Про друзей, отношения и годы.

Написано в октябре 2016, по поводу юбилея моего друга Лебедева Антона (Братск).


Стена не лезлась.
Вот не лезлась, хоть тресни…

Первый торчал в этом холодном внутреннем углу уже часа полтора.
Второй честно стоял на страховке:
- Подбери, придержи, выдай… Опять подержи, устал…
Не лезлось…



Позади уже было много всего – ранние сборы, подход в темноте по изломанной тропе, крутой кулуар и зализанные «бараньи лбы» при выходе на основной гребень. Было уже пройдено несколько веревок по достаточно сложному гребню, и была даже пара недлинных дюльферов.
В итоге – уперлись, встали.

Внутренний угол был непростым – слева чуть нависающая стенка, выталкивающая Первого из угла, прямо перед лицом – гладкая, без зацепок и вообще без рельефа стена. И на их стыке – трещина, уходящая куда-то в глубину скалы. Такая широкая, что уже не расклинить ботинок, и в то же время такая узкая, что не было возможности влезть в нее целиком.

Извиваясь и хрипя, Первый высекал где-то в глубине трещины искры судорожно скребущей кошкой на ботинке, а руки лихорадочно искали опору – одна внутри, другая по сторонам.
И с трудом находил. Зацепка была, на самом верху, еле достать. Была – такая нужная, такая дорогая!!!

Но в тот момент, когда Первый добирался до нее, силы кончались. Он быстро гладил ее, грел ото льда, устраивал на ней кисть. Нагружал.
И единственное, что он успевал сделать после того, как пальцы разгибались – это отшагнуть назад, встать на старое место, угнездиться, чтобы не вывалиться из этого угла и не улететь вниз, в неизвестность, в подбирающиеся сумерки.
Падать было куда. До вершины было уже недалеко, а вот вниз смотреть не хотелось.
Устал. В очередной раз устал.

- Как там Третий, - спросил он Второго, в попытке скрыть усталость.
Второй коротко глянул вниз и еще короче бросил: – Спит.
… Надо же, - ошеломленно подумал Первый, - надо же – спит он, а…
И быстро представил себе картину – Третий, здесь, в щели, шарит руками по скале… А сам он – сладко спит тридцатью метрами ниже, накоротке привалившись рюкзаком на камешек… И тут же выбросил эту картинку из головы. Пусть дремлет, чай не чужой… Все нормально.

- Попробую другим путем, - сказал Первый Второму.
И полез в сторону – туда уводила узкая вертикальная щель. Короткий ноябрьский день неумолимо заканчивался, вниз по пути подъема категорически не хотелось. Выбрав на поясе узкий лепестковый крюк, Первый молотком загнал его в щель. Чуть выше забил второй. Сблокировал, встегнул петлю, встал в нее. Дальше просился третий крюк, потом блокировка со вторым. Выбить первый, переколотить его выше, сблокировать с третьим…
Всегда нужно быть на двух крючьях. Всегда.
Но третьего крюка – не было. Постояв минут 10 в петле, поискав на поясе среди развешанного железа отсутствующий третий крюк, Первый спустился ко второму.
Тот принял, и сказал – дай, я попробую…

Поменялись ролями. Второй, временно ставший Первым, аккуратно полез в угол. Поковырялся там минут 20, и спустился, тяжело выдыхая перемороженный воздух.
- Не пролез, - сказал он. – Зато воткнул самую большую закладуху, где-то в середине угла, на откидку.

- А что, это дело! – воодушевленно сказал Первый, - сейчас поглядим, чего ты там воткнул!

Закладуха стояла плохо. Грузить ее можно было только в сторону, не вниз, да и то не сильно – вихлялась она в щели прилично. Но свое дело она сделала – за нее можно было хотя бы придерживаться.

Первый думал.
Альпинизм – он, конечно, в основном спорт сильных духом, но голова еще никому никогда не мешала. Шанс был. Но шанс страшноватый.
Бонатти так делал. И Визбор писал об этом в своей повести про альтернативу.
Но не хотелось.
По-честному не хотелось.

- Второй, ты держишь?
- Держу, твердо прозвучало снизу.
- Ты дай мне метров восемь?.. Я покидаю…
- С ума сошел? - неуверенно спросил Второй, оценив шанс - Может, вниз?
- Вниз, конечно, - пробормотал про себя Первый, - только через вершину.
И стал выбирать свободно пошедшую веревку.

Образовалась петля, которую можно было закинуть наверх – туда, где была нужная зацепка, где была надежда, что веревка зацепится за любой уступ, любой откол, и можно будет за нее самую малость подержаться – а там и пальцы выдержат, не разогнутся.

Бросок.
Рывок.
Слетела.

А держится-то он сам за поставленную Вторым закладуху… Не было бы такой точки опоры – не было бы и шанса. Да и не опора вовсе. А – просто шанс.

Бросок. Сдернул.

Бросок. Застряло.
Подергал, отпустил.
Подождал. Дернул.
Застряло!!!

- Слона бы, слона сгородить, - заполошенно сквозь зубы выдыхал Первый, - да негде…

- Ты готов?
- Да! – твердо сказал Второй, только что своими руками подаривший Первому лишний десяток метров полета в случае срыва, а уж там – вообще кто знает, как повернется…
- Готов!

Первый отпустил закладуху, и тихонько пополз по щели наверх. Веревку он не трогал – это был козырь, Туз в рукаве, которой должен был появиться в самый последний момент. Левую в щель, подтянуть тяжелый двойной вибрам, правую наверх.
Где зацепка? Вот она! Правой её, взяться, короткий жуткий миг перехвата, левой рукой за веревку, нагрузить, выбить сноп искр кошками… Вылез!!!
Вылез, мать вашу, вылез, лег пузом на перегиб и заорал!!!
Вылез…
Глянул вверх. Ужаснулся. Лихорадочно что-то сунул в какую-то щель, встегнул самостраховку и только тогда взглянул еще раз.

Наверху была покатая плита. Гладкая.
Без зацепов, без выступов.
На плите лежал крупный ноябрьский иней , красивыми кристаллами покрывающий всю поверхность.
На инее лежала веревка. Видимо, где-то там, наверху, решили, что еще не время…
И веревка легла на иней. Надежный, твердый, как окружающие скалы.
Иней…

- Второй, дай мне еще пару метров, и подходи. Я вылез.
Через пять минут подошел второй. Посмотрел вниз, кивнул одобрительно. Потом покивал головой из стороны в сторону, явно в глубине души ругая Первого.
- Разбудил? – спросил Первый, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
- Лезет, сказал Второй. – Скоро будет.

Вершину прошли ходом, было уже плохо видно. Быстро и аккуратно прошли спуск до седловины кулуара. Плотно прижались и начали спускаться. Кулуар два раза прерывался уступами – в нем застряли неведомо когда оборвавшиеся гигантские камни, называемые пробками.
Первую пробку проскочили быстро – нашли откол, накинули веревку и свалили.
Совсем стемнело.

На вторую пробку наткнулись почти неожиданно – видимости уже не было совсем. Первый поискал что-нибудь подходящее для дюльфера по бортам кулуара. Не нашел.
Да и не видно уже было совсем ничего. Решили действовать подручными методами.
Первый и Второй, закопавшись по пояс в снег, закрепили веревку на себя. Третий, бывший тогда самым увесистым, аккуратно стал спускаться по закрепленной веревке. Сильно дернул, ноги поплыли, еще рывок – отпустило.
- Я внизу, стою нормально, готовлю площадку.
Второй стал готовиться к спуску.
- Выдержишь?
- А что, есть варианты? – кривовато ухмыльнулся Первый - Иди, не в первый раз. Справимся.
Второй аккуратно сполз на край пробки, больше для себя сказал – я пошел – и перевалился вниз.
В этот раз рывок был сильнее – держал то теперь один.
Осталось всего ничего – спуститься последнему.

Первый спустил по веревке рюкзак, ледоруб.
Медленно сполз на край обрыва. Не было видно вообще ни черта.
- Сколько тут? – спросил он в темноту.
- Метров пять, наверно. Или семь – ответил Третий. – Абсолютно непонятно, но внутренняя сторона пробки отрицательная, не ударишься.
И тут окончательно пришло понимание, что придется банально прыгать.
Туда, в темноту, куда-то в неизвестное, где не видать ни зги.
А не прыгнешь – через пять минут замерзнут, и сдернут. Ребята ведь простые, незатейливые…
- Утоптались? – оттягивая время спросил Первый, – Держите?
- Держим. Прыгай.
Страшно то как… Что ж у вас альпинизм весь какой-то… Нервный…
А?...
И я, я-то здесь при чём?..

Прыжок, кувырок, ещё один.
Сердце в пятках, почки в горле.
Дернуло, остановился….

Мама моя, мы сделали это…

Потом был долгий-долгий спуск. Третий как-то неожиданно вспомнил, что у него есть миниатюрный фонарик – возможно, именно поэтому никто ничего не сломал на тех бесконечных курумах, на спуске с пика Свердловск, в 1994 году.

С Горой!


PS. Первый, Второй, Третий – всего лишь расстановка игроков на той горе, никак не обозначение друзей по рангу.
PPS. Все остальные непонятные слова – всего лишь специфические термины, употребляемые альпинистами, никак не ругательства.
PPS. Через много-много лет Первого в связи со знаменательной датой спросили – а как ты относишься ко Второму?
Блин, вот я хожу уже месяц и все думаю – как же я отношусь?
Получается или глупо, или пафосно.
А вспоминая все, что мы пережили за эти без малого тридцать лет – понимаю, что я не отношусь к нему. Никак.
Он – просто часть моей жизни, неотделимая часть, которую не заменить никем. Ведь все это уже было, и другого не будет…
Впрочем, все равно пафосно вышло. Да и черт с ним.
С Днем тебя, Антоха!
Обнимаю, вечно твой!
Денис.



Юбиляр и автор.
Непал 2005г.