О таджикских альпинистах.

- Расскажите, с чего началась Ваша привязанность к альпинизму.

- Как обычно бывает, этим с детства начинаешь увлекаться. В советское время альпинизм был достаточно популярным, считалось, что альпинисты – это готовые специалисты для работы в горах, которые могут решать различные задачи, связанные с восхождением. А как вы знаете, в Таджикистане около 93 процентов территории занимают горы. Сам я родился в Нуреке, это город окружен горами, пусть и невысокими. Бывало, что вместо занятий мы ходили в горы. После того как я посмотрел фильм «Вертикаль», с Владимиром Высоцким, взял бельевые веревки, и пошел с друзьями в горы. В тот день был сильный дождь, и почва на склонах размокла. Окончилось тем, что нас снимал всех с опасных мест пастух. Такое вот было путешествие. А после, постоянно ходили в горы отдохнуть или, например, собрать что-нибудь из плодов. В Советском Союзе разрешалось заниматься альпинизмом с 16 лет. У меня примерно так все и получилось. Где-то в девятом классе, а это был 1981 год, я пришел в секцию альпинизма спортивного общества «Мехнат». И совершил свое первое восхождение на вершину, это около 4 тысяч метров над уровнем моря. Для первого раза, конечно, было сложно, но вершина покорилась. После службы в рядах Вооруженных Сил продолжил занятия альпинизмом. Раньше была такая структура как общественно-спасательный отряд при контрольно-спасательном пункте в Таджикистане, который возглавлял Константин Леонов, и я продолжил свои занятия здесь. Тогда был очень насыщенный график, порядка 50 восхождений в год, причем по альпинистской градации выше четвертой категории – это уже серьезное восхождение. Мы не испытывали недостатка ни в средствах, ни в снаряжении. В переходный период, то есть во времена развала Союза, появилось очень много коммерческих предприятий с обслуживанием клиентов на восхождении, мы работали на Памире, у пика Коммунизма, поляне Москвина, у нас там был свой лагерь. Мы принимали иностранных клиентов и обеспечивали их безопасное восхождение на семитысячники. Позже во времена гражданского противостояния, когда люди порой боялись выходить из дома, мы также были в горах, потому что там ничего не угрожало. Местные жители всегда встречали хорошо, доброжелательно и не было никаких проблем. Конечно спортивной составляющей, в том плане, что при Союзе мы ходили и набирали очки в книжку альпиниста, уже не стало. Сейчас я зарегистрировал свое НПО – Горно-спортивный клуб. Мне помогают коммерческие структуры, с которыми мы работаем, также помогают международные организации, в частности Альпинфонд, который подарил нам тренажер «Искусственная скала», сейчас ведется его окончательная сборка. Проблема с его установкой, так как по условию дарителя, тренажер должен быть установлен на некоммерческой основе, то есть тот, кто согласится на установку тренажера, не будет требовать арендной платы. Я обращался в бывший спорткомитет, но условия, которые мне предложили, не устроили. Сейчас я вышел с письмом на Комитет по делам молодежи, спорта и туризма.

- А в чем задача Вашего НПО?

- Мы привлекаем ребят, конечно по их желанию, обучаем азам альпинизма, скалолазанию, как действовать и выживать в горах, причем делаем это абсолютно бесплатно. На мой взгляд, сейчас у молодежи в жизни слишком много проблем, то есть, ребята думают о том, как бы заработать. Очень много вариантов как потратить деньги и альпинизм в этом плане не самое легкое и приятное занятие. Надо быть немного фанатично преданным горам. Мало кто остается до конца, хотя желающих много.

- Каждое восхождение по-своему запоминающееся, а есть ли такое, которое оставило наиболее неизгладимый след?

- Вообще отмечу, что воспоминания о горах неизгладимы, это подтвердят многие из тех, кто там был. Когда я впервые попал на Памир, а надо сказать, что это действительно очень красивые места. При восхождении на вершину выше 6 тысяч метров, существует такое понятие как «горная болезнь», когда ощущается недостаток кислорода, очень плохое состояние, тошнота, головные боли, неадекватное восприятие происходящего вокруг. Я только видел следы на снегу впереди идущего, старался попадать в них и в голове было только одно: «вот об этом ты мечтал столько лет, теперь получай». Но на спуске уже планируешь, куда пойти в следующий раз. Были и курьезные моменты, например, 2 года назад, мы поднимались в районе пика Зарташ, в Мургабском районе. Первое восхождение, до нас там никого не было, высота свыше 6 тысяч метров. В тот год выпало очень много снега. Было трудное восхождение, около 20 часов, почти сутки. На спуске на легких местах обычно стараешься использовать рельеф, то есть если есть возможность съехать со склона, то так и делаем. А тут склон было довольно таки лавиноопасный, помимо того, что снега было много, он был водонасыщенный. Как самый опытный в группе, я начал спуск первым. Спустился нормально и дал команду на спуск идущему следом за мной. А он сел и хотел съехать. Но получилось, так что он толкнул снег впереди себя, и получилась классическая лавина. Я во время ее увидел и укрылся за склон. Мы потом долго по этому поводу смеялись, что дал команду спустить на себя лавину. Можно сказать, отделался легким испугом. Кстати в этом восхождении с нами был один француз – Матью. Когда мы поднимались, сильный ветер мешал нам, и он сказал что при покорении вершины, угостит нас хорошим виски. Забрались на вершину, он начинает копаться в рюкзаке и… Достает небольшой пузырек, объемом как из-под зеленки, с виски и угостил нас.

- Скажите, а как родители и семья отнеслись к Вашему увлечению?

- Это был больной вопрос, особенно в молодости, когда я только начинал заниматься. Мама была решительно против, а отец всегда говорил, что я мужчина и могу заниматься, чем захочу, то есть сам себе выбирать занятие. В основном с мамой были некоторые недопонимания, она была этим очень недовольна, но со временем поняла мое пристрастие. Одним словом, этот вопрос решился сам собой. Моя жена - Зулайхо, а с ней мы познакомились на Памире, она была переводчиком в нашей команде, тоже одобряет мой выбор. Тем более первая наша прогулка была по леднику Фартанбек, по которому мы шли целый день. Мы часто с супругой и детьми – Рахимом и Марьям, выезжаем в горы. Дети тоже с удовольствием ходят в горы. Прошлым летом мы с ними путешествовали 20 дней, причем маршрут был очень серьезным: Ромит – Матча – Гарм. Дороги не было, приходилось двигаться по карте. Одна ночевка прошла без воды. Мы находились на гребне горы, и никаких источников воды там не было. А утром когда мы спускались, то нашли небольшое количество оледеневшего снега. Мы наскребли его в чашки, размешали с порошком для приготовления соков, получилось что-то напоминающее мороженое.

- Во времена существования Советского Союза, Вы наверняка побывали и на Кавказе и на Тянь-Шане. На Ваш взгляд, какие горы наиболее сложные для восхождений и какие наиболее красивы?

- Мы, альпинисты относимся к этому по своему. Каждые горы имеют свой характер. Скажем, горы Гиссарского хребта, в основном состоят из скал. То есть имеются маршруты самой высокой – шестой категории сложности. Допустим, есть такой объект как Ягнобская стена, это полтора километра отвесной скалы, протяженностью 15 километров. Наши горы такие. Памир – это уже другие факторы, то есть, мощное обледение, большие высоты. На Кавказе тоже большинство маршрутов ледовые, плюс ко всему неустойчивая погода, от близости моря. Сказать какие-то горы сложнее других нельзя, трудности везде можно найти. По красоте, тоже очень сложно определить, все горы красивы сами по себе. Я практически побывал во всех уголках бывшего Союза. Много красивых гор, причем разных. Все зависит от человека, как воспринять горы.

- С наступлением теплых дней, многие и даже не имеющие опыт, рвутся за город. На Ваш взгляд, какие ошибки наиболее часто допускаемы и как их избежать?

- Правил поведения в горах очень много и большинство из них для тех, кто профессионально ходит в горы. Ну а для остальных, во-первых, не надо разбрасывать мусор и отходы жизнедеятельности в местах остановки, во-вторых, основная ошибка в оценке места, выбираемого для отдыха. То есть, можно куда-нибудь забраться, чтобы сорвать красивый цветок, вовсе не думая о последствиях, как спуститься обратно. Необходимо трезво оценивать свои возможности и тот рельеф, где ты находишься. Другое правило, желательно никуда не ходить одному, даже на короткое время. Необходимо, чтобы кто-то находился рядом, и в случае чего оказал помощь. Необходимо всегда помнить, что находишься в горах, которые таят в себе как большое количество объективных опасностей: камнепады, плохая погода. Большое количество субъективных опасностей, которые человек создает своим неправильным поведением.

- Поделитесь планами на будущее?

- Развивать городской вид скалолазания, завершить установку тренажера «Искусственная скала», чтобы любой мог придти и попробовать свои силы. Не будет надобности собирать рюкзаки и ехать в горы. Развивать промышленное скалолазание. Как мы видим, сейчас много высотных зданий с большими окнами строится в столице, которые необходимо содержать в чистоте. Вот для этого и необходимо промышленное скалолазание. Летом планируем, скорее всего, отправиться на Памир, сейчас ведем переговоры с несколькими объектами, это уже что касается профессиональной деятельности. А кроме этого каждые выходные проводим скальную тренировку в Варзобском ущелье. Альпинизм помогает человеку поверить в свои возможности. Как говорили в Союзе: «Альпинист – это человек, который умеет делать все». И не просто воспитание каких-то навыков, а умения приспособиться к любым условиям. И если у кого появится желание посетить горы, мы будем рады помочь.
Беседовал Азам НАСРЕТДИНОВ, СИА «ВС»