ГОРЫ И ГОДЫ. Несостоявшееся восхождение

Эти воспоминания не претендуют на полную документальность. Мне кажется, интереснее тут круг сопутствующих событий, разговоров, действий и специфика районов, где проходили восхождения.




Команда альпинистов Спортивного клуба БВО в составе пятнадцати человек в 1979 г. в пятый раз участвовала в Чемпионате ВС СССР по альпинизму. Руководили мероприятием два полковника из ГУ Сухопутных войск СССР.

Чемпионат проходил на Памире в ущелье реки Ванч – притока пограничного с Афганистаном Пянджа. С советской стороны вдоль Пянджа мы ехали по приличной дороге мимо кишлаков с домиками под шифером, с садами и цветами. Там хорошо вызревает гранат и много деревьев грецкого ореха.

С Афганской стороны были лишь тропы, местами овринги (тропы из стволов и веток на крутых отвесах), бедные глинобитные домики, крытые камышом. Там развевались красные флаги, и афганцы приветствовали нашу колонну криками:
– Шурави! (Друзья!)
Шел первый год «построения социализма» в нищей феодальной стране.

В нашей колонне, кроме грузовиков с альпинистами команд округов ВС, было с десяток машин с выпускниками Самаркандского военного училища. Официально – они ехали на практику по передвижению на сложном рельефе. На деле – проходила так называемая глубокая инженерная разведка мест будущих боев: состояние дорог, возможные переправы, площадки для скопления техники и т.д. Оказывается в марте в Генштабе уже была подписана директива на ввод войск в Афганистан, но об этом все мы узнали потом. А пока будущие противники приветственно махали друг другу руками.

Думаю, что и само проведение Чемпионата ВС по альпинизму в районе границы с Афганистаном было не случайно.

Палаточный лагерь Чемпионата поставили недалеко от ледника Медвежий, приобретшего в тот год славу прыгающего ледника. Центральные СМИ смачно писали, что если он прыгнет, то перекроет ущелье, появится огромное озеро, а в случае прорыва – наводнение.

Ближе к Медвежьему располагалась опытно-промышленная база по добыче кварцевых друз. Геологи и находящийся с ними гляциолог нас успокоили – был у них некий вздорный журналист из Москвы, наслушался трепа о леднике – и пошла писать губерния.

Месторождение кварца было на крутом склоне на высоте около 500 м. Там были устроены из досок площадки, на них стояли палатки. В них жили рабочие, в основном местные бомжи и алкаши, нанятые на летние месяцы. Они долбили кирками в штреках друзы. Оттуда вниз шла канатная дорога, по которой вагонетками спускали добытое. Геологи сортировали друзы: те, что без трещин, годились для электроники. Прочее шло в отвал. Вокруг громоздились большие кучи отбракованных друз.

На Чемпионате были гости – армейские альпинисты из Румынии. Они показали нам карты этих мест. Пограничники-офицеры с соседней заставы были поражены – таких подробных карт они еще не видели. По канту листов карт было написано: «Made by NASA in the USA according to space reconnaissance data based on Wehrmacht maps of Germany» (Сделано НАСА в США по данным космической разведки на основе карт Вермахта, Германия»).

У нас на Чемпионате был капитан из ГБ. Он собрал тренеров и потребовал, чтобы мы не допускали контактов членов своих команд с румынами, мол, они не совсем советские, и, конечно же, чтобы мы не фотографировали карты. Мы с легкостью пообещали, так как уже успели это сделать.

Конечно, скрывать карты НАСА, в том числе и от своих же пограничников, – глупость и вред стране. Но! Капитан получает надбавку за работу с секретными картами, как все вышестоящие начальники. И они кровно заинтересованы в этой секретности.

После тренировочного цикла команды округов вышли к заявленным на Чемпионат вершинам. У нас это был пик Комакадемии высотой 6439 м над уровнем моря. Два дня пути по долине бурного Ванча привели нас на перевал Кашалаяк к леднику Федченко (самому крупному на Памире) и к Гидрометеорологической станции (ГМС) на высоте 4169 м. Она построена на скальном выступе над ледником, там же расположены площадки с приборами для метеонаблюдений и площадка для вертолетов.

От ГМС до пика Комакадемии примерно 3 км. Мы поставили свои палатки, наметили на завтра выход на маршрут и пошли на станцию. Начальнику ГМС очень хотелось пообщаться с людьми с «большой земли» и он провел для нас маленькую экскурсию по станции.

Здание ГМС представляло собой большой приземистый двуслойный ангар. Наружный корпус покрыт оцинкованным железом. Внутренний – хорошо утеплен. Из больших застекленных в восемь слоев окон, часть которых находилась над самым краем скалы, – шикарные виды. Пространство между корпусами использовалось как складское помещение. Там хранили различные предметы, продукты.

Подготовка к строительству станции началась в 1931 году. Оргкомитету, в котором были российские и немецкие специалисты, сначала предложили обсудить установку большой утепленной киргизской юрты. Это вызвало недоумение у немецкой стороны: круглогодично работающая ГМС в одном из самых суровых мест Памира – и юрта?

Все же решили строить капитально и надежно. Здание ГМС, построенное в Ташкенте, весной 1933 года в разобранном виде было перевезено по железной дороге в Ош, а оттуда до Алайской долины на машинах. Дальше часть грузов переправили по Алайской долине на бричках по проложенной для этого колесной дороге. Другую часть перевезли на 188 верблюдах и 60 лошадях.

Когда к низовьям ледника Федченко в Алтын-Мазар были доставлены все элементы здания (каждый весом не более 40 кг), продукты питания на год, оборудование, аппаратура и прочее общим весом 16 тонн, от верблюдов пришлось отказаться. Дальше груз перемещали на лошадях, ишаках и вручную. К осени станция была построена и начала работать.

Общая полезная площадь всех 26 внутренних помещений станции 136 квадратных метров. У каждого работника была своя отдельная комната-каюта. Все они выходили в центральное помещение – кают-компанию с полукруглыми креслами и круглым столом, с библиотекой, патефоном, гимнастическими приборами, шахматами и шашками. Из кают-компании был проход в хорошо оборудованную кухню, метеорологический кабинет, радиокабинет, фотолабораторию, сени и прихожую, а сквозь них – к машинному отделению и электростанции. К жилым комнатам примыкала ванная, а снаружи – кладовые и коридор.

Первые годы по штатному расписанию на станции работало семь человек: начальник ГМС, пять наблюдателей и повар. Питание работников шло за свет Гидрометео. Зарплаты были с коэффициентом 2, а стаж – день за два. Со временем на станции стало работать лишь три человека. Они выполняли работу семерых: один отдыхал 8 часов, второй готовил еду, снимал показания на метеоплощадке, сидел за радиостанцией; третий снимал показания с приборов на леднике и на снежных склонах. Соответственно они делили между собой зарплату семерых.

Для экипажа главная проблема – 12 месяцев рядом одни и те же лица: психологически тяжело. Редко кто работал более одного сезона. В июле-августе было легче – заходили альпинисты, туристы; прилетал вертолет: заброска продуктов, горючего и прочего, смена экипажа.

В кают-компании я увидел несколько шкафов с книгами: специальная, научная и художественная литература. Все шкафы были заперты на замки.

Я пробежал глазами по корешкам – что за книги? Из художественных увидел запрещенных в СССР Авторханова, Л. Гумилева, Алданова, Конвеста и др. Привлекла внимание книга нобелевского лауреата Поля Дирака «Квантовая механика». Книга явно давнего издания.

Я попросил начальнике станции дать мне эту книгу в руки. Он дал. Я раскрыл ее: год издания 1927, Гослитиздат. Сначала была страница «От редакции». Там говорилось, что теория Дирака антинаучна, лжива и поэтому запрещена в СССР, но чтобы советские ученые со знанием дела могли опровергать и критиковать Дирака, принято решение издать его книгу ограниченным тиражом. То ли это был чей-то умный ход, чтобы книга все-таки появилась в стране и была доступна ученым, то ли это была явная глупость власти, трудно теперь сказать. Появившись, эта книга стала настольной книгой для физиков.

Начальник станции сказал, что с самого начала работы ГМС действовал порядок: все привезенные сюда книги должны тут оставаться. В итоге за десятилетия собралась великолепная библиотека с изданиями, которые в других местах страны не сохранились бы.

Тем временем усилился ветер, потянулась облачность. Начальник ГМС «обрадовал»: надвигается непогода, уже ночью начнется сильный ветер, повалит снег – и так три дня подряд, а потом все стихнет и установится отличная погода.

Ночь практически не спали – ветер трепал полотнища палаток, к утру дошел до ураганного. Одна палатка оказалась порванной. Началась эвакуация в здание ГМС. Нас разместили на «чердаке» – полутораметровом складском пространстве между внутренним и внешним корпусами.

Три дня мы гоняли чаи и рассказывали обитателям станции о Белоруссии, так тогда называлась наша страна; помогали разгребать снег у дверей и готовить помещение станции к смене экипажа: относили огромное количество скопившегося мусора в ложбину метрах в 50-ти от здания. В пургу – это задачка еще та – вдоль тропы стояли через 1м вешки, чтобы не заблудиться.

Когда погода улучшилась, стало ясно, что на восхождение не пойдём: выпало много снега и маршрут стал лавиноопасным. Оставшись на ГМС еще на день, мы помогли расчистить площадку для вертолетов, а после спустились в базовый лагерь и уже оттуда, отдохнув, поднялись на другую вершину, заявленную на Чемпионат в качестве, запасной.

Когда началась подготовка к отъезду, выяснилось, что матрасы грузить некуда: все крытые машины прапорщик Копейкин (именно так, Копейкин!), ответственный за продукты и снаряжение на Чемпионате, занял мешками с орехами. Скупил их по дешевке, благо местные из погранзоны не могли выехать и вывезти их на продажу. Резонно спросить: – «Почему?». По-моему, самое простое объяснение – так выгодно «копейкиным» в погонах всех уровней – это их навар от их же порядка. Ну а мы в итоге уложили матрасы слоями в обычных грузовиках – на них мы и доехали до Душанбе.

Список участников (1979 г., Ванч, Чемпионат ВС): О. Ачасов, В. Бакунович, Г. Болотин, Э. Брегман, О. Горюнов, Н. Евменчиков, П. Киреев, Г. Киселев, Н. Кривошеев, А. Лосковнев, А. Раготнер, В. Сиротин, В. Субботовский, С. Шабуня, Л. Яницкий.

Послесловие
В 1995 году станция прекратила свою работу. В интернете я нашел информацию о судьбе ГМС и уникальной библиотеки. Книги остались в заброшенном здании станции. Со шкафов исчезли замки, сами шкафы развалились от старости и непогоды. Какая-то часть книг была унесена залетными туристами, остальные так и остались невостребованными.

Фото Владимира Сиротина.