Пожелайте удачи идущему вверх

Леонид Васюкович - романтик, поэт, переводчик, художник. Его слова стали прощальным напутствием всем "одержимым высотой".




Добавила еще один плей-лист с песнями на стихи Леонида Васюковича в исполнении Вячеслава Ракитского, тоже ветерана ущелья Адырсу

Посвящается всем одержимым высотой

Пожелайте удачи идущему вверх,
Осените его и любовью, и верой,
Пусть ему не изменят ни скалы, ни снег,
Каждый шаг его будет и точен и верен!

Пожелайте победы идущему вверх,-
Пусть она окрыляет его, вдохновляет,
Станет теплым тогда для него льдистый снег,
А вершина надгробьем не станет!

Подарите надежды мерцающий свет,
Подарите тепло своих глаз на прощанье,
Пожелайте в судьбе его ярких побед
И желанных с горами свиданий.

Пожелайте удачи идущему вверх,
Пожелайте надежного друга по связке,-
Пусть разделят они на двоих свой успех,
Доверяя друг другу в судьбе без оглядки.

Пожелайте им стойкими быть до конца,
Пожелайте Достичь то, к чему так стремятся.
Пусть отвагой наполнятся души, сердца,
Чтоб к вершине заветной подняться.



Геннадий Телбиз о Леониде Васюковиче:
"Он, как личность, был дитя гор. У него была нелегкая, но красивая жизнь. Киев-Тырныауз-Алжир-Киев. Начал с горного туризма на Памире. Потом прешел в альпинизм, сходил много гор, включая восхождения на Ушбу с Юрием Порохней. Для многих он – романтик горных вершин, который много сделал чтобы и другие стали такими же".



Помимо написания стихов, Леонид Аркадьевич переводил с французского книги о горах, любви, вечнсти.

"В снегах Монблана. Большая трещина" Роже Фризон-Рош:
Зиан Маппа, горный проводник из Шамони, влюбляется в парижанку Брижит. Немногословный гид открывает девушке неведомый до этого мир горных вершин. Брижит становится женой Зиана. Непросто складывается ее жизнь на родине мужа. Роман о любви, горах и человеческих взаимоотношениях.



"В снегах Монблана. Притяжение вершин" Роже Фризон-Рош:

..... Тогда что?.. Замерзли на биваке? Вряд ли. Гроза не была особо яростной. Жозеф и Мартин молоды, хорошо экипированы, одержимые пусть даже и фанатичной идеей, но все равно прекрасной! Они должны были выжить и в более трудных условиях.
- Позовем еще?.. А вдруг? - предложила Брижит.
В бескрайней тишине их голос, казалось, усиливался десятикратно, но лишь долгое эхо вторило им. Затаив дыхание Брижит и По-д'Ан прислушивались, а затем снова и снова начинали кричать еще громче...
И вдруг Брижит сжала руку По-д'Ана:
- Слышишь? Они отзываются!
Действительно, откуда-то сверху донесся слабый звук, похожий на эхо. И снова гору окутала тишина. Неужели они жертвы собственных иллюзий? По-д'Ан и Брижит в отчаянье закричали. Потом замерли, вслушиваясь в тишину, и вдруг пришел слабый, далекий, но явный ответ...
Баварцы находились высоко над гранитной стенкой.
- Может, им не нужна наша помощь? - заметила Брижит. А значит, они уже могут спускаться. Есть еще время сойти с маршрута. К тому же над Альпами сгущались облака, и вершины Эгюий выглядели мрачно. Перевал Ирондель оставался пока открытым, а гроза, если только она разразится, начнется через несколько часов. И все же это не могло быть оправданием, если бы они вот так сразу решили уйти... Больше того, им было бы стыдно за свою слабость...
- Я свистну три раза в минуту, словно отвечаю на их крик о помощи, - сказал По-д'Ан.
После первого сигнала По-д'Ан посчитал до двадцати свистнул второй раз, а потом и третий. Сделав минутную паузу, он начал снова....
На третий зов послышался ответный свист. По-д'Ан стал считать: один, два, три, четыре, пять, шесть раз в минуту!
- Немцы просят о помощи, - промолвил он. - Это условный сигнал.

Внизу, совсем рядом, лежали пологие склоны снежный полей.
- Вот, негодяи! - воскликнул По-д'Ан. - Если не способны, надо дома сидеть! Выходит, теперь нужно идти им на помощь. Но лучше все-таки спуститься вниз, предупредить гидов!
- А если они ранены? Если за это время умрут? По-д'Ан опустил голову:
- Ты благородная, Брижит... И, правда, не будем терять время!
Они стали подниматься по заснеженному гребню в направлении стены. Трудности начались, когда подошли к натечному льду. К счастью, им удалось воспользоваться ступеньками, вырубленными баварцами.

Лед сменился простыми скалами, по которым Брижит и По-д'Ан подошли к нависающей стене. На всех фотографиях в альпинистских журналах это место обозначено крестиком - максимальная точка, которую достигли предыдущие восходители. Вполне вероятно, что парни ночевали под стеной на этой террасе, о чем свидетельствовали пустые консервные банки, остатки веревочной петли, выложенная стенка из камней.
Как же удалось баварцам преодолеть карниз?
По-д'Ан и Брижит с нескрываемым удивлением всматривались в тридцатиметровую стену с двумя вертикальными трещинами.
- Они прошли здесь! - воскликнул По-д'Ан, указывая Брижит на два забитых совершенно новых крюка в одну из трещин. Начало подъема определено. Честно говоря, без уверенности в том, что иностранцы преодолели этот участок, они бы идти не решились: слишком большой риск. Но сейчас без колебаний продолжили подъем. Снова до них долетел крик сверху, такой далекий, полный отчаяния, что их бросило в дрожь. Если баварцам угрожает смертельная опасность, они, конечно же, готовы рискнуть!
- Я пойду на двойной веревке! - решил По-д'Ан. - Ты знакома с техникой такого подъема? Концы веревки я пристегиваю к разным карабинам. Тебе же нужно помнить, что работать придется по моей команде то с одной, то другой
частью веревки. Ничего сложного. Только терпение и внимание, и все! Поняла?
По-д'Ан вынул из рюкзака репшнур, разрезал его и завязал две петли.
- Я использую их как лесенки.
- Оказывается, ты заранее все предусмотрел?
Он стал подниматься вдоль одной из трещин, Брижит внимательно следила за каждым его движением. По-д'Ан шел медленно, с поразительным спокойствием, с максимальной надежностью от одного крюка к другому. Он забивал их мощными ударами молотка, затем восстанавливал дыхание и проверял, прочно ли они забиты. После этого давал команды Брижит:
- Ослабь веревку, а правую подтяни, еще! Черт побери, больше слабины! Хорошо, вот так... Закрепи!
До нее доносились щелчки карабинов. В один из них он прощелкнул петлю в качестве лесенки и, немного отдохнув, продолжил подъем.
Благодаря двум забитым баварцами крюкам они выиграли время. Через час По-д'Ан преодолел это сложное препятствие и, не скрывая радости, крикнул:
- Подходи!
- Крючья выбивать?
- Конечно, нет! У тебя, что нет желания спуститься потом со стены?
Спуск со стены дюльфером, разумеется, не представляетет сложностей. Но пройденный ими ниже снежно-ледовый склон кажется безумно крутым, а ступеньки - ненадежными. Один вид такой крутизны вызывал желание любой ценой идти только вверх. И вообще, под ноги лучше не смотреть!
Брижит, страхуемая По-д'Аном, втиснулась в расщелину и начала медленно подниматься.
- Нагружай веревку, - советовал он. - Береги силы, они пригодятся выше!
По-дАн не скрывал своей радости:
- Ты понимаешь, что мы первые из французов, кто одолел эти дьявольские плиты?! Знаешь, если все закончится хорошо, мы с тобой еще вернемся сюда вдвоем. И то, что мы делаем сейчас, поможет нам узнать хотя бы часть маршрута. Брижит не ответила.
- Устала?
- О нет, нет!
Это было хуже, чем усталость. Это был настоящий страх, животный, безрассудный, до головокружения. До подъема по жуткой стене Брижит не чувствовала себя по-настоящему пленницей Гранд-Жораса, но сейчас осознала это со всей силой. Вверху, как и внизу, пустота и самые страшные, быть может, нависающие скалы. Полка, где они находились, - всего лишь узкая ледовая полоска с выходами скал, а маленькие их островки - ненадежные точки страховки.

- Нужно надеть кошки, - решил По-д'Ан.
Они достаточно быстро траверсировали ледяную полку, и вышли к ребру Балкера. Сухие и прочные гранитные скалы не выглядели очень сложными, но выше ребра глазам открылась картина, которая заставила вздрогнуть обоих: натечный лед покрыл скалы таким тонким слоем, словно их облили прозрачным стеклом.
По-д'Ан и Брижит поднялись к основанию еще одной вертикальной стенки, раза в три короче предыдущей и с трудным внутренним углом посередине. Она напоминала развернутую книгу, срезанную вверху небольшим нависающим карнизом. Путь подъема был очевиден: на площадке у стены лежали куски фольги и остатки пищи.
- Может, лучше спуститься вниз? - спросил По-д'Ан. - Что-то мне не нравится все это.
- Свистни еще! - попросила его Брижит.
Он три раза повторил условный свист, но ответа не услышал. Странно! По-д'Ан свистнул еще раз.
- Вероятно, они ранены и могут находиться без сознания.
- Тогда, По-д'Ан, надо подниматься! Нельзя же оставить их в такой ситуации.
Продолжать, продолжать!.. Ты не отдаешь себе отчет! Пойми меня, я не хочу спускаться, но нужно - из-за тебя. Ты же видишь, какой стометровый участок стены нас ожидает. Я должен буду связать все веревки, и то не уверен, что хватит их. К тому же протянуть сто метров веревки через карабины практически невозможно.
- Но они же прошли!
- Немцы использовали лесенки.
- Хорошо, а мы используем веревочные петли вместо лесенок.
Он подумал, еще раз внимательно осмотрел стену и решительно произнес:
- Хорошо! Пошли!
По-д'Ан поднимался легко и надежно, упираясь руками и ногами в противоположные стенки угла. Через несколько метров он забил крюк, оглянулся и сказал:
- Все менее сложно, чем казалось снизу. Правда, вверху еще карниз. Предупреди меня, когда останется примерно пять метров веревки!
Он снова стал спокойным, решительным, уверенным. И вновь начался поединок с горой. По-д'Ан ликовал, когда «пел» забитый им крюк и невозможно было вырвать его из щели. Он уверенно пролез нависание и знаком попросил Брижит подняться к нему. Стоя внизу, она думала,
По-д'Ан прошел этот угол до конца. Но когда подошла к нему, то увидела, что осталось еще больше половины.
- Превосходный кусочек, не правда ли?
- Браво, По-д'Ан! - сказала она, не скрывая своего восхищения.
- Между нами говоря, когда знаешь, что кто-то прошел перед тобой, лезть гораздо легче! В конце концов, я не большая рохля, чем эти фридолины!
Еще два раза Брижит поднималась к нему, пока угол не был пройден до конца. Им открылся крутой ледовый склон, а справа - центральный вертикальный кулуар. Никогда еще Брижит не ощущала столь сильного, вплоть до головокружения, притяжения бездны. Лед покрывал практически всю стену, а выше ее присыпал свежий снег, сделав подъем еще опасней.
Они прошли лишь треть стены, солнце клонилось к закату, а места для бивака так и не было: со всех сторон их окружали пропасти. Вертикальная гранитная стена изуродована ломаными линиями кулуаров, ребер, нависающими карнизами, огромными вогнутыми плитами и, наконец, такими крутыми снежно-ледовыми склонами, что приходится удивляться, как на них вообще держится снег. И вдруг По-д'Ан закричал:
- Я вижу их!

Брижит тоже увидела баварцев: один висел на конце ве¬ревки в большом кулуаре, словно обмякшая кукла, а его напарник, обмотанный веревками, скрючившись, находился у крюка и выглядел мертвым. Ход событий несложно было восстановить: они решили траверсировать обледенелые плиты, чтобы обойти нависающую часть гребня. Первый сорвался на всю длину веревки, второй не смог его удержать и весом напарника был прижат к точке страховки.
Вероятно, это он отвечал на крики Брижит и По-д'Ана. «Неужели оба погибли?» - подумали они одновременно и от отчаяния закричали с такой силой, что их, наверное, мог¬ли бы услышать на леднике.
Парень у крюка встрепенулся, поднял руку и даже что-то произнес.
- Потерпи! Мы идем! - прокричал ему По-д'Ан. - Надо торопиться, Брижит! Мы должны до темноты подняться и помочь ему. Это просто чудо, что он еще жив!
Он окинул взглядом путь подъема - все покрыто льдом. Им предстояла тяжелая работа. Брижит аккуратно шла на кошках, По-д'Ан рубил небольшие ступеньки только для носков ботинок и углубления для рук. Связанные тридцатиметровой веревкой, они поднимались одновременно. И если бы один из них сорвался, то непременно бы сдернул другого. Но они не думали сейчас об осторожности.

Человек звал их! И не было ничего важнее долга - оказать ему помощь и как можно скорее!



И хотя сам Леонид Аркадьевич уже больше никогда не приедет в Уллутау, но еще долго для всех уллтавцев будет звучать его песня:

От августа до августа -
Сплошное межсезонье.
То водку пьешь без радости,
То кофе пьешь спросонья.
От августа до августа
Сплошная канитель
И крутит до беспамятства
Дней серых карусель.

От августа до августа
Бессонниц миражи.
И на путях ухабистых
Сплошные виражи.
От августа до августа
С горами встречи ждем.
Там душ наших пристанище,
Без стен и крыши дом.

От августа до августа
Душе покоя нет.
«-Когда же в путь отправимся?-
кричит на целый свет
Туда, где горы синие,
Где неба высота,
Где светит в дни ненастные
Заветная звезда.»

От августа до августа
Глухое межсезонье.
То водку пьешь без радости,
То кофе пьешь спросонья.
От августа до августа
Сплошная канитель
И крутит до беспамятства
Дней серых карусель.