Хрустальный пик-2017. Восхождение года. "Шашка" пика Чапаева

Хороший список номинантов у нас получился в этом году. Радует видеть среди них таких людей как Денис Урубко, который в этом сезоне порадовал красивой линией на пик Чапаева в двойке с испанской альпинисткой Марией Карделл!



Информация о маршруте

Пик Чапаева (6371 м) по Юго-Западному склону с ледника Южный Иныльчек,
маршрут "Шашка", первопрохождение, 5A (IV, 4, AI 90, M4), протяжённость маршрута 7230 м
Оценка трудности по участкам:
III, 4, AI 90°, 1900 м
2000 м
IV, 2, 70°, 945 м
IV, 2, 65°, M4, 585 м
M3, 1800 м




На вопросы Риск.ру отвечает Денис Урубко


- Денис, как вы с Марией стали напарниками?

Напарниками становятся долго. Два года назад мы с Марией Карделл познакомились на фестивале в городе Кабра в Испании. Она рассказывала о своём восхождении в Пакистане, а я о восхождении на восьмитысячники по новым маршрутам. Пообщались и поняли, что альпинизм — это то, что обоих интересует на данном этапе. Кроме того, мы сдвинуты в положительную сторону на скалолазании, на технических восхождениях. Постепенно стали совершать совместные выезды то в Испании, то в Италии. Сначала простые восхождения, потом сложнее. Это был довольно долгий процесс: мы притирались друг к другу, узнавали, как каждый из нас работает со снаряжением, как страхует, какие психологические особенности, можно ли доверять напарнику. Всё это перешло на качественно новый уровень. Мы стали ходить достаточно протяжённые стенные маршруты: по 7-10 веревок, даже в холодных условиях. После этого у появилось основание думать, что мы сможем сделать что-то интересное.

- Тебе нравится ходить в связке с женщинами? Или пол не имеет значения?

Вопрос поставлен не совсем корректно. Мне нравится ходить с нормальным напарником. Человек, который думает только о горах, настроен только на волну восхождений, намерен добиваться большего, мне всегда интересен. И Мария из таких личностей.



- Почему вы выбрали именно эту гору и этот маршрут? Чем интересен пик Чапаева лично тебе?

В 1993 году произошла грустная история: Валерий Хрищатый погиб в лавине. Я участвовал в спасательных работах. Мы пытались откопать его тело. Я помню мороз по коже, когда над тобой возвышается стена пика Чапаева, а с неё всё время валится что-то страшное. Ты работаешь на высоте 4,5 км, а там 6,5 км. Два километра разницы. Это страшилище сильно давило и пугало.
Огромная гора. Да, она несколько теряется в тени Хан-Тенгри. Но если посмотреть на историю, на её стенах проложены сложнейшие маршруты.

Мне хотелось сделать что-то менее вычурное и виртуальное, чем хождение по гребню между пиком Чапаева и Хан-Тенгри по ажурным карнизам. Мне рассказывали ребята из команды Баймаханова, как это было жутковато.

Внимание привлек кулуар по Юго-западному склону, достаточно ровный склон. Он выводит на предвершинный гребень, по которому несложно достичь вершины. Было желание протащить себя по ледовой линии. Там, конечно, есть участки микста, но в основном движение и страховка на льду. Получилась интересная «комбинашка» с акцентом на лёд. Её может быстро пройти хорошо подготовленная и акклиматизированная команда.

Ну и сама личность Василия Ивановича Чапаева – сильного командира и популярного героя народных сказаний. Мне было интересно совершить восхождение и рассказать о нём в той же Испании.
Мне удалось увлечь Марию этой идеей, рассказал про “красиво и хорошо”. Она загорелась. И мы вышли на маршрут без всякой конфронтации.





- Расскажи о маршруте. Откуда он начинается, что собой представляет, в какой его части расположен ключевой участок и в чём, собственно, заключаются сложности линии?

Маршрут красивый, логичный. Единственная проблема – с ледопадом: он очень ажурный, хрупкий, всё время приходится двигать по мостам, лазить по вертикальным стенам до 20-30 метров высотой. Это было очень сложно. Но при хорошем навыке лазания по льду не проблема. Нужно было спускаться в какие-то пропасти, потом выходить на плато между Горького и Чапаева, идти между трещин под стену. Режим камнепадов на этой линии непредсказуемый. Может и в ночь что-нибудь прилететь, а днем – тем более. Это такая ровная доска, по ней работать и работать, она скрадывает расстояние. Сначала я думал, за 10-11 веревок проскочим, а потом оказалось 15.
Ключевых участков на маршруте два: сам ледопад и тонкий слой снега на льду и скалах перед выходом на предвершинный гребень. Из-за того, что хотел пролезть ледовую линию, я не взял с собой скальное снаряжение. Кое-куда крутил ледобуры в линзы, зубья на винтах свернул, конечно. Там нужно аккуратно пройти на передних зубьях кошек и вылезти на гребень. Всё логично, всё красиво. И потом двигаться до вершины. Просто… но нужно потерпеть.



- Какой стратегией и тактикой пользовались на восхождении?

Мы с Машей четко понимали, что нужно быстрее работать. Длительное время на этой стене не выдержим, особенно уставшие после Хан-Тенгри. Погода казалась хорошей, мы даже не взяли с собой палатку, потому что можно было ночевать в ледовых трещинах на склоне горы – они просматривались снизу. Наша задача была: выскочить из базового лагеря как можно выше за один день, потом подкрасться к вершине и оттуда сделать штурмовую попытку. Именно так и получилось. Мы долезли до крохотной щели. На следующий день перебрались в самый дальний ранклюфт на ледовом склоне. От него до вершины оставался один день Уже поздно ночью в темноте мы спустились в ранклюфт. Тактика была такая: тащить с собой как можно меньше, работать как можно быстрец, стараться сохранять тепло, энергию и оптимизм.

- Сколько времени у вас ушло на восхождение? Ты доволен тем темпом, который вы держали?

Да, получилось довольно лихо: три дня вверх и один день вниз. Именно так я и планировал. Именно так Маша и согласилась работать. Мы держали хороший темп, не останавливались нигде, приходилось даже по темноте идти, терпеть холод, ветер, непогоду. Стиснув зубы, работали. Знали, что все делаем правильно. В итоге Мария Карделл стала единственной девушкой, проложившей новый маршрут на шеститысяник Тянь-Шаня.



- Ты любишь ходить налегке? Что из снаряжения берешь обязательно, чем пренебрегаешь в пользу облегчения веса и скорости? Есть свои находки? Может, ты спишь на каком-нибудь супер-хитром коврике, ужимаемом до размера кулака?

В современном мире достаточно сложно кого-то чем-то удивить. У всех джетбойлы лёгкие. Мне друг Шофхат Гатауллин в базовом лагере подарил маленькие стограммовые баллончики газа. Это, конечно, сильно выручило. У нас было полтора таких баллончика, и мы их выжгли без остатка за эти дни. Ели по минимуму, пили по минимуму. Не тащили с собой палатку – ночевали в трещинах. У нас было два каремата, один спальный мешок на двоих, одна пуховка. Надежда была на лёгкость восхождения. Она себя оправдала.

- Технологии на страже прогресса. Запрашивали ли прогнозы погоды? Помогало ли это? В итоге было холодно? Тепло? Повезло ли с погодой?

Да, с технологиями, конечно, хорошо. Мы запрашивали прогноз погоды в базовом лагере, смотрели прогноз по интернету. Дима Греков нам кое-что советовал. Но нам повезло даже не с самой погодой, а с тем, что метеорологи не ошиблись. На самом деле получилось прекрасное восхождение в плане именно погоды. Первые два дня сыпал снег, было достаточно промозгло, мерзко. Но именно штурмовой день и день спуска с горы были настолько шикарными, настолько тёплыми, что удивительно даже, насколько нам удача дала хороший шанс. Это, наверное, были самые лучшие дни в тот период, пока мы были на леднике Южный Иныльчек.



- Что представляет собой нынче «цивилизация» у подножия Хан-Тенгри и пика Победы? Появление больших лагерей, спутниковой связи, регулярных грузовых рейсов вертолёта изменил там многое. Но за пределами лагеря всё ещё большие горы. Они никуда не делись. Ощущается ли этот контраст и насколько остро?

Да, конечно, этот замечательный, веселый комфорт у основания таких грандиозных вершин, как Пик Победы и Хан-Тенгри, даёт людям много радости, тепла, приятных минут. Но это несколько расслабляет, потому что люди начинают думать не о целях и задачах, которые они приехали тут выполнить, а именно о самой тусовке, о том, как важно здесь нам ловить вот эту общую волну альпинистского братства или ещё чего-нибудь. Для меня это всегда отходит на второй план, слава Богу. Я рад, что там такие условия хорошие, мы заходили на кухню, нас в лагере кормили, поили, приветствовали, и все нам были рады. Встречались с друзьями, пользовались интернетом даже… за большие деньги, конечно.



Но это даёт некоторую надежду на чудо людям, которые лезут по стене какого-нибудь семитысячника. И вот ты видишь, как вертолёт прилетает в базовый лагерь, и там, понятное дело, ходят девочки в мини-юбках, пекут большие вкусные пирожные, и всегда есть надежда, что какое-нибудь чудо случится, и либо тебя в случае необходимости спасут, либо ты сам в этом куске сладкого окажешься, и всё будет нормально.

В этом есть определенная проблема, но, с другой стороны, когда ты на последних нитках сил и воли ползёшь по этому леднику, по моренам в базовый лагерь и приходишь туда, а там тебя поят горячим чаем, друзья согрели палатку и подогнали банку огурцов маринованных, вот это счастье, цивилизация, да.

- Когда отправляешься куда-то в двойке, обычно заранее думаешь о том, как будешь спасаться, в случае чего. Как система спасания работает в районе пика Чапаева?

Знаете, когда я выхожу на какое-то сложное восхождение, это моё решение, мой осознанный выбор, и я предпочитаю других людей не грузить своими амбициями. То есть, если у меня что-то случилось, если что-то произошло, то ответственность должна полностью лежать на мне и на том человеке, который со мной решился пойти на это восхождение. Никак ни в чем не виноватые люди не должны там бегать за мной, вылавливать меня или моё тело по трещинам с риском для собственной жизни. Я стараюсь не рассчитывать на чью-то помощь во время длинных высотных сложных восхождений. Мне, наоборот, нравится, что я сам по себе, никому не навязываюсь, никого не заставляю за собой следить, помогать.

Ну, система безопасности в данном случае действует по принципу «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Конечно же, на маршрутах для клиентов есть шанс, что тебе помогут, спасут, но для этого нужно тащить рацию, платить за сервис, находить общий язык с другими людьми. Конечно, остается какая-то надежда на то, что тебя какие-то люди добрые в итоге вниз на руках понесут. Ты не тренировался, они шли на гору, ты тут лёг, и сказал: «Спасайте меня», а они тебя взяли и унесли вниз, наплевав на свои потраченные деньги, своё здоровье и свои силы. Да, конечно… но я так не хочу, мне это не нравится.

- Насколько уверенно чувствуешь себя там, зная, что тебе в случае необходимости… помогут? Или нет? Как это понимание влияет на твой выбор решений?

Ну да, конечно, я думаю, что я буду предпринимать в случае каких-то чрезвычайных ситуаций. У меня есть определенные варианты действий. Это нормальная техника самоспасения в двойке на маршрутах. Просто надо быть физически очень сильным. Я при этом никогда не рассчитываю, что меня спасут и стараюсь быть готовым, чтобы помочь другим людям, конечно же. Ну а для самого себя я не ищу никаких экскьюзов там, послаблений, поэтому у меня чаще всего отношение к моим восхождениям как к дороге в один конец. Если что-то случится экстремально сложное, непоправимое, я всегда готов к тому, чтобы не вернуться назад, но при этом я знаю, что у меня очень много сил, техники, знаний для того, чтобы организовать свое отступление в самых экстремальных, сложных ситуациях.



- Этот маршрут близок к твоему пониманию идеальной линии?

Линия на Пик Чапаева, которую мы пролезли с Марией Карделл, она, действительно красивая, логичная. Она радует своей эстетикой. Хотя, это дело вкуса каждого, конечно. У нее нет супер-прямой составляющей, но она мне нравится своей точностью. И при этом чисто ледовый маршрут снизу доверху с небольшим участком микста. Он был задуман достаточно давно. Потом я долго его анализировал, искал идеальные условия для этого восхождения. То есть нужны были напарник, время, техническая и физическая подготовка. Всё это сложилось в одну точку и получилось реализовать этот маршрут как красивую шахматную игру от и до. И меня очень радует такой подход к системе альпинизма.

- Вообще, как с годами менялось и меняется твоё представление об идеальном маршруте?

Да, с годами, конечно же, у меня система мнений о красоте маршрутов менялась. Просто я когда-то был молодой, много чего не понимал. Потом стал понимать, но были какие-то там амбиции. Теперь я, может быть, надеюсь, что понимаю, и у меня меньше комплексов, зато подход стал более творческий. И для меня самым важным всегда оставалось то, что маршрут должен начинаться о подножия горы, желательно с самой низкой, насколько возможно, точки до вершины. В этом и есть смысл альпинизма – в достижении вершины. То, что там люди лезут по стене много дней, понятно тяжело, и не доходят до высшей точки – это попытка совершения восхождения. А потом возвращаются и говорят: «Ну, мы прошли маршрут на такую гору». Мне кажется, это неправильно. И мы могли также с пика Чапаева при такой философии развернуться. Эдмунд Хиллари и Тенцинг Норгей могли тоже развернуться с высоты 8500 метров и сказать: «Мы прошли маршрут на Эверест». Подъем заканчивается на вершине. Это самое красивое, что может быть сказано об альпинистком маршруте.



- Так всё-таки «Шашка» или «Сабля»? Зачем она нужна Чапаеву?

Для Марии и для меня название «Шашка» сразу было однозначным. Мы думали над этим. «Шашка» – что-то свободолюбивое, казаческое такое, разгульное, лёгкое, виртуозное, свистящее. Мне больше щназвание «Шашка» и Марии тоже, поэтому мы назвали этот маршрут «Шашка». А Чапаеву она нужна для того, чтобы гордиться на парадах, наверное, потому что воинственности, конечно, мы никакой не предполагаем. Зато маршрут бескомпромиссный и такой искромётный. Если кому-то захочется его повторить, я буду очень рад.



Фото © архив Дениса Урубко
Интервью подготовила Елена Дмитренко



Номинанты Хрустального пика!
Следите за дальнейшими публикациями!
Оставайтесь с нами!


Всё о Хрустальном пике - на сайте премии

Учредитель премии: Risk.ru

Генеральный партнёр: Black Diamond



Партнёр номинации «Восхождение года»: компания Альпиндустрия