Пресс конференция команды К-2

Дополнительная информация:

ТВ-передача "Пиковый Интерес" от 3 февраля с прямым включением БЛ.


Вот текст новости с сайта М-ру от 3 февраля 19 ч 07 мин.:
"Про Виталия Горелика уже все знают, наконец-то офсайт сработал оперативно. Многие спрашивают его состояние по сравнению с Белоусом. Пальцев у Виталия обморожено больше, степень предварительно 2-я, но тут точный диагноз только через пару месяцев. Еще пропал голос. А так, когда общается с нами на пальцах, даже шутить пытается, что говорит о многом. Ждем вертолет."

ТВ-передача "Пиковый Интерес" от 7 февраля с прямым включением БЛ. Речь участников экспедиции в прямом эфире там в третьей части. Вот отдельно эта третья часть:


Космический снимок ледника Балторо (я на нем не был, тропы не знаю, поэтому трек нанесен условно):

Очень прошу всех, давая комментарии проявлять максимальную деликатность... У Виталия остались уже немолодые родители, они не в лучшей форме. Об этом же просили новосибирцы, близкие друзья Виталия...

Спасибо, Слава, за работу!

Лена, это не работа...

А вот теперь действительно работа...

Козлов Виктор. Извините за небольшую задержку начала пресс-конференции…
(около минуты не записалось в диктофоне)… в Исламабаде мы естественно не могли вылететь одной группой. Мы меняли билеты, у нас билеты обратные были аж на 25 марта. И мы меняли билеты и только тремя группами смогли в итоге вылететь в Россию.
Я с ребятами вылетал заключительной группой, когда мы отправили тело Виталика Горелика в Россию и в Новосибирск, и оформили все документы.
Сидят, вот рядом со мной Николай Черный, старший тренер экспедиции, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер, ну и так далее.
Рядом с ним Вадим Попович, Вадик – очень сильный спортсмен, мастер спорта, Нижний Тагил.
Здесь рядом со мной Коля Тотмянин, Коля – руководитель одной из трех спортивных групп, заслуженный мастер спорта.
И Ильяс Тухватуллин, заслуженный мастер спорта, руководитель второй группы.
У нас было всего три группы, по три человека. Алексей Болотов - его здесь нет - он первой группой прилетел в Москву и потом улетел в Екатеринбург.
Давайте, я вас попрошу, мы сейчас вспомним и почтим память Виталия Горелика.

Минута молчания

Козлов Виктор. Спасибо. Вспомним то, что было, как все начиналось. Я имею в виду не период подготовки к экспедиции, а старт экспедиции, само восхождение.
9 декабря вся наша команда - до этого мы отправили груз грузовым рейсом - 9 декабря вся наша команда вылетела из Москвы в Пакистан, в Исламабад.
Там мы провели 5 полных дней. Мы растаможили груз, докупили и купили те продукты, которые необходимы для питания в нашей экспедиции, упаковали, получили пермит официальный разрешения для восхождения.
Встретились с послом РФ в Пакистане и после этого, собственно говоря, поехали в аэропорт. У нас были билеты на местный рейс местной авиакомпании Исламабад – Скарду.

Но в тот день нам не повезло с погодой, и мы решили не рисковать. Я помню, когда ездил туда зимой с Николаем Тотмяниным, можно и три дня ждать, и неделю ждать, и поэтому мы автобусами поехали в Скарду. И 17 числа мы прибыли в горный поселок Скарду.

Затем у нас был тот период, который по плану должен быть, это период акклиматизации. Это в противоположном, соседнем ущелье сначала на джипах, потом ногами, там высота ночевки была 4 тысячи, а ребята поднимались и выше: 4500 и 4700. И, таким образом, мы получили пускай и не сто процентную акклиматизацию, но все-таки, мы получили акклиматизацию, потому что мы понимали, что лететь вертолетом сразу на 5 тысяч метров даже для таких альпинистов-зубров вот как ребята, да – это не дело.

И затем мы ждали долго погоды, относительно долго. Первый борт, (а, как вы знаете, все вертолеты принадлежат пакистанской армии, и большие, и маленькие, и там у них есть вертолеты МИ-17 российского производства, правда, они не у России их покупают, а у Китая или Индии).
Первый борт состоялся 30 декабря. Вылетела первая спортивная группа и часть снаряжения, которую мог забрать первый борт. Лететь где-то час до начала ледника. Перед началом ледника там есть местечко, где стоит пакистанская армия, у них теплые дома, относительно теплые. И оттуда уже в первый день были сделаны 4 рейса в базовый лагерь.

И 31 числа, нам просто повезло в погодой, и 31 числа пошел второй борт с экспедиционным грузом, которым летел в том числе Виталий Горелик с другими ребятами. И затем оставалась часть участников экспедиции вместе со мной, и мы должны были следующим бортом вылетать. Но этот следующий борт, естественно из-за погоды, он состоялся только 11 января.

Вот 11 января все участники экспедиции и весь груз были в базовом лагере. Но вот до того как мы прилетели, ребята со второго числа - первый выход был второго января - начали обработку маршрута. Я передаю слово Николаю Черному, Коля расскажи про начало экспедиции.

Черный Николай. Надо прямо сказать, что в январе было 3 дня хорошей погоды, когда летали вертолеты.
Просто по погоде вам проясню. Мороз не очень большой. Самая большая температура, когда градусник зафиксировал под утро –29..-30 в базовом лагере. Но все время сильный ветер.

Мы понимали, что в первом лагере, если подниматься на 1 километр на 6 тысяч добавляется ещё минус 6 градусов на каждый километр. Мороз, в общем-то – полдела, главное – ветер.

Мы прилетели 31. Ёлка у нас была маленькая пластмассовая, встретили Новый год; первого числа разбирали вещи. А второго уже первая группа пошла под маршрут. От базового лагеря, где садился вертолет, до начала маршрута час ходу по леднику. И начала обрабатывать этот маршрут.

Маршрут Чесена, нижняя часть, он летом наиболее популярный, там четко видны следы предыдущей деятельности: рваные веревки и места для ночевок под палатки.

Зимой разница основная против лета – из-за сильного ветра там практически нет снега – все сдувается: голый лед и камни. И только вот в нижней части маршрута – там фирн такой нормальный. Так что первые, условно двести метров, по высоте они без перил, просто отмаркированы флажками. Дальше вешали перила.

Ну и работали, день зимой не очень длинный, рано выходить – тоже плохо, обычный режим выходящей группы: в семь - завтрак, в восемь - выход.

В общем, уже светло, и работать можно до темноты и по леднику с фонарями можно потом выйти спокойно.
Этот часовой переход был очень хорошо отмаркирован турами, флажками. В этом плане подходы под маршрут проблем никаких не составляли.

Если люди возвращались поздно, то обычно выходили встречать, либо мы, либо наши высотные носильщики, чтобы чаем напоить, фонарями подсветить.

В итоге сразу начали обрабатывать маршрут. Грубо говоря, удавалось повесить за день 4, 5, 6, максимум 8 веревок. До первого лагеря, до места, где была установлена палатка первого лагеря, получилась 21 веревка. За несколько дней туда было все это проделано.

С установкой палаток большие проблемы, поскольку ветер все сдувает. Летом, что там – снег – потоптали, разгребли - ровное место. А зимой снега нет, площадки либо маленькие... В первом лагере палатка обычная «Канченджанга» в 3 дуги занимала практически всю площадку и даже слегка свисала. И настроить её.. и снега нет, и нечем. Камни все мёрзлые. Долго её улучшали. Каким образом? Её потом как вы знаете порвало. Вот она легла в основу на камни, чтобы новая не рвалась. Потом мешки из под дров белые пластиковые - как у нас для цемента, муки - набивали брали внизу снег, камни и старались выровнять. Такая же картина была и во втором лагере.

Помогали старые эти веревки. Во-первых ориентирами служили, использовались как точки закрепления мерзлые фирновые колья в натечный зимний лед очень серьезно держат. И в какой-то мере помогали. Вот в таком духе продолжалась обработка маршрута.

Козлов Виктор. Николай Чёрный сказал «высотные носильщики». У нас были высотные носильщики, им платили, согласно договору именно те деньги, как за услуги носильщиков, но они не вешали веревки, не ходили наверх. Их задача была одна: помогать нам поддерживать в нормальном состоянии базовый лагерь, колоть на леднике лед, воды там нет - вся вода изо льда. Вот они занимались этим хозяйством. И ещё у нас было 4 повара.

Черный Николай Их основная задача была, если экспедиция в любом варианте заканчивается, мы вылетаем, а они сворачивают базовый лагерь.

Козлов Виктор Давайте я напомню, какие у нас были спортивные группы.

Первая группа руководитель Алексей Болотов, в его группе были Владимир Белоус и Евгений Виноградский.
Вторая группа руководитель Николай Тотмянин, в его группе Валерий Шамало и Виатлий Горелик.
И третья - Ильяс Тухватуллин Андрей Мариев и Вадим Попович. Я хотел бы Ильяса попросить немного рассказать.

Тухватуллин Ильяс. Чего рассказать? А, группа у меня замечательная, опробована ещё на летнем К-2. С Мариевым ещё на Эвересте были, мы друг друга знали давно и довольно хорошо.

На мой взгляд, группа была очень хорошо скомплектована: там был и скоростник Мариев, который быстро передвигался и вешал веревки, мы с Вадиком шли вторым эшелоном, подтаскивали груз и так далее – в базовые лагеря необходимое оборудование. Что ещё? Все известные ребята, поэтому я Америку не открою.

Тотмянин Николай Как вы слышали, в моей группе были Валерий Шамало и Виталий Горелик, и мы в общем то планировали вместе работать. И первый выход нашей группы и у каждой группы был простой: из базового лагеря, обработка и вниз.

Наша группа ходила первый раз 4 января. Поскольку я быстрее двигаюсь, то к концу перил я подошел первый и веревки вешал первый. И в тот день мы занесли планируемую часть груза до конца перил и повесили 4 веревки и спустились вниз.

Дальше ситуация развивалась так, что Виталик в базовом лагере траванулся чем-то непонятным, в общем, у него были проблемы с животом, доктор его лечил, но мы в это время сидели в БЛ. Погода тогда была не очень хорошая, и нам полагалось отдыхать, и мы сидели.

Но.. вот это была не просто расстройство желудка, у него 2 дня держалась температура под 39 градусов и вообще был вопрос поправится он - не поправится. Но поскольку третий борт ещё не прилетел, то был вариант в случае, если какие-то у него проблемы будут, отправить его вниз. Но 8 числа нормально все у него, стабилизировалось, и вид у него был цветущий. И вниз он не собирается и не хочет, и хочет работать вперед.

И следующий выход у нас был 11 числа, вернее, мы пошли 10 в первый лагерь. В этот выход доктор его не выпустил, т.е. у Виталика в отличие от меня и Валеры был пропуск одного выхода.

Следующий выход у нас был 17 числа, когда группы отработали наверху, следующий выход был наш. И доктор разрешил нам работать вместе. Он выпустил Виталика.

В отличие от других групп Виталик привез с собой маленькие радиостанции мотороловские для связи внутри группы, и у нас были станции. Я шел первым, Валера шел вторым, Виталик ходил третьим. У нас была внутри группы связь, мы периодически переговаривались: кто-то несет веревки, кто-то что-то, и когда какие-то технические вопросы, рабочие моменты, мы это все обсуждали, работали, и.. в общем …

Козлов Виктор Сейчас.. давайте все по порядку. Вот сообщение на нашем сайте, когда обморозил пальцы Владимир Белоус. Вот первый настоящий шторм, именно шторм, когда все летит к черту. Первый шторм, ураганный ветер, у нас состоялся 15 января.

И группа Алексея Болотова, Владимир Белоус, Евгений Виноградский, они были на отдыхе в первом высотном лагере. И вот хорошо, что это произошло, не ночью, а днем.

В базовом лагере все палатки взлетели. То есть, у нас как спальная палатка была сделана? Вот видели на сайте желтая палатка во весь рост, а в ней стоит альпинистская высотная палатка – бочка, и мы как бы защищались от холода не особенно, а вот от ветра, и чтобы на морду с утра не сильно капало. И вот это всё с внутренними палатками все полетело, понесло по леднику, а в это время тройка наша находилась в первом лагере.
И вот ещё раз, шторм этот был не ночью, ребята днем лежали в палатке и налетел такой ветер, что палатку в клочья порвало и стало все вылетать, разметать.

Они успели, кто был без обуви, одеть высотные ботинки. Леша не успел даже взять кошки, кошки улетели тоже. И они втроем спустились тогда в БЛ. И Владимир Белоус, да, конечно, Болотов Лёша и Женя Виноградский они имеют больший опыт, а Владимир не нашел для спуска или потерял внутренние перчатки.

Помимо высотных пуховых перчаток, есть внутренние - для перестежки. Человек спускается по веревке, не очень удобно перестегиваться с одной веревки на другую на станции, для этого буквально, на минуту, на полминуты снимает сам вот эти большие рукавицы. И вот таким образом, к сожалению, тогда он и поморозил пальцы.

И когда он пришел в БЛ, Сергей Бычковский его осмотрел и поставил ему диагноз: обморожение нескольких пальцев правой и левой кисти руки 2 степени.

И тогда, как доктор сказал «нужна эвакуация», я позвонил в страховой центр, в страховую компанию «Ресо-гарантия», послу нашему в Исламабаде и мы очень благодарны, что страховая компания «Ресо-гарания» нам поверила и срочно все сделала для того, чтобы был подтвержден оплатой вертолет и дальнейшая транспортировка. Но мы ждали тогда тоже вертолет, Коля какого числа?

Тотмянин Николай 16-го мы ликвидировали последствия этого урагана, а 17-го наша группа в полном составе, мы втроем пошли восстанавливать первый высотный лагерь.

Козлов Виктор 4 дня мы ждали вертолет, и отправили вниз Владимира Белоуса. Первый лагерь, когда произошел этот ураган, его снесло полностью, абсолютно, там ничего не осталось практически. А второй лагерь на высоте выше 6300 он пострадал в меньшей степени, но многое тоже пришлось туда ребятам приносить и менять. Вадик ты туда ходил, расскажи, пожалуйста,… после урагана…

Попович Вадим В общем-то была обычная грузовая ходка. Переночевали в первом лагере. У нас была дополнительная палатка, потому что мы не знали, что сохранить со второго лагеря. Естественно занесли туда ещё дополнительно баул экспедиционный, баул это метровый по длине, по ширине 40 на 40 см, для того чтобы какие-то вещи положить в этот баул и уже этот баул прищелкнуть к перильным веревкам.

Но по приходу во второй лагерь у нас были с собой достаточно много вот этих китайских мешков, брали фирн, закладывали в мешки и потом выкладывали площадку, расширяли. Естественно, что палатку растягивали более тщательно, вот как бы и все.

Козлов Виктор фотографии, которые вы видели на сайте, видите, что сплошные сосульки висят на лицах, вот этот холод и ветер они свое дело сделали. А ребята, я хочу сказать, они мужественно это переносили, несмотря, вот как сказал Николай Черный, мороз не так был страшен даже –50 там наверху, как вот этот холодный сильно выматывающий ветер. Ребята, я с ними разговаривал, приходят, вот Ильяс, их группа приходит: Андрей Мариев, Вадик, я говорю:
- Ну как ребят, удалось поспать в высотном лагере?
- Нет, три дня ходили и три дня не спали, потому что ветер ночью так колбасит палатку, что невозможно заснуть.

Да даже в базовом лагере была такая ситуация: я лежу в спальной палатке, и вдруг начинаются сильные порывы ветра. И ты думаешь брать фонарики, обувать валенки (у нас валенки были в базовом лагере), выходить и укреплять или дальше лежать. Ветер может поднять вместе с тобой и перенести на несколько метров. Вот такие ветра у нас были даже в БЛ. Ильяс, а какие ветра у вас там наверху?

Тухватуллин Ильяс Сильные, да. Собственно, ни для кого это не было новостью. Мы понимали, куда мы едем, и в какой период едем. Очень сильный ветер, конечно, иногда просто ложил на землю. Маршрут в общем не такой сложный, чтобы какие-то технические задачи решал.

Ясно, что было очень холодно, очень неудобно во всех отношениях, - это понятно. Сейчас нагнетать краски я не буду. Там другой мир и объяснить в двух словах на конференции – это не возможно.

Плюс какой был от этого ветра? когда поднимались, поскольку он юго-западный, он дул нам в спину. Сложнее было вниз спускаться, надо было лицом вперед идти, и не всегда очки нас спасали, маски и так далее. Легкие обморожения лица получили практически все. Понятно если участок тела открыть на несколько секунд - и почернело всё.

Но и к этому были готовы: у нас было достаточно экипировки самой различной, чтобы защищать лицо, и глаза, и тд и тд. Сказать, что это было шоковое состояние для команды – это не правда, нормальная обычная работа.
Да, было несколько неожиданностей, которые неожиданностями назвать нельзя.

Ясно, что там будет лед, но не ожидали, что абсолютно не будет снега. Была надежда, что найдем снег и все-таки сделаем комфортабельные промежуточные лагеря, потому что основной упор зимой ясно, что должен быть в промежуточных лагерях.

Комфорт, условный комфорт, потому что вернувшись с работы сверху, спустившись во второй лагерь или в первый, и там его не найти эта мысль нас преследовала. Мы не были уверены, что вернувшись, что-то найдем. Это конечно несколько внутреннее напряжение создавало в команде, у меня во всяком случае. И пока у нас такого решения нет, даже в случае повтора, такой чёткой рекомендации, как решить эту задачу. Попытались этими пластиковыми мешками, но это было на плоском участке. Каменный второй лагерь на каменной плите. Там это возможно. Но даже на 20-ти градусном льду, уже ближе к 7200 - пока не ясно. В отличие от лета, этот участок совершенно оголен, если на фотографию, вы посмотрите он белый – это летний снимок, а зимой он черный.

Мало того, но ещё задувает камни с верхней части, с плеча, все это веером простреливает место третьего лагеря. Там тоже отрытый вопрос, пока я не знаю, как это организовывать там. Там, если скажем, бергшрунд или разломы, но не нашли пока, в этой экспедиции не обнаружили.

Козлов Виктор это было на высоте 7200, где был первый бергшрунд.

В нашем базовом лагере все было организовано достаточно здорово и ребята это могут отметить.
У нас были дрова, и дрова, как вы знаете, нам закинули ещё до начала зимы. И вообще наша экспедиция в базовом лагере превратилась не только в спортивную, но и экологическую. Мы подсчитали количество дров, мы знали, что нам их не хватит до середины марта на весь период экспедиции до окончания зимы. И поэтому наши дрова мы жгли со всяким мусором. Высотные носильщики, наши ребята - они ходили, кто был в базовом лагере, они собирали обрезки старых бочек, веревок и мы там все почистили в БЛ, чтобы всё это в печку …

Николай Черный сказал, что температура в БЛ не опускалась ниже -30, может чуть и опускалась. В общем, когда ветер хлещет вне палатки – это холодно.

Но у нас был такой комплекс: это совместная столовая палатка, соединенная специальным проходом с кухонной палаткой. Вот он нас здорово выручал. Этот комплекс научно-производственная фирма ОРТ предоставила специально для нашей экспедиции.

Вот –30, а у нас +10, вот эта печка, и ребята любили это место около печки, по очереди грели ноги. Ноги подмерзали, даже в палатке. А в палатке у нас были компьютеры, мы вечерами смотрели кино, разное выбирали, больше конечно российские фильмы. И связь у нас была потрясающая, благодаря компании «МВС глобальные телекоммуникации»…. И компании «INMarsat».

Ребята были неограниченны ни в телефонных звонках своим близким друзьям… Интернет, но вот в интернет я их немного ограничивал. У нас были прямые телевизионные эфиры из БЛ. И здесь нам тоже помогла компания Lenovo, которая нам предоставила современные классные компьютеры и, конечно, главный информационный спонсор компания НТВ+.

Наверное, давайте так, понятно, что волнение. Вы, наверное, будете задать вопросы, но, прежде, чем вы будете задавать вопросы, давайте я подойду к тому дню, к тому событию, когда случилась большая беда. Сейчас мы об этом расскажем.

Я хочу отметить те компании, которые нас поддержали, и без участия которых такая экспедиция была бы невозможна. Поверьте это абсолютно искренне от всей команды. Вы понимаете, что такую экспедицию без поддержки провести невозможно.

Итак, генеральный спонсор проекта ОАО Газпромбанк. Есть представитель Газпромбанка? К сожалению, никто не пришёл как и на предстартовую пресс-конференцию. Генеральный экипировщик экспедиции российская компания Редфокс, в общем-то она экипировщик всех наши предыдущих экспедиций. Из ред фокса есть кто то? Нет. Компания «INMarsat»., огромное вам спасибо, прямые эфиры и все остальное – это благодаря технике и вашим спутникам, связь через которые вы предоставляли. ОАО страховая компания «РЕСО-гарантия», Юрий здесь. Юрий, мы вам глубоко признательны, понимаем, какая ответственность была, в том числе и на вашей компании, чтобы поверить нам. Оплата всех транспортировочных и других медицинских расходов. Спасибо. Компания «Рентаритейл», к сожалению, их здесь нет. Компания «Ростсельмаш», компания Lanex, владелец торговой марки Tendon, они нам предоставили в этой экспедиции все необходимые веревки как статичные, так и динамики. Научно-производственная фирма «ОРТ», вот я ещё раз хочу, Дарья вы здесь? Да. Это единственная палатка, которая выдержала все. Вы изготавливает и для армии, и для МЧС, и для Красного Креста. Спасибо. Интернет агентство СПБньюс, это благодаря этой компании наш сайт поддерживался и сейчас поддерживается. Компания «Глория» специальное питание из Магнитогорска. А также Zamberlan, Gore-tex, Polartec, Thinsulate. Большое вам всем спасибо.

И ещё бы я хотел отметить несколько людей, благодаря которым состоялась эта экспедиция. Это Александр Жуков. Тогда, когда я в ним встречался, он был заместителем председателя Правительства, его первому помощнику Марине Парфененко Владимиру Попову, начальнику отдела по работе с обращениями граждан Департамента Культуры Правительства Российской Федерации, и Максиму Радионовскому низкий вам поклон.
Теперь ближе к тому 1 и 2 числу, когда все произошло.

Я распечатал с нашего сайта информацию. Слово в слово, начиная с 28 числа, когда пошли заключительные выходы этих групп. Конечно, никто не знал, что это будут заключительные выходы наверх на маршрут. Я зачитаю нашу информацию на сайте:

02.02.2012 «с 28 по 31 января тройка: Николай Томянин, Валерий Шамало и Виталий Горелик сделали грузовую ходку до высоты 7000 метров. Николаю Тотмянину удалось провесить веревки выше 7000 метров.
С 30 января по 1 февраля тройка: Ильяс Тухватуллин, Андрей Мариев и Вадим Попович поднялись с грузом по перилам до высоты 7050 (где остановился Коля Тотмянин) провесили выше три веревки и вышли на высоту 7200 метров.
Поставить палатку третьего высотного лагеря группе Ильяса Тухватуллина пока не удалось. Для установки палатки необходимо сделать площадку на крутом склоне».
Хотя вот Ильяс рассказывал, они надеялись на бергшрунд, но не нашли такого места.
«И 1 февраля двойка (поскольку Владимир Белоус уже был в Иркутске, уже двойка): Алексей Болотов, Евгений Виноградский сделала грузовую ходку в первый высотный лагерь и 2 февраля вернулись в базовый лагерь».
Первого числа Виталий Горелик спустился в базовый лагерь. Первого числа. Значит, давайте, Коля Тотмянин, тот выход, как проходил.

Тотмянин Николай. Я начну немножко раньше. Вообще, получилось, что моя группа, члены моей группы, к этому времени совершили три выхода. Из них Виталий Горелик участвовал в первом выходе и в третьем, да, когда мы восстанавливали первый лагерь.

Следующий наш выход планировался на 23 – 24 января и мы этот выход делали. В этот выход Виталик вернулся. Поскольку он отставал от нас по акклиматизации, то ему была задача работать в облегченном режиме, то есть я его сильно не нагружал. Он нёс общественного груза столько, сколько хотел взять и мог, не было обязаловки. Возьмешь верёвку – хорошо, ничего не возьмёшь – тоже хорошо.

И мы пошли в первый лагерь. На полпути он вернулся, пожаловался, что у него там проблемы с животом. Он спустился в лагерь.

24 числа мы сделали грузовую ходку, спустились вниз, и следующий наш выход планировался на 28 число. Но к этому времени, к 28 числу, он вниз спустился, всё, всё с животом прошло. Чтобы проверить себя, он 26 вместе с другой группой просто сделал грузовую ходку в первый лагерь. Занес туда медицинский кислород, маску и редуктор. То есть он себя чувствовал хорошо.

И 28 числа плановый выход нашей группы. Пошли в том же режиме, я сказал: «Виталий, ты сильно не грузись. По самочувствию бери, сколько хочешь». Наша задача подняться выше второго лагеря, занести оборудование для третьего лагеря. Там нет нужды бежать впереди всех.

Вообще по перилам там нельзя было ходить кучно: верёвки по 50 метров, склон такой – камешки сыпятся. Мы ходили с разрывом, иногда разрыв три веревки достигал между участниками и друг на друга вообще ничего не сыпать.

Опять же у нас была связь с собой, внутри группы была связь. Мы поднялись в первый лагерь, переночевали, поднялись во второй лагерь, переночевали.

Единственное, в этой экспедиции кашляли все. Его кашель не отличался от кашля всех остальных, потому что снимаешь маску на 15 минут и потом два часа кашляешь, как будто, лёгкие тебе набивали льдом и ты всё это должен выкашлять.

В этом выходе, когда мы пошли выше второго лагеря, делали грузовую ходку, но с надеждой, что мы там найдем место для палатки и поставим её. Мы несли бивачное снаряжение. Но и когда я на конец веревок вылез, там ещё 2 верёвки повесил и вижу, что не достаём до хорошего места, и времени в обрез. Ну, пошли вниз. То есть, оставили заброску, спустились во второй лагерь, переночевали.

На следующий день планировали спускаться вниз и начали спускаться вниз последовательно.

Поскольку во втором лагере выход сделан на одну сторону крайний в углу Валера, значит, он первым оделся, вышел, пошел вниз. Потом я вылез. Потом Виталик вылез. Ну и пока он рюкзак собирал - я кошки одевал, это всё … разрывы между людьми…5-10 минут, потому что я одевался в спокойном темпе, потому что пока Валера вниз не уйдет, я не пойду на перила, чтобы ничего на него сбросить.

Вот так собирались, переговаривались. Работали в обычном режиме, никаких признаков ухудшения здоровья не было, нет. И перед выходом я как всегда сказал: «Виталя, включай станцию. Пойдем, если что - будем говорить». И пошли вниз.

Навстречу нам шла группа Ильяса наверх, выше первого лагеря они шли. Мы там, на перилах расходились. Иногда мы стояли, ждали, их пропускали, когда они пройдут веревку вверх. Иногда они ждали - мы вниз проскакивали.

Я в первом лагере никаких вещей не оставлял, сразу вниз ходом пошёл. Валера следом за мной шёл, он заглядывал в палатку, посмотреть как там, всё на месте, не надо ли чего привязать. А Виталик шёл замыкающим, и не было никаких причин беспокоиться, совершенно нормально все спускались.

И мы с Валерой спустились вниз, а Виталика всё нет. Потом он вышел на связь, сказал, что он хочет остановиться в первом лагере, попить чаю. Вскипятить воды, попить, потому что захотел пить.

Конечно, он этот выход очень много пил и ночью соответственно раза три-четыре каждую ночь, обе ночевки в БЛ он справлял нужду. Для меня это было немножко странным. Человек на высоте не может выпить столько воды, это просто физически невозможно, чтобы так часто опорожняться. В общем, он какие-то таблетки ел, может витамины, может ещё чего-то. Для меня это было необычно, я наверху вообще ничего не ем, никаких витаминов, таблеток, ничего, кроме обычных продуктов и напитков ничего не употребляю.

Поэтому для меня … поверьте, на 7 тысячах метрах, когда ты работаешь целый день, у тебя там маленькая фляжечка на 300 грамм, ты приходишь вниз, напиваешься там, сколько можешь. Сколько может человек выпить? Ну литр, два, ну три. После этого у тебя до утра никаких позывов нет, никаких, потому что ты полностью обезвожен.

А Виталик 3-4 раза ночью вставал. Для меня это было очень странно. Поэтому то, что он в первом лагере остановился попить воды. То есть, это нужно: залезть в палатку, достать горелку, нарубить льда, растопить - это заняло 2 часа, 3. А после уже вторая половина дня, он говорит: «А чего я сейчас пойду, по ночи спускаться, утром спущусь». Мы ему сказали, мол, давай выходи на связь, в девять часов утра плановая связь. Он вышел на связь, сказал: «Я вот сейчас собираюсь, питье приготовил, допиваю и пойду». И начал спуск.

Вот спускался он очень медленно, и, в конце концов, руководитель экспедиции дал команду идти ему навстречу. Я пошёл. Я его встретил. Он быстро спускался, но очень долго стоял на перестежках.

Каждый сам решает проблему рукавиц. Я работал в больших рукавицах и никогда их не снимал, неудобно встегиваться, долго – научился встегиваться быстро. Кто-то там перчатки внутрь одевал и в перчатках работал, кто-то голыми руками. У Виталика были такие толстые перчатки, и на них набрасывалась верхонка как рукавица. Он все выходы работал в этих рукавицах. Работал и работал.

На спуске я помог перещелкиваться, мы с ним быстро съехали с последней верёвки, а дальше надо было идти пешком. Пошли пешком. Шёл он не быстро, чувствовалось, что человек накушался, устал, но признаков, что это такая смертельная усталость. Ну, уставший человек, идёт, аккуратно спускается. Начало смеркаться немножко, включили фонарики, сняли обвязки, кошки, пошли в БЛ.

И чем ниже к БЛ, он чаще делал остановки. Я говорю: «Слабость?» он «Да, слабость», «Ну давай отдышись, пойдем».

Пришли в БЛ (он по жизни в очках ходит, а на выход надевал контактные линзы). Когда мы пришли в БЛ, он ещё по дороге жаловался что у него плохо с животом, говорю ничего дойдем, там помоемся, оденемся. Пришли в БЛ, сделали все, что надо и видно, что уставший человек, но он был абсолютно в адеквате и абсолютно способный к какой-то деятельности, потому что он самостоятельно снял свои контактные линзы. Просил принести ему то-се, пятое-десятое. Спрашивал меня, положил ли я на место кошки, обвязку. Все разговоры были по делу. Я думал, на следующий день вскочит, побежит. И в принципе, он на следующий день самостоятельно в туалет ходил.

Но пальцы были прихвачены, поморожены. Доктор сделал всё, что надо. Все старались помочь как-то. Его положили спать в эту теплую палатку, и ребята там остались ночевать, и за ним круглосуточно следили, наблюдали, помогали, делали питьё в термосе. Казалось, всё будет нормально. Дождемся вертолёта и Виталика эвакуируем… но вот не дождались мы вертолёта…к сожалению…

Козлов Виктор. Первого числа Виталик спустился в БЛ. Сергей Бычковский сразу осмотрел его, и свои первые выводы, что у него обморожение пяти пальцев одной руки и трех пальцев другой кисти.

И я связался со страховой компанией РЕСО-страхование, с центральным пунктом, с нашим послом. Мы запросили вертолет …Мы же не можем военным позвонить, сказать, будьте любезны, деньги вам уже перечислили. Естественно, мы так не можем позвонить, поэтому мы звоним в страховой центр страховой компании, которая подтверждает гарантию, перезванивает пакистанской компании, которая на базе уже сидит и толкает вертолеты.

Вызвали вертолет с учетом того, ну не с учетом того, неправильно я сказал, диагноз подтвердили по телефону. Когда мы звоним в страховой центр, я говорю первый, как руководитель экспедиции, и все записывается на диктофон. Потом я передаю трубку телефонную врачу, и он говорит, какой диагноз он предварительно поставил, и естественно мы отвечаем за свои слова.

А потом, не в этот же день, а на следующий день к вечеру, произошло ухудшение. Сергей мне сказал: «Он получил очень серьезное переохлаждение и нужен срочно вертолет». Я говорю: «А какие последствия? Может быть, уже какие-то последствия в его организме происходят?» «Пока ничего страшного».

Я тогда стал звонить, вот Юрию стал звонить, да, Юрий? Мы вас беспокоили. Юрий: «Мы всё сделали, всё. Как только военные дадут вертолет, вернее, вышлют…».

А погода… на самом деле, вот 6 числа он умер утром, погоды до 8 числа не было. Периодически такой мощный ураганный ветер, всё закрыто.

Я звонил послу, говорил уже через два дня, что ситуация критическая, Сергей сказал, что это переохлаждение, оно переходит в отёк легких и отек мозга… и вертолет не прилетел, когда Виталик был жив…

Мы уже думали о том, а как нести, может быть. Но нести там – это 8 дней, сначала через трещины, да просто мы бы его живого не донесли.

И вот эту ночь… вот Коля сказал, что доктор постоянно был с ним. Сначала он был в себе, абсолютно контролировал свое состояние, сам Виталик говорил.

А потом ситуация начала ухудшаться, и вот эта ночь с пятого на шестое, заключительная ночь в жизни Виталика. Я помню, Сережа доктор, я, Ильяс Тухватуллин мы втроем были с ним рядом по очереди. Давали кислород, он был неограничен в медицинских целях и вот он начал… начал уходить. Чувствуется его взгляд, он уходит от нас. И утром в 11.30 по Москве произошла эта трагедия.

Почему она произошла, мы пытались вам сейчас рассказать. Я связался с послом, со страховым центром, а потом я сразу же позвонил отцу Виталика в Новосибирск, Роману Семеновичу и сказал, что произошло у нас такое несчастье … ну а потом, что потом…
9, вы знаете, пришла погода и, в первую очередь, тело Виталика и всех участников, спустили вниз. На этом восхождение наше прекратилось.

Видимо, вы будите задавать вопросы. Мы готовы на них ответить.

Но я ещё раз хочу обратить внимание всех присутствующих. Та команда, которая участвовала в этом восхождение - это сильная профессиональная команда. Её основной состав не менялся с 2001 года. Вы помните, Лхотзе средняя - последний не пройденный восьмитысячник. 2004 - северная стена Эвереста. 2007 - западная стена вершины К-2 и вот этот наш 4 проект. Я очень благодарен ребятам и не только альпинистам нашей команды, но и всем другим участникам, которые отдавали себя полностью … и они делали то, что должны были сделать. Я им благодарен, пожалуйста, вопросы.

Журналист НТВ+…(фамилия не разборчиво).
Что касается здоровья Виталия и вообще. До экспедиции проводите ли медобследования какие-то? Вот эти боли в животе постоянные? Это имеет какое-то отношение к воспалению легких? Ему было не по себе постоянно. И в какой момент точный диагноз установили?

Козлов Виктор. У вас в этом вопросе сразу три, а то и больше.
Первое. Ребята живут в разных городах и все альпинисты, я сейчас говорю об альпинистах-высотниках, они делают по несколько восхождений.

В экспедиции есть врач - Сергей Бычковский. Он врач в наших экспедициях, начиная с 2004 года - северная стена Эвереста. Сергей и знает, и занимается ими. Он не просто дает таблетку, чтобы голова не болела, он их осматривает. Это в больших экспедициях.

Что касается медицинских осмотров, то каждый альпинист занимается этим в своем родном городе. Ребята приехали, и мы вылетели через 5 дней.
Повторите, пожалуйста, третий вопрос.

Журналист НТВ+. Какой был точный момент, когда установили диагноз?

Козлов Виктор. Вскрытия не было. Мы спустили тело на вертолете 9 февраля. Тело определили в военный госпиталь, в военный морг, этим занимался, в том числе офицер связи (в каждой экспедиции есть офицер связи). И десятого успели уже оформить все необходимые документы, справку из полиции о смерти, и на следующий день мы вылетели самолетом вместе с телом Виталика.

Когда мы прилетели в Исламабад всей командой, тело отвезли в морг, естественно уже в гражданскую клинику. И на следующий день мы собрались в посольстве с генеральным консулом.

В это время представители с пакистанской стороны собирали все необходимые документы на вывоз тела. Мы этим тоже занимались, ещё занимались в посольстве. Я написал заявление о смерти, Сергей написал тот диагноз, который он поставил в базовом лагере. Все эти документы собрали, потребовал с нас дополнительные документы консул. Они нам оформили все документы: свидетельство о смерти, справка о смерти, что позволяет похоронить человека в России, и в том числе перевезти его туда. И когда только мы отправили тело Виталика группой, мы вшестером улетели уже в четверг, улетели в Россию. Насколько мне известно, в Новосибирске вскрытия тоже не было.

Журналист. Окончательный диагноз какой был?

Козлов Виктор. То, что Сергей Бычковский написал в посольстве. Отек легких и отек мозга.

Вопрос из зала. А вообще приказать можно было? Атмосфера была такой, что приказать? не оставаться?

Козлов Виктор. Давайте о приказе. Вот Николай сказал, что у него было пищевое отравление. Я в это время был с заключительной группой в Скарду, каждый день я имел сообщения, что они там делают, чем занимаются, устанавливают лагерь, вешают веревки. Сергей мне сказал по связи, что есть пищевое отравление. Договорились, что на следующий день я буду ждать, поскольку не могу позвонить в БЛ никто не может позвонить, поскольку поговорили и отключаем.

Мне позвонил Сергей, сказал, что слава богу с Виталиком все нормально, пошел на поправку. Это было пищевое отравление.

Когда я прилетел в БЛ, с Виталиком мы говорили, нормально как все ребята и с врачом естественно. Все сели, вместе переговорили.

Врач, Серега, говорит «все нормально, ребята» и Виталька говорит, и

Как дочитал до проблем с животом, аж поплохело. В мае прошлого года чуть коней не двинул в этом районе также из-за отравления и обезвоживания. Хотя ни на какие восьмитысячники, разумеется, не поднимался. Но трех дней диареи хватило до того, что дважды - в Чиласе и в Алиабаде - угодил под капельницу.

В 82-м, помню по передачам Ю.Сенкевича, советская команда очень серь езно готовилась и не только в горах. Ребят проверяли в каком-то очень серьезном научном центре по всем медецинским параметрам, искусственно создавая условия большой высоты. Подозреваю, что и руководство тогда было достаточно жестким, сказали "нет" - значит "нет". Наверное, как в хоккее в ту пору, первая советска гималайская экспедиция не могла обделаться, а поэтому денег не жалели, науку подключили, кандидатов отбирали строго, тренировали централизованно, в нужный момент ребята были на пике формы, заболевших на восхождение не выпустили. Понятно, что сегодня этого никто не делает, да просто нет таких ресурсов, а от того у каждого участника есть ощущение, что мог бы сделать больше, знай он печальный исход заранее.

Не надо иллюзий по поводу 82 года. Там скандалов и конфликтов было предостаточно. Например, Тамм своим волевым единоличным мнением включил Мысловского в команду, вопреки возражению врачей, отбросив не менее готовых и ,возможно, более лучших кандидатов. Конфликт Иванова с Таммом уже на месте, по поводу того, что Тамм пытается сделать всё, в ущерб другим, чтобы Мысловский взошёл на гору и тд.
А с этой ситуации на К2 ,мне не очень понятна роль руководства в этой ситуации. Не понятны обьяснения и подсчёты сколько раз Горелик ходил в туалет и пил воды. Это бред какой-то. Если ты, как руководитель группы, считаешь что что-то не так, ты должен остановить человека и разобраться. Сам не можешь, есть гл.тренер и врач еще. Тем более, что все прекрасно понимают, что поведение человека меняется на высоте.

У вас неправильная информация о той экспедиции.
Но это не ваша вина.

Павел Шабалин

Ну да, все мы свою наступающую болезнь чувствуем заранее, но не хотим прислушиваться к сигналам организма. Даже при небольшой простуде тренироваться становится значительно тяжелее, но еще тяжелее (морально) прервать тренировочный процесс до выздоровления. А тут не просто тренировки, тут экспедиция сборной страны, какой настоящий мужик захочет подвести команду да и сам добровольно откажется от своих амбиций... Вы много видели мужиков, которые жаловались бы на здоровье пока не слягут совсем? Я - нет! Кто-то мне пару недель назад ответил, что зимой болезнь развивается стремительно, но, судя по ответам ребят, в данном случае все происходило совсем не стремительно и, если бы была возможность сдавать анализы в базовом лагере, то они показали бы, что Виталию нельзя выходить на маршрут. Как нам "настоящим мужикам" научиться определять момент, когда надо остановиться? Месснер это как-то умел делать, а значит это вполне возможно. Я, каждый раз, как простужаюсь, начинаю уговаривать себя: "ну я немножко, я тихонечко", но опыт подсказывает, это тот момент, когда надо забить на все и остаться на мягком диване пред телевизором, фигурально выражаясь.

Ну, началось: Запад, жопы, прислушиваться, сыгранность, итдитп.
Да причём тут проклятый Запад?!
Ведь конец пресс-конференции расставил все точки над ё.
Эта команда - остатки советского альпинизма, последние из могикан. Всем - за 40!!! В команде были вакансии, но не было соответствующих претендентов. А когда из 10 членов команды 1 уже внизу, ещё одного вниз из-за пищевого отравления отправить очень трудно. Вот наверно поэтому и думали, что обойдётся. Не обошлось. Хотя звоночек в виде температуры 39 уже был, и после него по-правильному - нада на анализы крови смотреть. Но видимо этого не предусмотрели (а всего действительно, не предусмотришь).
Жопу прикрывают? Я на вас бы посмотрел, Ghost, на стульчике перед следователем СКП, объясняющимся по НС в предприятии. Вы бы и не такое говорили. Kostsl прав - надо прислушиваться. Но в той обстановке не очень-то поймёшь, кого слушать: организм, совесть, амбиции.
Вобщем, печально это всё, вот так.

Я вижу тут один нехороший момент: Николай Тотмянин часто говорит об индивидуальных особенностях и пристрастиях каждого альпиниста и, с его слов, выходит, что он толком не знал этих особенностей своего партнера по связке. Ему показалось что-то странным, но он ничего предпринимать не стал и даже не стал говорить об этом. Выводов можно сделать два: 1.Тотмянин не очень хороший руководитель. 2. Команда была не достаточно сыграна.

Думается, он прав насчет индивидуальных особенностей. В нестандартных условиях (большая высота, сильная жара и т.д.) организм необычно реагирует, и признаки болезни можно не заметить даже у самого себя, не говоря уж о другом человеке.

Да прав он безусловно, но в том-то и дело, что он заметил, а как реагировать не знал. Я каждое утро вижу своих ребят на работе и замечаю любые изменения в настроении и здоровье потому, что достаточно времени вместе работаем. Как вижу, что с кем-нибудь что-то не то, сразу зову к себе в кабинет и выясняю в чем дело.

Есть и еще один момент, на который не обращают внимание - при спуске на последнем выходе уходили из палатки как лежали. Стало быть последним ушел Виталя. И шел он всю дорогу медленно и туда и обратно. Понятно что товарищ еще не акклимался. И некому его было пнуть из первого лагеря, где он еще одну ночь провел. Это конечно мое личное мнение, но руководитель группы как капитан корабля должен идти последним, особенно если он здоров и конь, а пациент слабоват. А вдруг что где подсобить, подрегулировать? А ночь зимой на высоте да с ослабленным организмом это совсем не рио ... В общем, я тут вижу тактическую ошибку руководителя группы. И пусть все вокруг хоть супер змсы, но за молодым (а Виталя в альпинизме достаточно молод) присмотреть-то надо было ...

Не совсем точно Вы всё представляете,
Виталик не всегда шёл последним, с 7000 во 2-й лагерь последним спустился я, т.к. боялся поморозиться и подолгу на дюльферах отогревал руки. Соответственно, беспокоиться и Коля, и в баз.лагере более стали за меня. К тому же я во 2-м л. не снял ботинки, т.к. боялся опрокинуть готовившийся ужин, соответственно, утром самым первым был готов к выходу. Потому и решили меня отправить вперёд.
Возможно, Коле и надо было идти последним, но уверяю, сопровождающий не мог сильно ускорить спуск. Он мог бы помочь больному 1 раз (!) вщёлнуться в дюльфер, далее больной уезжает на след .пункт, освобождает дюльфер и СРАЗУ начинает вщелкиваться в следующий. Сопровождающий - на верёвку выше , ждёт освобождения дюльфера и помочь ничем не может.
Но самое главное, никто просто не понимал, что Виталику вообще нужна помощь, ведь во 2-й он спустился нормально !

Пнуть вниз из 1-го... можно, но придётся дюльферять ночью, пока Виталик пил там чай - стемнело. В верхней части летят камни, от ветра и трепыхания верёвок, ну и из под верхних идущих иногда... если днём летят камни, это ещё можно стерпеть, видно всё же. Ночью - это совсем неприятно. Т.е надо ли было спускаться в ночи, учитывая, что в 1-м лагере 3 спальника, большой баллон кослорода с редуктором и маской, куча газа и еды...

Когда что-то случилось, конечно всегда виноват руководитель, хотя собственно виноваты и все участники. И все это признают.
Но легче от этого не становится.

3. гора была недостаточно безопасной.
4. погода была недостаточно хорошей

А чем ребята питались?
" А питание у нас было простецкое. Зима, было очень много мяса. Столько мяса мы в жизни не ели. Баранина, як и куры. Два раза в день мясо до отвала. Гарнир – рис, макароны. Очень удачно местные умельцы купили там два мешка картошки" - и только-то. Они, что хотели сэкономить на грузе, брали покалорийнее, дабы всяких пустопорожних сухофруктов не брать?? Ну хотя бы капустка была, она и в мороженном виде сохраняет свои свойства, и засушить её можно было перед экспедицией.
А ведь даже врачи - недруги вегетарианства не рекомендуют избыток белка, тем более животного. есть даже такой термин "белковое отравление". Чукчи и эскимосы вынужденно питаются мясом и рыбой, у них и организм перестроен. А калий и другие микроэлементы откуда они могли брать, кроме картошки?
У нас пару раз просили изюм за молочныепродукты на высокогорных летовках. А еще я помню, как после похода мы приехали в Кисловодск к родителям одного из участников, где нам дали много-много баранины и немного помидоров. Ох и тяжко было ходить, ели потом целый день арбузы и яблоки.
У Горелика, возможно, было не столько отравление, сколько индивидуальная реакция на недостаток одного и избыток другого в питании. Кроме того, никто не поинтересовался, что за таблетки он принимает, а ведь они могли не помочь, а усугубить реакцию. А врач, имеющий большой опыт по части привычных альпинистских недугов, мог и не разбираться в диетологии и во всяких бадах и спецпитаниях...

ОБратите внимание на то, что Виталий заболел не в базлаге, а еще в Скарду, где питание было в отеле вполне цивилизованное. Просто подцепил какую-то дрянь, что немудрено в таких странах.
А позже ему конечно же хотелось поработать на горе, и он как мог стремился... и сам недооценил опасности своего состояния здоровья, и на все предложения помощи на спуске (от группы Ильяса) говорил "нет, спасибо, я справлюсь". Пока оставались силы, не хотел подводить и тревожить товарищей...А со стороны не сумели распознать, насколько все серьезно.

получается, что участники из группы Ильяса все-таки почувствовали что-то неладное в состоянии Витали 31-го января, а товарищи из собственной группы так ничего и не заподозрили (или не придали серьезного значения). Печально это.

Как раз бочка засоленной капусты была...
В Пакистане в принципе менее разнообразное питание, чем у нас, но в целом мне лично показался рацион приемлимым, старались просить кукеров готовить привычные для нас блюда, нередко Купцов или Ильяс сами хозяйничали на кухне.
Реакция на рацион... возможно. Конечно, непривычное питание не способствует ничему хорошему. Но думается, вряд ли это могло быть ОСНОВНОЙ причиной болезни.

Безусловно.

Вера, огромное спасибо за стенограмму.

... Как же просто сидя за экраном монитора и попивая чай в уютном кресле, вспоминать какие-то статейки прочтенные в интернете и исходя из них давать "дельные" советы про питание, способы спуска, количество питья и рассказывать как надо было делать на месте участников/руководителей... Если Вы уже и даете советы, то давайте советы которые были изъяты из вашего личного опыты, а не прочтенные в книгах или интернете.

Спасибо большое за видео и текст с конференции!

Строго говоря, и Вы пытаетесь критиковать меня, сидя у компьютера. Кстати, Вы абсолютно алогичны. Так как фактически требуете от меня и считаете значимыми советы людей, которые этими советами поделиться уже не могут.
Я думаю, что подобные экспедиции могут быть успешными только при строгом соблюденнии заранее продуманных принципов командной стратегии.
Если Вы объективно не можете экстренно эвакуировать человека в случае горной болезни, значит необходимо перестраховаться. Нельзя лечить горную болезнь щадящими нагрузками и выходами на большие высоты. Наличие температуры у заболевшего на высоте 5000 является фактором риска для развития острой горной болезни.
Я привела в пример экспедицию Тамма, потому что его обвиняли в перестраховке. Лучше такие обвинения, чем потери.

Vixit! Если б вы внимательно читали, то поняли бы, что за моими плечами есть опыт походов по Средней Азии. 38 лет стажа, все районы кроме Алтая, хоть и участие. Мы, горники, всегда брали с собой сушеные овощи и фрукты, а уж у альпинистов больше возможностей, могут и свежак брать.
А если человек страдает желудком или вообще прихворнул, то давать ему нужно не двуразовое мясное питание, а что-нибудь полегче и закрепляюще, легкие кашки, чаец, да и высоту не мешает сбросить хоть на пол-километра.
Удивляюсь тому, как он, не сбрасывая высоты, мог сбросить температуру, ведь единственным надежным лекарством считается спуск. Я дважды это делала, но комбинацией таблетки-адаптоген. Но это были перевальные походы, на высотах 3500-4800.... Какие "колеса" помогли на такой высоте и в таких условиях...

Хотелось бы чуть снизить возрастающую эмоциональность, вызванную болью и горечью потери, и убрать ее направленность на непосредственных участников событий. Увы, есть еще и сожаление. В данном случае оно (в частности) заключается в том, что не было произведено вскрытие тела и не были определены как непосредственная причина смерти, так и вероятные факторы, приведшие к этому.
Я также присутствовал на пресс-конф. Указанная в стенограмме "женщина из зала" -- это опытнейший врач, не один десяток(!) лет проработавшая врачом в МАЛе "Памир", а также в экспедициях в Гималаях и Каракоруме. И у меня имеются все основания прислушиваться к ее мнению.
Оно заключается в том, что у Виталия произошло не отравление, а заболевание внутренних органов, а значит, лечение в БЛ, вероятно, должно было быть другим (мне не хотелось бы публиковать произнесенный предполагаемый диагноз, т.к. о симптомах пришлось судить лишь со слов третьих лиц и доказать это нечем).
Все остальное -- лишь из области "если бы..."

Желтуха, что ли?

Симптомы похожи...
Слабость, вялость, сначала температура, потом держится около 37 и незаметно..
Как-то давно в 84г. в первых зимних экспедициях СССР, узбеки лезли на Музджилгу( Памир)
Набирая снег для питья у палаток, заразились желтухой, двое или трое...
Друг от друга...
Не мешало бы всем провериться, лед с маршрута мог быть непригодным для питья...
То что это было не простое растройство 100%.

про врача в зале
извините, если задела такая формулировка. Но было очень плохо слышно - из зала спрашивали без микрофона. Фамилию журналиста я тоже не разобрала. И никто из зала не представлялся, когда спрашивал.

Ну что Вы, совершенно не нужно оправдываться. Спасибо за Ваш бескорыстный труд. Просто хотелось отметить, что задавал вопросы понимающий человек. Там ведь вопросы задавали и хорошо известные люди, например Валентин Иванов и Эдуард Мысловский, которые также никак персонально не упомянуты.

Спасибо за стенограмму, ситуация стала понятнее! Видимо, Виталя просто отстал в аклимухе от своей группы, а группа сильная оказалась. Пришлось терпеть в последний выход вместе с ними. Да он из тех, кто проблемы свои показывать не любит. Можно было и повнимательнее за ним последить, заставить спуститься сразу, но кто ж знал. Экспедиция взрослая, все сами за себя... И высота первого лагеря не большая. Но это зима! То что он за день со всеми не спустился - показатель нехороший. Ввиду того, что ниже 5000 не спустишься.
Можно вопрос к Валере, антибиотик с какого числа начали колоть и с какого дня кислород давали и сколько?

Насчет антибиотика затрудняюсь сказать, колол доктор ,
кислород начали давать , если не ошибаюсь, уже со 2-го числа, но постоянно ... наверно, с 4-го, он не хотел лежать в маске, скидывал её, но трубку охотно держал во рту.
что эффективнее - маска или трубка - сказать затрудняюсь, маска выглядит солиднее, но формально подача кислорода была одинакова, 3 л\мин, независимо от формы подачи.
В лагере было изначально 16 больших баллонов, из них 1 Виталик занёс в 1-й лагерь, ещё 1 он же сдышал в январе, когда болел этой злополучной кишечной инфекцией,
и за время с 2 до 6 .02 он ещё сдышал , если не ошибаюсь, 6 баллонов...

undefined

undefined

Расстройство желудка, как вы знаете, часто связано с проблемой сердца.

Высказывать своё мнение в этом обсуждении, наверное, следовало-бы тем, кто в настоящем или прошлом был хотя-бы кандидатом в команду на К2, а не всем, кто куда-нибудь и когда-нибудь восходил. Большое уважение, на относительно-профессиональный взгляд, вызывают ответы valera2.

Уважение вызывает сам факт этих ответов. И терпение valera2. СПАСИБО!

это же не рядовое восхождение... все, кто на него шел, наверняка знали, что есть шанс не вернуться обратно...

Была бы погода, прилетел бы вертолет, никто бы и не обсуждал, что что-то не заметили...

Но ведь каждый из этой команды знал, что есть такой риск...

И большинство из тех, кто их провожал, знали, что они не в шахматы играть едут.

И большинство из тех, кто здесь пишет, тоже это знали...

Так почему вы удивляетесь и ищете виноватых?

Возможность не вернуться - это часть альпинизма. Особенно когда речь идет о первом в мире восхождении на самый северный и самый сложный восьмитысячник.

запись (аудио) конференции:

http://www.findfiles.ru/?dl=25637
открывается например программой QuickTime Player

Про медикаменты.
Виталий после непростой травмы ноги в декабре 2010 года, для снятия боли регулярно употреблял кетонал-дуо.
В том числе и непосредственно перед выездом, так как после беговых тренировок на приличные дистанции в ноябре 2011г.
нога всё еще требовала обезболивания. Из его звонка, сделанного 27 или 28 января перед выходом, я так понял,
что ноги болят, потому что сбиваются на жестком льду так как ботинки мягкие. Уверен, что прием препарата не прекращался.
Симптомы передозировки, противопоказания и побочные действия препарата найти в сети не сложно.
Это не выводы, но информация для размышления.

Начну с правила “лучше перебдеть, чем недобдеть!” и с примера его невыполнения (увы, из личного трагического опыта):
В 2002 году я был руководителем экспедиции с целью траверса пика Победы с востока на запад командой + скоростного одиночного траверса Глебом Соколовым в обратном направлении с подстраховкой его этой командой. Задача второго акклиматизационного выхода для команды - обработка ребра пика Восточной Победы до высоты 6400м, ночевка на этой высоте с последующим спуском в базовый лагерь на лед. Звездочка. Взошли на перевал Чон-Терен (около 5600м), заночевали. На след. день начали обработку ребра, к обеду разыгралась сильная непогода, пришлось вернуться снова на седловину перевала. Переночевали нормально. Погода на следующий день – отличная, морозная, солнечная, но за ночь выпало много снега и путь вверх лавиноопасен. Самочувствие нормальное. Решаем день посидеть, а на следующий день – по самочувствию и по погоде решать, что делать дальше. К обеду замечаем, что Саша Горюнов немного вял, хотя сам говорит, что все с ним нормально. Решили проверить – отправили его вместе с Сергеем Соколовым вверх по ребру в течение часа прогуляться (веревки висят, лавинной опасности на этом участке нет). Наблюдали все, а Сергей – еще и персонально. По возвращению Саша вроде повеселел. Но как-то все же не совсем в норме. К вечеру под перевал подошла снизу наша вспомогательная группа, рации есть. Предлагаю Саше спускаться по перилам вниз (с сопровождением). Принять такое решение – однозначно для него выбывание из числа траверсантов. Саша – ни в какую, говорит все о’кей, а если утром будет плохо чувствовать – тогда можно будет и вниз по перилам к подстраховочной группе. И я … согласился. Ночью он спал нормально и утром довольно бодро собирался вместе со всеми наверх. Поэтому часть группы ушла наверх, в полной уверенности, что все в норме. Среди них был и Виталик Горелик, они с Сашей были друзьями. Опять наблюдаем за Горюновым. И все-таки вялость есть! Принимаю решение – спускаться вниз всем оставшимся вместе с ним. На перилах – идет медленно, слабеет, затем сам уже не идет, хотя в сознании. По рации связываемся с Глебом Соколовым, он в базе, вызывает вертолет, Казбек Валиев отреагировал мгновенно, вертолет вылетел, мы вместе со вспомогателями стаскиваем Сашу до площадок (около 4900м), сажаем в вертолет, там уже профессиональные врачи и аппаратура, долетаем до клиники в г. Караколе. Однако… в семь утра следующего дня Саша Горюнов умирает . Диагноз – крупозное воспаление легких. Получается, что недобдели! Третья ночевка на седловине 5600 оказалась роковой.
А теперь к трагедии с Виталиком на К-2. А именно к спуску тройки Тотмянина из лагеря 2 в базу. Очень даже возможно, что если бы не было этой дополнительной ночевки Виталия в лагере 1, если бы он спустился в тот же день в базу, то его организм бы выдюжил!!! И экспедиция бы продолжалась.
И в связи с этим возникает серьезный вопрос: могла ли тройка Тотмянина организовать спуск всех троих в базу за один день. Так вот, судя по всей доступной нам теперь информации – видимо могла бы, по крайней мере, могла бы попробовать это сделать. Например, дождаться Виталика в лагере 1, и не просто дождаться, а сделать чай (или хотя бы теплую воду). Это бы съэкономило и время и силы. Да, возможно при этом пришлось бы по последним веревкам спускаться в темноте. Но это при должной организации, согласитесь, не смертельно опасно. Тогда почему так не сделали? Думаю, по той же причине, что и у нас в 2002 году – недобдели!
Я знаком со многими ребятами из команды, и с Колей Тотмяниным тоже. Ради бога, читатели моего письма, не подумайте, что я кого-то осуждаю. Все ребята старались, делали все что могли, также как и мы в 2002. Но мы ходим в горы, и собираемся ходить еще. И нам всем очень важно сделать правильный анализ, правильные выводы. Категорически не хочу соглашаться с мнением, что в суперсложных экспедициях каждый решает сам за себя (а такое мнение явно или неявно выражается и в комментариях). Да, конечно, в суперсложных экспедициях каждый отдает себе отчет о степени риска, но в том то и сила команды, что только командой, сплоченной коллективными действиями посильны суперсложные задачи. И если говорить о российском (советском) альпинизме – то именно в командном стиле нам нет равных на сегодняшний день.

Согласен полностью , что ночь в 1 лагере была лишней . И всем известно как стремительно на высоте может развиваться отек. Распознать болезнь в тех условиях очень сложно - кашляют на выходе все . И жаловаться друг другу не принято . Для меня не ясно одно - когда стало понятно , что не спускается в этот день в базу, почему не отправлены за ним наши 4 высотных шерпа.
Все время в базе они особо ничем загружены не были - наколоть, принести льда, принести дров.опыт им позволял идти , 2 из них ходили по чесену до 3 лагеря. Мы ходили тоже не одинаково , но ждали друг друга..

Эту возможность я уже обсуждал где то выше, повторюсь -
- идти до 1 лагеря не менее 5 часов, эти "шерпы" пришли бы в полной темноте, скорее всего, Виталик к тому времени уже бы спал.
И спускаться, и подниматься ночью по перилам к 1 лагерю небезопасно.
Соответственно, если б "шерпы" и рискнули пойти, то там им оставалось бы только лечь спать рядом с Виталиком, данимая собой всю палатку.
А для тепла они там не оч. полезны, ибо там и так 3 спальника и газ, в палатке Виталику точно было тепло.

Согласен полностью, и в принципе у меня мысль была притормозить в 1-м лагере,
не сделал этого потому, что побоялся, что начнут понапрасну беспокоиться за меня - ведь я 30-го очень медленно спускался с 7000, поводы для волнений могли быть. А на тот момент было представление, что у Виталика всё в порядке!
Я посмотрел вверх и понял, что Виталик скоро встретится с Ильясом, если что - ему помогут, и это меня , увы, успокоило.

Да на самом деле это отнюдь не единственная упущенная возможность предотвратить беду.
Вот такая например:
Существуют такие бэги, типа баррокамеры, куда можно поместить человека и насосом закачивать туда воздух.
Бэг герметичный, с герметичной же молнией и регулируемым стравливающим клапаном. Я когда-то имел дело с таким в какой-то немецкой экспедиции,
хотя лично внутрь не залазил.
Такой прибор позволяет на высоте 5000 создать давление внутри, как на 3000 , и может даже и чуть ниже.
Немцы использовали ручной насос, но я почти уверен, что можно приспособить и электрический.

Незадолго до экспедиции я поделился с руководством мыслью, что неплохо бы таую штуковину держать в БЛ, она может помочь при болезни, а также можно в ней для профилактики иногда по очереди валяться, дополнительным кислородом это не считается, тем более в БЛ.
Собственно говоря, никто с этим не спорил, но просто накануне начала экспедиции не смогли такой прибор достать. В магазинах он конечно не продаётся,
надо искать, скорее всего, в Европе, в Германии...

Если бы хватило ума и энергии озаботиться заранее, за год например - нашли бы наверное.
Вот, кстати, и реальная рекомендация для тех, кто регулярно ездит в высотные экспедиции - можно однажды приобрести такой бэг, и брать с собой в экспедиции, где высоко расположены базовые лагеря. В немецких экспедициях так делают, почему бы и нам не попробовать?
Цена вопроса вроде несколько тыс. евро, вроде, "подъёмная"....

Gamov bag, Certec bag, цена ок. 2300 евро, можно брать напрокат
http://www.high-altitude-medicine.com/hyperbaric.html
Этот девайс активно используется в экспах уже лет 10...
Мешок изобрел русский ученый Игорь Гамов, история есть в этой книге

За барокамеру, думаю, руководство не подумало не по причине - нет времени-далеко-не успеваем, а примерно так - сколько ходили и не было необходимости. Деньги на нее еще тратить - и так сойдет ... Хотя иметь такую в экспе такого масштаба и готовиться к зимним условиям к2 ... не знаю - на поверхности лежит ...

Не имею чести знать Yudin, но его мнение звучит очень профессионально. Интуитивно понятно, что та ночевка возможно была роковой. И конечно Николай Тотмянин мог бы попытаться организовать совместный спуск. Если бы знал что это ТАК нужно. Но и его хоть в чем-то упрекать рука не поднимается, во всяком случае у меня... И Валера мог бы дождаться, но он только что объяснил почему спустился... И ребята из группы Ильяса сверху могли быстро спустится и помочь... Но как бы тройка (а по факту двойка, если бы один ушел) работала дальше на маршруте? Если подстилать соломку везде где там можно упасть, то объем движений в разы увеличивается - а команде нужен Результат. Думаю, Виталик это понимал и дотерпелся. Люди с сильной волей, мотивацией и ответственностью загонят себя... Так и уходят лучшие. Эх, Виталя... мира душе твоей. Мы будем помнить.

ничего плохого не хочу сказать,
но опять же, представления у многих неточные о ситуации,
я где-то уже объяснял, что совместный спуск и спуск больного в одиночку - просходят с ОДИНАКОВОЙ скоростью, сопровождающий никак ничего ускорить не может. Посыпать камнями - вот это запросто.
Работать на маршруте двойка может нормально, третий обычно только подносил снаряжение. И даже иногда один человек мог работать и провешивать верёвки, используя старые , оставшиеся с прошлых экспедиций.
Была ли ночёвка "роковой"? да там всё было роковым...
Но в целом я с Вами согласен.
Беда в том, что приехали с настроем не столь "перехитрить" гору, используя всевозможные хитрости, с максимальной аккуратностью , самоконтролем и т.д., а скорее - с настроем совершать подвиг, бороться, отдавать все силы...

Студентом я тогда был, парень у нас с потока в общаге умер от пневмонии. Его все считали не от мира сего, а потому к очередной его странности отнеслись без должного внимания. Видите, и в горы ходить не надо. А вот вам ментальность израильтян: в позе не той сидишь, подойдет и поинтересуется все ли в порядке и не отойдет пока не убедится, что ты действительно в порядке.

Из интервью Букреева:
"У сильного умереть шансов гораздо больше, потому что ты можешь выработаться за счёт того, что у тебя хорошая тренированность. Когда ты тренируешься, ты не становишься здоровее. Результаты спортивные растут за счёт того, что ты очень легко можешь взять резервы и выработаться до нуля, а нетренированный человек не может себя выработать. Он может показать слабее результат, но у него есть запас прочности. Его организм на подсознательном уровне не даёт себе выработаться полностью, а тренированный человек выкладывается «под ноль» и умирает.Как тренер, я знаю – когда ты на пике формы, у тебя самая слабая защитная функция организма."

Интересная мысль.

К спорту часто звучат подобные и небезосновательные претензии. Телу нужно делать свою работу по поддержанию здоровья, и излишние нагрузки ему как-то мешают. С другой стороны, знаю очень хорошо человека пенсионного возраста, который, когда ему плохо, берется за какое-то дело. Трудолюбие очень сильное. И ему, как правило, легчает. Мораль простая: "если лежать и раскисать, потом совсем закиснешь". Это, кстати, меняет распределение крови и других жидкостей в организме, по сравнению с лежкой. Вот вопрос, где лень поборол, а где себя загоняешь. Как это решить, когда тебе нездоровится, а работы много. Просто почувствовать какие-то области внутри тела, где есть нервы (болеть может), но их не ощущаешь, пока не приперло - уже задачка, требующая обстановки, чтобы сосредоточиться. Где бы ее Виталию было взять, такую обстановку.

Разговоров много. Главное - попытка преодолеть этот запредел не удалась. Печально. Уважаю за мужество всех, кто там был.

Эту "шнягу" на высоту носят ВСЕ коммерчески организованные экспедиции и носят по простой причине - что бы не быть обвиненными в "недостаточных мерах принятых для безопасности участников" и не быть притянутыми к ответственности родственниками и их адвокатами. Но у нас, к сожалению, цена человеческой жизни меньше стоимости не нужного девайса, у нас герои в "буржуйских игрушках" не нуждаются! Очень горько! Познакомился с Виталиком в Доломитах, под Лаваредо. Хотелось сходить что-нибудь в Альпах, но все не складывалось. Теперь не сложится никогда.

Пока я сам не рассказал про эту "шнягу", однако, никто ни на форумах, ни на конференциях, не додумался задать про неё вопрос или предложить её использовать.
Можно поэтому не отвечать на вопросы типа "почему не додумались раньше?" ?

Валера, просто задай в гугле поиск "certec bag" и тебя выбросит на обсуждение здесь в риске пару лет назад. Так что не стоит про "пока я тут". Я бы молчал, если бы не переполнило! Извини

не хочу, чтобы складывалось впечатление, что экспедиция сэкономила на мешке гамова. Кто знает Козлова, тот подтвердит, что он никогда не экономит на необходимых вещах, особенно тех, от которых зависит безопасность участников. В данном случае девайс не приобрели, т.к. не придали значения , ибо не было такого в опыте. не пользуют русские экспедиции этот девайс. парадокс, да? русский изобрел, и на родине никому не надо...

++т.к. не придали значения , ибо не было такого в опыте. не пользуют русские экспедиции этот девайс. парадокс, да? русский изобрел, и на родине никому не надо...++
А не русские всегда используют? Была же тут недавно история про швейцарскую альпинистку, погибшую. т.к. в промежуточном лагере не оказалось баллона с кислородом (Вы же и выложили, насколько я помню). Что уж там про "шнягу" говорить.

конечно не все!!! и вообще даже врач в экспедиции - большая редкость. Вот сейчас только что из 5 экспедиций в Пакистане врач был только в нашей. В случае большой команды это необходимый член экспедиции.
А, к примеру, в 2003, когда на Эвересте праздновали юбилей и там было не протолкнуться, врач был только у нашей питерской экспы, и все болезные стояли к нему в очередь, из самых разных эксп (это я про Диму Прютца) а так народ часто уповает на консультации с доктором по интернету...
а иметь врача в составе экспедиции или сбора - очень правильная советская традиция. как мы помним, в предыдущей экспе Козлова на К2 грамотный диагноз, поставленный Сергеем, спас как минимум двоих участников

Магазин в Скарду - обратите внимание на надпись на двери.

Да уж!

Но осадок остался. Почему-то самые низкие по спортразрядам ПРОЛЕТЕЛИ… 1 разряд и КМС. Почему-то именно в подгруппах Тотмянина и Болотова… (2010 г. – С.Дуганов, Лхоцзе)

Про фото магазина в Скарду: если бы они знали, что этот мешок называется GAMOV BAG, то этот мешок у них был бы ещё в Москве, уверен.
А не зная смысла девайса, что толку увидеть его наличие в магазине?
Прямо по пословице: знал бы где упасть ...

Не думаю, что Бычковский не в курсе что это. Просто он поехал в экспедицию с "конями", с элитой альпинизма, а они горняшкой не болеют. А этотдевайс для буржуев-чайников. И еще вертолетная заброска расхолаживает. Все же думают, раз залетели, то в случае чего и улетим.

Судя по интервью Тотмянина для RedFox, данным перед перед началом экспедиции, никакого расхолаживания не было, по крайней мере по замыслам: "Реальная помощь может прийти только, если в хорошую погоду прилетит вертолет. Поэтому надо рассчитывать, что если кто-то заболеет, придется очень долго находиться в базовом лагере. Вообще зимой по всей России гуляет грипп. И если кто-то из альпинистов заболеет перед экспедицией, то лучше ему и не ехать. Это проблема, которая может кого-то подкосить в самый последний момент. Конечно, мы заранее акклиматизируемся. И вообще я думаю, что когда пойдем на серьезную акклиматизацию, надо будет спортсменов замучить так, чтобы если кто-то болен, это сразу проявилось. Чтобы доктор заранее начал предпринимать какие-то меры, вплоть до того, чтобы отправить спортсмена домой. Это будет дешевле, чем потом вызывать спасательный вертолет. Ведь очень трудно понять вначале, болезнь это или нет. Может быть, сейчас пойдет обострение или это проявление горняшки, и через 1-2 дня человек выздоровеет. Тут будет задача тренерского совета решить, кого в бой, а кого нет. У нас даже перед высотными носильщиками, которые будут работать в базовом лагере, поставлено условие предварительной акклиматизации. Так что на гору залезть - это одна задача, а суметь там выжить, - совсем другая. Есть ли жизнь на вершине К2 зимой мы проверим, а в базовом лагере мы просто обязаны выживать! Даже летом восстанавливаться в базовом лагере тяжело, а зимой практически нереально. Поэтому главное не тратить силы дальше. А для этого надо сделать базовый лагерь максимально комфортным."

http://www.redfox.ru/news1/mozhno_ozhidat_syurprizov_ot_vsego_-_i_ot_gory_i_ot_prirody_i_ot_sebya_nikolaj_totmyanin/

не, думаю, большинство знали и название, и смысл, лично я сам его однажды использовал /находясь правда не внутри, а снаружи/.
Просто не обратили внимания на не оч.яркую надпись. В этот магазин в основном все шли за конкретной вещью - большинство - за тёплыми удобными варежками... выданные были либо не оч.тёплыми, либо не оч.удобными... почти все себе что-то на руки докупили, в основном, большие пух.варежки с отделённым указательным пальцем. И у меня такие были, но даже на посл. выход я их не брал, - слишком большие , думал, на следующие выходы повыше - взять. Скорее всего, и Виталик так же рассуждал. Пока пытались обходиться варежками меньшей толщины...

Как-то дискуссия зацепилась за эту пресловутую портативную барокамеру...
Виталий ждал вертолета трое с лишним суток (а вообще вертолет смог прилететь только на седьмой день). Даже при наличии барокамеры находиться там так долго вряд ли возможно (обычно ее используют несколько часов, например, для транспортировки) Если же то помещать больного туда, то вынимать, т.е. то повышать парциальное давление, то снижать, еще неизвестно, хорошо ли это для организма. почти наверняка плохо. (я провожу аналогию с опытами в барокамере казахской команды в 2003 - ощущения у здоровых спортсменов после смены давления были, прямо скажем, отвратительные. там их "поднимали" на 8000, а ту надо было больного человека то "опускать" на 2000 м, то снова "поднимать" )

у человека от высоты происходят изменения в организме, например, состав крови меняется и можно грешить даже на тот же кислород, который был в избытке, сначала он, конечно, помогает, а вот потом мог быть просто вреден... может и не надо было столько давать кислорода? был же случай гибели Хохлова, когда его спустили в Душанбе, а потом в Москву и, возможно, такого резкого изменения организм и не выдержал...

Понятно, что мешок не панацея, но ... Тут про мешок знали, но не взяли, там можно-нужно было не пустить - пустили, можно-нужно было подождать - не подождали ... так вот цепочка причин потихоньку и сложилась в одну большую беду. Можно сказать, что это просчеты руководства, но скорее корень зла в большем -
1. Обязательства перед спонсорами - поскольку сам причастен немного не к таким масштабам, но все-таки - очень трудно принять решение о прекращении мероприятия, пока ЕЩЕ ничего не случилось. Это и возможная потеря перспективы, и не понятные объяснения с деньгидающими. Но мне кажется, с ними гораздо легче договориться, чем смотреть в глаза родителям и детям ... Но тут каждый рук решает сам для себя допустимые нормы и границы. Можно ведь в глаза и не смотреть ...
2. Наличие супермонстров в экспедиции еще не значит, что это команда. Зачастую даже наоборот бывает - у каждого свой стиль, свой темп, своя техника и нужен какой-то консолидирующий командир либо на берегу оговаривать все нюансы - см. авторитарный и демократический стили управления и их комбинацию. А то что в таких экспах необходимо использовать психологию управления думаю никто спорить не будет. Это, к сожалению, недостатки и достоинства совковой системы воспитания альпинеров ...

Вот как-то так.

Вы заметили какой-то момент, когда Козлову следовало прекратить экспедицию раньше, чем он это сделал? Но что его остановили обязательства перед спонсорами? Поделитесь, плз, своими наблюдениями.

Меня там не было - не могу сказать ...

Перечитывая расшифровку записи пресс конференции и некоторые комментарии поймал себя на мысли, что приходится вспоминать приобретенные в советские времена навыки чтения между строк...
Например:
Порвало в клочья палатку, неудобные перчатки, рукавицы. Как вообще показало себя снаряжение в этих сверхэкстримальных условиях?
Прогнозы погоды были настолько неточны, что имея информацию об урагане группа Болотова вышла на маршрут. Этому источнику прогнозов погоды, выходит, что вообще нельзя доверять?
Очень бы хотелось прочесть комментарии и от других участников экспедиции. Почему только Валера за всех "отдувается"? И, кстати, Валера, почему тебя не было в призидиуме конференции?

да чё там между строк... вон Валера выше пишет:"В этот магазин в основном все шли за конкретной вещью - большинство - за тёплыми удобными варежками... выданные были либо не оч.тёплыми, либо не оч.удобными... почти все себе что-то на руки докупили, в основном, большие пух.варежки с отделённым указательным пальцем. "

Меня это тоже поразило. Это как это - докупать снаряжение в магазине по дороге в последний момент??? А вдруг в попутном магазине подходящего тоже не будет?

Так я и говорю, - читаем между строк. Подразумевая необходимость домысливания, этот способ познания наделяет себя одним вредным свойством, - обрастать теми самыми домыслами. Отдельные комменты в верхних ветвях поста тому яркие подтверждения. И это очень плохо...

Если Николай Тотмянин захочет рассказать на риске, как он видит произошедшие события, будет правильно. Но надо понимать, что он руководитель этой тройки, на нем гораздо больший груз ответственности, чем на Валере. Поэтому если он не пишет, значит есть причины. Их нужно уважать. Мы все понимаем, что под "супермонстрами" в этой экспедиции называют в том числе и его. Многие знают, как Дядя Коля (Коля-Турбо) ходит - не жалея ни себя, не окружающих. Жестко и без соплей...
Не завидую я ни Козлову ни Тотмянину... И прямой ошибки возможно не было, и ответственность за других - самый сложный ее вид.
Интересно еще, что Ильяс мог бы сказать со своей стороны. И огромное СПАСИБО Валере - благодаря ему, мне кажется, у всех возникло более полное представление, что и как происходило.

Готов рассказать о прошедших событиях и ответить на вопросы по экспедиции и другие вопросы всем, кому важна безопасность собственных восхождений не в форуме, а в живом общении, чтобы разговор шел на одном языке и все понимали друг друга. Паспорт, свидетельство о рождении или иной документ, подтверждающий возраст не требуется.

да я плохо умею говорить речи

Валерий, а вертолет не прилетал по объективным причинам? не кажется ли вам, что они (военные или кому он там принадлежит) перестарховались.
Читал где то слова отца Виталика, он обвинял-не обвинял, но негодовал, что они не могли вовремя прибыть. Дескать им платят большие деньги, и обязаны кровь из носу но прибыть.

Не жалея ни себя, не окружающих. Жестко и без соплей...
***********************************************

Команда состоит из сильных ребят. У всех у них, от организаторов и тренеров до альпинистов, главный приоритет - достижение цели, 2-й приоритет - достижение цели, 3-й приоритет тоже достижение цели, 4-й - "забота о спонсоре", а вот няньки им не нужны и сами они в няньки не годятся. Получается танк - спереди у него метровая броня и пушка, а вот сзади, сбоку и сверху он защищен слабо. К таким ребятам "он" подкрадывается всегда незаметно потому, что в его сторону они не смотрят, они на острие атаки, они смотрят вперед.
Я не знаю, как подругому объяснить тот факт, что несколько зубров сразу могут просмотреть опасность. Один может ошибиться всегда, все ошибаются, но несколько сразу в одном и том же....
Должен быть в команде еще кто-то, желательно не альпинист и желательно тот, для которого достижение цели дело десятое, но который будет смотреть по сторонам и прикрывать тылы.

Желательно, чтобы он вообще не имел отношения к горам. Со стороны видно лучше. Он может вообще дома сидеть. Но перед каждым выходом надо с ним консультироваться, идти или нет.

На веб камерах тогда разоришся :) Не будем уподобляться известному товарищу.

Kostal. Я не был ни на одном 8к, хотя планирую сходить что-то. Не зимой и не не к-2, честно. Как я могу сказать Тотмянину не пускать Горелика или не ходить самому, если у них что-то не так??? ИМХО - это бред. Безотносительно личностей. Я специально утрирую ситуацию, чтобы было наглядно понятно, что это утопия. Это все сейчас понятно задним умом. Всем ясно, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Но реально, если вы ходили что-то (даже не близко к пределу) то на общем фоне куча всего в организме когда "что-то" не так. И ты терпишь. Всегда (почти) помогало. "И сегодня немножко не так, но ничего, потерплю - пройдет". У меня не раз и не два бывало, что самому не верилось, что я завтра зайду на Вершину, но заходил. Выходы по 18 часов не в счет - там понятно, штурм, мобилизация всего что у тебя есть. Я про слабость, которая есть и ты должен понять - работать дальше и потерпеть или пора нах вниз? Я пока работал - и заходил. Теперь очень задумаюсь, прежде чем очередной раз переступать через себя. Ну хрен с ним, что не схожу что-то. Зато здесь с умным видом порассуждаю, что делать нужно было. Только там и тогда сложно было понять, что надо было делать. Очень жаль. Очень. Нет слов - как...
Но вот с чем готов согласится на миллион процентов, "а вот няньки им не нужны и сами они в няньки не годятся". Мне Тотмянина нянькой никогда не представить. Но Козлов наверно это понимал, когда отдавал ему в тройку Шамало и Горелика.

Федя Емельяненко как-то сказал, что после простуды он 2 минимум недели отдыхает, а он спортсмен выдающийся. Потерпеть, это очень правильно, но не когда ты болен. Наверное это должно быть аксиомой: болен - лечись и никаких физических нагрузок! Я уже три месяца не подхожу к штанге после того, как немного "потерпел" в простуженном состоянии в конце ноября - болят руки...

Получается так: для достижения цели мало быть одержимым, надо еще и постоянно контролировать свое состояние. А руководитель просто должен стать в какой-то мере "нянькой" иначе цель не будет достигнута (это в лучшем случае).

Под видом пищевого отравления у Виталия могла протекать кишечная инфекция, возбудитель кишечной инфекции мог впоследствии вызвать пневмонию, на это наложилось обезвоживание от диареи(поноса) + жесточайшие условия восхождения - всё это привело к трагедии. Виталия нужно было эвакуировать раньше, либо вообще оставить в Скарду.

Валерий, на ваш взгляд, если бы не случилось трагедии, взойти на К-2 все таки было бы реально?

И, я правильно понимаю, что вопросов о продолжении экспедиции после гибели Виталия не стояло?

Да, до гибели Виталика все были единодушно за продолжение экспедиции, после - единодушно за её окончание.
Думаю, шансы взойти были, несмотря на имеющиеся просчеты.
Отказались от продолжения , я бы сказал, по двум причинам -
во первых, это было бы просто неэтично, - продолжаем работать, как будто ничего не случилось.
во вторых - участники пережили огромное потрясение, потеряв Виталия, и их действия могли бы быть неадекватными,
из-за переживаний и воспоминаний.... что увеличивало бы опасность последующих ошибок.
Но это всё - исключительно лично мои соображения, могу ошибаться.

"Да, до гибели Виталика все были единодушно за продолжение экспедиции, после - единодушно за её окончание." -

Мы так и поняли, причём практически единодушно и без каких-либо объяснений,
Спасибо вам всем, извините тех из нас, кто хочет подробностей,
думаю, это из благих побуждений,
будем помнить Виталия и ваш штурм.

Для чего сваливать сюда сомнительную инфу из прессы , когда здесь информация из первых рук ?

Я так понял, что вскрытия не было. Не берусь гадать почему. Возможно, родственники были против - наверно, это их право. Даже наверняка.
Значит и абсолютно точного диагноза - уже не будет.

В Новосибирске, когда ждали гроб, вопрос даже не возникал, не до этого было. Причины смерти устанавливались в Исламабаде, там же выписано свидетельство о смерти. Переохлаждение, двусторонняя пневмония, остановка сердечной деятельности.

С гангреной всё просто. Надо знать, как работают СМИ. Какой-то журналист знал, что у Виталия обморожены руки. Вдруг 6 февраля приходит известие, что он скончался. Он пишет об этом на своем ресурсе.

"Но отчего же он скончался? Как такое могло быть, если отморожены руки?" - задается вопросом этот журналист.

"Да, от гангрены, отчего же еще!" - раздается с соседнего стола.

И пишет: "от гангрены".

А потом 50 журналистов переписывают эту сенсационную новость друг у друга.

Примерно так.

Не обращайте внимания на эти глупости.

Думаю, тут еще и некоторый "информационный голод" в первые дни сказался. Поначалу же говорилось об отморожениях. Я еще сначала удивился, когда прочел, что Виталий от отека умер. Потом уже только подробности выяснились. А журналистам то ждать некогда. "Куй новость, пока горяча". :-)

Познавательная конференция получилась.Обсуждения очччень разнообразны....прям добавить нечего

Но мужики все равно молодцы-сделали все...даже не возможное...а это стоит уважения.

Ильяс Тухватуллин.
Эта гора стоит особняком среди всех остальных гигантов. Суровая и неприступная, она манит альпинистов всех мастей: и опытных мастеров и самоуверенных авантюристов, имея в своем ассортименте сюрпризы для каждого смельчака. Собираясь на К2, ты должен трезво оценивать свои силы и понимать, что это путешествие может стать последним в твоей жизни. Не стоит говорить, что восхождение на эту гору зимой – это прогулка, выходящая за рамки здравого смысла, и шанс уцелеть у восходителей ничтожно мал. Наверное, поэтому наша команда состояла только из девяти опытных альпинистов, и каждый пришел в команду, пройдя свой, часто непростой, извилистый путь. Мир альпинистов довольно мал, и мы знаем друг о друге многое, иногда больше, чем близкие и родные. Мы много скрываем от своих родных, оберегая их нервную систему. Да и вряд ли кто-то, кто не ходил в горы, в состоянии по-настоящему разобраться, что творится в наших душах. В горах мы расчитываем только на свой опыт и опыт товарища, идущего рядом. Да, да именно так: в первую очередь на себя, а уж потом на локоть друга. Потому что никто не знает меня лучше, чем я сам. И вся ответственность за принятые мной решения лежит только на мне. Такова реальность. Хорошо, когда рядом с тобой есть кто- то, с кем можно поделиться своими мыслями или чувствами, и можно считать, что тебе повезло, если рядом тот, кто не только умеет слушать, но и в состоянии услышать тебя. Это здорово и в обычной жизни, и это означает, что тебе повезло. Про такие взаимоотношения можно смело сказать, что рядом настоящий друг. Но это большая редкость даже внизу, например, в отношениях между мужчиной и женщиной в семье или между родителями и детьми. В горах такие отношения встречаются чаще: людей сближает общее увлечение, чувство опасности, перенесенные вместе трудности. Этим объясняется дружба, например, среди «афганцев». К чему все эти рассуждения? Хотелось бы через их призму разобраться в том, что же стало причиной гибели одного из членов команды, какова цепь событий, приведшая к трагедии, как случилось, что не уберегли и могли ли уберечь товарища по команде?


Мы знали Витальку с 2007 года. Привел его в команду давний партнер по связке – Глеб. Мы знали об их восхождениях на пик Победы. На нас Виталий произвел тогда приятное впечатление: веселый, приветливый, с чувством юмора, достаточно глубокий человек, хоть и был он несколько замкнутый, но всё же свой парень. На все у него было собственное мнение и, несмотря на то, что был новичком в команде, он не робел перед ветеранами. Чувствовалось, что Глеб его опекает и где-то даже оберегает от излишнего рвения на маршруте.
Мы все знали друг друга хорошо по прошлым экспедициям. Знали и о сложностях, возникавших у Витальки в прошлых экспедициях, но о них никто не говорил. Как-то при спуске с вершины он шел очень медленно, и его группе пришлось поволноваться, дожидаясь его до поздней ночи в верхнем лагере. Погода в тот день была ветреная, и все посчитали поздний спуск Виталика скорее случайностью, чем закономерностью. Поэтому при появлении в этом году Виталика в команде никто и не вспомнил о том давнем эпизоде.

Его решение участвовать в этой экспедиции было непростым. Мы не знали всего, но о многом догадывались. Знали, что ему пришлось перешагнуть через ультимативное заявление его давнего напарника по связке: «или он или К2». Глеб рассчитывал, что Виталик поедет с ним весной в Гималаи, и был расстроен его решением участвовать в зимней экспедиции на К2. Знали, что на работе его отпустили со скрипом, да и родители в этот раз очень уж настойчиво пытались его отговорить. Но он принял решение, и остановить его они не смогли. Он преодолел все преграды и влился в наши ряды.
По пути к нашей цели, уже в Пакистане у него что-то случилось с желудком. В Исламабаде мы жили в одном с ним номере. Я имел возможность наблюдать за ним, и обратил внимание, что он был полон энергии, по утрам занимался йогой, подолгу стоял на голове, принимал какие-то таблетки. Видимо это были витамины или БАДы. У каждого из нас есть свои любимые таблетки. Но когда мы прибыли в Скарду, выяснилось что у Витальки растройство желудка и его попросту «несет». Это никого не удивило, потому что такое довольно часто случается в экспедициях. Смена пищи и воды может вызывать такую реакцию организма. Доктор, тем не менее, назначил ему антибиотики, и Виталик их регулярно принимал. На его поведении плохое самочувствие никак не отразилось: он был как всегда активен, по утрам совершал вылазки на близлежащие горы. Он даже заранее закупил кучу подарков для друзей, обегав все сувенирные лавчонки в Скарду. Настало время залета на ледник, и в последний день года, последним рейсом Виталик прилетел, выпрыгнул из вертолета и присоединился к команде. Желудок по прежнему его беспокоил, но он не подавал виду и работал наравне со всеми. На наши вопросы о самочувствии отвечал: «Все нормально, иду на поправку».

Экспедиция набирала обороты, мы все сделали по несколько выходов наверх для акклиматизации, Виталька – тоже. Где-то в начале января мы с радостью узнали, что наконец-то его желудок пришел в норму. Правда, к тому времени мы все уже хлебнули морозного воздуха и многие покашливали, в том числе и Виталик. Поэтому это никого не встревожило. Но когда у него вдруг поднялась температура до 39 градусов и продержалась три дня, мы забили тревогу. Позвонили в Скарду руководителю команды с предложением эвакуировать Витальку вертолетом, который будет забрасывать оставшуюся часть группы операторов. Температура вернулась в норму на следующий день, и по решительному настоянию самого Виталика он остался с нами. Больше таких рецидивов у него не наблюдалось. Все как будто пошло на поправку. Мы понимали, что он находится в психологической западне, которую сам себе и создал: несмотря на разлад с партнером, возможные проблемы в семье и на работе, он решился пойти в горы и уже не мог отступиться от своей цели. Он должен был доказать им правильность своего решения и не мог покинуть экспедицию, так и не начав по-настоящему работать. Мы все принимали это в расчёт, но в таких вопросах последнее, решающее слово, всегда остается за врачом. Врач, осмотрев Виталика, пришел к выводу: состояние позволяет оставить его в лагере, в крайнем случае, всегда можно вызвать вертолет.

Пока Виталька лечился, команда успела подняться выше. И чтобы как-то войти в режим своей группы, он попросил подняться в первый лагерь, а заодно забросить туда медицинский кислород и маску. И он совершил выход в первый лагерь, заночевал там и возвратился на базу. Настроение у него было хорошее, он дал восторженное интервью, и все это обнадежило всех: «Слава Богу, Виталька начинает выздоравливать!». Хотя вид у него к тому времени сильно изменился: черты лица заострились, он меньше улыбался, немного замкнулся и большую часть времени на базе проводил за компьютером. Эта ситуация тоже никого не удивила – все мы к тому времени подустали, нас сильно потрепал ветер, и вид у всех был далеко не свежий. К тому же, мы начали понимать масштабность задачи, столкнулись с неожиданными трудностями и были озабочены мыслями: как разрулить ситуацию? В эти моменты на Витальку стали находить переживания за сына, которого он сильно любил, но разрыв с женой и её отъезд с сыном в Германию лишил его возможности быть рядом с сыном. И даже Гора не могла отвлечь его от грустных мыслей.

Весь январь погода не давала нам спокойно трудиться, и прежде всего ветер, очень сильный ветер. Но потихоньку мы втянулись в работу, привыкли к пронизывающему холоду, и шаг за шагом преодолевали высоту. Были установлены два высотных лагеря, мы подбирались к третьему, на высоте 7200 метров. Группа за группой уходила вверх, подтаскивая снаряжение, провешивая веревки. Наступил черед выхода группы, в которую входил Виталька. Наша группа должна была выходить следом. По радиосвязи мы знали, что ребята переночевали в первом лагере, затем во втором и на третий день вышли на высоту 7000 метров. Виталька был с группой и нес совсем немного груза. Товарищи его оберегали, учитывая его состояние. В тот же день группа начала спуск вниз, а мы стали подниматься ей на замену. Я встретил ребят на перилах между первым и вторым лагерем. Спускались Валера и Коля, Виталика с ними не было. Тут же я спросил: « Где Виталька?». «Идет следом, чуть выше, у него есть рация, мы постоянно на приеме», - был ответ. Для спортсменов такого уровня спуск поодиночке – это нормально: каждый идет в своем, комфортном для него темпе. В получасе подъема выше по склону встречаю Виталика. Жестами приветствуем друг друга - ветер сильно мешает говорить. «Как дела?», - жестикулирую я. «OK»,- отвечает он, тоже жестом. Я ухожу дальше вверх, нужно успеть добраться до второго лагеря и сделать площадку под палатку. За мной следом шел Вадька. Он тоже перекинулся с Виталькой жестами. Позже Вадик сообщил, что заметил отсутствие у Виталика на правой руке варежки. Для справки: на этих высотах мы работаем в перчатках, а поверх них одеваем рукавицы, иначе можно поморозиться. Тогда Вадик предложил Витальке варежки, но тот жестом показал на рюкзак, что могло значить: «У меня в рюкзаке есть запасные». Еще через полчаса Витальку встретил Андрей. Андрея насторожил медленный спуск Виталика. На вопрос: «Что случилось?», Виталька опять знаком показал: «Все нормально».

Поднявшись во второй лагерь, на вечерней связи мы узнали, что Виталька остался ночевать в первом лагере. Новость нехорошая, но нас успокаивало то, что в первом лагере было все необходимое для комфортной ночевки: горелки, еда, был даже аварийный кислород, которым Виталька мог воспользоваться в случае необходимости. Утром мы ушли наверх с твердым намерением установить третий лагерь на 7200 метров. Но нам это сделать не удалось – не нашли безопасного места и пришлось принимать решение о спуске на базу.

Поздно вечером мы достигли базы и узнали, что накануне Виталька с большим трудом с помощью ребят спустился вниз. У него были сильно поморожены пальцы рук, голос практически отсутствовал. Наутро был вызван аварийный вертолёт. Такая обстановка уже была две недели назад: сильно обморозился Володя и был эвакуирован вертолетом. Ситуация не казалась угрожающей. Но судьба распорядилась иначе. Погода стояла ужасная, дул сильный ветер, было облачно. Вертолет в такую погоду не летает. Оставалось только ждать. Доктор не отходил от Виталика, постоянно контролируя его состояние. На следующее утро Виталик сам встал и сходил в туалет. Конечно, он был очень слаб. Мы полагали, что нужно время для того, чтобы он пришел в себя. Но прошел день, а ему не становилось лучше, он не принимал пищу, с трудом сделал несколько глотков воды. На следующий день доктор принял решение дать ему кислород, который должен был помочь. Но облегчения и кислород не принес. Состояние больного стало ухудшаться. Появилась сильная одышка, он уже не мог вставать, и ему было больно лежать на спине. Мы понимали, что начинается отек легких, доктор делал капельницу за капельницей, пытаясь поддержать организм больного. Мы молились на погоду, постоянно тормошили людей в Скарду и просили при первой же возможности выслать вертолет. Было поднято на ноги наше посольство в Исламабаде, но все было тщетно. Погода перекрыла дорогу назад. Прогнозы не обещали ничего хорошего на ближайшие дни. Вся команда по очереди дежурила рядом с Виталиком, помогая ему глотнуть воды, поудобнее сесть, поправить кислородную трубку. Мы разговаривали с ним, он в ответ кивал и до последнего мгновения был в сознании, наверное, надеялся на лучшее, как и все мы. Он ушел из жизни утром, тихо и незаметно. Казалось, что просто заснул. Слезы лились из наших глаз, мы многое видели в горах, нас трудно чем-то расстроить, но когда у тебя на глазах умирает товарищ – это шок. Это умирает часть тебя.

Кто же виноват в случившемся? Можно ли было предотвратить трагедию? Кто виноват в том, что мы выбираем горы? Кто виноват, что есть горы? Вопросы, вопросы, вопросы... Есть только один Судья, который знает все. Только Ему дано право судить об этом.

Март 2012