Отъезд команды Бершова, фото и пресс-релиз.

10 июня в Пакистан вылетела команда украинских альпинистов под руководством Сергея Бершова. Цель 3 х 8000 – три «низких» восьмитысячника Каракорума: Гашербрум-2, Хидден Пик и Брод Пик. Тактический план следующий: базовый лагерь разместить в цирке Гашербрумов, начать с более простого Гашербрума-2. На эту вершину будут провешены перила для коммерческих экспедиций, что облегчит акклиматизационные и штурмовые выходы. Затем уже ходить на восхождения в альпийском стиле. Сначала Гашербрум-1 (он же Хидден Пик), затем переезд в базовый лагерь под К2 и штурм популярного Брод Пика, также по классическому маршруту.

Вместе с украинцами в состав экспедиции входят чешские альпинисты, однако пока особое взаимодействие команд не планируется. Известно только, что официальный доктор экспедиции будет с чешской стороны. А знаменитый врач, восходитель на Эверест Алексей Боков будет ходить просто в роли восходителя.
Успешный переезд с Курского вокзала в Шереметьево-2 стал возможен благодаря помощи друзей Александра Яковенко и Марата Галинова.

Пресс-релиз

Сергею Игоревичу Бершову 31 марта исполнилось 60 лет. Это единственный украинский альпинист, трижды побывавший на самой высокой точке планеты – Эвересте. Всего он совершил 13 восхождений на семь вершин мира высотой более 8 тысяч метров. В альпинизм пришел в 1965 году. Трижды был чемпионом СССР по альпинизму в техническом и скальном классах, восемь раз – призером чемпионата СССР. Участвуя в соревнованиях по скалолазанию, 15 раз становился чемпионом и призером первенств СССР и ВЦСПС, шесть раз – чемпионом и призером международных соревнований. Совершил 95 сложнейших восхождений (5б и выше), в том числе 22 первопрохождения и первовосхождения. До сих пор сохраняет спортивную форму, позволяющую ему ходить первым на скальных альпинистских маршрутах высшей категории.

В активе Игоря Свергуна шесть восхождений на восьмитысячники (два раза на Эверест).

Подробнее о Сергее Бершове на сайте Mountain.ru

Из прошлогоднего интервью Сергея Бершова еженедельнику «Без цензуры»

– А чем бы вы занимались, если бы на планете Земля не было гор?

– Трудно сказать. Ведь начинал я электриком, слесарем, работал маляром-высотником. Но чего-то в жизни хотелось, не мог сидеть на месте. Увлекали путешествия, еще до занятий альпинизмом в 16 лет «проглотил» всего Джека Лондона, читал О’Генри, приключенческую литературу. Еще, конечно, огромную роль играет человек, который привлек к занятиям. У меня был замечательный учитель – Володя Поберезовский. Я тогда работал на заводе, а он пришел после окончания Харьковского политехнического института, организовал секцию альпинизма. Очень эмоционально и много рассказывал о горах, пригласил на лыжах потренироваться, а когда я сам все увидел, то понял, для чего мне надо тренироваться.

– Какой у вас распорядок дня?

– Встаю в 6 утра. После сборов 1980 года уже более 25 лет каждое утро пробегаю около 8 км. Потом общая физическая подготовка, свои упражнения: растягиваюсь, качаюсь, – всего около полутора часов. Два раза в неделю – футбол с сауной; один раз – баскетбол; плавание 2–3 раза в неделю; если готовлюсь к экспедиции, то бегаю 15–20 км. В моем возрасте новых качеств уже не приобретешь (Сергею Бершову 59 лет. – Авт.), главное – поддерживать форму. Зимой на лыжах пробегаю по 18–20 км, в выходные дни – 30–40 км. Перед высотными восхождениями я работаю на выносливость, поэтому практикую длительные тренировки.

– В чем-то приходится себе отказывать?

– Я ни в чем себе не отказываю, но все употребляю в меру. Специального питания нет. В горах, конечно, отношение другое. Применяем биологически активные добавки, витамины. В экспедициях топим снег и лед – вода получается дистиллированная, поэтому там организм работает совершенно иначе: вымываются соли, начинают сыпаться пломбы, зубы. Без минеральных добавок – это уже проверено опытом – в экспедиции очень сложно.

– И все-таки альпинизм – опасный вид спорта. Ведь вам приходилось терять самых близких друзей. Как-то с годами изменилось отношение к смерти?

– К смерти привыкнуть нельзя. У меня в 1974 году погибла под камнепадом жена Тамара. Надо было как-то выходить из стресса. Я тогда остался вдвоем с четырехлетним сыном. Пришлось настраивать себя, убеждать. Задумывался даже, а надо ли продолжать заниматься дальше? Но если серьезно посмотреть, то в нашей жизни опасностей не меньше, чем в горах. Если говорить, что дал мне альпинизм, то прежде всего это умение выживать в любых ситуациях. Сегодня я убежден, что каждый молодой человек должен уметь переночевать в лесу, выжить в любых условиях. У меня были подобные случаи. Скажем, 1985 год – зимнее восхождение на пик Коммунизма. Две команды пошли соревноваться на опережение. Взошли, а спуститься засветло не успели. Фонари сели, ветер, поземка, температура зашкаливала на нашем термометре за –50°. Плюс ветер, а это реально уже по антарктическим меркам –80°С. Стало ясно, что палаток мы не найдем, лопат – окопаться в снегу – тоже нет. Момент один к одному схожий с тем, что случился с ребятами, погибшими на Эльбрусе. Мы с Мишей Туркевичем приняли решение: искать ледовую трещину. Когда нашли, то все, кто там был, где-то 12 человек, забились в трещину и провели в ней целую ночь. Временами задувало, засыпало мелким снегом. Есть и пить было нечего. Я не давал ребятам спать, нужно было все время себя контролировать, чтобы не обморозиться. В итоге все выжили.

– А были случаи, когда думали, что уже все – конец?

– В 1990 году южная стена Лхоцзе (8516 м) – самое сложное для меня высотно-техническое восхождение. Великий альпинист Рейнхольд Месснер (покоритель всех 14-ти восьмитысячников. – Авт.) сказал, что это маршрут XXI века. Вот на эту гору мы поднялись в 6 часов вечера, уже в сумерках. И когда начали спускаться, напарник, как мы говорим, «отъехал», то есть просто перестал идти. У него были боли внутренних органов, он через каждые три метра останавливался. Мы спускались всю ночь. Это было страшно, потому что не знали, сможем ли дойти. Пальцев на ногах я уже не чувствовал. Чтобы разогревать конечности, резко болтал ногами и постоянно шевелил пальцами. Руки все время контролировал. Пока ты себя контролируешь – ты живешь. В таких экстремальных ситуациях, как только тебе становится хорошо, – все, конец. Напарник потерял чувствительность, у него кислород на клеточном уровне вымываться начал, ему потом отрезали 20 пальцев. Мы были вдвоем. Уйти, естественно, я не мог. Траверс 40 метров он шел больше часа. Это был запредельный момент.

– Часто говорят о моральном аспекте, когда во имя спасения одних альпинистов приходится оставлять в горах на верную гибель других. Что вы думаете по этому поводу?

– В моей карьере был один такой случай. Я его описал в книге. В 1986 году сборная СССР совершала зимнее восхождение на пик Коммунизма... Поднималась и команда из Ташкента. Двое узбекских альпинистов сорвались с высоты 7000 м, пролетели метров 500 по склону. К ним подошли ребята из Свердловска, сообщили руководству, что один погиб, а второй еще жив, но уже без сознания. Мороз минус 40°С, приближается ночь. Тогда один из руководителей взял на себя ответственность, сказал: укутайте пострадавшего, а сами спускайтесь. На первый взгляд, аморальное решение, а на самом деле единственно верное: в противном случае погибли бы все.

В критической ситуации, как было на Эльбрусе, нужно ставить замыкающим наиболее сильного, а самому идти вперед. Даешь команду никому не расходиться и следовать только друг за другом. Если кто-то останавливается или падает, то начинать кричать, и все притормаживают. Ни в коем случае нельзя расходиться. Только всем вместе можно выжить. А когда действует принцип «спасайся, кто может», то чаще всего группа гибнет.

– Альпинизм всегда был дорогим видом спорта. Сколько стоит гималайская экспедиция?

– Для того чтобы совершить восхождение на восьмитысячник в Гималаях, надо заплатить за право восхождения взнос 10 тысяч долларов за команду из семи человек. Восхождение на Эверест со стороны Непала стоит 10 тыс. долл., со стороны Тибета – 4,5 тыс. долл. за одного человека. В Пакистане цена восьмитысячника – 9 тыс. долл. Плюс снаряжение. Гималайский личный набор – 5,5 тысяч долл. Добавьте к этому общее снаряжение. Кислородные баллоны, базовые палатки, кухня, питание, дорога туда и обратно. Если суммарно, то экспедиция на Эверест в прошлом году стоила около 10 тыс. долл. с человека. Это дешево, потому что в коммерческой экспедиции надо заплатить без дороги и личного твоего снаряжения 15 тыс. евро. У новозеландской фирмы – 47 тыс. долл. Со стороны Непала восхождение обойдется в 65 тыс. долл.

– Какие задачи ставите перед собой на будущее?

– Мы планировали в этом году восхождение в Пакистане на три восьмитысячника в одной экспедиции. Такие попытки в мире были, но их результаты мне неизвестны. Чем удобно, что приезжаешь в Каракорум в один базовый лагерь и из него можно совершить восхождения на три «невысоких» восьмитысячника. Но в связи с тем, что весной было «стихийное бедствие» – выборы, все потенциальные спонсоры и друзья, которые нам помогают, были в них задействованы. Сейчас все опустошены в финансовом и моральном плане. В Пакистан надо ехать в июне, мы уже не успеваем, поэтому решили эти восхождения перенести на следующий год. В летних планах – Эльбрус и Кавказ. А если бы у нас были средства, то подняться на все восьмитысячники мы могли бы за два года.

Гашербрум-2