была написана несколькими авторами-любителями, и Коринн Дуайер, издавшая книгу в Сент Клауде, Миннесота, назвала ее «креативным нонфикшном». Когда я в дальнейшем описывал историю, я обнаружил, что книга, фактически, основывалась на их дневниках, а также на воспоминаниях участников, записанных несколько лет спустя.

Ральф Плейстед умер в 2008, как и большинство других людей, связанных с экспедицией. История их путешествия стала почти совсем неизвестной, погребенной в желтеющих письмах и газетных вырезках, сложенных в коробках, которые я находил в гаражах и подвалах, разбросанных по пригородам Миннеаполиса.

Фактические неточности, окружающие экспедицию Плейстеда бледнеют по сравнению с теми, которые сопровождают исторические записи о предыдущих попытках. Во время золотого века полярных исследований, который длился с 19 до начала 20 века, две экспедиции утверждали, что достигли Северного полюса. Первым об этом заявил Роберт Пири, которому многие приписывали достижение полюса в 1909. Но люди начали сомневаться в достоверности его утверждения, когда он вернулся в Соединенные штаты. По словам Пири, он путешествовал с санями, что, согласно последующим исследованиям, было попросту невозможно, и даже если он и достиг полюса, он не смог бы обнаружить его. Сейчас подавляющее большинство экспертов пришли к заключению, что адмирал Пири подделал свои записи и не смог достичь полюса, совершив мошенничество исторических масштабов. История состояла из полуправд, преувеличений и принятия желаемого за действительное Национальным Географическим обществом, которое спонсировало экспедицию. В 1988 году, задолго после смерти Пири, The New York Times выпустили поправку к своей оригинальной истории 1909 года, признавая, что The Times и общество «могли не суметь рассмотреть беспристрастно то, во что жаждали поверить».

Примерно так же можно было бы описать другого человека, якобы достигшего полюса, Фредерика Кука, который заявил, будто сделал это за год до Пири. Это означало, что Плейстед сотоварищи мог стать первым, кто действительно достиг полюса. Правда, сначала до него надо было добраться.

Грандиозная идея — под таким названием она стала известна — зародилась в пабе Pickwick на берегу озера Верхнее в Дулуте в 1966 году. Ральф Плейстед, 39-летний широкогрудый страховой агент, пил пиво со своим знакомым — местным доктором по имени Арт Ауфдерхейд. Они планировали поездку на север Канады, чтобы на собачьих упряжках поохотиться на тюленей.

Высокий и крепкий, с усами как у моржа, Плейстед предложил отправиться на снегоходах, которые тогда были новомодным транспортом для зимнего отдыха. Он уверял, что машины Ski-Doo изменят жизнь инуитов (этническая группа коренных народов Северной Америки — прим. Newочём) в регионе. Ауфдерхейд к снегоходам был равнодушен. Он считал, что эти шумные устройства нарушат священную тишину Арктики.

«Ты не можешь съесть снегоход, если проголодаешься», — отметил Ауфдерхейд — крайняя мера из тотемных арктических преданий. Но Плейстед настаивал на преимуществах «железных собак».

«Если снегоходы так хороши, почему бы тебе не совершить на одном из них что-нибудь действительно фееричное — например, добраться до Северного Полюса?» — парировал Ауфдерхейд.
Плейстед молчал. Он вырос, читая о полярных приключениях на страницах журнала National Geographic. Теперь, видимо, находясь на пороге кризиса среднего возраста, он глядел на свое пиво и представлял себя в газетах Миннеаполиса.

Год назад он проехал на снегоходе 400 км вдоль автомагистрали от своей хижины в Или до дома в Уайт-Беар-Лейк — этот подвиг он совершил в -30 °C. Насколько сложнее может быть Арктика?



Во время путешествия на снегоходах к Северному полюсу запасы экспедиции Плейстеда пополняют с воздуха. Фото: Arthur C. Aufderheide


«К черту охоту на тюленей. Поедем на Северный полюс!», — заявил Плейстед.

Плейстеда нельзя было назвать типичным полярником. Вылетев из 10 класса, он пошёл в ВМФ и выучился там на пекаря. Прирожденный торговец, сейчас он ― глава процветающей страховой компании. Он охотился на уток в Саскачеване и любил покататься на одном из снегоходов из своей коллекции в домике у озера. Однако ему не терпелось найти новое дело, которому можно было бы себя посвятить. До того момента, такая авантюра и не приходила ему в голову.

Желание это вскоре стало навязчивой идей, которой Плейстед поделился с приятелями — отцами семей из пригорода, тридцати-сорока лет. Дон Повеллек — его лучший друг, инженер ― согласился быть ответственным за радиосвязь. Он дал свое согласие в частности потому, что хотел отыграться за пропущенные до этого охотничьи поездки, и не думал, что Плейстед действительно поедет. Как зачинщик всего этого, Ауфдерхайд вызвался быть врачом в экспедиции, потому что хотел почувствовать, каково это ― путешествовать по арктическому льду. Для него было не столь важно достигнуть самого полюса. Чтобы команда не сбилась с пути — нелегкая задача на магнитном севере — Плейстед завербовал университетского преподавателя географии по имени Джерри Питцл. Тот выучился навигации в морской пехоте, но никогда не водил снегоход и не проводил много времени на улице.

Самолично назначив себя командиром экспедиции, Плейстед выбрал себе должность повара; её же он занимал в армии, когда служил на Алеутских островах, удаленной цепи вулканических островов в северной части Тихого океана.

Последним кусочком пазла должен был стать механик, а в Миннесоте никто не разбирался в снегоходах лучше Уолта Педерсона — амбидекстра и самоучки, возглавляющего местный дилерский центр Ski-Doo. С детства Педерсон гениально обращался с движками малого объема, несмотря на отсутствие формального образования. Примитивные двухтактные моторы снегоходов никогда раньше не испытывались в экстремальных условиях Северного полюса, поэтому для поддержания их в действии был необходим большой талант. Невысокий, но крепкий, вечно куда-то спешащий, он был из тех, кто превращает дневную прогулку в гонку. Выслушав предложение, Педерсон задумался на 10 секунд и ответил: «Я с вами».

Готовясь к первой экспедиции в 1967 году, мужчины проводили зимние выходные в охотничьем лагере Плейстеда в надежде воссоздать условия, которые, по их представлению, ожидали их в Арктике. Они практиковались в езде на снегоходах, а также создали правдоподобный, как им казалось, полярный ландшафт, воздвигнув из политого водой снега ледяные торосы и неровности. Мужчины прыгали раздетыми в ледяную воду замерзшего озера с целью выяснить, сколько времени им потребуется, чтобы снова одеться и при этом не погибнуть от переохлаждения. Когда репортажи об этом начали появляться в местной прессе, зеваки стали приезжать на озеро Милл-Лакс посмотреть на репетицию путешествия. По словам Тима, сына Уолта Педерсона, мужчины попробовали выполнить психологический тест, чтобы определить пригодность каждого к такому трудному походу. Его никто не прошел.

Недостаток опыта Плейстед восполнял своим талантом импресарио. Сэр Эрнест Шеклтон, Роберт Фолкон Скотт, Руаль Амундсен, Роберт Пири — люди, познавшие жизнь и смерть на краях Земли, практиковали сурвивализм почти как религию. Плейстед не собирался повторять их тяготы, а намеревался сделать путешествие как можно более безопасным и комфортным. У них будет поддержка с воздуха, своего рода арктическое обслуживание в номерах. У них будет радио и столько снаряжения, сколько они смогут взять с собой — примусы, керосиновые лампы, камеры — можно будет буксировать всё это на санях. Команда документалистов из CBS будет снимать их продвижение.

Множество компаний со всей страны заинтересовались коммерческим предложением Плейстеда. Никто не добирался до Северного Полюса по льду со времен Пири, и никто не приезжал туда на снегоходе, — объяснял Плейстед. То, что звучало глупой выдумкой, в действительности скорее соответствовало духу времени высадки на Луну: человек, машина, безграничные амбиции. Вскоре и большие, и малые корпорации оказались на крючке у Плейстеда и были готовы предоставить бесплатные товары и услуги для экспедиции — всё, от дизайнерских часов до скотча. Bombardier, в то время небольшой производитель снегоходов в Квебеке, согласился предоставить свои Ski-Doo при условии, что член семьи директора фирмы присоединится к экспедиции: Жан-Люк Бомбардье, красивый 29-летний племянник основателя, был гонщиком на снегоходах и рекламным лицом компании. Присоединение канадца к экспедиции пришлось кстати. Это успокоило геополитические волнения об установке группой американцев флага на Северном полюсе и будто бы заявлении прав на территорию.

Мужчины собрали более $100 000 на расходы, включая полярные костюмы. Их одежда была гениально устроена: внутренняя парка была сделана из поплина с капюшоном из меха росомахи и скрыта под внешней брезентовой паркой с прошитыми вручную подгибами и манжетами и капюшоном с подкладкой из меха арктических волков. Все парки были выкрашены в различные цвета, чтобы мужчины могли различать друг друга в жестких условиях. Плейстед выбрал темно-фиолетовый. Как и выдающиеся исследователи-полярники прошлого, он назвал экспедицию в честь себя и наклеил «Плейстед» на костюмы всех участников и — а как же иначе — на все снаряжение, до которого смог добраться.

Поскольку Плейстед занимался информационным продвижением экспедиции, он связался с Национальным географическим обществом, куда его пригласили для интервью. Плейстед, ярый поклонник журнала, с готовностью отправился в Вашингтон. Однако обед в богато украшенном зале заседаний Общества быстро превратился в сцену снисходительной насмешки ― по крайней мере, так показалось Плейстеду. («Еда для настоящих гурманов, — вспоминал он позже, — что-то вроде кастрюльки на маленькой тарелке.»). Тот факт, что он никогда не путешествовал севернее Саскачевана, стал поводом для осмеяния, как и его неспособность сформулировать высшую цель экспедиции ― притворство, общее для всех путешественников в истории. Пири десятилетиями упорно трудился, чтобы достичь полюса, перенёс ампутацию 8 пальцев ног, и, как предполагается, сконцентрировался на научном документировании терры инкогнита ― однако в действительности он тоже был одержим мыслями о славе.

«Они заявили, что в моих планах не был предусмотрен достаточный объём научной деятельности», — сообщил Плейстед репортеру канала CBS Чарльзу Карэлту, работающему над книгой «К вершине мира», отчетом о первой попытке провести экспедицию, предпринятой в 1967 г. «Я сказал, что планирую отправиться на Северный полюс, разве этого не достаточно? Они ответили, что никто не может просто собрать друганов из Миннесоты и отправиться к Северному полюсу. Я сказал им, что они могут просто оставаться на месте и наблюдать за тем, как я буду это делать»



Некоторые представители экспедиции 1968-го года перед отправкой из Миннесоты. В верхнем ряду: Ральф Плейстед, второй слева; Джерри Пицль, второй справа; Джон Мориарти, крайний справа. Нижний ряд: Арт Ауфдерхайд, второй справа; Дон Повеллек, крайний справа. Фото: Arthur C. Aufderheide



Первая экспедиция Плейстеда стартовала 28-го марта 1967 г. из Эврики, маленького канадского исследовательского центра, расположенного на острове Элсмир, в 1 126 километрах от Северного полюса. Ни один из членов экспедиции ни разу не бывал в Арктике. В первый день, когда группа выдвинулась в экспедицию, Плейстед использовал один из далёких айсбергов в качестве ориентира для навигации, однако потом обнаружил, что они обошли его кругом и ошибочно направлялись на юг. Месяц спустя, когда их остановил небывалых размеров шторм, из-за которого им пришлось провести неделю в палатках, экспедиция была прервана за 644 мкилометра до полюса. Лежа в спальном мешке, униженный, раздосадованный и испуганный Плейстед записал в дневнике: «Именно тогда, когда мы наконец-то приобрели необходимые знания, чтобы выполнить нашу задачу, мы провалились».

Не утративший присутствия духа Плейстед и его друзья вернулись в 1968 г. Для обеспечения продовольствия Плейтсед связался с Пиллсбери, компанией, главный офис которой располагался в Миннеаполисе. Специалисты по продовольствию компании занимались созданием обезвоженных продуктов питания для космической программы «Аполлон», и Плейстед подал им идею протестировать разрабатываемую ими еду для космонавтов в арктическом климате. Именно там Джон Мориарти, 28-летний исследователь, спросил, мог ли бы он отправиться вместе с ними, чтобы помочь с вопросами логистики в базовом лагере. В тот день тихий Мориарти в буквальном смысле ушёл с работы и присоединился к экспедиции — об этом он рассказал мне прошлой осенью, и по его тону было понятно, что экспедиция осталась одним из самых ярких моментов его жизни.

Вторая экспедиция Плейстеда официально начала свой путь в конце февраля 1968 г. из Монреаля, места, где располагался головной офис «Бомбардье». Однако предшествующие знамения не предвещали ничего хорошего. Плейстеду не удалось убедить CBS осветить в прессе его вторую попытку, поэтому он продал права на создание документального фильма, и два носящих бакенбарды швейцарских оператора, нанятых для съёмок, вели себя так, будто они были на съемочной площадке, а не отправлялись в экспедицию. Они продолжали требовать от мужчин, чтобы те всё сделали по-другому, например, отправлялись в экспедицию со взлетной полосы перед почетным караулом из мерзнущих на ветру волынщиков.

Ссора началась, когда Педерсон отказался подписывать соглашение, по которому Плейстед получил бы самую большую часть каких-либо доходов от экспедиции. Без Педерсона у них не было бы никого, кто мог бы поддерживать работу механизмов, что обрекло бы их усилия на провал. Когда остальные заявили, что они не отправятся в экспедицию без Педерсона, Плейстед уступил.

Базовый лагерь для второй экспедиции был устроен в месте под названием остров Уорд-Хант, бывшем канадском исследовательском центре за 684 километра от плюса. Они добрались до острова на двухвинтовом самолете. Место расположения лагеря находилось намного ближе к их цели, чем выбранное в предыдущий раз, что ещё больше увеличивало их шансы на успех. Также получилось так, что оно располагалось близко к месту, с которого в 1909 году отбыла экспедиция Пири.

«Лагерь на острове Уордс лежал в руинах, когда мы туда прибыли,» — рассказал мне Мориарти. «Там были оставшиеся от 1950-х годов хижины, у которых разрушились все стены. Температура была ниже 50 градусов, так что стены мы строили из картона»


После произошедшего в первый день провала, когда их пилот снабжения, легендарный арктический летчик Уэлди Фиппс, сбросил им пачку сигарет, чтобы донести до них, что они направляются в неверном направлении, Уолт Педерсон вернулся в лагерь, чтобы забрать забытое оборудование. Однако второй день оказался таким же сумасшедше сложным, и Плейстед был в бешенстве от отсутствия прогресса.

«Ральф на самом деле вел себя как буйный, кричал, вопил, орал, обвинял всех во всем», — написал в своем дневнике Ауфдерхайд.

«Ральф кричал на всех, но это не имело особого эффекта», — позже говорил Педерсон. «Это просто заставляло его думать, что ему виднее. Я не был против. В одно ухо влетело, в другое вылетело, если только это не было что-то важное, как, к примеру, предупреждение о том, что приближается полярный медведь»

Наконец-то пробравшись через хребет льда на границе Атлантического океана, они столкнулись с тем, что называется значительным преимуществом: местом, где лед достигает «глубокой воды» и его форма определяется потоками и волнами океана. Пресноводный лед неустойчив и ломается под большим весом; формирующийся из соленой воды лед эластичен и растягивается перед тем, как разломиться, что превращает безопасное путешествие в в высшей степени сомнительное предприятие. Разница температур, движение плавучих льдин, ветер, возраст льда, его глубина — все эти факторы должны постоянно проверяться. По мере того, как зима уступала дорогу весне, а над Арктическом океаном начинали таять льды, ситуация только ухудшалась.



Уолт Педерсон, механик экспедиции. Фото: Артур Ауфдерхайд

Группа из четырёх снегоходов Sky Doo и саней передвигалась по непонятной местности без каких-либо ориентиров или признаков цивилизации. В расположенном настолько на севере месте день длился только 5 часов, поэтому им приходилось извлекать максимум пользы из часов бодрствования. На третий день буран заставил их сидеть в палатках до полудня. В тот день, когда они пытались перебраться через хребет, оператор швырнул в сани топор и разрезал им контейнер с пятью галлонами топлива, которые намочили газом два спальных мешка. С тех пор мужчинам приходилось застегивать на одну молнию оставшиеся спальные мешки и спать по три или четыре человека в каждом. Со снотворным и виски выходило теплее.

Доставка припасов воздухом уже не имела значения. Очень часто погода не позволяла самолету взлететь, а ледяной ландшафт не всегда позволял совершить посадку; баллоны с горючим и пивные банки могли разбиться при выброске с воздуха. В самом начале экспедиции, когда Твин Оттер возвращался за припасами на юг, двигатель самолета внезапно отказал и пилот Фиппс едва не разбился, маневрируя в высокогорье. Пока чинили двигатель, у обледеневшей компании прямо посреди бурана закончилось горючее для обогрева палаток. Температура в палатках не превышала -50 C°, и спать в таких условиях было невозможно. Запасы еды подходили к концу, и все они постепенно сдавались перед лицом испытаний, выпадающих на долю любого полярника. Их начал преследовать животрепещущий вопрос, рожденный в сердце каждой арктической экспедиции: «Какого черта я в это ввязался?»

На пятый день Ауфдерхайд записал в своем дневнике: «Люди: на данный момент все взволнованы. Каждый думает о возвращении в [базовый лагерь]. Проблемы, связанные с этим, а также унижение со стороны остальных, заставляют нас об этом помалкивать».

«Я испытал все человеческие страхи, начиная с клаустрофобии, — писал в дневнике Педерсон, — сначала вчерашний случай с [белым] медведем, затем утрата стремлений, давящие глыбы льда, могильники среди ветров, смерть от обморожения».

На исходе первой недели они продвинулись всего на 56 км от базового лагеря. Экспедиция Плейстеда пыталась опередить весеннее таяние, когда исчезает половина льда Северного Ледовитого океана. Наряду с этим они соревновались с эксцентричным англичанином Уолли Хербертом, который пытался достичь вершины мира в традиционной героической манере: на собачьих упряжках. Большую часть взрослой жизни Херберт посвятил полярным экспедициям, пытаясь в буквальном смысле шагать по следам Шэклтона, Амундсена и Пири; он был одержим аутентичным вариантом экспедиции, которая должна проходить в тех же условиях, что и в золотом веке. Большинство его попыток закончились тем же, чем и годом ранее: находясь посреди Северного Ледовитого океана, Херберт и двое его товарищей послали азбукой Морзе сигнал о том, что исчерпали запасы пищи и находятся под угрозой голодной смерти. К тому времени экспедиция Плейстеда 1967 года также провалилась, но его люди ещё не покинули базовый лагерь. Они организовали миссию милосердия и доставили воздухом припасы для Херберта. Чтобы попытаться достичь северного полюса, англичанин с большой неохотой принял помощь людей на «моторных тобогганах». Он сказал, что предложение о поддержке стало самым сложным вопросом в его жизни, однако он уступил: «Если бы мы не приняли предложение Плейстеда, нам пришлось бы убить и съесть собак», — писал он. Вместо этого они приняли керосин и шоколадные батончики.

Несмотря на приверженность исторической достоверности, Херберт больше походил на реконструктора периода Гражданской войны, человека, живущего в иллюзиях о славном прошлом. Он собирался пересечь Арктику через северный полюс — и если бы не провал в 1968 году, экспедиция Плейстеда легко бы его опередила.

Тем не менее, психологический груз от путешествия среди льдов становлся очевидным для экспедиции Плейстеда. Ауфдерхайд и Повеллек проявляли бдительность и опаску: «Сами по себе мы никогда не достигнем полюса», — писал Ауфдерхайд в дневнике. Длинноволосый Бомбардье был моложе остальных и лучше управлялся со снегоходом, несмотря на то, что был не в лучшей форме. Он спасался от скрипа льда и ударов ветра своей палатке, куря сигареты и слушая рок-н-ролл на небольшом магнитофоне, который взял с собой. Несмотря на свои тайные страхи, Педерсон с воодушевлением и страстью стремился вперед, невзирая на опасность. Ауфдерхайд говорил, что «он зачастую совершает к неразумные поступки в своей нервно-энергичной манере».

Однажды ночью 15 марта их настигло такое же ненастье, которое в прошлом году оборвало экспедицию: ураганный ветер заставил остановиться на семь дней и семь ночей, и Плейстед, Педерсон и Ауфдерхайд застряли втроем в одной палатке. Согласно книге «Первые на Полюсе» эта палатка превратилась в исповедальню. Плейстед рассказал, что его личная жизнь вышла из под контроля. Когда он готовился к второй экспедиции в 1968 году, как рассказала мне его старшая дочь, он крутил роман на стороне с женщиной из своего страхового агентства. В это время жена Плейстеда ждала ребенка. Он сказал остальным, что собирается бросить жену по возвращении.

Глубоко религиозный Педерсон был поражен признанием Плейстеда. Он поведал остальным, как рос во времена Великой депрессии, как обнищавшие родители избивали и унижали его. «Я ненавидел своих родителей», — писал позже одному из родственников.

«Я отчаянно хотел думать или чувствовать, что делаю что-то значимое, что-то ради чего стоит пойти на риск, например отправиться на Северный полюс на снегоходах»


В то время, пока они были вынуждены находиться вместе, пережидая ненастье, каждого из них посещали посторонние мысли. Однако в этот раз они смогли преодолеть страх. Погода наладилась, и вскоре они существенно продвинулись вперед. Педерсон проявлял изобретательность, каждое утро первым выходя из палатки и заводя двигатели, подавая искру на карбюратор с помощью подожженной от газа тряпки. Бомбардье выдвигался на полчаса раньше остальных, чтобы определить верный путь на север.


Члены экспедиции Плейстеда. Фото: Arthur C. Aufderheide



Починка базового лагеря экспедиции 1968-го года на острове Уорд-Хант, в 684 километрах от северного полюса. Лагерь, построенный за несколько лет до этого, по словам Джона Мориарти, «был в руинах, когда мы прибыли». Фото: Arthur C. Aufderheide


Участник команды прокладывает путь к северному полюсу на базовом лагере Уорд-Хант, по мере продвижения группы. Фото: Arthur C. Aufderheide


Энди Хортон (сидит) и Дон Повеллек разговаривают с членами экспедиции по радио с базового лагеря на острове Уорд-Хант. Фото: Arthur C. Aufderheide


Примитивные двигатели снегоходов не были подготовлены к экстремально низким температурам северного полюса. Педерсону приходилось подавать искру на карбюратор с помощью подожженной от газа тряпки, чтобы завести их. Фото: Arthur C. Aufderheide



Климат полюса оказался гораздо более суровым, чем участники экспедиции представляли, сидя в Миннесоте. Фото: Arthur C. Aufderheide


Теперь главной опасностью были расщелины во льду, черные полосы открытой воды и тонкий как бумага лед; каждый раз, когда они сталкивались с такой расщелиной, начиналась паника. Существует локальный трюизм о том, что человек в полярной воде — мертвец, эта поговорка тяготила их мысли, когда они, увеличив обороты двигателей, молча преодолевали участки прогибающегося льда.

Чем дальше они продвигались на север, тем эксцентричнее себя вел Плейстед. Его преследовали мысли о том, что они вот-вот провалятся под лед, и под влиянием эмоционального напряжения он без конца придирался к Педерсону. Перед началом экспедиции Плейстед специально попросил Ауфдерхайда следить за его ошибками в роли лидера. Спустя примерно месяц пути Ауфдерхайд предупредил Плейстеда о том, что тот слишком давит на команду подколками и усмешками.

На что Плейстед ответил, что «сейчас, когда погода улучшилась, им нужно много работать».

«Как сказал один парень из National Geographic — ты должен подгонять их до тех пор, пока они тебя не возненавидят». На что Ауфдерхайд заметил: «Похоже, это единственное, что ты запомнил из их слов. И, судя по всему, это единственный неверный совет, который они дали»

Плейстед был непреклонен. Он думал только о том, как добраться до Северного полюса. До определенного момента им приходилось делить снегоходы, что в значительной степени замедляло продвижение. Плейстед решил сократить численность команды, чтобы у каждого был свой снегоход. Чтобы повысить скорость группы, Ауфдерхайд вызвался вернуться в базовый лагерь и помогать с логистикой; он не стремился побывать на Северном полюсе. Позже Плейстед отправил в лагерь одного из операторов и Повеллека, своего лучшего друга и заместителя. Вынужденный покинуть группу, Повеллек чувствовал, что его бросили и предали; он годами работал на благо экспедиции, а теперь лишился шанса на главный приз.

Штурман Джерри Питцль располагался в базовом лагере, но сейчас вылетел к основной группе, чтобы указывать им верный курс. Все четверо имели собственные снегоходы — на капоте Педерсона была подпись «Маленькая леди»; у Питцля «Хорек»; у Плейстеда «Королева Карибу»; Бомбардье, холостяк франкоканадец назвал свой снегоход «Бодрячок» (Le Swinger). Преодолеваемые за день расстояния возросли с 35 до 87 км — дистанции такого порядка были недостижимы для Пири, Уолли Херберта и их собачьих упряжек. Самолет летел впереди группы, разведывая наилучший путь — преимущество, о котором и не мыслили все предшествующие полярники. Ауфдерхайд контролировал продвижение: используя фотографии льдов, он составлял карту экспедиции. С увеличением расстояния от базового лагеря, примерно на полпути до полюса была установлена заправочная станция, в качестве ориентира для нее использовался радиомаяк, придуманный Повеллеком. Несмотря на смену обязанностей и возникавшие споры, каждый человек из их разношерстного сборища вносил вклад в общее дело.

Питцль, который сейчас живет в Санта-Фе, Нью Мексико, рассказал мне, что экспедиция была ниспослана ему небесами в нужный момент. Его мать скончалась в январе 1966 года, а в феврале того же года распался его брак, поэтому когда Плейстед предложил экспедицию на Северный полюс, он тут же ухватился за этот шанс.

«У меня появился повод для радости, — рассказывает Питцль, — то, что меня расстраивало ушло прочь, и я обрел кое-что, за что могу ухватиться».

Напоминания об опасности были повсюду. Однажды ночью, когда они вдвоем были застегнуты в один спальный мешок и прислушивались к скрежетанию льда, как Плейстед потом рассказывал репортеру, они в ужасе услыхали, как пласт льда, на котором они встали лагерем, начал так реветь и громыхать будто бы ожил. Никто не проронил ни слова. С утра Питцль первым вышел из палатки и обнаружил, что весь южный край ледяного пласта раздроблен; они были всего в нескольких метрах от погибели.

«Нас не волнует что происходит на юге, — проронил Педерсон. — Мы идем на север».




Кадр из экспедиции Плейстеда 1967 года, которая оборвалась спустя месяц. Фото: Артур Ауфдерхайд


8 апреля, через один месяц и один день на льду, они решили, что надвигается очередное ненастье. На горизонте возникло мерцающее воздушное видение. Они подошли ближе и поняли, что это туман, поднимающийся от расщелины с открытой водой, шириной в три километра и уходящей в обе стороны до самого горизонта. Масштабы зрелища ужасали. Мужчины решили, что остается надеяться на то, что вода в расщелине замерзнет. Но лед становился все мягче, неутешительно утопая под ногами.

«Какая здесь глубина?» — спросил Бомбарьде, как описано в книге «Первые на полюсе».

«Десять тысяч футов», — ответил Питцль.

«Наверное нам стоит подождать», — сказал ему Бомбардье.

Застряв на дрейфующей к югу льдине, в последующие несколько дней они постоянно проверяли толщину льда: Бомбардье ощупывал поверхность зубилом и затем осторожно ступал на серый лед, продвигаясь дюйм за дюймом до тех пор, пока лед не стал черным и водянистым. Положение казалось безвыходным. Педерсон и Бомбардье продолжали патрулировать взад и вперёд по длине участка в поисках места, где их льдина может натолкнуться на льдину, дрейфующую к северу. Затем Педерсон заметил широкую глыбу льда, которая, казалось, вот-вот столкнется с их плавучей льдиной. Он кинулся в лагерь и призвал команду собирать вещи и подготовиться к моменту, когда их льдины врежутся друг в друга. Педерсон с радостью сообщил товарищам, что в момент столкновения они могли бы перейти с одной льдины на другую. Плейстед счел план слишком опасным, однако три других члена команды настояли на своем. Ими овладело нечто вроде полярной лихорадки. Газуя и разрушая грохотом безбрежную тишину, они ждали сигнала Педерсона, пока льдины не столкнулись с оглушающий звуком.
«Сейчас!», — закричал Педерсон.

Экспедиция на полной мощности двинулась вперед, бегло просматривая местность в поисках еще одной плавучей льдины. Однако раздался жуткий рев и треск ломающегося льда, разделявшего команду на две пары саней. Питцль выжал газ на своем снегоходе, и ему удалось перебраться на основную льдину, а остальные подхватили его сани и втащили их на поверхность, пока они не утонули в пучине. Теперь Педерсон остался один на дрейфующей льдине, а между разделившимися островками льда пролегло открытое море. У него не было другого выбора, кроме как бежать максимально быстро до тех пор, пока он не достигнет конца участка черного льда. Когда он попытался это сделать, его снегоход заглох и начал тонуть, его гусеницы беспомощно крутились.

Страх придал сил Плейстеду, и он ступил с твердой льдины на растаявший лед, чтобы добраться до снегохода, по колено в воде. Он схватил лыжи снегохода Педерсона и вытащил его из холодного морского зева. Остальные по-разному вспоминали эти мгновения, но, спустя несколько лет, Педерсон все еще говорил о «чуде», которое спасло ему жизнь.

Позже этим же днем, когда они лежали в палатке и возвращались в мыслях к пережитой ими опасности, Плестед сказал своим товарищам: «Если кто-то из вас считает, что мы это когда-нибудь повторим, сейчас же забудьте».

Северный полюс — точка в пространстве, которую можно вычислить по звездам, магнитному полю Земли, вращению Земли вокруг своей оси, тектоническим исследованиям — или тяге к приключениям.

«Мы стремимся к эфемерной и воображаемой точке», — написал Питцль в своем дневнике. «Возможно, именно это служило импульсом для Пири все 25 лет, как и для Кука. Тут нет ничего общего с Арктикой и дикими просторами севера. Это стремление достичь недостижимого»

Последней задачей команды стало определение точного местоположения полюса. Питцль каждый час останавливался, чтобы воспользоваться секстантом и определить широту, и к 15-му апреля он счел, что они точно находятся в менее чем 2 градусах широты от наиболее северной географической точки земного шара.

В шаге от успеха перед Плейстедом возникло препятствие. На самолете можно было доставить двух ключевых членов экспедиции — Ауфдерхайда и Повеллека, его лучшего друга, чтобы они смогли разделить чувства, испытываемые при достижении полюса, — или же двух операторов, работающих над документальным фильмом; в самолете не хватило бы места для всех. Плейстед сделал выбор в пользу операторов, чем горько разочаровал Павеллека, поверившего, что это решение входило в изначальный план Плейстеда исключить их из команды и украсть всю славу.

Однако до того, как они смогли достичь вершины, экспедиция столкнулась с чем-то похожим на ловушку — навевающим дурные предчувствия беспорядочным скоплением разломанного и треснувшего льда. «Здесь, должно быть, штук 6 или 7 расщелин», — сказал Питцль Плейстеду.



Ауфдерхайд (слева) и Плейстед в базовом лагере с флагом экспедиции 1967 года после того, как они успешно достигли Северного полюса в 1968 году. Фото: Артур Ауфдерхайд


В любом направлении их ждала гибель: какие-то расщелины замёрзли, некоторые тянулись из открытого моря. Все это было похоже на паутину; хребты и льдины формировали запутанный ландшафт, манящий их еще дальше. Однако после многочасового хождения по лабиринту они снова вышли на открытый лед и завершили путешествие в точке с координатами 90 градусов северной широты — северном полюсе.

Когда они через несколько дней разбивали лагерь, их прервал огромный самолет ВВС, ищущий экспедицию. С помощью этих полетов можно было бы подтвердить местоположение людей, даже если бы они сбились с пути и отошли от зафиксированной географической позиции северного полюса.

На следующий день их положение идентифицировали. «Это Жаворонок 47 на подлете к северному полюсу. — связался с людьми пилот. Он начал считать с десяти до одного, когда заметил Плейстеда. — Вижу их прямо перед собой. Четыре, три, два, один, северный полюс. Прямо перед ними. Теперь куда бы вы ни шли, вы пойдете на юг». Их восторг был практически физически ощутим.
В 11:00 утра 20-го апреля они официально стали первыми, кто достиг полюса.

Почему маловероятный триумф экспедиции Плейстеда затерялся в истории? Ответ кроется в комбинации неудачи и политики исследования полярной местности. По возвращении экспедиции в Монреаль их ждал писатель из National Geographic, надеявшийся получить права на историю. Плейстед наотрез отказался, несмотря на просьбы его товарищей. Со времен Пири журнал был официальным арбитром заявлений об заявок наподобие их собственной; своим отказом Плейстед лишил свою команду легитимности, которую могло даровать только общество [Национальное Географическое]

«Ральф, конечно, полагал, что в Нью-Йорке нас встретят торжественным парадом на главной улице», — вспоминает Питцль. «У Ральфа было большое эго — и все всегда упиралось в его эго. Он рассчитывал почивать на лаврах, но не тут-то было»

Уолли Герберт впоследствии достиг полюса в 1969 году, после того, как провел 8 месяцев на дрейфующей льдине. Даже англичанин, планы которого были расстроены, в последующие годы признавал, что подлинными первопроходцами к полюсу стали Плейстед и его снегоходные друзья, хотя у их экспедиции и не было возвышенных целей, свойственных золотой эре исследований.

Когда я снова вернулся к этой истории, я узнал, что один из членов команды, прошедший в ее составе весь путь, по-прежнему жив: Уолтер Педерсон. Как рассказал мне в прошлом октябре его старший сын Тим, ему вот-вот должно было исполниться 88, и меня пригласили на празднование его дня рождения в Миннесоте. Недавно его задержала полиция в Бьютте, где он со своей женой находился в «доме на колесах». С собой у них было более 100 000 долларов наличными и они оба, очевидно, страдали от деменции. После возвращения домой он был помещен в отделение для пациентов, страдающих от проблем с памятью — но его неудержимая энергия заставляла его постоянно пытаться сбежать, вылезая из окон.

«Позвонили из больницы и сказали, что папа несет какую-то чепуху», — рассказал мне его сын. — По их словам, он сообщил им, что достиг Северного полюса на снегоходе». Тут младший Педерсон рассмеялся. «Я сказал им, что тут он не соврал».

Педерсон-старший выглядел сурово, у него было твердое рукопожатие, но было ясно, что его память серьезно пострадала. Когда мы шли к кафетерию, где устраивалась вечеринка в честь его дня рождения, Пендерсон перешел на быстрый шаг, почти побежав, что, как мне сказали, он делал постоянно. «Бог одарил меня бóльшими амбициями, чем следует обладать человеку» было одним из его девизов.

«Твой разум уже не тот, что раньше», — сказал сын отцу.
«Я знаю», — ответил Педерсон.

Постепенная деменция, одолевшая Педерсона, была болезненно воспринята его семьей. Однако, собравшись вместе за праздничным тортом, они все воспользовались возможностью вспомнить о его арктическом путешествии. Как и выросшие дети других членов экспедиции, они очень гордились своим бесстрашным отцом. Совершенный им подвиг исчезал из его памяти, однако Педерсон ухмылялся и, казалось, понимал, почему абсолютно незнакомый человек пришел к нему поговорить об экспедиции Плейстеда.

«Зачем вы отправились на Северный полюс?» — спросил я.
«Я никогда не бывал там», — сказал Педерсон с огоньком в глазах. «Но знаю, что путешествие вышло бы веселым. Я бы отправился туда сейчас, если бы смог. Почему бы нет?»


Исправление: 3 апреля 2016 года.
Изданная 20-го марта 2016 года статья о предпринятой в 1968 году экспедиции к Северному полюсу ошибочно содержала ссылку на газеты Миннеаполиса от 1966 года. В городе существовало две газеты, утренняя «Миннеаполис Трибьюн» и вечерняя «Миннеаполис Стар»; в то время не существовало газеты под названием «Миннеаполис Стар Трибьюн». (Слияние двух изданий произошло в 1982 году).