Горнолыжники Эпохи Возрождения.

Впервые, в несколько иной редакции, напечатано в журнале "Вертикальный Мир" № 99



"Солнечная Долина Волгуши"


Горнолыжники Эпохи Возрождения.
«В Турист пришел поезд.
Все на перрон вышли.
Теперь пешком топать,
А вон огни светят…»

В.Лидин, песня написана в 1960 г., как естественная реакция
на "Какой большой ветер" Новеллы Матвеевой.

31 декабря тысяча девятьсот девяносто… не помню точно, какого года. Мелкий дождик. Савёловское направление. Мокрая платформа Турист. Асфальтовая дорога, с остатками снега по обочинам. Настроение по погоде. В Москве ничего не удержало, с лыжами на плече, шагаю в деревню Парамоново встречать, и по возможности праздновать, очередной новый, забыл какой, год.
Ночью резко похолодало - дождь обратился снегом - навалило. Утром, работал подъёмник на Пионерке, весело и здорово скользили лыжи, и не верилось, что могло быть иначе. Этот сказочный день иногда возвращается ко мне и теперь.
Однажды зимой тысяча девятьсот шестьдесят … года, в субботу вечером, я с родителями пришел в деревню Муханки. Помнится, от станции мы катили санки с привязанной картонной коробкой, внутри коробки помещалась укутанная эмалированная кастрюля с мамиными пирожками.

«Муханок избы видно,
По косогору хаты.
Лыжня идет к дому,
Потом бежит к лесу…»





Изба, полная родительских друзей – приятелей, непонятные мне разговоры, веселье. Застолье, жесткая лосятина… Длиннющие, тяжеленные деревянные лыжи с узкими железными полосками на шурупах - кантами. Ботинки с толстыми наборными кожаными подошвами, запах деревенской избы, натопленная печь ватные спальники на дощатом полу. Утром морозное солнце, сверкающий снег, горка, речка под горкой…






Эти люди, образы, картины до сих пор живы в моей памяти в той её части, которую хочется сохранить.
Иногда мне кажется, что вся горнолыжная Москва приезжала кататься в Турист. Вся спортивная интеллигенция - точно. Как в песне, написанной несколько позже:

«Интеллигент, вставай на лыжи,
Шей анорак и двигай на гора,
И все сердца, кишечники и ниже,
Залечат горы быстрей, чем доктора».






На склонах Клино - Дмитровской горной гряды катались знаменитые и малоизвестные граждане СССР - спортсмены, поэты, музыканты, инженеры, учёные. Все они принадлежали к Большому народу, у всех была любимая работа и любимое дело, они, в большинстве своём, не делились на партийных и беспартийных.
Никто из моих партийных и беспартийных ближайших родственников, не ходил смотреть похороны Отца Народов - не поддался массовому патриотическому психозу.
«В толпу надо стараться не попадать, если попал, в толпе приходится бороться за жизнь». Что будешь делать в случае массовой паники на эскалаторе в метро? Первое, что приходит в голову - перемахнуть через перила. – Наверняка разобьёшься. Присесть на ступеньку, вжаться, сгруппироваться – так значительно больше шансов выжить – пусть через тебя кувыркаются паникёры.
Выживать в толпе – важнейший жизненный навык. В СССР рабочий день заканчивался у всех одновременно - в «час пик». Приходилось с рюкзаком за плечами и лыжами в руках брать штурмом переполненный, до треска в корпусе автобус, набитый до отказа вагон пригородного поезда.
Буйная послевоенная «Эпоха Возрождения». Подъём был коротким, но он был эмоциональным, мощным и ярким. Я уверен, что тогдашняя дозированная свобода, лучше сегодняшней вседозволенности.



Сжатую до предела, пружину отпустили, освободилась энергия этой пружины, потом её начали опять понемногу сжимать, отпускать, потом растянули. Сталь, закаленная в боях, теперь потеряла упругость, разучилась петь и, по большей части дребезжит. Ноет, как кимовский интеллигент, обиженный на советскую власть и весь Мир:

«А бедный чижик -
Он все сидит в клетке,
Не поет, не скачет,
Плачет!..»

Отец рассказывал, как однажды застукали весёлую шумную компанию альпинистов – горнолыжников, за распитием водки в туалете московской Консерватории, доложили, куда следует, милиция перекрыла вход в Консерваторию. Концерт окончен, двери закрыты – пытаются задержать нарушителей. Последовала моментальная импровизация, как в горах, когда нужно мгновенно принять решение – истошный вопль: «Пожар!» и… толпа крепких послевоенных консерваторцев выносит двери, сметает милицейское оцепление – свобода!!!

Однажды, я прочитал в «Празднике, который всегда с тобой» Хемингуэя, про сверкающий снег, про то как это было там.
Про довоенные Альпы, горные лыжи, про весеннее катание по окрепшему насту на леднике.
Отчасти рафинированный, романтический, не обустроенный, «настоящий» мир. Мир, где яппи не было места: склон, снег, солнце, сосновый воздух, радость общения и любви. Мир, который исчезал с появлением яппи. Он, тот мир, немного походил на Турист в моей памяти.

«Был я мальчик молодой,
И в тирольских жил горах.
Там вечернею порой,
Все тирольцы пели так:
Ула-ла рихи.
Ууула ларихи.
Ла-ла рихи,
ла-ла-ла ларихи!» (из репертуара оркестра Эдди Рознера)

Избы снимали год от года каждую зиму. Избы – компании, компании - избы носили фамилии хозяев. Валентина Миронова (Валяба): «Барановская изба – знаменитый дом Барановых. Алексей, Ирина Павленко, Митяй и Лёнечка Дмитриевы, Боб Шляпцев, Хараб, Гарик Княжинский, Боб и Наталья Горячих, Клавдия Коченова (Клавча), Нинча… Селились – спали и в других избах. На горе вместе, после горы все собирались у Барановых – начинался трёп, песни. Лёха Павленко (гитара) и Лёнечка Дмитриев (мандолина) составляли центр компании».



К этому периоду относится песня Юрия Визбора «Валяба, не уезжай в Китай». Сам Юрий Иосифович, по свидетельству очевидцев, катался и жил в Шуколово, иногда появлялся на горе в Муханках.
Валентина Миронова (Валяба) окончила МГРИ, три года (1956 -1958), в составе геологической партии, работала в Китае.

До 1966 года в СССР один выходной. С вечера субботы до вечера воскресенья всё надо было успеть – на неделе работа, учёба, заботы. Завязывались, рушились, снова завязывались романы, травились байки, решались мировые проблемы.
Валентина Миронова (Валяба): «На горе «катались с ног» - подъёмников не было. «С тобой рядом, то один поднимается, то другой. Останавливается, начинает вести беседу. Наверху постоим, спустимся, поднимаемся опять. Знакомимся, потом ходим друг другу в гости».
Клавдия Коченова (Клавча): «В нашей компании я первая исполнила «Батальонного разведчика». По такому случаю была выпущена стенгазета. Меня нарисовали и написали стихи:

"Где же Клёпа, что же с Клёпой –
На комоде сидя попой,
Про любовь она запела,
И большой успех имела».



Катались, гуляли, пели, гремели - музицировали … Жестяное ведро, ложки, пионерский горн, алюминиевая тарелка вместо сурдинки, Дмитровская электричка – поезд на Чаттанугу… Серенаду Солнечной Долины крутили в Иллюзионе на Таганке, видели все советские горнолыжники.



Весенний день на парамоновской горе.

В самом конце Старой Эры, начале девяностых, я приобрёл видеокассету с Серенадой и привёз её в Турист, в Парамоново. В тот самый раз, когда я под дождём шёл встречать, точно не помню который по счёту, Новый Год. Торопится, мне некуда, поезд на Чаттанугу с Савёловского вокзала отменён, но по сей день ходят электрички до платформы Турист.



Сканирую старые негативы. Некоторые из них, отпечатать тогда было практически невозможно . Особенно трудно приходилось с цветом. Отец довольно много, с характерным для него упрямством снимал на цветной негатив, не имея возможности напечатать фотографии. Отец рассказывал, что даже с хорошего цветного негатива первый - приемлемый отпечаток получался только под утро. Сегодня многое удаётся вытянуть в цифре. Доведётся ли напечатать?



Сканирование старых плёнок - замечательное занятие. Чудесным образом проникаешь во время, где тебя не было, либо ты был слишком мал, для того, чтобы помнить.



фото: Анатолий Коченов; Юрий Мач.