Памятное восхождение на Чапдару (по северному гребню, 5А)

Этот план зрел давно. Пожалуй, ещё дома вершина Чапдары была выбрана как одна из наиболее вероятных целей нашего штурма. Потому что она близко к лагерю, и на неё есть популярный комбинированный маршрут. В то же время, горы на «Ч», по моему скромному мнению - это особенно непростые горы. Это если мягко выражаться. Поэтому Чапдара была оставлена напоследок.


Что же, когда мы спустились с Замка, я хотел есть, пить, спать, обнимать жену. Возможно, немного позагорать, много пофотографировать, но заметьте – ни одного слова на «Ч»! Через день мои интересы совершенно не поменялись, но мы, как будто это ничего и не значило, начали собираться в лагерь. Ну, типа, в лагере будет ещё удобнее спать и обнимать жену!

А когда пришли в лагерь, как бы невзначай заказали ишаков под Чапдару. Ну, типа, раз уж не полезем, так хоть сходим, посмотрим, что там. Пофотографируем величественные стены. Ну и потом, идти надо с ночёвкой, чтобы ничего не пропустить. А ишаки просто потому, что мы на отдыхе. Кстати, раз уж идут ишаки, то почему бы нам не взять снаряжение?

Чуть позже пошёл дождь, и формулировка слегка дополнилась. Что-то вроде: «И это, Антон, там всё равно один туман, так что фотоаппарат и штатив не бери. :)» Тут я и почувствовал неладное!

Ну и ладно, идём, любуемся видами, которые могли бы увидеть, будь погода чуть лучше. Одного ишака прихватил понос, так что подъём пошёл в два раза веселее.


Ишак то и дело извергал мощный пук и обильно раскидывал какахи. А мы тут же разбегались в стороны, чтобы не попасть в зону поражения ни того ни другого. За этим занятием, а так же благодаря туману мы не сразу заметили, что пришли не туда. Погонщик, как только понял суть наших претензий, сразу перестал понимать по-русски и только пожимал плечами, мол, сам я не здешний, мест не знаю, куда смог, туда привёл. В прочем, для нас это неожиданностью не стало, так что мы подхватили рюкзаки и пошли дальше своим ходом.


Перевал, с которого начинался гребень Чапдары, казалось, совсем рядом. Одна беда – чувство это не спешило нас покидать. То есть мы всё идём, перевал совсем рядом, но приближаться почему-то не собирается. Под ногами то и дело булькала глинистая жижа, а сам склон становился всё круче и круче. В общем, мечта, а не подъём. Ближе к перевалу Маруся стала умолять, чтобы мы её бросили. Притворялась черепашкой, улиточкой, трупиком, наконец, но всё было тщетно.


А на перевале туман, облака летают, ничего не видно. Так что мы поставили палатку и начали готовить ужин.


У нас даже был план. Утром просыпаемся и:
- если туман, то идём вниз;
- если тумана нет, то идём к первой верёвке маршрута, если там натёчный лёд, разворачиваемся и идём вниз;
- если тумана нет, натёчного льда нет, тучек нет, то, возможно полезем.
Честно говоря, я рассчитывал на туман.

Утром, когда мы выглянули из палатки, на небе не было ни одного облачка. Я был готов подождать ещё немного, чтобы убедиться, что это не засада, но Дима раскочегарил кирогаз и стал готовить завтрак. Пришлось вставать.


А дальше, когда мы собрались, и пошли к началу маршрута, стало понятно, что фишка с натёчным льдом, скорее всего тоже не прокатит.

Маршрут, практически сразу начинался с ключевого участка. Первую верёвку, по скалам и снегу протропил как бульдозер Дима. Я подумал, в самом деле, почему бы мне и не пожумарить. Все жумарят, а я чем хуже? А может это проще и веселее, чем первым лезть? Тем более что в скальниках по снегу я ещё на Замке находился вдоволь.

Добрался до Димы едва живой. Посмотрел вверх, на нависающую стенку, по которой струились ручейки и капали водопадики, оценил ситуацию и решил: ну, попробовал и хватит! Пусть это они сами жумарят, а мне нависающие мокрые стенки как-то роднее.


Лавировал и рассекал я по этим водопадам. Вообще, снизу всё не так печально смотрелось. А вот когда за очередным перегибом меня чуть не смыло, решил предупредить товарищей, что если у кого есть с собой маска и трубка для подводного плавания, то самое время их надевать, потому что впереди их ждёт не иначе как дайвинг.

После стенки с водопадами Маруся выжала рукава и как-то всё сравнительно просто пошло.


Такого обилия мест для страховки, как на Замке уже не было, и часто приходилось лезть с большими пролётами, но лезлось очень хорошо и приятно, потому больших неудобств это не доставляло.



Станции – это отдельный вопрос. Хочешь или нет, а делать их в любом случае надо было, даже если рельеф и не располагал особо. Временами мозг рождал чудеса инженерной мысли.


Наконец, мы добрались до головы Сфинкса и второго ключевого участка на маршруте. Тут как раз нашли натёчный лёд, но поворачивать назад не стали. В общем, ничего сложного, если про лёд не вспоминать. Пока лез, решил немного пошутить и крикнул, что не дай бог кто монетку тут уронит и у нас будет повод сюда вернуться. Костя немедленно застегнул карман, в котором у него завалялась монетка. Бывает же.

Вылез я наверх на голову Сфинкса, и настроение моё ухудшилось. Я ожидал просторных ночёвок гордо называющихся «на голове Сфинкса» с террасами всякими, размером с вертолётную площадку, а так же конец всех технических трудностей маршрута и широкую дорогу на вершину. В описании, правда, значилась ещё какая-то сложная стенка 20 метров, но мы думали, что на плечи друг другу станем, если что и проблема будет решена. И пускай надежды мои были наивны, но я не получил даже и толики того, что ожидал. Площадка была такая, что в три стороны обрывалась бездонной пропастью, а палатка на ней более или менее помещалась только в сложенном виде.


Про воду так и вовсе можно было только мечтать. А что касается технических трудностей, то всё та же пропасть недвусмысленно намекала, что не всё ещё да решено.


Ребята по одному поднимались наверх и привносили в и без того не весёлую беседу новые нотки возмущения. Между тем дело шло к закату. Наконец, поднялся Дима. Осмотрев наши имения, Дима развёл плечами и сказал своё коронное «ерунда какая-то», после чего предложил сходить на разведку.

Разведка уже в сгущающихся сумерках донесла, что по пути спуска с головы есть полка со снегом, а ещё одним дюльфером ниже полка, где наша палатка должна поместиться. Надо только ландшафтным дизайном заняться. Как мы не равняли, как палатку не переставляли, а всё равно получалось, что Косте надо спать на здоровом камне. Ну, мы подумали, что он суровый, справится. А что подумал Костя, никто не узнает, потому что он очень воспитанный парень.


Утром особенно не спешили. Позавтракали, зажумарили назад на гребень и принялись загорать в лучах утреннего солнца, пока Дима проделывал серию аккуратных отверстий в снежнике метрами десятью ниже. Снова первая верёвка оказалась снежная, а я только надел скальники.


Вообще-то слабо верилось, что за этим снежником может быть что-то хорошее. И не нам одним, ведь отвесная стенка рядом была истыкана крючьями. Но так же все мы научены горьким опытом многочисленных оптических обманов гор, да и описание читали до восхождения, а не во время.

Загар ещё не начал браться, как Дима крикнул, что путь свободен, и мы мастерски промчались по Диминым следам. Все сомнения развеялись, дальше и правда, был простой путь наверх.

Что же касается той сложной стенки, то она доставила мне массу неудобств. Лез я её долго и печально. Ещё внизу было понятно, что падать там если и можно, то делать это стоит очень аккуратно и только в верхней трети, где есть возможность положить одну хилую френду.


Время от времени накатывало острое желание спуститься и ещё раз всё хорошенько обдумать. Разобраться в себе, в моих отношениях со стенкой, расставить всё по полочкам. Возможно, я слишком поспешил, поторопил события, неосторожно сблизился с ней. Быть может, ей было бы лучше с кем-то другим? От напряга я даже забыл включить камеру. Но потом я вложил в неё свою, хоть и хлипкую, но очень в тот момент родную френду и понял, что дело сделано, что будут и другие стенки, возможно даже более привлекательные. А с этой спешно распрощался.

Мне казалось, что я герой и всё необходимое для успешного восхождения со своей стороны уже сделал. Дальше начинались бесконечные снега, так что я переобулся, забрал свои шмотки у Димы и так вежливо отошёл в сторону, мол, уступаю дорогу и не смею больше мешать.

Дима, конечно, не возражал. Он пролез верёвку, но она оказалась слегка сложной для одновременного движения, кое-где скалы неприлично сильно выпирали из снега и усложняли движение, потому Дима объявил, что это будут перила. Перила, так перила. Только я поднялся к нему, как он с серьёзным таким видом говорит: ну, как будешь готов, давай вперёд. Я оценил манёвр и стал искать, где бы мне тоже сделать перила, но впереди была лишь бесконечная пелена не крутого снежного склона. Ну, блин!


Тропил я по этому склону, наверное, час, пока не дошёл до того места, где мог бы крикнуть что-нибудь про то, что перила готовы, но мысль об этом давно улетучилась, потому просто стал тянуть за верёвку с Марусей на том конце. А когда вытянул, закинул в рот леденец и вроде как даже прилёг отдохнуть.

Внезапно, Дима с Костей промчались мимо, да так, что догнать их получилось только у очередного ключевого участка маршрута: крутой ледовой стенки. Во всяком случае, в описании так значилось, а на деле стенка была снежная, неопределённой крутизны.

Уточнить среднюю крутизну склона вызвался Дима. Ну и увлёкся. Лезет, буры не вертит, страховку себе организовать не пытается. Один только крюк в начале забил. Сразу видно, занят важным делом.


Поэтому Маруся решила его проучить и очень картинно сорвалась в пропасть. Срывалась она пугающе медленно, как во сне, и так же медленно скользила совсем не в то ущелье, в которое мы договаривались спускаться после взятия вершины. А потом ещё и возмущённо кричать стала, мол: «Антон, что за дела, ты меня страхуешь или нет? В конце-то концов, лови уже.»

А я что, я страховал. Более того, даже выбирал верёвку и всячески амортизировал рывок. И тоже кричал всякие разные слова о навыках Маруси по части зарубания, раздавал ценные советы, а так же ёмко и кратко описывал сложившуюся ситуацию в целом.

Наконец, обстановка накалилась до предела: настала череда Димы поучаствовать в спасении Маруси. Дима отреагировал удивительно спокойно. Когда верёвка, которая должна была его страховать, сама потянула его вниз, он отвлёкся, обернулся и возмущённо сказал: «чем вы там вообще занимаетесь?». Маруся тут же перестала падать в пропасть, очень виновато и спешно забежала назад и больше мы Диме не мешали.


Когда я поднялся наверх, Дима жевал сосульку, а Маруся с Костей, озадаченные, бродили туда-сюда вдоль бергшрунда. То направо сходят, то налево, а нам бы вверх. Пришлось внести рациональное предложение, после которого Костя всё-таки полез наверх. Лез он, лез, и я уже думал, что он так и до вершины долезть сможет, но не прошло и пяти минут, как Костя лезть перестал и пожаловался, что дальше лёд начинается какой-то, а у него при себе буров нет, страховаться не за что.


Мы в этот время как раз кушали ледяные столбики из этих самых буров, так что я понял, что снова мой коварный план потерпел неудачу.


Пришлось идти смотреть, что там за лёд.

Пришёл, посмотрел, и правда, лёд. Только пологий как шоссе. Но, лёд. Но, такой пологий, что даже дети на санках с него кататься не стали бы. Но без дураков, настоящий лёд торчит. Сделал по нему два шага, он тут же и закончился. Укоризненно посмотрел на Костю, мол, чего ради отвлёк от дел государственной важности? Костя пожимал плечами, мол, а что вы там на троих без меня соображаете!


Ладно, дальше пошли уже все вместе. Шли-шли, пока не стало крутовато даже для самых отмороженных детей на санках. Тут-то я и решил, что чего-то мне не хватает. Страховки, наверное, настоящей. Вот только льда всё ещё не было, поэтому я начал копать. А когда пришёл Дима я ему показал: смотри, говорю, лёд. Надо крутить буры. Дима неохотно согласился. Всё это меньше и меньше походило на описание, где парни одолели не крутой снежный склон за 40 минут.


Речь непроизвольно зашла про Ули Штека. Ну, то есть сначала про то, что нам бы стоило поторопиться, а то не ровен час, ночью лезть будем, а потом уже перешли на Ули. Дима решил показать пример, как нужно бегать по горам, съел кусок декстрозы, взял ледовый инструмент подмышку и побежал вверх. Правда, через десять метров остановился и дальше полез в нашем традиционном стиле. Шутка ли, бегать в горку на высоте в пять тыщщ метров. Мы, понятно дело, в качестве примера уловили только вторую часть.


Очнулся я часа через три. Солнце уже закатилось, но оказалось, что если снять солнцезащитные очки, то можно отсрочить закат ещё на полчаса.


Вместе с закатом, совершенно неожиданно вдарил мороз. Верёвки стали дубовые, вместо аккуратных бухт на станциях получались какие-то клубки. А потом мы их и вовсе бухтовать перестали. Висят себе там где-то и нормально.


Костя стоял уткнувшись каской в снег и тихонько стонал. Вид у него был озабоченный, как будто он забыл выключить утюг в палатке и теперь не знал, что делать.

Маруся часто и тяжело дышала, как будто только что сбегала в Душанбе за лимонадом и хычинами, хотя, на самом деле уже минут двадцать стояла на одном месте и лишь переминалась с ноги на ногу. А в перерывах между вдохами бубнила про то, как хорошо быть мамой – в горы лазать не надо.

Дима лез очередную верёвку и наотрез отказывался надевать пуховку, аргументируя это тем, что у него майка из кокоса. Короче, я немного переживал.


Рано или поздно мы должны были вылезть наверх. Лучше бы, конечно, рано, но получилось поздно. Под светом звёзд и моего тусклого фонарика я вылез на огромную площадку и понял, что мы не зря старались. Тут можно хижину ставить, но то, что палатку. Костя где-то ползал на коленках, Дима писял на кошки, чтобы снять их, а Маруся вырубала изо льда бур на последней станции и готовилась подняться к нам.

Быстро поставили палатку, сварили чай. Потом сварили еду. Очень хотелось пить, но в сон в тёплой палатке рубило так, что никаких сил не было ждать, пока снег снова растает на новый чай. Просто поставили горелку в тамбуре и улеглись спать. И будильник поставили. А через полчаса проснулись и давай пить чай в два часа ночи.

Утром стали собираться на вершину. Она смотрелась слегка сурово, и мы рассчитывали часа три на неё потратить.


Но потом рраз и зашли на неё за 15 минут. Едва камеру успел включить.


На вершине всё по-простому. Тур есть, следы людей есть, записки нет. Ну, мы свою записку написали такую, что любому почитать интересно будет. На две страницы, помню. Правда, про что писал, не помню. Эмоции.


Спуск как-то не запомнился чем-то необычным.


Нас им все пугали. И директор делал серьёзный вид и говорил, что там дюльферять непередюльферять, если правильный путь не знать. И ещё какой-то серьёзный дядька подтверждал его слова, что блуждать там можно сколько угодно долго. И Михалыч с Ивановым им вторили. А нам что? Описание есть, дорогу знаем, дюльферять любим.


Так что к шести были уже на тропе, а к восьми и вовсе в лагере.


Встречали нас как с войны. Обнимали, целовали, жали руки. Пожалуй, это самый приятный момент :)

P.S.

Краткая история предыдущих серий:

Фанские горы. Часть вводная, местами разъяснительная и даже познавательная. Трансфер и первые впечатления.
Трудности акклиматизации и рыбалки в горах. Выход на Куликалонские озёра. Восхождение 2Б на пик Северный.
Как мы чуть не получили молнией под зад и плотнее познакомились с маринками Восхождение 4А на Алаудин и рыбалка на Куликалонских озёрах.
Продолжаем нескучные рассказики Продолжение повествования про нашу поездку в Фанские горы. 4Б на Алаудин, флюоритовые пещеры, все дела.
Комбинация фаст'н'лайт и осадного стиля. Про то, как мы лезли маршрут Капкова (5А) на Замок.