Александр ОДИНЦОВ: "НАДО ПРОВОДИТЬ ЧЕМПИОНАТ МИРА ПО АЛЬПИНИЗМУ!"

- Сейчас много говорится о том, что в альпинизм пришла новая кровь, но все-таки основные наши достижения в этом виде спорта - дело рук людей советской школы. Согласны?

- Да, пока да. Но дело в том, что иначе быть и не может. Потому что в 90-х годах произошел всем известный провал, и все в нашей стране покатилось под откос, в том числе, развалилась довольно стройная система подготовки альпинистских кадров.
Всех людей, которые, к несчастью, пришли в альпинизм в 90-е годы, я считаю потерянным поколением. И вот сейчас уже, наконец-то, благодаря естественному процессу выправления экономики, улучшения уровня жизни; может быть, смещению жизненных приоритетов у молодежи, а может, благодаря усилиям со стороны людей моего поколения, ситуация начала выправляться.

- И в чем новизна происходящих событий, в чем суть?

- В советские времена альпинизм у нас в стране трактовался как спорт. При этом во всем остальном мире на Западе он спортом не считался. Более того, слово "спорт" противопоставлялось слову "альпинизм", считалось, что в альпинизме соревнований быть не может.

- А чем тогда он был, досугом?

- Философией жизненной, смыслом, стилем жизни, способом жизни, способом самовыражения. Как человек дреды носит, например, - так человек носит альпинистскую обвязку. Но мы не знали о том, что на Западе альпинизм - не спорт, потому что толком ничего не знали о зарубежной жизни и с ними не контактировали. А они не знали, что у нас альпинизм - спорт, потому что они нами вообще не интересовались.

Но вот прошли 90-е годы, между нами и Западом рухнул информационный занавес, и мы начали общаться. И тут же возникло некое смысловое и принципиальное противостояние. Выходцы из Советского Союза считали восхождения спортом, и я до сих пор так считаю и настаиваю на этом. А люди из-за рубежа с пеной у рта отстаивали позицию, что альпинизм - что угодно, но только не спорт, и соревнования там невозможны.

При этом и те, и другие достаточно, я бы сказал, кривили душой. Мы кривили в том смысле, что спорт не может быть без соревнований (а у нас они выхолостились до полной профанации, проходили в заочном формате). Ясно, что это не совсем правильно. А западники кривили душой в том смысле, что, отрицая спорт и отрицая соревнования, они, тем не менее, проводили их, только называли конкурсами, смотрами. "Золотые ледорубы", "Кристаллы", "Золотой эдельвейс" – в каждой стране были какие-то свои награды. Причем они пытались сравнивать вещи несравнимые – красное с круглым…

Потому что наши соревнования хотя бы по классам были разделены, скажем, по высоте – кто-то ходил в высотном классе, кто-то в техническом. Это сравнимые восхождения. А когда у них одно восхождение где-нибудь в Патагонии происходит, а другое в Гималаях – вот как это сравнивать, черт его знает! И вот образовалось две таких конфликтующих стороны… И мы не дорабатывали, получается, и они тоже не дорабатывали.

И тут несколько лет назад я поехал в Пакистан на восхождение и вернулся оттуда с гепатитом: подхватил желтуху, попал в реанимацию. Делать мне было нечего, я лежал в больнице, скучал. И написал статейку – как я вижу перспективы развития альпинизма у нас в стране и в мире вообще. Эта статейка неожиданно для меня вызвала довольно бурный резонанс. Я был многократно обруган, назван "земляным червяком"…



- Что же в ней такого говорилось?

- Суть ее была такова, что пора бы уже всему миру, в конце концов, встать на новые рельсы. В свое время Россия вступила в UIAA (International Mountaineering and Climbing Federation) - и мы выяснили, что это стагнирующая организация, она фактически ничем не руководит. Соревнования по альпинизму нигде не проводятся, мероприятия нигде не проводятся, но люди принимают какие-то там решения.

А те, кто занимаются реальным альпинизмом, мелко видят… Кто там у них начальник, что они решают, фиг его знает. Надо поднять престиж этой организации и престиж занятия альпинизмом вообще. Престиж, на мой взгляд, можно поднять только грамотной, толковой организацией соревнований по альпинизму именно в мировом масштабе, то есть, именно чемпионата мира.

При этом я отлично понимал, что рассчитывать на людей, которые уже достигли какой-то известности в альпинизме, бессмысленно. Им совершенно незачем делиться с кем-то своей славой, незачем понимать, что такое соревнования. Потому что они могут просто элементарно проиграть, и выяснится, что они, может, никакие и не звезды... Потому что, помимо всего прочего, от звезды в альпинизме требовалось это умение надувать щеки, умение себя продавать.

Для начала я предложил трансформировать систему наших соревнований, максимально приблизить их к спорту, и, во-первых, обкатать на России, а потом выйти в UIAA с предложением – провести чемпионат мира по альпинизму. По этому пути мы как раз и пошли. Во-первых, выдвинули эту идею на конференции UIAA в Токио - президент российской федерации Андрей Волков вышел с предложением – провести ни много, ни мало чемпионат мира по альпинизму. Они обалдели все, но (мы сильно удивились!) не отказали сразу. Чиновники смекнули, что это поднимет их статус.

- И какие претензии предъявляли к вам после статьи?

- В основном, ругали люди, для которых слово "альпинизм" и слово "романтика" – синонимы. Причем слово "романтика" они произносят с придыханием, закатывают глаза к небу. И такое впечатление, как свечка начинает оплывать – романтика, альпинизм!

- Горы…

- Горы. А я к этому так отношусь: невозможно питаться одним десертом. Десерт – да, то, что после обеда, после реальной еды следует – это как раз романтика. А нормальная еда – это какое-то дело, которым ты должен в этих горах заниматься, причем дело должно поглощать тебя полностью и питать твою душу, как еда. А десерт – это то, что уже как бы ублажает твою душу впоследствии. И как десерт, романтика подается к основному блюду, а основным блюдом может быть только тяжелый, изнуряющий труд, каковым является спорт. А они почему-то хотят десерт употреблять, а основной едой пренебречь…

- И до чего договорились с ФАР?

- Два года я потратил на то, чтобы добиться проведения чемпионата России по альпинизму, который прошел летом 2008 года в Узунколе в формате, когда роль судей сведена к минимуму. Мы с Саней Яковенко бились как львы за то, чтобы провести их таким образом: в два этапа. Первый – это "школа", когда команды имеют коротенький участок скалы – метров 100, и на нем показывают как бы мастер-класс, то, чего никто не может, под секундомер. Они должны пролезть, спуститься, пролезть, еще спуститься, выполнить определенные технические элементы, не допуская технического брака.

Второй этап – командам дается 14 дней и 30 маршрутов. И ты начинаешь бегать. Вот сколько успел сходить (каждый маршрут имеет определенную стоимость, выраженную в цифрах и баллах), сколько успел набегать - столько баллов собрал. То есть, непрерывный 14-дневный марафон. Это очень физически тяжело, но это спорт. Я сам участвовал в таких чемпионатах два раза, я был никакой.

Тем не менее, ретрограды немножко умудрились изменить формулу (но не смертельно и не очень принципиально – в принципе, нормально). Если пренебречь некоторыми шероховатостями, то этот чемпионат прошел успешно и, главное, безаварийно, чем нас все пугали. За 14 дней в общей сложности было совершено 35 с лишним или 36 восхождений пятой и шестой категории сложности. Это такая интенсивность, такая плотность, которая ни на каком другом чемпионате не достигалась!

- И какие можно сделать выводы?

- Я бы не отрывал уровень российских спортсменов от уровня мирового альпинизма вообще. Я считаю, что альпинизм в мире в целом сделал шаг именно к спорту. От тусовки, от приятного времяпрепровождения, от чего угодно он шагнул к спорту. Я считаю, это большой плюс.

- А как вы прокомментируете отношения государства к альпинизму?

- Сейчас ситуация начала коренным образом изменяться. Раньше при слове "альпинист" и "альпинизм" любой чиновник (и от спорта, в том числе) выпучивал глаза и глядел как полицейский… А сейчас - нет. Сейчас выяснилось, что альпинисты нужны стране.
В каких областях? Для подготовки армейских кадров горных стрелков, для формирования программ подготовки этих ребят, для тестирования их подготовки, для подготовки сотрудников МЧС, которые работают в горноспасательных службах. Для подготовки всех схем спасательных операций, производимых в горах, и вообще для осуществления любой жизнедеятельности в горах.

Во всех аспектах работы, войны, жизнеобеспечения, несения пограничной службы в горах существует частичка тех самых альпинистских соревнований, альпинизма как вида спорта, который я и пропагандирую, ради которого я трачу столько времени и сил.

Мы хотим заключить с государством контрактные отношения. Мы предоставляем услуги, а они нам за эти услуги платят. Мы готовим каждый год до, скажем, 500 инструкторов горнострелковой службы, а они нам это дело оплачивают и оплачивают работу людей, которые с ними работают, оплачивают снаряжение, перечисляют деньги в Федерацию альпинизма для развития инфраструктуры в горах. А мы, соответственно, предоставляем им ответные услуги. Мы не хотим быть нахлебниками, мы в состоянии отработать те деньги, которые на нас государство потратит.

И в итоге государство опосредовано сэкономит, во-первых, на том, что у нас в горах будет в меньшей степени происходить несчастных случаев: горы лучше будут оборудованы хижинами и т.д. Во-вторых, государство сэкономит человеческие жизни, потому что легче будет спасать людей, попавших в беду в горах. Лавины, сели – это же все там и происходит. И, в-четвертых, армия будет более боеспособной.

Этот договор с государством находится на стадии, я бы сказал, согласования условий сторон. Со стороны государства выступают МСЧ и военные, Министерство обороны. Существует еще Министерство образования, которое мы тоже хотим подключить как одну из государственных структур.

- А среди альпинистской общественности много противников ваших реформ?

- Много.

- Почему?

- Ну, во-первых, потому что люди вообще (я имею в виду людей как биологический вид) - косные существа. Во-вторых, среди противников преобладают персонажи, которые воспитывались в 90-х годах сами по себе, как бурьян, росли на альпинистской почве, а не поняли, что горы – это классно. Они не поняли, что, чтобы эту классность в себя впитывать и пользоваться ею, надо трудиться, надо реально трудиться и проливать тонны пота.

Они не хотят этого и пользуются всякими увертками, на мой взгляд, не вполне уместными, говорят, что альпинизм – это не просто род деятельности, не спорт, а философия. Ну – "в одну упряжку впрячь не можно коня и трепетную лань". Совместить философию и альпинизм, благостную романтическую сущность и тараканьи бега невозможно: выхолостите идею альпинистского братства, еще чего-то и еще чего-то…

Я же не вижу никакого противоречия между романтической составляющей альпинизма и спортивной - никакого, более того, они живут в симбиозе! Но, тем не менее, люди против - порой я даже не могу понять, что ими движет. Кем-то движет просто элементарная животная жаба.
Я сам великий критик, всегда могу рассказать, почему вот то-то и то-то не получится. Отлично могу обосновать, почему любое предприятие обречено на провал – это проще пареной репы. Но есть люди, которые не знают, что невозможное возможно, и пытаются это сделать – в конце концов, попадают через Атлантический океан вместо Индии в Америку…

- На что будет жить альпинист, если он будет заниматься только спортом?

- Я не тешу себя иллюзиями и не считаю, что все те, кто придет в альпинизм, будут жить только на доходы от альпинизма – это практически невозможно. В любом случае они будут этим заниматься попутно еще с чем-то. Но те, кто посвятит себя альпинизму как роду деятельности, смогут зарабатывать себе на жизнь ну, например, работая с клиентами, как живет большое количество французских гидов.

Во-вторых, они смогут облегчить поездки в горы контрактами со спонсорами, производящими аутдоровское снаряжение. Потом существует такое понятие как промальп… Многие альпинисты зарабатывают им на жизнь.



- Расскажите о чемпионате России 2009 года…

- Мы будем проводить очередной фестиваль в очень интересном районе, в Ергаках – это под Красноярском. Саяны - красивые горы, тайга...

- На фестивале в Узунколе много говорилось о том, что сейчас происходит с молодыми альпинистами. Кто в будущем будут представлять Россию на международном уровне?

- А вот как раз "политехнические" ребята, причем не те, которые победили, не Висков с Нефедовым (ну, Нефедов - может быть). Висков - он уже в возрасте (это мое личное мнение). А те, кто выступал в Кубке СНГ – классные парни! Если они сохранят такой же настрой и такой же драйв, у них все будет хорошо. Вообще, их тренер Татьяна Тимошенко, она такая, с харизмой человек, с таким мотором – молодец!

- Определенное будущее у молодого поколения есть?

- Конечно, конечно! Много народа сейчас стало заниматься альпинизмом, стало ездить, ходить.

- А как вы относитесь к людям, которые про все экстремальные виды спорта говорят: это сумасшедшие, они только спасателей зря дергают; сами творят, что хотят, а люди, мол, за них волнуйся и спасай потом…

- С пониманием отношусь. На это я могу ответить так. Вот вы спортом не занимаетесь? Не занимаетесь. А на диване сидите? На диване сидите. К 40 годам у вас ишиас, почечная недостаточность, гипертония. А государство деньги на вас тратит, между прочим, а вы на пенсию выходите в 55-60 лет, по врачам шляетесь, людей от дела отвлекаете. А сколько лекарств на вас тратится?..

- Тогда они ответить могут, что мы, конечно, неправы, но можно ходить на стадион и бегать по кругу, и спасать никого не придется.

- Можно, согласен. Но ведь, как правило, те, кто бегают по кругу на стадионе, они таких вещей не говорят, а говорят как раз те, кто сидит на диване. Поэтому - чем кумушек считать, трудиться, не лучше ль на себя, кума оборотиться?

Мне такие вопросы регулярно задают. Но дело в том, что как раз тот альпинизм, который я пропагандирую и хочу развивать, он мало того что не плодит людей, которых государству надо спасать и тратить на них деньги. Наоборот, он "плодит" тех, кто спасает отдыхающих в горах, тонущих в горных реках, попадающих в лавины… Потому что это реально высококвалифицированные специалисты, люди, которые знают, как жить в горах, знают, как надо обращаться с горами и вести себя в горах. Поэтому претензии к нам в этом смысле совершенно бессмысленны.

А что касается спасения государством – я лично выезжаю в горы и всегда страхуюсь. Так что государство не тратит ни копейки, тратят страховые компании. Мы платим деньги – соответственно, страховые компании страхуют наши риски. Все, претензии к нам можно забыть. Я сам лично раз пять пользовался услугами страховых компаний и у государства не брал ни копейки.

- Сколько, на ваш взгляд, нужно времени на то, чтобы осуществить проект первого очного чемпионата мира по альпинизму? Что может убедить иностранных представителей в том, что действительно можно и нужно проводить такие чемпионаты?

- Прецедент. Надо найти хорошее место для его проведения. Договориться с местными властями тоже реально. И со всеми представителями всех федераций созвониться, списаться по интернету, чем-то приманить их. Кому-то, может быть, найти возможность оплатить дорогу. Кого-то пиаром заманить. Кто-то просто на кураже поедет. Короче говоря, обеспечить явку нескольких человек, лучше женщин!

Потому что, я считаю - мир стоит на плечах женщин. И если приедет большое количество красивых женщин-альпинисток, и они реально станут ходить по сложным маршрутам, уж они-то позаботятся о том, чтобы себя пропиарить на Западе! Потому что, в отличие от мужиков-альпинистов, которые еще как-то процветают, женщины в этом смысле обижены, их на Западе мелко видят.

- Я слышала мнение, что женщины-альпинистки – это самое страшное, что альпинисты сами видели…

- Ну, это глупая точка зрения. Вот есть такая тетенька-боксерка - Рогозина… Вообще красавица! А по морде же регулярно получает перчаткой: с мужиками дерется. Это же ужас вообще! Так что кому как. Я видел женщин, которые в альпинизме действительно были мастерами спорта - вполне привлекательные женщины, и все у них в личной жизни хорошо.

Что касается чемпионата мира - ни в одной стране не будет ни единодушного одобрения, ни осуждения – будут и осуждения, и одобрения. Будет представление команд от стран. Все страны СНГ примут эту позицию – это уже не 15, но точно 10 стран. Примут эту позицию с различными оговорками итальянцы, испанцы; французы - с большими оговорками, частично американцы. Англичане – не знаю. Демократы наши с удовольствием поучаствуют – поляки, чехи, словены.

- Может быть, как разгоночный, для начала попробовать провести чемпионат Европы?

- Ну, собственно говоря, мир от Европы отличается – во-первых, тогда выпадут эсэнгэшные казахи и киргизы. Во-вторых, имеются китайцы – китайцы с удовольствием поучаствуют, они вообще как муравьи. Японцы – не уверен. Так что, какая разница?



Вера Михайлова,
корреспондент журнала "Русский репортер", специально для "СЭ ЭКСТРИМ"