О забытых первопроходах в Фанских горах и не только. Часть 1. Год 1970
В горах я ходил давно, в основном в Фанах с 1970 по 1987 годы, хотя по ощущениям это мне ближе, чем события пятилетней давности. Естественно, когда появился интернет и сайты, связанные с горами, Risk и Mountain я начал их регулярно просматривать, с удовольствием находя что-то связанное со знакомыми местами.
Мысль написать этот пост у меня появилась по следующим причинам. В одном из своих постов А.Джулий, отчеты которого я с большим интересом читал, упомянул, что по его сведениям перевал Кузбасс фигурировал ранее под именем Куйбышевский, а также выразил сожаление о скудности сведений по истории прохождения некоторых перевалов.
Я участвовал в первопроходах некоторых фанских перевалов в 1970 и 1971 годах, которые не вошли в классификаторы, но сведения о них могут быть если и не полезны, то любопытны. Приятно было, что есть люди, которым небезразлично, как, когда и кем делались первопроходы.
Другой причиной написания поста было то, что в январе этого года ушел из жизни руководитель этих первопроходов Борис Всеволодович Иванов.
Этот пост был бы заслуженной данью памяти этому человеку, отдавшему много лет освоению Фанских гор.
Некоторые из этих перевалов все же зафиксировались на картах. Это Самарский, Волжский. Но еще целый ряд пройденных перевалов остались малоизвестными.
На фрагменте карты под заголовком красным цветом нанесены перевалы, о которых пойдет речь.
Вот о них я и решил дать некоторую информацию, представляющую исторический (и не только) интерес.
Я начинал ходить в горы, будучи студентом политехнического института (КПтИ) в группе Бориса Иванова, выпускника этого вуза. В Куйбышеве тогда было две основных, как тогда говорили «системы» горников – система Геннадия Свиязова и система Бориса Иванова.
Иванов раньше ходил в группе Свиязова, тогда этой группой был сделан первопроход перевала Жигули.
В конце 60-х годов Свиязов, имея склонность к новым районам, переключился на Матчу, затем на Кодар, посчитав Фаны для себя исчерпанными. При том уровне снаряжения действительно был близок предел для логичных и разумных первопроходов. Матча была мало вспахана и резон перебраться туда был.
Иванов считал, что еще есть где «поковыряться», даже в таком «затоптанном» районе, как Зиндон.
За два сезона были сделаны такие первопроходы:
В 1970 году:
1 Пер. Куйбышевский, между пер. Жигули и п. Зиндон, где теперь на карте фигурирует Кузбасс. Сложность перевала из П.Зиндона в Казнок, оценили 2Б, У Бориса был принцип, что лучше немножко занизить «чтоб люди не смеялись, что у страха глаза велики».
2 Пер. Сказок, перемычка к востоку от п.Чаплыгина, из Правого Зиндона в Левый. Перевал некардинального значения, фактически обход озера Большое Алло, у нас он был акклиматизационно-тренировочный. Оказался технически интересным, Иванов давал 1Б.
3 Пер. Курумоч, односторонний перевал из Правого Зиндона к Куликалонам, перемычка между Марией и Мирали, бесспорно оценили 3Б.
В 1971 году:
4 Пер. Сарышах, между Газнычом и Сары-Шахом. Проход от Малого Алло к к. Зимтут оценен 2А по Ивановскому принципу.
5 Пер. Волжская Коммуна (не путать с ранее пройденным пер. Волжский). Это симпатичный ледовый кулуар между вершинами Зиндон и СОАН. Мы шли из Правого Зиндона в Левый. Оценили 3А-3Б.
В ходе акклиматизации и заброски был пройден и простой перевал Зау (так таджики называли эту перемычку) юго-западнее Газныча, которого на карте не было (н/к или 1А). Спуск к истоку Зиндона из-под завала довольно противен и требует ориентировки, можно сдуру выйти на гнилые скалы и найти 2Б с приключениями. Этот перевал, безусловно, не претендует на спортивный первопроход, там с севера склон пастбищного характера, просто он может кому-то пригодится, например, зайти в тыл какому-нибудь врагу или наоборот, ускользнуть от него :].
Радиалка на пер. Зау с севера у нас вошла в комплексный набор для новичков в зимних единичках в 70-х годах. Впечатляющая панорама с него зимой. Я ввел с 1972 года практику для новичков: в единичку водить их зимой (50% цена билета для студента!). Летом уже готовый участник для двойки. На сокращенный километраж МКК смотрела сквозь пальцы, зато по условиям это была отличная школа, спартанский быт, не по травке топотить.
После похода 1970 года Иванов, имея связь с В.Попчиковским, сообщил, что тот интересуется линией спуска по стене Мария-Мирали и другими первопроходами. Мы по свежей памяти все расписали до каждой веревки и, будучи в командировке, Иванов передал Попчиковскому описания и взял его версию карты.
Он сделал аккуратную копию карты, добавив перевалы Сказок, Куйбышевский и Курумоч, с соответствующим примечанием о редактировании в Куйбышеве по походу 1970 года. Кроме того, того, наш профессиональный фотограф И.Набоков сделал много фотографий с кальки карты форматом 13х18 и 18х24.
Эти компактные карты раздавали потом каждому участнику и дарили группам в горах и в Душанбе. Поэтому некоторые слухи об этих перевалах и остались на просторах СССР.
Перед тем, как перейти к описанию перевалов, придется отвлечься на пояснения по поводу неверного расположения на карте одной из серьезных вершин, потому что положение двух из них связаны с ней.
Карта В.Завьялова, безусловно, очень качественно сделана, (вот бы нам такую лет 45 назад!), но в районе Правого Зиндона есть явная ошибка, не в упрек ему. Ошибка эта сидит на ней много лет и, возможно, заехала на нее с какого-то исходного материала.
Вершина СОАН на карте показана не южнее, а севернее перевала Волжский, который представляет собой довольно широкую седловину.
Предполагаю возможность реакции «А ты что за … ком с горы, что ошибку видишь, а люди добрые не видят?», поэтому обосновываю.
Почему люди добрые ее могут не видеть, поясню позже, но я в какой-то степени если и … ком, то именно с той самой горы
На самом деле вершина СОАН (Сибирское отделение Академии наук) является соседом Зиндона, южнее перевала Волжский. Между ними есть ледовый кулуар, пройденный нами в 1971 году, седловина окрещена перевалом «Волжская Коммуна» (рис. 1).
Рис. 1 Массив Зиндон 4819 - СОАН 4722. Между ними пер. Волжская Коммуна
Была в Куйбышеве такая областная газета, с которой у нас существовали некоторые связи, эта газета и сейчас здравствует. С перевала мы сходили по гребню на Зиндон и на СОАН, в снятой с расположенной северо-западнее вершины записке новосибирских альпинистов указано было, что это именно СОАН.
В книге «К горным вершинам» Западно-Сибирского издательства (1976 г.) упоминается массовое посещение новосибирскими альпинистами Фанских гор в 1967 году. Цитата: «Взяты также юго-западное ребро Энергии, пики Зиндон и Амшут, Чаплыгина и Блока, покорена Сахарная Голова с ледника Ахбасой и новый пик СОАН».
Не помню точно какого года была снятая записка, скорее всего именно первовосходителей (1967). Запомнился еще сувенирчик вместе с запиской – пластмассовая фигурка Микки-Мауса. Он до сих пор у меня хранится. Безусловно, новосибирским альпинистам лучше знать где их родная вершина.
Да и на карте В.Попчиковского СОАН был соседом Зиндона.
Заглянем на сайт МАТЦ «Вертикаль» в список вершин по этой ссылке.
Но там тоже не все слава богу с СОАНом.
Под номером 102 здесь, очевидно, маршрут первовосходителей 4А 1967 г, (группа Хусаинова).
Но здесь СОАН записан укороченным до 4500 м (видимо, высоту брали с этой же карты, то есть де-факто признали его неверное положение, тем более что описания маршрутов на СОАН в «Вертикали» нет). Настоящий СОАН стал на карте безымянным пиком 4722 (диво в Фанах, чтобы такую внушительную горку никто не покушался обозвать).
Да если и не приводить доказательств с запиской, а просто глянуть в Гугл (вживую еще нагляднее), то несложно понять, что не может в.4500, смотрящаяся в сравнении с в.4722 более чем скромно, иметь 3 стенных маршрута 5Б (номера 103-105 в списке «Вертикали»), а красавица 4722, оставшаяся безымянной, вообще в списке не фигурировать (рис. 2).
Рис. 2 Панорама Гугла: в.Зиндон, пер.Волжская Коммуна, в.СОАН, пер. Волжский, в.4500 (Чебышева??), пер. Сказок, в.Чаплыгина.
Предполагаю, имхо, что причина живучести этой ошибки в том, что туристам неоткуда знать это достоверно, да и по большому счету, для своих маршрутов это не мешает. Описания утрачены, некрутым альпинистам на этой вершине по 5Б делать нечего, 4А есть и поближе к «Вертикали», а крутые могут ходить и более эффектные маршруты и тоже поближе, не забираясь в глубинку. То есть, видимо, она до поры до времени никому не нужна, как тот самый Джо неуловимый.
Может эта ошибка с СОАНом уже была кем-то замечена, а я тут создаю много букв и доказываю очевидное, но мне это неизвестно, мешает рассказу о конкретных перевалах, прошу не осуждать.
Кстати, на более ранней версии современной карты СОАНу тоже не повезло по другой причине. Записан он был не аббревиатурой, а как Соан (гуляет еще такая версия карты), видимо и получился следующий забавный эффект испорченного телефона (рис.3).
Рис.3 Фрагмент ранней версии карты.
В одном из отчетов на ScyClub.cом.ua один парень, описывая свои приключения многократно называет СОАН как Сван, видимо карту еще дополнительно поредактировали (или в уме исправили), посчитав, что так правильнее и Соан – ошибка, искаженное название в честь представителя славных кавказских горцев. В последней версии карты Завьялова написание названия исправлено до аббревиатуры, а расположение осталось ошибочным.
Помню еще, что где- то в 70-х в общении с одной из групп в Фанах слышал, что вершина Чаплыгина (в честь академика, работавшего в войну в Новосибирске) имеет своим соседом (через пер. Сказок) п.Чебышева (ученый-математик 19-го века). Похоже по почерку на деятельность новосибирцев, но это были разговоры, за достоверность не ручаюсь.
Теперь, разобравшись с СОАНом, можно говорить подробнее о перевалах в этом хребтике.
Итак, первопроходы 1970 года.
Перевал Сказок
Перевал находится между двумя вершинами по 4500м, правая из которых п.Чаплыгина.
Название дали из-за жандарма на гребне характерной формы, напоминающей то ли растопыренного горланящего петуха, то ли другого сказочного персонажа, если смотреть из Правого Зиндона. Некоторая фантастичность седловинки наблюдалась при клубящейся облачности, в разрывах которой мелькали фигуры на гребне (рис.4).
Рис.4 Пер. Сказок и скан рисунка перевала из описания
Рис.4_1 А здесь задорный петушок на пер. Сказок выглядит веселей
Ночевали перед перевалом в Правом Зиндоне.
Снега в 1970 году было достаточно, весь кулуар доверху был забит снегом и фирном, в самом верху ледок. Хороший снег делал подъем технически приятным, представляю, как бы пилилось здесь по сыпухе. Именно сыпушным в основном этот кулуар видится на современных снимках, может в июне снежок получше. Здорово подсохли Фаны.
Шли двумя связками (Б.Иванов - Р.Ягудин, В.Ермолаев - А.Тарасов) в три такта вдоль правой по ходу скальной кромки. В верхней части переход косым траверсом влево на скальный плитообразный остров по плотному фирну с ледком.
Небольшая изюминка была в переходе со льда на гладкие плитообразные скалы в кошках. Повыше от кошек можно было избавиться. Скалы несложные, метров 50. Гребень любопытный, очень узкий, можно даже сесть, раскорячившись и свесив одну ногу в Левый, другую в Правый Зиндон.
Спуск дюльфером 50 м по крутым скалам на снежник 30-40 град., после снежника неплохая сыпуха, местами с лифтовым характером.
Оставил позитивные эмоции, правда был и косячок.
Веревка при продергивании очень удачно нашла трещинку и заклинилась, виновник лазил исправлять. Но зато тем самым проверили, что скалы идутся, то есть, перевал двусторонний.
Этот перевал хорош для акклиматизационно-тренировочного кольца, при базовом лагере на озере Большое Алло, как мы его и использовали. Не так уж много в Фанах относительно несложных перевалов с таким разнообразием поверхностей. Если хороший снежок, то будет полный набор в одном флаконе: и по снегу связочкой пройтись, немножко полазить, полноценно чисто дюльфернуть на сравнительно прочных крутых скалах, и на лифтовой сыпухе съехать. Камнепадность умеренная.
Конечно, это все же не 1Б по Ивановской классификации, твердая 1Б*, а есле ледок усугубит, то полноценная 2А. Если сравнить с Казноком Западным, то поинтереснее будет, там ведь южная сторона растоптана и заглажена ботинками и задницами до крайности.
Высота 4265 по нашему авиационному альтиметру, очень приличный взлет сразу от днища Правого Зиндона.
Проходили за день до Б.Алло.
Перевал Куйбышевский
На пер. Куйбышевский (рис.5) шли тремя связками: Б.Иванов - Г.Цветков, В.Ермолаев – А.Тарасов, Р.Ягудин – М.Шутенкова. До бергшрунда шли в три такта, выше под тонким слоем снега появился лед, и началась рубка ступеней и провешивание перил. Жумарами, естественно, не пахло, в ходу был старый добрый пруссик и узел Бахмана.
Рис.5 Линия подъема на пер. Куйбышевский.
Забивачились немного ниже перевала, на скалах справа есть неплохая площадка под палатку, на несколько метров ниже - поменьше.
Спуск не слишком крут, поэтому нижние веревки проходили не дюльфером, а спортивным.
Надо сказать, что это лето, по мнению регулярных фанских ходоков было какое-то нетипичное. Справедливости ради, следует сказать, что традиционную сварливую ворчалку-бурчалку-пыхтелку «…а еще солнечные Фаны!» мне потом приходилось регулярно слышать (да и самому бормотать при неугодной погоде) часто, да и сейчас эта припевка звучит нередко в отчетах, но в 1970 году действительно было что-то, по крайней мере следующие 16 лет такого мне видеть не приходилось. Снежных осадков было много.
Говорю это не потому, что это было плохо, или приукрасить трудности, просто несколько нехарактерно, а Фанам вообще, по-моему, снег к лицу: мерзкую сыпуху прикрывает, ландшафт красочнее. Конечно, любителям сухих скальных маршрутов обильный снег как серпом, но большинство перевалов в Фанах хороший снег сильно облагораживает. Чимтаргу тогда сверху донизу по снегу в три такта ходили.
На спуске с Куйбышевского день отсиживались в конце спуска вшестером в палатке-двойке на широкой полке, любуясь лавинами, которые каждые полчаса, как товарные поезда, грохотали на Скальной Стене, обычно сухой как вобла.
В посте А.Джулия (надеюсь, он не обидится, ну нет у меня такой хорошей подходящей фотки!)
есть фото южной стороны, где я узнал приютившую нас скалу, под которой отсиживались (небольшая темная стеночка справа внизу).
Кстати, о фотках. К сожалению, время, суета переездов и другие факторы изрядно проредили мои архивы. Особенный удар нанес один из организаторов туристского вечера, которому я по глупости и доброте душевной выдал напрокат коллекцию слайдов. Долго потом не мог найти концов, пока заботы, связанные с маразмами поздней перестройки и 90-х годов не заставили махнуть рукой на потерю.
Все верховье Казнока было забито снегом, как зимой (была середина июля). Возвращались на Б.Алло через пер.Студентов (который упорно называют до сих пор Ложный Юбилейный) и весь путь до него тропили по снегу.
Кстати, о Ложном Юбилейном. Вот фрагмент скриншота страницы сайта Вестры (полагаю, что не нарушаю ничьих авторских прав в данном случае).
Борис и двое ребят таким образом шли этот перевал второй раз, поэтому прошли мы его довольно шустро и без стонов, благо погода улучшилась. Спусковой кулуар был присыпан снегом, поэтому с камнепадами меньше было напряга.
Кстати, на сайте «Вертикали» в списке перевалов Куйбышевский 3А фигурирует под номером 2.26, на карте Завьялова на этом месте Кузбасс.
Перевал Курумоч 4780
Главной задумкой похода 1970 года была перемычка Мария - Мирали.
В то время ходили слухи о каком-то полуаварийном прохождении перевала Дон на стене Мирали. Иванов считал, что «грешно не расписаться на таком внушительном заборе» и «весьма богоугодно» сделать там свой вариант, желательно безаварийно.
Гугловский рисунок позволил выбрать удобный ракурс, тем более снежная обстановка на нем соответствует тому сезону (рис. 6).
Рис. 6 Линия спуска с пер. Курумоч (сев. стена Мария-Мирали)
Подъем на перемычку Мария-Мирали из Правого Зиндона достаточно тривиален. Поднимались, как на Мирали, а затем траверсировали по дуге влево. Шли двумя связками: Б.Иванов - Г.Цветков, В.Ермолаев - А.Тарасов. Досаждал часто набегающий туман, на минуту-другую просветление, рисуем стрелку на снегу – куда идти. Идем, появился просвет – корректируем направление.
Фотографировать тогда было нереально, вот фото это седловинки под вершиной Мария из другого
похода в малоснежное время в конце лета с подъема на Мирали (рис. 7).
Рис. 7 Седловина пер. Курумоч с юга.
Площадочка на гребне была аккуратно выложена плиткой, альпинисты на Марию уже ходили. Иногда резко кратковременно раздергивался облачный занавес, и в этой рамке ярко светилось разноцветье Куликалонских озер, над которыми, что удивительно, было почти безоблачное небо. День отсиживались в палатке, так как все затянуто облаками, периодически налетали снежные заряды из крупы.
Пейзаж, как с крыла самолета, подсказал имя перевалу. Курумоч – это имя нашего аэропорта по названию деревни рядом. Исторически деревня была сначала калмыцкой, построенной в 18 веке по приказу Татищева, а по калмыцки Корум «каменистое русло» (там речка есть, Курумка, с доломитовым руслом).
Курумочский сосновый бор – любимое место для туристской братии, тоже символично. Почти все родные названия уже были использованы в Зиндонской подкове поэтому Курумоч утвердили.
Несколько лет спустя при встрече с одной группой в Фанах, у которой был наш вариант карты, я услышал авторитетное разьяснение, что это местное название с тюркскими корнями, означающими развалы камней, короче курумник, дескать, нечего куйбышевцам примазываться, тем паче придумывать перевал, где добрые люди не ходят.
Через день отсидки показалость, что погода улучшилась. Позднее действительно оказалось, что не просто показалось, а очень сильно примерещилось, надо было крестится.
Встал во весь рост вопрос гамлетовского характера: или туда, или сюда.
Сроки поджимали, харчей не густо. Начали спуск дюльфером на первый сверху висячий ледничок. Как только все перебрались на первую скальную полку, размером с палатку над краем верхнего ледничка, опять все заволокло.
Стена Мария – Мирали имеет специфический рельеф – скальные пояса-бастионы перемежаются крутыми висячими ледничками.
Это определяло нашу общую тактику прохождения спуска. Нужно было на каждом ледничке по возможности отрабатывать косой траверс в сторону центра стены.
Во первых, в центре стены была меньше высота скальных бастионов, во вторых, желательно было отдалиться от неприятного соседства с мощным висячим ледником под вершиной Мирали.
По мере накопления снега с него периодически сходили лавины.
Там постоянно что-то ухало, грохало и тибидохало, особенно пужливо это было когда накатывал туман и не видно было куда что летит. Казалось, вот-вот выскочит из тумана грозный бабайка и заберет.
Впоследствии эти ощущения вспомнились, когда появился триллер по Стивену Кингу «Мгла».
Этот гнилой угол стены окрестили «гнездо полярной лисички». Ночью лисичка тоже допоздна сильно возилась в гнездышке, видимо, умащиваясь. Это сильно напрягало и мешало имитировать ровный, спокойный, здоровый сон на сидячих ночевках.
Так как очередным траверсом нужно было выходить к оптимальной точке закрепления дюльферной веревки, естественно, не видной с верхней кромки ледничка, Иванов выходил на ее поиск на «лягушке». Так назывался у нас (термин заимствован у тольяттинских альпинистов) способ разведки или протягивания веревки на спуск на неотвесных участках. Разведчик уходил на страховке за грудную обвязку внатяг, не затрачивая поэтому лишних усилий на удержания себя и имел свободные руки для нужных маневров на крутом склоне. Для этой цели у нас была добротная шестидесятка, естественно рыболовного происхождения.
Полезное время сильно ограничивалось не только капризами погоды, но и тем, что к вечеру возрастала активность камнепадов.
Биваки делали или на скальных полочках, выбирая нависания, или на верхней кромке ледничков. Срубали лед до ширины, позволяющей сесть рядышком спиной к скале. Брезентовую палатку ставили односкатно на крючьях.
На бивачную площадку камни практически не залетали, потому, что разогнавшись на ледничке выше, как с трамплина улетали довольно далеко от стены и с резким фырканьем проносились в нескольких метрах.
Постоянно набегающий туман сильно тормозил спуск, ведь приходилось тщательно разведывать точку закрепления каждого очередного дюльфера, чтобы попасть на подходящую полку для очередного этапа. Шлямбурная техника у нас только на горизонте появилась, без приличной площадки для пересадки было не обойтись.
В результате удовольствие растянулось дней на шесть, один из которых пришлось провести на биваке, ограничившись разведкой. Когда добрались до ледника над первым скальным ярусом, погода наладилась.
Крайняя ночевка на нижней кромке ледничка над первым бастионом была роскошная, под защитой большого камня. Она первый раз была лежачей, в спальных мешках как у белых людей. Вышли значительно позже обычного, дождавшись солнышка, чтоб слегка обсушиться, а то носочки на прежних ночевках только на теплом животе удавалось подсушивать. В постоянной сырости ногам было нехорошо. Да и поспать чуток нормально было неплохо, чтоб не засыпать в неподходящий момент. На солнышке слегка разомлели, и озвучивалась общая мысль, что если б еще схомячить что-нибудь, то вообще «полный разврат, как в Сочах».
Уже виден был конец спуска.
Сушились зря. Первый дюльфер с этого бастиона частично попадал под струю водопада. Порывы ветра мотали ледяную струю, казалось, что это шалит добродушный слоник, поливая из мотающегося хобота. Не всегда от струи удавалось откачнуться маятником. Встречались поднутрения и тогда ножонки сучили в воздухе без опоры.
Светило солнышко, леднички радостно таяли. Щедро обсиканные слоником-шалуном брезентухи и свитера стали абсолютно мокрыми, в триконях хлюпало, но настроение было праздничное и торжественно-взволнованное. Еще немного, еще чуть-чуть…
Крайний дюльфер с небольшой площадки в нижней трети бастиона был с приключением.
Совершенно поиздержались с расходным репшнуром на спусковые петли. Помимо спусковой шестидесятки были связочные сороковки, но резать их казалось кощунством, душила сильная жаба и победила. Был трофейный кусочек настоящей импортной веревки в цветной оплетке, подобранный около мусорной ямы на Большом Алло из рачительности для хозяйственных целей.
Вертели его, цокали, прикидывали – ну не могла же 10 мм основа настолько сгнить, чтобы не удержать вес человека без рывка? Да если даже вдвое ослабла, за глаза прочности хватит. Ведь внизу на стоянке нашли, не на скалах же год висела под солнцем, она же красивая такая…
Оказалось, что еще как могла. Что ж, и киты международного уровня на этом прокалывались, как показала жизнь.
Но для надежности петлю сделали двойной, и сделали сразу сдвоенную спусковую систему, чтобы испытания ее прошли с верхней страховкой.
Это, как обыкновенно, делал у нас последний. Но уже начинало темнеть, и последнего негуманно было оставлять в темноте копошиться наедине с такой работой. Иванов начал дюльферять, а свободные от страховки вывесились на своих репшнурах с полки и, проникшись пафосом текущего момента, жадно наблюдали за процессом, торжественно комментируя, как штурман лайнера при посадке «Осталось двадцать метров! Десять! Пять! Туш!»
Раздался струнный звон лопнувшей такой красивой сдвоенной петли, и вся спусковая система со свистом ушла вниз, чуть не оторвав губы, приготовившиеся сыграть туш. Страховка натянулась. Через несколько секунд цветистые многоэтажные рулады снизу, многократным эхом отразившиеся от скальных стен Мирали, возвестили, что не все плохо. Потом Борис сказал внизу, что веревка на такой глубине, хоть и была далеко не динамикой, дала солидный растяг, но крутизна ледника у скальной стенки была приличная, поэтому впечатался он умеренно. Более неприятно было довольно ощутимое падение всей спусковой фигни с пятидесяти метров на голову и ожидание попутного камня. Но стеночка была монолитной и вертикальной, поэтому веревка не сумела захватить с собой за компанию булыганов, а уж от веревок каска защитила.
За страховочную веревку вытянули спусковую систему наверх. Жаба капитулировала и уже не душила. Почти новая связочная веревка-сороковка была безжалостно и без всяких причитаний пущена под нож…
Этот урок очень хорошо запомнился.
Когда ввалились ночью в абсолютно мокрых брезентовых штормкостюмах к костру на стоянку плановых туристов, они очень дивились, откуда мы такие сырые после безоблачного дня, предполагали, не шли ли мы вброд через озера Дюшаха, заблудившись впотьмах.
Утром у подошедшего таджика-чабана, угощавшего айраном, узнали, что уже неделю в Фанах стоит хорошая погода, только над массивом Чимтарга – Мирали - Мария все время висел тучизм.
Осмыслив эту подлянку, признали, что нам исключительно повезло и Бог нас любит. Ведь, если верить философской песне, « нелюбимым Бог дает корыто сытости, а любимым Бог страдания дает».
Корыта сытости у нас тоже точно не было, так как последние дни мы просто «заваривали» зеленый чай, бывший в избытке, холодной водичкой.
Упомянутая выше «полярная лисичка» иногда делала бесшумные вылазки из своего гнезда и подкралась на тонких ножках сначала к харчам, а потом к верному примусу «Шмель». Этим она сразу сняла с нас часть бивачных хлопот, высвободила массу времени для культурного досуга и заставила перейти на очень жесткую диету с вегетарианским характером.
Пока копошились с обустройством ночного седалища, чай поспевал. Оставленная наутро часть суспензии становилась густой, настой укреплялся целебными теином, витаминами и флавоноидами до упора. Буро-зеленую жижу подсаливали, выкидывали пластинки льда, добавляли сухарных крошек, пока они были, и с умеренным аппетитом неспешно хлебали ложками как наваристый супчик, потряхивая раскисшими нифилями на ложках, как мясом. Тонизировало, что и требовалось. Курящий Витя даже приспособился вертеть из зеленого чая козьи ножки и отзывался положительно, хоть и матерился тихо при затяжках.
В культурную программу ночью входило вспоминание подходящих по ситуации анекдотов и песен и тихое их подвывание Хитом была песенка Бориса Полоскина:
Как будто бы назло
Туман мосты развёл,
И, словно угольки,
Погасли краски в нём. ...
Я маленький пацан, мне нужен солнца свет,
Да вот как на беду, туманище какой…»
Но если солнца нет,
Что ж, помоги, туман.
Интересно, что при тотальном многостороннем издевательстве над организмом, никто даже не чихал и не кашлял. Ветераны говорили, что такое в окопах бывало.
Весь этот нехитрый спартанский быт добавил много шарма и колорита в маршрут и создал массу трогательных воспоминаний.
Когда все закончилось и расслабленные тельца лениво возлежали на курпачах в чайхане добрейшего Рустамши-ака в абрикосовом саду, обоняя аромат куста роз, вкушая спелый сочный урюк, запивая его душистым чаем и сыто щурясь на сверкающий купол мавзолея Абу Абдаллаха Рудаки, у кого то выскочила любопытная мысль, что если бы погода была все время хорошей, то кайф сейчас был бы не такой густой и жирный, а значительно жиже.
Продолжение следует.
Курумоч на сегодня - не знаю, что с ним делать... Формально это вариант прохождения пер. Мария, только очень стремный. Т.е. на подъем лезть Ваш вариант - большой вопрос, а те, кто ходил Марию именно на подъем, ходили ногами и через Вашу седловину. В целом такие односторонние перевалы, никем не пройденные на подъем, я бы не включал никуда.
По перевалу Дон в отчетах упоманается, что впервые на спуск его прошел А. Сафронов, но пока мне так и не удалось найти первоисточник, сколько не пытался добиться информации. Но на подъем - Кормилец 1980-й. Марию на подъем впервые в походе прошли Харьковчане в том же 80-м. Но и тот и тот м-т проложен по ранее пройденным вариантам альпинистов (по определяющей стороне), что делает эти перевалы не совсем первопроходами.
Сказок и Волжская коммуна - да, надо нанести и на карту, и в классификатор. Хотя и на до бы повторно пройти, хотя бы для оценки нынешнего состояния. С Волжской коммуной хочу увидеть описание, прежде чем его включать куда-то.
Юбилейный ложный - вряд ли это можно считать перевалом. Там рядом еще и Зиндон ложн. есть. На подъем его не ходили, и в здравом уме вряд ли полезут. Я таких пока не знаю... На спуск да, судя по количеству оставленных крючьев ходили, и не редко. Как правило, промахиваясь мимо Юбилейного. Интересно, Вы его шли сознательно, или тоже "зашли не туда"?
Примерно такая же мотивация была у нас в 1971 году. Непорядок, что из Зиндона на северные склоны хребта Газныч-Мирали можно попасть, только окружным путем. Поэтому в 1971 одной из целей было найти что-то пригодное для практического использования.
С Межозерным тогда тоже непонятки были. А он был нужен, кардинальное сообщение Б.Алло-Куликалоны.
Чтобы детальнее разобраться с этим хозяйством планировалось делать глубокую непрерывную разведку, которую решали траверсом всего гребня от Газныча до ВЭИ через Сарышах, чтоб не скакать вверх-вниз легкой белочкой.
Об этом хотел в продолжении написать.
С планированием первопрохода перемычки Мария-Мирали было немного посложнее и запутаннее. Раз есть интерес, то уточню.
В 1970 была у нас карта весьма сомнительного качества, какая-то грубая орография, масштаб мелкий, по сравнению с картой Попчиковского, попавшей к нам уже позже этого похода, какая-то пачка «Беломора».
Там с орографией была грубая ошибка.
Вообще в предпоходных разговорах фигурировало, что собираемся именно Дон повторять. В тех слухах были упоминания о непродергивающихся веревках, которые были брошены, и группа как то, боком, ли раком, на когтях сползла вниз, то ли их спасали.
А для Иванова такие дырки со скандальными историями были как Гондурас, который беспокоит, что же там за сложности такие.
Так и в случае с Доном, ему хотелось там пройти чисто, снять брошенные веревки, выслать хозяевам, ну приколоться немного. На перемычке Иванова удивило, что с нее спуск не в Алаудинское ущелье, а на Куликалоны, такая на карте была свистопляска. Той карты не сохранилось, я тогда не запомнил ее.
Ну а тут, раз получилось, что это не Дон, попробуем сделать здесь спуск, раз уж взгромоздились, будет чистый первопроход. Такая, примерно, логика была.
После спуска встречались с геологами, и Борис упросил их показать хоть кусочек их карты, с этим же суперстрого был. секретно Разъяснилось, что действительно с орографией нашей карте был полный швах, творчество неверной руки Остапа Бендера.
На первопроходе ложного Юбилейного Ивановым меня не было, но из разговоров я понял, что они сознательно тогда шли посмотреть, что это за Бермудская попа, куда некоторых засасывает. Это в его характере.
В 1970 году, когда нужно было закольцеваться на Б.Алло, выбор пер.Студентов был тоже совершенно, сознательным, Борис его второй раз шел. Юбилейный был слишком тривиален для нитки, категория повыше нужна была.
Ну а по поводу официальной классификации Курумоча и тогда иллюзий не было, явный перелаз, так, изюминка для коллекции и полигон для самоусовершенствования. Тем более и тогда не приветствовалось смущать народ и дурной пример подавать.
PS. Толя опередил меня. Прошу прощения за краткость - пишу с телефона из аэропорта, на ходу.
Действительно, СОАН на карте не там, тысячу раз её смотрел и не заметил не соответствия.
СОАН действительно рядом с Зиндоном.
Вот фото 87г с восхождения по 5Б с лев.Зиндона.(на заднем плане Зиндон)
Первое фото на маршруте, второе уже с вершины в сторону в.Зиндон.
На фото ущелья правого Зиндона видно, что в.4500 (принимаемая за СОАН) накладывается на в.СОАН.
И про спуск с СОАНа, не верен что спускались по Волжской Коммуне, помню, что был снежный кулуар, шли в связках, но просто, и в конце запомнился дюльфер метров 30-40 на снежник под сбросом и на осыпь....в левый Зиндон.
Какой же месяц? Если все фото с 1987 года, то такое мог и не видеть, на Памире был. Но и там наснежило здорово, три дня в Хорог не могли улететь, тучизм в Пяндже перед Хорогом два раза назад самолет заворачивал. Летчики посмеивались, «Зато над Памиром вас накатали вволю». На Ванч переориентировались. В аэропорту Душанбе несколько групп сидело тоже. Слух были, что в районе Заалайского сильно снегу намело, лавинная обстановка была нехорошая, засыпало какую то группу. Наверное и в Фанах снежно было?
На последнем фото заснеженный правый Зиндон со знакомого ракурса, не с Сарышаха ли?
По поводу спуска вы правы, с СОАНа проще валить в левый Зиндон, там в основном пешеходно.
В 1971 был контраст по сравнению предыдущим годом, сушь египетская. Поэтому спуск с Волжской Коммуны были чисто сыпушным, но по описанию совпадает. Сначала траверсировали бочок СОАНа, уходили в кулуар, был там кусок развалюшных скал метров 50, точно, веревка не повредила бы, но Иванов посчитал, что с веревкой будем камни валить друг на друга, очень уж гнилые скалы были, поэтому спускались плотной группой. У него такой стиль был, поменьше веревок на гнилых спусках. Ну а дальше сыпуха с выходом в левый Зиндон, все так.
А спускаться по ледовому кулуару суицидно, там с ледового плаща Зиндона хорошо камушки летят, мы на подъеме этот кусок ночью проскреблись. Я об этом в продолжении хотел написать.
Это июнь-июль месяц 1987г. Все фото этого года.
В тот год, в теплых Фанах, стабильно после обеда шел снег.
снега было море, как и на Памире, и на Заалае.
Мы после Фан переместились туда сначала под Ленина, потом на Бивачный.
Третье фото снято с в. Аурондага (23.06.87г), ходили туда с Б. Алло, 4Б. Подъем на перемычку (пер. Межозерный по вашему) еще тот китайский поход, потом по зап. гребню, хорошо что налегке, удалось за день сгонять туда-обратно...
Фото на в. СОАН, (05.07.87г).
В тот год в том ущелье из альпсборов, мы были одни- УТС Узбекской сборной.
Ориентироваться в том районе помогали ребята из Самарканда (тренер Мумджи), которые были вместе с нами. Они были знатоками района...
Сарышах с гребня при подъеме на в. Аурондаг.
Заход на ваш перевал который за углом...
Вы не будете возражать, есля я вставлю ее во вторую часть,
естественно с указанием откуда она?
Там у меня помимо прочего, будет краткое описание траверса Сарышаха и поиска пер. Межозерный, а этот ракурс хорошо иллюстрирует общий характер северного склона
перемычки Сарышах-ВЭИ.
Но может быть вам лично на мыло чисто техническую инфу дать, то дня два-три для продумывания дадите? А уж пост попозже, без лишней суеты..
С удивлением обнаружил у тебя трёх друзей. Вначале поразился количеству, а потом составу. Ну с Михаилом Шабановым вы одного поля ягоды, а вот каким образом Wild Rain и я попали в эту компанию - удивляюсь! Ты искусный компьютерщик, или мы настолько неразборчивы?
Бис!
Снимаю шляпу!
Без проблем, берите любые фото, можно без ссылок.
Перевал Сарышах очень даже нужен. Жду с нетерпением описание (надеюсь, будет в продолжении). Супер, если все тех. отчёты Иванова и Свиязова появятся в интернете в открытом доступе.
Хребтовка Славы Завьялова классная, но есть некоторые неточности: ледники отступили, тропы не там, мостов некоторых нет. Было бы здорово, чтобы хребтовку автор актуализировал, нанёс новые и старые перевалы, готов поделиться актуальной инфой.
Приэльбрусье более-менее внес.
Онлайн-карт с показом гор нету, а вот в гармине или осмаде и хребты кажет и категории перевалов
Всякие правки/замечания по картам Слава с удовольствием принимает тут: http://slazav-news.livejournal.com/550874.html
А вообще, координаты для вершин и перевалов Слава берет из каталога Вестры http://westra.ru/passes/ (и сам его в значительной мере правит / наполняет). Так что правки, внесенные туда, автоматом попадут в следующий рендер карты.
Спасибо за информацию. Я внес перевалы в Вестровский каталог, карту в ближайшее время обновлю. Если какие-то еще исправления нужны - пишите. (Вообще, перевалы и вершины в каталоге могут исправлять все желающие, потом я их смогу легко перенести на карту. Там же и комментарии можно оставлять).
По району Сарышаха я когда-то пытался разобраться. Там все довольно запутано, а мне нужна была некая непротиворечивая картинка для карты. Я пришел к такому: http://slazav.mccme.ru/per_mezh.htm
Кстати, до вашего пер.Сарышах, похоже, по хребту от Межозерного доходила группа В.Волкова в 1968 году:
http://tlib.ru/doc.aspx?id=30053&page=58 (эта и следующие страница)
Пик "Сван", похоже, взялся с вот этой карты: http://tlib.ru/doc.aspx?id=35915&page=203
А неправильное положение и название "Соан" я взял с карты Кухистан (была такая хребтовка 1990 года).
http://bardjur.narod.ru/maps/kuh.htm
http://bardjur.narod.ru/maps/kuh-a1.jpg
Слава Завьялов
Вот картинка из отчета: http://tlib.ru/doc.aspx?id=30053&page=72
А я сначала не совсем понял, пока второй коммент не пришел, ведь Волков траверс вершины Сарышах не делал.
Правда, на первой от вершины Сарышах перемычки была записка, что это Козлиный. Дату не помню, но явно не Волковская вроде, совместная туристско-альпинистская группа. Возможно, это повторное чье то прохождение, но группа ошиблась, а записки Волкова не обнаружила, решила что это Козлиный?
Только в другой записке, обнаруженной нами, был именно Седло Сарышаха, из-за чего мы отказались от такого же названия на пройденной нами к востоку от вершины перемычке - пусть будет наш просто Сарышах.
С этой перемычкой действительна, какая-то беда. Межозерный скакал 20 лет туда сюда, до 90-х. Пусть уж, наверное будет как сейчас устаканилось , а то ведь без бутылки не разберешься:=)