Безенги. КА-32. Зима 2011 – 2012.

Телепортация — перемещение из одного места в другое мгновенно, не существуя в промежуточных точках между ними. В фантастических произведениях — мгновенное перемещение материального объекта из одной точки пространства в другую.
/Википедия/

В голове возникали и складывались в предложения строки возможного предстоящего интервью корреспонденту газеты или телеканала. Я шел по колено в снегу, тропя себе и двум моим товарищам траншею, то и дело проваливаясь по грудь, вылезая и продолжая топтать дорогу.

Сейчас мы явно нуждались в помощи: выбор пути спуска на южную сторону по «тройке» оказался технически проще и безопаснее, но обнажил острую проблему передвижения в огромном количестве снега без снегоступов. Масло в огонь подлил прошедший ночью обильный снегопад.

Последний из регулярных сеансов связи был накануне в 10 утра, когда мы были на вершине. После ухода на другую сторону массива связь пропала.

«Наша команда совершила восхождение на в. Крумкол северного массива района Безенги. Проложенный в 60-х годах прошлого века, маршрут Тимофеева не потерял актуальности и до сих пор является маршрутом высшей, 6-ой, категории трудности. Участники команды - члены клуба ЦСКА им. Демченко (Москва): Сергей Нилов, Николай Головченко и я, Сергей Михайлов, имеют обширный опыт восхождений во многих уголках мира в различных горных системах.

Поднявшись на вершину 9-го января и потратив на это 5 дней, наша команда встала перед выбором пути спуска: на северную сторону, либо на южную, противоположную пути подъема. Спуск на север предполагал преодоление ледовых склонов перевала Крумкольский провал и прохождение через разорванный ледник Кундюм-Мижирги, что в условиях зимы и малого количества снега сильно затруднило бы продвижение и даже, возможно, могло бы быть опасно. Решение было принято – уходить будем на юг.

Команда совершила восхождение в хорошем спортивном стиле, имела большой запас «прочности» физических и моральных сил. Продуктов питания и газа при умеренном пользовании хватало на 2-3 дня».

Огромное количество снега, тропа по колено и по пояс, отсутствие связи. Надо идти. В голове крутятся спетые накануне слова из песни Владимира Высоцкого:

«…По выжженной равнине, за метром метр
Идут по Украине солдаты группы "Центр"
На первый-второй рассчитайсь! Первый-второй...
Первый, шаг вперед - и в рай! Первый-второй...
А каждый второй, тоже герой, в рай попадет вслед за тобой
Первый-второй, первый-второй, первый-второй...»

Вообще, мы много пели. Утром и вечером, сидя в палатке под шуршание газовой горелки, пели хором и друг другу известные нам песни. Правда, как и герой повести Стругацких, Кот Василий, «Диапазон знаний его был грандиозен. …ни одной песни он не знал больше, чем наполовину, но это были русские, украинские, западнославянские, немецкие, английские, по-моему, даже японские, китайские и африканские сказки, легенды, притчи, баллады, песни, романсы, частушки и припевки». Такое пение прекрасно сближает, дает заряд бодрости и привносит так необходимую теплоту и «домашненность».

Тишина, где-то вокруг то и дело срывается лед и с грохотом товарного поезда летит вниз крошась и увлекая за собой тонны снега образуя лавины. Зрелищно и захватывающе как в фильмах «БиБиСи». Уже все равно. В голове только «Идут по Украине солдаты группы Центр…».

Поднял голову, посмотрел вдаль белого поля, наметил точку, опустил голову, «Идут по Украине…», выдернул ногу, промял мягкий верхний снег коленом, наступил всей стопой, продавил наст… Повторяю час, два, иногда останавливаюсь дышать, осматривать склоны вокруг на предмет опасности схода лавин и выбора новых ориентиров.

Новых ориентиров мало, но они есть. Неожиданно в этой звенящей тишине разрываемой только звуками природы, слышится еще далекий, но отчетливый новый звук. Останавливаемся и смотрим друг на друга в растерянности. «Сомнений быть не может!», - говорим чуть ли не в один голос.

Сначала далекие «Вух-вух-вух-вух», но потом все четче и четче слышится звук работы двигателя приближающегося вертолета. «Это за нами»!

Ощущения древних людей наблюдавших невиданное ранее зрелище овладели нами. Чудо, которое мы не могли объяснить. Да, мы надеялись на помощь, но рассчитывать мы могли только на себя и свои силы. И тут вот оно – из пелены облаков меж гор летит «Волшебник в голубом вертолете».

«Стоп! Прочь сомнения и долой глупую улыбку с лица! Работаем!». Первый проход вертолета над нами показал – они нас не видят! Серега уже стоит с радиостанцией в руках и я понимаю, что какая-то связь все-таки есть:

- Крумкол вызывает борт. Крумкол вызывает борт. Вы уходите от нас, мы только что были под вами.

Оглядываемся вокруг и понимаем: мы – точки. Точки меж спускающихся с гор ледников, морен, огромных валунов и бескрайних горных пространств. Они нас не видят! Они не увидели нас и улетели?????!!!!!

Опять говорим себе: «Стоп! Связь есть, раз прилетели, значит за нами! Работаем!» Надо обозначить себя! Махать ладошкой как с трибуны Мавзолея на параде Победы – мало! Надо что-то яркое и большое. Коврики! Они оранжевые и вполне могут быть различимы на белом склоне. Успеваем расстелить один.

- Крумкол вызывает борт. Крумкол вызывает борт. Мы прямо курсу.

И через секунду.

- Вы уходите от нас!

Мало! Мы – по-прежнему точки. Второй коврик расстилаем на склоне и уже третий проход вертолета. Пытаемся корректировать как можем. Опять мимо.

- Крумкол вызывает борт. Крумкол вызывает борт. Мы были под вами. Прямо на склоне напротив большого разорванного ледника. – пытаемся обозначить хоть какие-то ориентиры.

Опять тишина… Как же еще себя обозначить?!

- Крумкол вызывает борт. Крумкол вызывает борт…

Снова нарастающие «Вух-вух-вух-вух». Уже прямо над головами в четвертый раз проплывает вертолет и начинает заходить на вираж по контуру цирка в котором мы находимся попутно снижаясь. Видят!

- Крумкол, я - борт. Мы вас видим! Готовьтесь, будем забирать!

Три веревки, размотанные по склону, два коврика, ледовые инструменты, которыми эти коврики прижимали… «Быстро, все собрать, иначе все сдует вместе с нами». Успеваем собрать одну веревку и коврики, когда приходит понимание, а скорее полное непонимание: «Как это забирать??? Мы же стоим на склоне по пояс в снегу, а у вертолета колеса… Вертолет не сядет на разорванный ледник внизу и уж точно не сядет к нам на склон». Что значит забирать???

Но огромная железная махина вращая своими винтами словно пушинка медленно и плавно снижается в метре от нас едва-едва касаясь передним колесом снежного склона. И замирает в воздухе, лишь немного поднимая снежную пургу. Что-то должно произойти, какая-то команда, какое-то действие?! Приближаться страшно. Его чуть качнет и тогда нас уже придется поднимать в акье. Но вертолет недвижим. Вообще! Можно подойти и поводить пальцем по канавкам протектора. В тот момент показалось, что времени так много и ситуация настолько стабильна, что считать количество колесных болтов вполне оправданно и даже необходимо! Ведь откуда вертолетчикам знать все эти важные, на мой взгляд, подробности – они же сверху сидят и просто не могут этого замечать?! Но все это секунды, доли секунд, когда я стою в растерянности, а боковая дверь уже распахнута и в проеме видны люди в сине-оранжевых куртках с надписью «МЧС РОССИИ».

Первый из двух наших рюкзаков уже влетел внутрь. Держа в руке собранную заранее веревку, я с размаху зашвыриваю ее следом. «Ровненько залетела», - радуюсь я. Подхожу сам к раскрытой двери. Но вертолет же висит, а две ступеньки подножки где-то в районе моей головы. Опять боюсь приблизиться. Но шутки прочь, они не для того прилетели, чтобы я раздумывал о механике воздухоплавания. Снова доли секунды, нога упирается в колесо, рукой хватаюсь за ступеньку, подтягиваюсь и я уже внутри. Спасатель в огромных противошумовых наушниках жестом указывает мне место на небольшом раскладном креслице. Без лишних поклонов и вопросов рыбкой ныряю на означенную мне позицию. Тот же гениальный режиссер расписывает места всем нам и всему нашему скарбу. Секунды и я уже вижу своих товарищей, 2 рюкзака и веревки на борту вертолета.

Экспресс-опрос голосом и жестами нашего состояния – на все показываю большой палец. На все получаю одобрительную улыбку и кивок головой. Мне улыбаются. Мне протягивают и пожимают руки, меня хлопают по плечу. Какие-то знаки между спасателями и вертолетчиками, дверь захлопывается и та же «пушинка» начинает набирать высоту. Кто-то из района кабины передает в руки 1,5 литра самой вкусной в моей жизни газировки – сладкой и приятно щекочущей нёбо.

Я готов был застонать, закатывая глаза. Но ведь не бывает же так в нашем мире, не бывает Таких чудес!!! Бывает восходы, бывают закаты, бывают облака под ногами, которые перетекают через вершины и обволакивают их словно вата новогодней елки. Но волшебников не бывает! А волшебников в «голубых вертолетах» уж и подавно!

В тот момент мое мироощущение разом рухнуло. И конфета, протянутая мне из нагрудного кармана той самой сине-оранжевой куртки с надписью «МЧС РОССИИ» еще больше убедила меня в мысли, что я совсем мало понимаю в этой жизни.

Дальше я уже ничему не удивлялся, а просто с любопытством естествоиспытателя и экспериментатора наблюдал.

«Волшебники в голубом вертолете» с легкостью сели на поляне перед лагерем, высадили нас и так же безмятежно растворились в облачной дали, снова оставив нас в тишине гор и собственных мыслей.