Макарониада (Быль)
Председатели и члены туристских маршрутно-квалификационных комиссий! Это рассказ о том, как среди классических видов туризма чуть было не появился ещё один!
У истоков истории оказался Эдуард Фогилев – заядлый горник, бывший в ту пору начальником спасательной службы Ставропольского края и Карачаево-Черкессии. 
Тише! Идёт разработка маршрута!
Дело обстояло примерно так: шла весна девяносто третьего года прошлого столетия. Ставропольский турклуб «Родник» вознамерился в майские праздники пройти к Эльбрусу из Кисловодска. Фогилев был инициатором и руководителем затевавшегося проекта. Он же и назначил меня завхозом. До самого последнего дня число участников этого мероприятия было окутано завесой неопределённости. Поэтому решение задачи по определению массы продуктов «Х» при количестве потенциальных едоков в группе «У» на десять дней заставило напрячься. После некоторого размышлизма решил – пусть каждый затаривается индивидуально по стандартному списку. Речь шла о двух-трёх банках тушёнки, столько же рыбных консервов, овощах на одну варку супа или борща, что-то было о крупе, жменьке соли, а также о паре пакетов макарон фирмы «Мальтаглиати», впервые появившихся в городских гастрономах. По словам пробовавших сей продукт, оттащить от миски с ним было невозможно!
Охочих «прогуляться» собралось четырнадцать человек. Автобусом доехали до Невинки, а оттуда электричкой в город-курорт. Сразу от вокзала через подземный переход вышли на Курортный бульвар, затем мимо Нарзанной галереи и Колоннады по окраинным улочкам попали на берег реки Берёзовки. Путешествие началось!
Какие же мы были тогда зелёными и наивными в своих мечтах достигнуть Эльбруса и подняться на него! У одного участника вместо спального мешка был комбинезон с начинкой из какой-то пористой массы. Его он надевал и на переходах, когда вдоль ущелья тянул холодный ветер, и отчаянно мёрз ночью, ибо комбинезон уподоблялся перчатке, в которой рука намного острее ощущает холод, нежели в рукавице. Уже на третьей ночёвке горемыке определили место в середине палатки, между двумя обладателями «рукавиц» – нормальных спальников. Другой товарищ взял совершенно новенькие ботинки-вибрамы с ещё блестевшими глянцем носами. Уже с утра третьего дня они висели у него на рюкзаке, а ноги, оклеенные пластырями, месили в кедах грязь весенней тропы.
В тот же день встретили пастухов, которые огорошили нас вопросом – А вы не боитесь волков? Они сейчас нещадно режут всё подряд! На это кто-то ответил – Нас много и у каждого – ледоруб! Отмахнёмся, если сунутся! Старший пастух скептически покачал головой – А вот мы боимся, хотя у нас ружья есть… Наш оптимизм несколько поубавился, когда дальше, в течение дня, на открытых местах мы увидели до десятка дочиста обглоданных скелетов лошадей и коров. Всё лежит вместе – череп, хребет с отходящими от него рёбрами, рядом – конечности. Брр-р! Прямо готовые экспонаты для Ставропольского краеведческого музея в дополнение к уже имевшимся там скелетам носорога и южных слонов! 
Пополнить эту коллекцию собственными костями, слава Богу, не довелось!
Снег появился только на четвёртый день на дне глубокого оврага, вставшего поперёк нашего пути. Затем он оказался на плато в выемке величиной с половину футбольного поля. Чуть ли не под аплодисменты собравшейся вокруг команды я надел свои самодельные снегоступы и выполнил круг почёта.
Нет предела туристскому изобретательству и творчеству!
Больше снега до конца похода нам не попадалось, снегоступы работали в режиме груза, а потом, гораздо позднее, нашли приют в музейной витрине.
Окончание каждого дня окрашивалось занудливым дождём. Именно этим вечером набрели на огромную нишу в известняково-ракушечном склоне. Сразу же захотелось сохранить палатки сухими, а самим вкусить прелестей жизни далёких предков – пещерных людей!
Сказано – сделано! Пол у дальней стены застелили ковриками, сварили ужин, развели у входа костёр. Легли спать. Всё было хорошо, но только дым от костра вдруг потянулся вглубь пещеры. Пришлось сдвигать огонь в сторону. Тем не менее утром от всех вещей и от нас самих несло запахом обуглившихся головёшек. Это стало данью за увлечение первобытностью!
Следующим вечером я устроился после ужина у костерка посушить носки и, неожиданно для себя самого, подсчитал в уме, что на пятый день мы прошли девятый овраг! Не такое уж простое это препятствие, сказано же, что нельзя про овраги забывать, когда берёшься за чистый и гладкий лист бумаги, как-то так! А чем мы нынче занимаемся – пришло в голову? Пешеходным туризмом? Но к беспрерывному перелазу из одного оврага в другой, это не очень подходит. Горный, водный – некоторые элементы этих видов имеют место быть, но не совсем то. И тут осенило – да это же ОВРАЖНЫЙ туризм!
Озвученная мысль всколыхнула народ и породила идею создания комиссии по новому виду туризма, определиться в нём, как и в других с минимальными протяжённостью, продолжительностью и набором препятствий. За соответствие первой категории сложности было предложено считать пока ещё не окончившийся наш поход. А вот как классифицировать овраги? Тут сколько сидело у костра, столько и было мнений.
Более опытные считали основным критерием проходимость, имея в виду обводнённость и наличие зарослей. Неоперившаяся ещё молодёжь на полном серьёзе вопила за количественные характеристики, такие как глубина и протяжённость. Их можно было понять, ещё свежи были впечатления от вчерашней буерачины с крутыми стенками. Оценки выкрикивались от «единички Б» до «двойки Б» со звездой по аналогии с Перечнем высокогорных перевалов.
Знак "Мастер туризма СССР" № 34
принадлежащий Э.А. Фогилеву.
Сравнение оврагов с перевалами зацепило нашего руководителя. Мастер туризма СССР (Да, да! Был такой титул среди спортивных званий!), многоуважаемый Алексеич с тоном, не терпящим возражений, одёрнул желторотых словами: – «Пусть сначала в горах что-нить жирнее «единицы Б» пройдут»!
А на другой день Фогилев развернул нас обратно. Эльбрус так и не довелось даже увидеть – ох туманы, мои растуманы! От обширного Бермамытского плато виднелось только то, что было под ногами да вокруг в радиусе полутора-двух десятков метров.
Этой картиной так и не пришлось полюбоваться...
Запомнились деревянные П-образные опоры ЛЭП, вдоль которых пришлось долго идти, ночлег в заброшенном коше, где по-ударному дважды поужинали макаронами. Развиднелось лишь в долине Аликоновки, по которой на девятый день вышли к Кисловодску.
Но причём тут Макарониада? А при том, что из двадцати восьми пакетов макарон осталось не съеденными только два! И никто, ни один из участников, почему-то не пожаловался на однообразие кормёжки!
И в заключение две фотографии нашего Алексеича, на первой он запечатлён на склоне Марухского перевала в мае 1985 года, на второй в год своего семидесятипятиления. Сейчас ему идёт восемьдесят четвёртый год. Пожелаем ему доброго настроения и здоровья!
Ветер дует по ущелью с ледника.
В тонкой маечке не холодно пока
Есть тушенка с вермишелью,
Струны с медной канителью,
Да палатка – серебристые бока.
Ах, какие были, право, времена!
Причем это возможно было только в скороварке, тех больших знаменитых советских скороварках.
Весь процесс в виде инструкции был записан поминутно и висел на стене, для пробующих свои силы в поварском искусстве.
Причем даже те знаменитые серые макароны трубками получилась весьма достойно.
Особенно когда все это с лучшей советской тушенкой!!!
Или котлетами из конины, бывало что лошади пастухов проваливались в трещины....
Макароны это наше всё!