Тибетская Авантюра. Часть 3

Лхаса

Лхаса - столица современного Тибета и главный город Тибетской автономии расположен на правом берегу реки Чжи-Чу на высоте 3683 метра. По китайским меркам – небольшой город и достаточно большой по нашим: в Лхасе около одного миллиона жителей. Много современных улиц, скверов, много отелей, ресторанов и магазинов.
Дословно с тибетского Лхаса переводится – Страна небожителей. Точный год основания неизвестен, но по легенде, которую любят рассказывать все гиды - он дитя двух деяний – Чжу храма (Большого храма) построенного непальской царевной для своей статуи, и замка на горе Марбо-ри (Красной горе), выстроенного самим царем. В последствии Чжу храму суждено было стать центром города и обрести название Прул-нан-цзуг-лагхан – Храм чудесного сияния, а замок на горе Марбо-ри стал Паталой – главным дворцом далай-ламы.

Паломник, вступающий в город, проходит три священных круга. Восьмикилометровый Лингхор – внешний круг, который опоясывает старый город. Затем Бакхор длиной 800 метров, он окружает храм Чжокханг (современное название Чжу храма). Наконец еще один круг – внутри храма. На священных кругах паломники движутся по часовой стрелке. Многие из них падают ниц, прямо на дороге, поднимаются, читают молитву, делают несколько шагов, потом опять падают, и так на всем пути…
На протяжении веков 800- метровый Бакхор был не только священным кругом, но и самым большим базаром в Тибете. Двух- трех этажные здания по обоим сторонам торговой улицы представляют собой бесконечную цепь магазинов, лавок и мастерских. Сотни лотков завалены религиозной утварью, национальной одеждой и обувью, посудой, кинжалами, антиквариатом и еще множеством изделий сувениров из металла, керамики, кости и кожи. Много украшений с буддийской символикой, много камней особенно бирюзы. Мы тоже не устояли от соблазна и накупили старинных украшений, национальную одежду и музыку.

В одном из магазинчиков меня заинтересовали… окаменелости. С прилавков смотрели раковины, черепахи, бабочки и другие жители далеких геологических эпох. Было очень сомнительно, что это натуральные аммониты. Хотя в Китае, как я убедился, все возможно.

Наш отель «Шамбала» располагался прямо у главной площади в нескольких метрах от Бакхора. Отель был небольшой, но очень удобный, с гостеприимным персоналом, поддерживающим высокий уровень обслуживания. Мы даже шутили, что все-таки нашли эту загадочную Шамбалу.
Закончив дневную программу, с большим удовольствием бродили по кварталам Лхасы. С приходом ночи, многочисленные паломнику испарялись подобно туману, и на улицах города просыпалась робкая ночная жизнь. Мы шли по центральной улице, люди спешили по домам, город пустел на глазах. Вечерние рестораны и ночные клубы были пусты. В конце улицы вышли на обширную площадь с «живыми» фонтанами, над которыми возвышалась Патала. Освещенная ровным золотистым светом невидимых прожекторов. Она завораживала, словно написанная высшими богами картина, летящая на фоне неохватного темного неба из глубин прошлого в настоящее.

Утром улицы Лхасы вновь наводнили паломники, они шли к увенчанному позолоченным солнечным колесом дхармы храму Джокханг. С двух сторон к колесу прильнули стоящие на коленях золотые бараны. Вся группа в солнечном свете сияет так, что глазам больно. По преданию, храм вырос по воле Сонгцен Гампо посреди озера. На самом деле, неоднократно перестроенное здание относится к XIII веку. В былые времена, в первый месяц нового года сюда съезжались ламы из всех тибетских монастырей.

Перед самым входом по обеим сторонам ограды тянуться ряды молитвенных колес. Они представляют собой большие металлические цилиндры, насаженные на вертикальную ось и заполненные религиозными текстами. Под цилиндрами находятся деревянные рукоятки, с помощью которых молящиеся их вращают, Считается, что поворот цилиндров вокруг свой оси равен прочтению заложенных в него молитв. Только после «прочтения» всех колес, верующий заходит в храм. Приближаясь к основным религиозным святыням в тибетском храме, часто требуют предварительного выполнения соответствующих ритуалов. Прежде чем, например, подойти к главной статуе Будды Шакьямуни, богомолец должен от души ударить в колокол из желтой меди. Считается, что вызванные таким образом звуки увеселяют сердце царевича Гуатамы.

Ударив в колокол, я вспомнил красивую историю, которую прочитал в книжке Н. Рериха «Сердце Азии»:

«Знаете, отчего так звучны гонги во храмах? Серебром звучат гонги и колокольчики на заре утра и вечера, когда высокие токи напряжены. Их звон напоминает прекрасную легенду о высоком ламе и китайском императоре. Чтобы испытать знание и ясновидения ламы, император сделал для него сидение из священных книг и, накрыв их тканями, пригласил гостя сесть. Лама говорил, какие- то молитвы и сел. Император спросил «если вы все знаете, как же вы сели на священные книги?» «Здесь нет священных книг», ответил лама. И изумленный император вместо священных книг нашел пустую бумагу. И дал император ламе дары и много колоколов ясного звона. Но лама велел бросить их в реку, сказав: « Я не могу донести все это. Если надо, то река донесет эти дары до моего монастыря». И река донесла колокола с хрустальным звоном, ясным, как волны реки».

Храмы и дома тибетцев буквально наполнены колокольчиками, и не потому, что это красиво. Колокольчик и его звучание – чрезвычайно важные символы. Используемый во всевозможных церемониях для защиты, благословения и изгнания злых духов своим звоном, он означает столь важное понятия как «пустота». В идеале его голос должен стимулировать внутреннее слушание и напоминать, что мир, как звук, можно воспринимать, но нельзя обладать им.

Спустившиеся с гор паломники-тибетцы непрерывным потоком идут в храм. Одной рукой перебирая четки, другой они непрерывно вращают по часовой стрелке молитвенное колесо - металлический барабанчик на короткой рукоятке с цепным противовесом, посредством которого неграмотный паломник читает молитвы. Богомольцы движутся вокруг храма по кольцевой улице, на которой прямо на мостовой разложили свои товары многочисленные торговцы. Тут же сидят молящиеся, заунывно поющие вечное «Ом мани падмэ хум!». Группа молодых монахов по команде распластывается по земле, повторяя это до бесконечности. Несколько проходящих мимо молодых китайцев, корча гримасы, передразнивают тибетцев...

На маленьком молитвенном дворике тесно, здесь скопились и паломники, и пришедшие помолиться лхасцы. На освободившемся местечке они связывают себе колени, постлав перед собою кусок ткани или шкуры, надевают на руки плашки-сандалии и, опустившись на колени, скользят вперед на руках, пока не распластываются ниц на уже отполированных миллионами рук каменных плитах.
У входа в храм курятся бронзовые сосуды с благовониями. Во дворе - очередь желающих поклониться святыням, и в стороне, в огромном закопченном ритуальном котле на всех богомольцев варится цзамба. В толпе выделяются люди в штатском и темных очках - это сотрудники полиции, следящие за порядком в храме.

На многих тибетцах традиционная одежда: меховой халат, яркие рубашки и юбки, кожаные сапоги. Женщины солидно увешаны бирюзой и красным кораллом, отводящими несчастья. Прежде знатные мужи носили в ухе бирюзовую серьгу. Нынешние тибетцы вместо этого украшают зубы золотой коронкой.
Всепроникающий запах прогорклого масла витает над толпой: им мажут лицо и тело, предохраняясь от облезания кожи, а женщины посыпают намазанные щеки землей, создавая впечатление полного отвращения к воде.
Паломники и туристы втягиваются в мрачные внутренности храма. Горят светильники на ячьем масле, страшного вида фигуры докшитов, защитников веры, встречают посетителей.

В одном из проходных полутемных залов за низким столом сидел высохший монах в желтых одеждах. Перед ним, свисал с потолка, магический барабан. Выбиваемая дробь заполняла звуками тесное замкнутое помещение.
-Хочешь услышать эти звуки? – сказал Василий. Он указал мне место почти в центе под барабаном. – Закрой глаза и расслабься.
Проводя руками по моей спине от головы до поясницы, он как-бы ловил звуковые волны, пропуская их через меня. Через некоторое время я действительно почувствовал, что лечу среди сияющих, звезд. Однако насладиться полетом мне не пришлось. Толпа паломников снесла нас потоком своего движения в соседнее помещение, где опять из-за стекол смотрели Будды и божества.

Смрад от бесчисленных светильников затруднял дыхание. Хотелось на волю, к солнцу, простору и свету, к свободе от этих богов и идолов, к свободе мысли и поступков.
Чтобы отвлечься, мы прошли несколько кругов по Бакхору. Многочисленные торговцы, предлагавшие сувениры и различные товары, увидев нас, кричали многоголосно «луки-луки», «чипа-чипа», что в переводе с тибетско-английского означало «смотри, как дешево». Первый шок от обилия сувениров Лхасы прошел, так что торговцы теперь не столько привлекали наше внимание, сколько вызывали раздражение.
За поворотом улицы неожиданно, как сюрприз, предстает, возвышаясь над городом, знаменитая Патала - чужеродное, чужеземное, невиданное здание-крепость. Днем, играя бело-красными красками в солнечных лучах Патала еще прекраснее, чем ночью.
Восемнадцать этажей трехбашенной громады высотою в восемьдесят метров - резиденция далай-ламы. Стены белого замка опоясывают центральный, темно-красный, в котором и находятся осиротевшие покои верховного иерарха тибетского желтого буддизма.
Вместе с паломниками в красных балахонах по одной из трех ведущих наверх лестниц мы поднимаемся к подножию дворца и по бесчисленным помещениям, лабиринту угрюмых и низких переходов приближаемся к простым, лишенным современных удобств покоям живого воплощения Ченрези. Так по-тибетски звучит имя двенадцатирукого Авалокитешвары, реинкарнации Будды - Спасителя Тибета. Стены здесь покрыты живописными иконами-танками. На холсте изображены страницы жизни Будды, картины грядущего рая - обитель Будды Майтрейи, портреты наиболее почитаемых бодхисатв. Повсюду стоят статуи Ченрези и его супруги, воплощающей милосердие Тары и страшных докшитов - охранителей и защитников буддизма... Молодые бритоголовые монахи-послушники в темно-красных накидках листают священные книги, непрерывно бормоча заученные молитвы и перебирая четки из 108 зерен. Отвлекаются они лишь за тем, чтобы поднести паломникам сосуд со святым топленым маслом, которым смазываются темя и губы. Все монахи получают зарплату как госслужащие - от былой хозяйственной независимости и могущества монастырей нет и воспоминания. На Тибете сейчас всего тысяч двадцать монахов, и это в десятки раз меньше, чем прежде.

В Патале находятся ступы-гробницы всех далай-лам, кроме шестого - поэта и любителя женщин, увезенного и отравленного по дороге маньчжурами... Самые роскошные гробницы - из золота, серебра, драгоценных камней - реально правившего страной Далай-ламы XIII и далай-ламы V, самого блестящего из всех, при котором в XVII веке, собственно, и была возведена Патала...
На крыше дворца расположена прогулочная площадка, откуда виден весь приземистый город. Стандартные административные и жилые здания китайской части на западе, на востоке - старые трехэтажные здания тибетской архитектуры, древний храм Джокханг где мы бродили несколько часов назад.
В конце прошлого века по свидетельствам историков на Тибете было 2500 монастырей-гомпа с 760 тысячами монахов, из них более 1000 с полумиллионом монахов принадлежало к господствующей желтошапочной секте Гелугпа, остальные – принадлежали к более древним красношапочным и иным сектам. Большинство из них были невелики, но возникали и гигантские монастыри- города, в каждом из которых насчитывалось до нескольких тысяч обителей.

На что жили тибетские монастыри? Некоторые из них, считались государственными и получали от правительства субсидии. Другие же чувствовали себя экономически независимыми, используя для своего существования подаяния мирян, торговлю, всевозможные священные действа, продажу урожая со своей земли, плату за аренду земли и другие источники.
На Тибете существовал обычай, согласно которому младший брат шел в монастырь и становился ламой. В то время в Лхасе было 40 тысяч жителей, а окружающие ее монастыри насчитывали свыше 20 тысяч монахов. Во время культурной революции в 60-х годах XX века более 90% монастырей было разрушено. Но, как и раньше, сохранилось деление на различные религиозные школы.
В Дрепунге, крупнейшем монастыре мира, прежде проживало восемь-девять тысяч монахов. Каскадом белых зданий, напоминающих огромный дворец, спускается он с горы в десятке километров от города. Он действительно кажется пригоршней риса, брошенной между горных отрогов. Монастырь разделялся на множество монашеских корпораций, имевших во главе своего наставника, свой храм и садовый участок. Прежде у массивных дверей стояли монахи-стражники в наплечниках и с палками.
В обителях монахи имели жилье согласно своей состоятельности, бедные прислуживали богатым. Лишь немногие из монахов в детстве, поступив в монастырь, могли потом писать и читать. Еще меньшее число продолжало образование (что требовало денег или выдающихся способностей). Большинство выполняло черную работу.
Из числа настоятелей Дрепунга вышел первый реальный далай-лама III. Монастырь включал в себя знаменитый буддийский университет,
Сейчас в реконструированном, но на 40% разрушенном Брайбуне стало раз в двадцать меньше монахов, нежели прежде. Как и во всех главных монастырях Тибета, здесь существует Комитет демократического управления, наблюдающий за контрреволюционными проявлениями и насаждающий среди монахов стукачество, правда, процветавшее в этой среде и в старое время. Чтобы стать ламой, тибетцу надо заручиться рекомендацией местного парткома и получить разрешение упомянутого монастырского комитета и Комитета общественной безопасности...

..В трех километрах от Лхасы лежит монастырь Сэра, его цвета - красное и белое. Три многоэтажных храма традиционной тибетской архитектуры, трапециевидным сооружением и плоской кровлей огорожены невысокой стеной. Колонны украшены позолотой, поэтому и зовется монастырь Сэра - от тибетского сэр- золото. Полы перед входом в храм натерты жиром. Внутри, между колоннами, рядами сидят молодые монахи, читающие молитвы (всего в монастыре около 300 обитателей). Штабеля религиозных книг уходят под потолок. Тибетские книги относительно узкие и длинные, форма их позаимствована у индийских рукописей на пальмовых листах и открываются они вертикально, на связках. Книгопечатание, а точнее, ксилографическая печать с вырезанных на досках форм, пришло на Тибет из Китая раньше, чем в Европе. Это было религиозной заслугой, и во многих монастырях находились типографии, изготовлявшие копии полных буддийских канонов на заказ и отдельные книги на продажу. Дело это было крайне трудоемкое, поэтому создание наиболее авторитетного канона XVII века связано с именем могущественного тибетского министра.

Однако чтение книг давно стало необязательным - ведь они и сами по себе обладают такой магической силой, что раскрывать их нет необходимости. Сила эта увеличивается многократно, если использовались серебряные, паче того - золотые чернила. Поэтому книгами нередко увешивали стены кумирен или закладывали их в молитвенные ступы, чтобы придать тем больше святости...
Традиционный канон Канджур, составленный в XIV веке, состоял из 108 книг, а Ганджур (комментарии) - из 225; для перевозки этих собраний требовалось сорок мулов...
В центре третьего зала - молитвенный алтарь в виде многоярусной ступы - чортена, пирамиды, украшенной старинным оружием и статуями. Монах наблюдает, чтобы выходящие не забыли, встав на колени, опустить голову в молитвенную нишу у основания чортена.
Мы приехали в Сэру после обеда. Прежде всего, нам показали небольшую статую одинадцатиликого Авалакитешвары, с которым связано занимательное придание.

Давным-давно некая монахиня отправилась к бодхисатве мудрости Манджушри и, получив от него упомянутую реликвию, вернулась обратно. Статую она спрятала в пещере. Прошли годы. Однажды пастух, оказавшийся неподалеку, увидел, как одна из его коз зашла в пещеру. Он бросил камень, чтобы выгнать ее оттуда, но неожиданно услышал довольно резкий звук, какой бывает от удара твердого предмета о металл. Удивленный пастух заглянул в пещеру и увидел лежащую статую. Последняя вдруг заговорила человеческим голосом. Потрясённый юноша побежал к настоятелю Сэра и рассказал ему о чуде. Монах пошел в указанную пещеру и перенёс статую в монастырь, где она находится и по сей день.

Сэра известен как крупный монастырский университет. Мы попали на своеобразную самоподготовку молодых монахов, изучающих здесь богословие. Она проходила в тени деревьев на территории небольшого двора.
Один монах задает вопросы, по каким то фактам из буддизма, другой ему отвечает. Отвечающий сидит на земле, спрашивающий стоит, энергично наклоняясь и размашисто хлопая ладонью о ладонь при каждом вопросе. Зрелище необычное. Монахов больше сотни. Гвалт и хлопки стоят такие, что ничего не слышно. Не очень- то подходящая атмосфера для философского диспута. Скорее это перевоплощение на тибетский манер клуба «Что? Где? Когда?»


Тибетское путешествие, которое мы назвали авантюрой, длилось три недели. Мы проехали на автомобилях четыре тысячи километров. Впечатлений столько, что рассказать обо всем просто невозможно. Результаты поездки пока не расставлены в ряд, они хаотичны. Все нужно осмыслить, выстроить и переварить.


Урумчи – Западный Мегаполис Китая

Тибетское путешествие, которое мы назвали авантюрой, длилось три недели. Мы проехали на автомобилях четыре тысячи километров. Впечатлений собралось столько, что рассказать обо всем просто не возможно. Все что я написал это горячие впечатления. Результаты поездки пока не расставлены в ряд, они в кучи. Все нужно осмыслить, выстроить и переварить.
Из Лхасы самолетом мы перелетели в город Чэнду, расположенный в центральном Китае. Затем в Урумчи.
В Урумчи нас встречал давний знакомый – Джон, с которым мы в 2003 году совершили путешествие из Урумчи, через, Турфан и Гоби в центральный Китай. Он по-прежнему работал в туризме, гидом, теперь у другого туроператора. Тем ни мении Джон специально приехал, чтобы встретить и провести с нами этот единственный день в Урумчи. Какой либо запланированной программы не было, главное, что у нас есть немного времени, и мы рассчитываем, что Джон и наш Туроператор мистер Джи сделают все самое лучшее. Так вообщем и произошло.
В отель мы приехали на исходе дня. Один час у нас был для акклиматизации в нормальном мире, и потом специальный ужин, по случаю благополучного окончания нашей тибетской авантюры.
К сожалению, сам мистер Джи участвовать в мероприятии не смог, так как уехал с группой японских туристов в район озера Лобнор. Зато нас поздравить пришли Чао, Мурат и мистер Ши, которые буквально несколько часов назад возвратились домой. Было много угощений. Напитков тостов. Словом все в лучших китайских традициях.
Что касается знакомства с городом Урумчи, мы полностью доверились нашему другу Джону.
Географическое положение Урумчи необычно и зафиксировано в Книге рекордов Гинесса, как самый удаленный от моря крупный город в мире: ближайшее побережье мирового океана располагается от него в 2500 км.
В конце V века императоры династии Тан приложили много усилий для основания здесь города, Лунтай, как главного налогового центра северной ветки Великого Шелкового пути. К началу 18 века китайское влияние сильно усиливается, разросшийся город Лунтай, получает свое китайское название Дихуа, то есть просвещение.
Свое нынешнее китайско-уйгурское название город получает в 1854 году. Урумчи в переводе с монгольского означает прекрасное пастбище. К концу 19 века за городом окончательно закрепляется статус столицы Восточного Туркестана

Сегодня название Урумчи знакомо каждому жителю Бишкека. Многие из них побывали в Урумчи, кто в качестве туриста, а кто в качестве челнока (шоп - туриста который курсирует туда, сюда с товаром)
Мне неизвестна официальная статистика. Но берусь утверждать , что товары на 60 процентов составляющие внутренний рынок Киргизии имеют Китайское происхождение . Из Урумчи и Кашгара непрерывным потоком везут, одежду, продукты питания, стройматериалы, мебель, оборудование товары широкого потребления. Рынки Киргизии, Казахстана и Таджикистана, наполнены китайскими товарами. Гигантские деньги уходят сегодня из этих стран в Китай на приобретение товаров, что стимулирует их производства в Синдзяне. Все это способствует развитию городов и региона в целом. Буквально за последние 10 лет Урумчи из провинциального города вырос в мощный западный мегаполис Китая.
По не официальным данным в Урумчи сегодня проживает четыре с половиной миллиона жителей. Интересно, что уйгуры, чьей исторической родиной является эта земля, составляют всего лишь 12 процентов. Существенно изменилась по сравнению с серединой прошлого века и языковая ситуация. В городе абсолютно преобладает китайский язык, без знания которого тюркоязычным уйгурам и казахам трудно продвигаться по служебной лестнице. Имеются школы с уйгурским языком обучения и университет. Но обучать детей на уйгурском языке не перспективно. Такая ситуация через несколько лет, вероятно, приведет к тому что уйгурский язык окончательно утратить статус официального перейдя в категорию экзотических выполняющих лишь бытовую функцию.

На окраинах, город плотно схвачен глиняным кольцом бедняцких хижин. Домики в половину роста, куда можно заползти только на четвереньках – но после долгого изнурительного рабочего дня в поле, местные сельчане только так и могут войти в свой дом. Трудолюбие и нищета просто поражают. По мере приближения к центру город все увереннее встаёт с колен. И вскоре превращается в Суперсовременный город, напоминающий Нью-йоркский Манхеттен, или Шанхайский Вайтань.
В 2003 году, мы уже были в Урумчи, но так получилось, что сразу из аэропорта уехали дальше, путешествовать по Центральному Китаю. Теперь для Урумчи у нас был целый день.
Утро было прохладным. Ветер, спустившийся с гор Тянь-Шаня, напоминал о близости прихода холодов.
Мы проехали весь город. От южных рубежей, где располагаются зоопарк, университет и знаменитые пивные заводы, до аэропорта, который еще недавно был в предместье, а ныне запирает город с севера, Урумчи протянулся более чем на 25 километров.
В начале 20-х годов в Синьцзян выплеснулось довольно много русских и прочих граждан России, которые не смогли ужиться с новой властью. Значительная их часть осела тут, а административном центре полунезависимой от тогдашнего центрального правительства территории. А точнее, в Наньлане – южном предместье Урумчи. Сегодня в Китае около пятнадцати тысяч русских, около пятисот в Урумчи. Однако, встретив их на улице, вы, скорее всего, не отличите их от китайцев. Да и язык своих дедов сегодня здесь способны понять единицы.

Сегодня вся южная часть Урумчи – это, скорее мусульманский город, населенный в основном уйгурами. Центр его – огромный, похожий по архитектуре на титаническую мечеть, новый рынок Эрдаоцао. Еще недавно во все стороны разбегались тут грязноватые улочки, отороченные глухими глинобитными стенами с резными воротами. Теперь от всего этого остались только несколько крохотных квартальных мечетей. Заканчивается мусульманская часть театральной площадью, на которой расположены городской театр и огромный дом книги. Когда-то именно здесь возвышалась массивная глиняная стена китайского города и ворота, через которые въехал в город Рерих со своей экспедицией.
То, что Рерих в своем дневнике назвал китайским городом, ныне наиболее впечатляющие своим небоскребным видом центральные кварталы Урумчи. Особенно впечатляет вид с Народной площади – еще одного центра современного города. Каждое утро тут разливается если не море, то солидное человеческое озеро. И совсем не митинговые страсти зовут их на площадь Они идут танцевать. Да да именно танцевать под весёлую музыку танго и вальса. Кружатся пары заряжаясь добрыми эмоциями перед рабочим днем. Они уверены и спокойны, спокойны за себя и свою страну.
В этом проявляется, одно из коренных свойств и залог могущества китайского этноса. Они стремятся влиться в толпу соплеменников, потому что дух коллективизма в Китае не навязан народу социализмом, это свойство нации, сформированное в процессе эволюции. Это как раз те скрытые возможности социализма, которые не удалось реализовать в Советском Союзе.
Городской символ Урумчи - Красная гора – Хуньшань, расположена, в самом центре города. В утренней прохладе мы поднимаемся по увитой зеленью дороге к ее вершине.
Здесь, как и положено, по заветам великого Фэн-шуя, в тихом парке расположился трехъярусный павильон. По-видимому это то что осталось от даосского храма, в котором побывал Н Рерих.
Главный памятник располагается на самой вершине – девятиярусная пагода из красного кирпича, давшая название всей горе.
Пагода Дженьлунь (усмирения Дракона) появилась на вершине горы в 1788 году, в пору, когда цинское правительство в очередной раз установило контроль над мятежными западными провинциями.
От панорамной площадке рядом с пагодой, где когда-то стоял великий Рерих, открываются захватывающие дух, своей энергией, панорамы гигантского мегаполиса. Неожиданные фигуры, тонувших в дымке, Небоскребов можно сравнить с кристаллической друзой хрусталя, растущей на глазах из перенасыщенных растворов утренней свежести
Глядя на размах китайских реформ, невольно приходит мысль, что настанет время, когда и Лхаса утратит свой древний образ и очарование, превратившись в самый высокогорный китайский мегаполис. Но лучше оторвемся от спорных мыслей и вернемся на вершину Красной горы .
Это любимая точка для фотографирования. Сюда стараются придти все влюбленные и молодожены, чтобы приковать на парапете свои «замки счастья» с выгравированными именами. Красивый обычай – пары запирают свои замки, вешая их на цепь, а ключи выбрасывают вниз в пропасть. Обрекая тем самым свою любовь на вечность.

…Из Урумчи наш боинг почти все время летел над Тянь-Шанем. Небо было безоблачным почти без дымки. Я думал о Тибете, о нашем путешествии, пролетевшим как один миг. Правильно ли я сделал, что поехал в Тибет? Конечно же Тибет стоит того.
Неожиданно вырисовалась правильная трехгранная пирамида Хан-Тенгри. Вершина сверкала гранями, покоряя красотой и совершенством. И вновь думается о Тибете, я вижу наши джипы, несущиеся к горе Кайлас, к озерам и монастырям, я ощущаю, как лютый холодный ветер уносит с поднебесных перевалов священные молитвы тибетцев – мантры. Он несет их к священной горе, безуспешно пытаясь донести их до сознания пребывающих в нирване богов.

Сергей Дудашвили
Бишкек. Январь 2008

Участники путешествия "Тибетская Авантюра" 2008

Сергей Дудашвили - автор
Президент компании МЦТ "Горы Азии"


Лариса Дудашвили
Составитель программы нашего путешествия


Виктор Кадыров
Президент издательского дома "Раритет"


Светлана Полуэктова
Наш видео оператор


Ольга Губаева
Участница всех наших путешествий


Василий Плоских
Директор исторического музея при славянском университете