"ЭВЕРЕСТ" - экранизация книжки Кракауэра "Into Thin Air"

С книгой все "так" написана хорошо, но по моему мнению Кракауэр выставил Букреева не в самом лучшем свете. Чуть ли не виновником трагедии.

Краткое изложение книги:
Кто виноват в гибели участников одной экспедиции? Гид другой экспедиции.
Почему? Потому что шел без кислорода.

Это главный косяк Толяна. Гид ОБЯЗАН работать с кислородом. Сначала работа, потом понты.

+100500

"не похвалил" - это очень мягко сказано. Выставил одним из виновников случившегося...

Кто Вам такое сказал?

Букреев и DeWalt такое отписали, в совместной книге Восхождение.

Ваш ник говорит сам за себя и раз за разом Вы это подтверждаете...

Взаимно

Вот цитата из опуса К.

Букреев спустился вниз на Южную седловину на час раньше всех остальных из команды Фишера. Действительно, в 17:00, когда его товарищи по команде пробивались вниз сквозь облака на высоте 8500 метров, Букреев находился уже в своей палатке, отдыхая и попивая чай. Позже опытные проводники будут спрашивать, почему он принял решение спуститься так далеко впереди своих клиентов — это чрезвычайно необычный поступок для проводника. Один из клиентов этой группы испытывает Букрееву глубокое презрение, утверждая, что в самый ответственный момент проводник просто «сбежал».

Анатолий ушел с вершины около 14:00 и тут же застрял в пробке, которая образовалась на ступени Хиллари. Как только толпа рассеялась, он очень быстро двинулся вниз по Юго-восточному гребню, не ожидая никого из клиентов, несмотря на то, что обещал Фишеру наверху ступени Хиллари идти вниз с Мартином Адамсом. Таким образом, Букреев прибыл в четвертый лагерь прямо перед ураганом.

После экспедиции, когда я спросил Анатолия, почему он торопился вниз впереди своей группы, он вручил мне копию интервью, которое дал несколькими днями раньше через русского переводчика для журнала «Men's Journal». Букреев сказал мне, что он прочитал копию и подтверждает ее правильность. Когда я читал это интервью, у меня возник ряд вопросов, касающихся спуска Букреева с вершины. Вот что он рассказывает:

Я оставался [на вершине] около часа. <…> Было очень холодно — естественно, холод отнимал силы. <…> Я рассудил, что будет неправильно, если я буду продолжать мерзнуть, ожидая остальных. Было бы намного полезнее вернуться в четвертый лагерь, сохранив силы для того, чтобы принести кислород возвращающимся альпинистам, или подняться наверх, чтобы помочь тем, кто сильно ослабнет во время спуска… Если ты остаешься неподвижным на такой высоте, то теряешь силы на холоде и становишься неспособным что-либо сделать.

Восприимчивость Букреева к холоду была, вне всяких сомнений, обострена тем, что он не пользовался кислородной поддержкой; без кислорода он просто не мог стоять на гребне вершины в ожидании медлительных клиентов, ему грозило обморожение и переохлаждение. Как бы там ни было, он быстро спустился вниз впереди своей группы, для которой был образцом во время всей экспедиции, — это подтверждают последние письма и телефонные звонки Фишера в Сиэтл.

А вот цитата из книги Букреева и Де Уолта:

29-го мая 1997-го года «Уолл Стрит Джорнал» опубликовал рецензию на книгу Джона Кракауэра «В разреженном воздухе». Ее автором был Гален Ровелл, очень уважаемый в Америке альпинист и писатель. Рассуждая о том. каким показан Букреев в книге Кракауэра, Ровелл пишет:

«Анатолий Букреев предстает перед читателем как безответственный русский гид, который не считает нужным помогать клиентам и пренебрегает использованием вспомогательного кислорода. В изложении Кракауэра Букреев. сумевший справиться с почти безвыходной ситуацией, более напоминает безалаберного работника, которому каким-то чудом удалось выйти сухим из воды, чем человека сказочной отваги, настоящего героя, каковым его, без сомнения. сочли бы еще в недавнем прошлом. Пока господин Кракауэр спокойно спал, а никто из гидов, клиентов или шерпов не нашел в себе мужества покинуть лагерь, Букреев в одиночку несколько раз выходил наверх. Ночью, на восьмикилометровой высоте, он шел сквозь бушевавшую снежную бурю и спас троих альпинистов, уже стоявших на грани смерти. Тем не менее, упоминанию о Букрееве не нашлось места в трехстраничной статье, опубликованной в журнале "Тайм" за подписью одной известной в свете особы, которой и в голову не пришло сообщить читателям о том, что Анатолий спас ей жизнь.

В книге господин Букреев постоянно подвергается критике за свой быстрый спуск в отрыве от основной группы. Хотя Кракауэр не в силах отрицать его достоинств как альпиниста, в своей книге он лишь вскользь упоминает о проведенной Букреевым уникальной спасательной операции. В истории мирового альпинизма сделанное им не имеет аналогов. Человек, которого многие называют "тигром Гималаев", сразу после восхождения без кислорода на высшую точку планеты без всякой помощи несколько часов подряд спасал замерзающих альпинистов. Господин Букреев известен своими скоростными одиночными восхождениями на самые высокие вершины мира, он тратит менее суток (в том числе и зимой) на их покорение. Он никогда не пользовался кислородом, положив для себя это за правило. Как опытный альпинист, Букреев предвидел затруднения, с которыми могли столкнуться клиенты на спуске к лагерю. Учитывая, что с группой на горе оставалось еще пятеро гидов, он счел для себя разумным отправиться вниз и восстановить там силы, чтобы быть готовым к активным действиям в случае осложнения обстановки. Говорить, что ему повезло — значит недооценивать совершенного им. Это был настоящий подвиг».

Дима, и у Кракауэра, и у Букреева описано не только почему, но и как возник конфликт мнений уже после завершения экспедиции, когда возникло бурное обсуждение случившегося; как Букреев пытался с Кракауэром объясниться и изменть формулировки и саму суть претензий, а неудача в этом и подтолкнула его написать ответ в виде "Восхождения"

Дискуссия возможно когда оппоненты находятся на одном уровне. А тут один из оппонентов профессионал высотник, а второй - человек с уровнем клиента так что дискутировать здесь не о чем..

Вы узнайте получше об опыте Кракауэра... Это далеко не случайный челрвек в альпинизме. И дискуссия не такая и однозначная.

Действительно все не так однозначно... Если он действительно настолько "далеко не случайный в альпинизме" человек, так почему он никоим образом не поспособствовал спасработам, а если не настолько, то объективно ли его "судилище" над Букреевым?

Да, наверное, мне не стоит смотреть этот фильм...
Недавно посмотрел "Эверест: Достигая невозможного" (http://www.kinopoisk.ru/film/720214/) - как историография вполне хороший фильм.

Согласен.
Но в таком случае, почему клиент обсуждает действия гида другой экспы? Причём, на широкую публику и с передёргиваниями фактов?

Ну так а почему бы ему не обсуждать? Он журналист, и ему была эта экспа оплачена как раз для того, чтобы он написал о коммерческом восхождении на Эверест.
Насчет передергивания фактов - я, честно говоря, не помню в книге фактов, с которыми Анатолий не соглашался. Интерпретация разная, да.
Только вчера писал, правда, в другом месте:
причем, как мне кажется, с литературной точки зрения, Into Thin Air книжка гораздо сильнее чем The Climb. Последнюю могут с интересом читать только люди в теме, по моим наблюдениям, для остальных она крайне скучна.
А позиция Кракауэра, конечно, спорная - но довольно последовательная. Причем, и в Европе, и в Америке у нее много как сторонников, так и противников. В России же, имхо, бОльшая часть народа на стороне Букреева по двум причинам: во-первых, тут очень силен принцип "наших бьют!", а во-вторых, у нас традиционно не развит институт коммерческих восхождений с гидами, зато привычны восхождения в спортивных группах или в учебных группах с инструкторами. Поэтому несколько разная этика.

Ну да, конечно. Чтобы обсуждать действия гида чужой экспы - он журналист, поэтому можно. А чтобы принимать участие в спасении своих товарищей по просьбе этого самого гида чужой экспы - он всего лишь клиент, поэтому нельзя. Удобно, да.
И кстати оба руководителя тех эксп возможно погибли именно потому что хотели показать свои экспы с выгодной стороны именно ему, журналисту К.
Но, ИМХО если журналист берётся за т.н. "журналистское расследование", то должен описывать не свою субъективную точку зрения, а набор фактов, без передёргиваний и домыслов.
Насколько я понял, ему на такие "неточности" указывал Де Уолт. К - проигнорировал эти замечания. Причём, довольно последовательно но неаргументировано (это со слов ДеУолта, конечно). Причины? Можно только догадываться. Но, это тоже факты.
Вообще-то, вот эта позиция "здесь он журналист, а здесь он клиент" очень интересно перекликается с позицией по разбору ЧП в группе Кашевника "здесь он инструктор, а здесь он руководитель группы". Двойные стандарты всё это. ИМХО, конечно.

Хм, возможно, мой вопрос не слишком четко прозвучал - а что именно переврал, по вашим словам, Кракауэр в Into Thin Air (а не в статье, которая была написана ранее, и после которой он публично признал, что был неточен и исправился в книге), да еще чтобы с указанием на это в The Climb?
Офф. Моя позиция по ЧП с в АлаАрче довольно четкая, двойными стандартами не грешит, но вы ее не знаете и здесь обсуждается другое. =)))) А Арча, Кашевник и разбор обсуждается в нескольких темах вокруг. =))

По неточностям в книге - это мне надо в книге ДеУолта и Букреева посмотреть. Готов это сделать если потерпите хотя бы день.
Но насколько я понял из обеих книг: то что А.Букреев убежал с горы раньше всех и не спас их там всех.
По ЧП в АлаАрче и обсуждению - лично к Вам никаких претензий, конечно. Это претензия вобщем к позиции "здесь он так а здесь он так".

Выполняю обещанное. Извиняюсь за многобукв.

Статья Вайнберга «Почему в книгах столько ошибок» появилась в июльском номере «Columbia Journalism Review». Обращаясь к читателям книги «В разреженном воздухе», автор призывал их задуматься над вопросом: «Если оценка действий Букреева, данная Кракауэром, верна, то вполне возможно, что кто-то из клиентов "Горного безумия" пострадал бы меньше, будь их гид более внимательным и менее самоуверенным. Но если обвинения в адрес Букреева содержат преувеличения или же попросту являются вымышленными, то это гораздо большая оплошность, чем рядовая неаккуратность в обращении с фактами. Ведь под сомнение была поставлена репутация человека».
Затронутая тема показалась важной Двайту Гарнеру, старшему редактору интернет-журнала «Салон», и на первых страницах этого издания появилась его статья «На спуске»12. Несмотря на излишне самоуверенный подзаголовок («правдивый взгляд на трагические гималайские события двухлетней давности»), статья, тем не менее, вполне объективна и содержит в себе интересный взгляд на истинные причины противостояния Кракауэр — Букреев^.
После публикации статьи Гарнера мы с Кракауэром обменялись письмами на интернет-странице журнала «Салон», и я было решил, что на этом вопрос исчерпан. Мне казалось, что спор окончен, и пора предоставить слово другим. Однако я ошибался.
В ноябре 1998-го года вышло новое иллюстрированное издание книги «В разреженном воздухе» с пространным послесловием. Оставаясь столь же критичным в оценке действий Букреева на Эвересте, как и ранее, Кракауэр все же отдавал должное его альпинистским способностям, вкратце упомянув и о спасении им клиентов «Горного безумия». Кракауэр писал: «Вне всякого сомнения, именно Букреев спас Сэнди Питтман и Шарлотту Фокс. Он рисковал своей жизнью ради них — кстати, об этом я неоднократно упоминал ранее». О присвоении Букрееву награды Американского альпинистского клуба, о том, что награжден он был именно за героические действия на Эвересте в 1996 году, в послесловии не говорилось ни слова 14.
12 Этот журнал можно найти по адресу http://www.salon.com.
13 В своей статье Гарнер размышлял и на другую тему, на мой взгляд, не менее важную, чем толкование Кракауэром действий Букреева на Эвересте. Под вопросом оказывалась правдивость автора «В разреженном воздухе». Двайт Гарнер отмечал противоречивые, если не сказать — взаимоисключающие отзывы Джона Кракауэра и Бека Уитерза об их встрече при спуске с Эвереста. Тогда Кракауэр наткнулся на ослепшего Уитерза. К тому времени Бек уже много часов подряд ждал Холла, надеясь, что тот поможет ему спуститься.
Гарнер приводил в своей статье отрывки из книги «В разреженном воздухе» . Кракауэр, по его словам, «заклинал» Уитерза идти вместе с ним. «Я стану твоими глазами, твоей опорой, я спущу тебя вниз, не бойся». Тем временем сам Бек Уитерз по-другому описывал их встречу (имеется магнитофонная запись его рассказа). Уитерз утверждал, что первым делом объяснил Джону, сколь плохи были его (Бека) дела: «Понимаешь, Джон, я не могу здесь больше оставаться. Роб и сам должен был это понять, но становится слишком поздно. Мне нужен кто-то, кто бы шел со мной. Это несложно, нужно просто показывать мне дорогу. Только иди чуточку медленнее... Но Джон был не в восторге от моих слов. Это и так; было ясно... а потом он сказал: «Бек, ведь я же не гид».
14 За три месяца до публикации этого «Послесловия» в статье Двайта Гарнера в «Салоне» цитировались высказывания Кракауэра о спасении Букреевым Сэнди Питтман и Шарлотты Фокс. « Д а , возможно он бесстрашен. Но он сам довел дело до этого». « Если бы Букреев поменьше пил чай, пока люди гибли на горе, — писал Кракауэр, — то всего этого героизма и не потребовалось бы». В той же статье приводился отзыв Кракауэра о членах наградной комиссии. Он назвал их «аристократами от альпинизма», обвинив в неприязни к чужакам и, в частности, к себе лично.
Как мне кажется, Кракауэр приписал это послесловие, желая выкрутиться из ситуации, в которую сам себя загнал. Честно признаться в своей неправоте он не хотел, но в то же время боялся быть обвиненным в откровенной клевете. К тому же попытки Джона Кракауэра с помощью все тех же старых и уже когда-то опровергнутых обвинений дискредитировать книгу «Восхождение» слишком явно выдают его основную цель: защитить от нападок себя и свою книгу.
Моим первым желанием было не обращать внимания на это «Послесловие». Однако, перечитав его несколько раз, я ощутил, с какой настойчивостью стремился Кракауэр утвердить в сознании читателя созданный им в книге образ Букреева, образ, по моему глубокому убеждению, абсолютно не соответствующий действительности. Мое молчание в подобной ситуации означало бы предательство. Я обещал Анатолию сделать все, что потребуется, если однажды он уйдет в горы и не вернется. Итак, ответить Кракауэру было моим долгом.

Ответ
Уверен, что есть по крайней мере надличностный критерий для определения того, хороша ли данная трактовка в том смысле, в каком мы уверены, что... Марко Поло не видел носорогов на самом деле.
Умберто Эко, «Прозрения: Язык и Безумство»
Начало противостоянию Букреева и Кракауэра было положено в сентябре 1996-го года, когда в журнале «Аутсайд» была опубликована статья «В разреженном воздухе»15. В ней Джон Кракауэр критически отзывался о решении Букреева спуститься раньше своих клиентов:
«Букреев вернулся в четвертый лагерь в половине пятого вечера, прежде чем на маршрут обрушился ураган, — писал Кракауэр. — Сломя голову, он помчался вниз с горы, не дожидаясь своих клиентов. Поведение для гида, мягко говоря, странное». Далее Кракауэр упоминает о том, что ранний спуск Букреева «скорее всего, объяснялся тем, что у него не было с собой кислорода, да и одежда на нем была не такая теплая, как у остальных».
15 Один из бывших работников «Аутсайда» вспоминал, что выход в свет сентябрьского номера был ускорен, так что первые экземпляры появились в продаже уже в конце июля.
31-го июля Анатолий Букреев послал свои комментарии по поводу статьи в редакцию журнала «Аутсайд». Он повторил объяснения, данные им Кракауэру еще на момент написания материала:
1. Скотт Фишер лично одобрил решение Букреева спуститься в четвертый высотный лагерь, не дожидаясь клиентов.
2. Букреев и Фишер считали, что такой спуск необходим для того, чтобы Букреев подготовился к возможному выходу наверх для оказания помощи альпинистам.
Несмотря на то, что Букреев видел существенные упущения в статье Кракауэра, он не стремился нагнетать страсти, призывая окружающих к спокойствию и объективности. Он писал: «Уверен, что господин Кракауэр, как и я. скорбит о погибших и тяжело переживает эту утрату. Нам обоим хотелось бы. чтобы в тот день все произошло по-другому. Необходимо как следует разобраться в произошедшей трагедии. Надеюсь, что наш горький опыт послужит уроком для тех, кто вслед за нами примет вызов гор. Я всецело приветствую стремление господина Кракауэра докопаться до правды и готов всячески помогать ему в этом».
В открытом ответном письмо16 Кракауэр оставался столь же резок в оценке самого Букреева и предпринятых им действий. Он обвинил Букреева в самонадеянности и нежелании признавать свои ошибки. О том факте, что решение Букреева о раннем спуске было одобрено Фишером, Кракауэр умалчивал, причем уже во второй раз.
Прочитав это письмо, Букреев сказал: «Что происходит? Я ничего не понимаю». Запальчивый тон Кракауэра, нежелание выслушать объяснения — все это казалось странным. «Чего он добивается?» — думал Букреев.
В течение полутора лет статьи и книга Джона Кракауэра являлись, по сути, главным источником информации о трагедии на Эвересте, и большинстве публикуемых в то время материалов — в той или иной мере — основывалось на его видении событий. Словом, произошло то, что французский социолог Пьер Бурдье назвал «круговоротом информации»17. История, рассказанная Кракауэром, была растиражирована средствами массовой информации и превратилась в реальность для обывателя. Созданный Джоном Кракауэром образ Букреева постепенно утверждался в общественном сознании. Гид сомнительной репутации — вывод напрашивался сам собой.
16 Письмо, написанное 24 августа 1996-го года, появилось в интернет-журнале «Аутсайд Онлайн». Это сетевое информационное издание имеет партнерские отношения с журналом «Аутсайд».
17 P. Bourdieu. On Television — NY: The New Press, 1998.
Невзирая на все сложности, Букреев сохранял спокойствие, он был уверен, что рано или поздно его тоже услышат. Анатолий много работал над книгой «Восхождение». Ему было трудно писать на чужом языке, трудно работать со мной, своим соавтором, трудно совмещать работу над книгой с тренировками. Понимая, сколь сложны и запутаны были обстоятельства той трагедии, Анатолий настаивал на том, чтобы в книге не было поисков виновных. Его целью было честно рассказать об увиденном и пережитом весной 1996-го года18.
Наконец, во второй половине октября 1997-го года «Восхождение» вышло в свет. Спустя несколько недель состоялась последняя встреча Букреева и Кракауэра, Поводом послужил ежегодный фестиваль горного кино и горной литературы в Банфе, куда мы с Анатолием были приглашены для участия в открытых дебатах. На одном из таких обсуждений собралось чрезвычайно много народу. Как мне кажется, отчасти это было связано с тем, что за последние полтора года Букреев почти не показывался на публике 19.
Анатолий придавал большое значение этому событию. В августе 96-го, после выхода статьи Кракауэра в журнале «Аутсайд», Букреев присутствовал на аналогичных дебатах и слушал выступление Джона Анатолию тогда было что возразить, однако он не стал выступать с критикой, полагая, что подобные мероприятия — не лучшее место для личной конфронтации. Букреев полагал, что и Кракауэр придерживался того же мнения 20.
18 Букреев не мог не заметить, что в своих публикациях Кракауэр уделял куда больше внимания экспедиции «Горного безумия», нежели «Консультантам по приключениям», хотя, будучи участником экспедиции Холла, он мог бы попытаться объяснить причины столь много численных потерь в его команде.
19 Общение Букреева с окружающими затруднялось из-за языкового барьера. Он часто чувствовал себя неловко, будучи не в силах точно сформулировать свои мысли на чужом языке.
20 В своем письме Джону Кракауэру от 6-го марта 1996-го года Букреев предлагает встретиться и обсудить возникшие расхождения. «Я слышал, — писал Букреев, — что Вы планируете посетить Солт-Лейк-Сити и принять участие в дискуссии, организованной редакцией журнала "Аутсайд". Я также собираюсь там быть и был бы рад встретиться с Вами. Надеюсь, что, несмотря на насыщенный график мероприятий, у нас найдется время, чтобы увидеться и поговорить».
В своем выступлении21 Букреев эмоционально говорил о необходимости большей аккуратности в освещении событий и проблем высотного альпинизма 22. Он также дал понять, что не в восторге от большинства публикаций, посвященных трагедии 96-го года Когда настало время вопросов из зала, первым у микрофона оказался Кракауэр. Не предъявляя никаких доказательств, он заявил, что книга «Восхождение» написана «нечестно», и вдобавок еще обвинил Анатолия в желании навязать всем свое мнение. Ведущий спросил четверых оппонентов, не хочет ли кто-нибудь из них прокомментировать заявление Кракауэра. Желающих не нашлось.
Под конец обсуждения слово взял Дэвид Робертс, который, как и Кракауэр, являлся консультантом журнала «Аутсайд». Он заявил, что «Восхождение» написано «в угоду личным интересам» автора.
Все участники дебатов были неприятно удивлены. В зале даже начали свистеть. Тут вмешался ведущий, и вскоре порядок был восстановлен. Вечером того же дня, когда мы с Толей ужинали вместе с друзьями в ресторане, к нам подсел один из ответственных сотрудников Канадского альпинистского клуба и от имени своей организации принес извинения за случившееся. «Мы не думали, что дело дойдет до такого», — сказал он. Один английский альпинист, свидетель выступлений Кракауэра и Робертса, мрачно улыбаясь, сказал, что все это «напоминало фарс». После ужина Толя сказал: «То, что произошло на Эвересте, было настоящей трагедией». Теперь же, как казалось Букрееву, сами по себе события тех дней стали чем-то второстепенным 23.
21 Вместе с Букреевым выступала его подруга Линда Уайли, которая и зачитывала текст его обращения.
22 Анатолий имел в виду конкретную ситуацию, с которой столкнулся весной 1997-го года. У подножья ступени Хиллари участники его экспедиции наткнулись на тело погибшего альпиниста, и стоило Букрееву сообщить об этом в базовый лагерь, как известие было немедленно опубликовано в Интернете. Букреев не сумел тогда с точностью опознать погибшего (позже выяснилось, что это был Брюс Хирод, пропавший без вести годом ранее). Анатолий считал, что публиковать подобные сведения, не выяснив достоверно, кто же это был, и не получив согласия семьи, никак нельзя.
23 В своем «Послесловии» Джон Кракауэр пишет, что сразу после скандала на фестивале в Банфе у него состоялся короткий разговор с Букреевым. По словам Кракауэра, «в одном мы сошлись—наши позиции непримиримы». Присутствовавшая при их встрече Линда Уайли замечает, что такая интерпретация случившегося, мягко говоря, неточна. Букреев, как рассказы вала Линда, был изумлен агрессивной выходкой Кракауэра и его злобными нападками. «Джон и здесь остался самим собой», — сказала Линда.
«Обвинения»
Человек воспроизводит себя в своих поступках.
Борис Михайлов, писатель и фотограф, «Неоконченная диссертация».
В своем «Послесловии» Кракауэр вновь повторяет многочисленные обвинения и голословные утверждения, впервые обнародованные сразу после публикации «Восхождения» и уже опровергнутые мной и Анатолием. Но поскольку автор «Послесловия» периодически забывает оповестить своих читателей о реакции других в ответ на его заявления, мне придется вкратце напомнить, где и когда обсуждались затрагиваемые здесь вопросы. Я заранее извиняюсь за возможные повторы перед теми, кто внимательно следил за дискуссией Кракауэр-Букреев, но, надеюсь, что и им будет полезно восстановить в своей памяти всю хронологию событий.
«ОШИБКИ»
В первых же строках «Послесловия» Кракауэр критически отзывается о книге «Восхождение», обвиняя ее в недостоверности. Он указывает на ряд «ошибок», о которых, как он пишет, он своевременно известил издательство «Мартин Пресс», выпустившее книгу. По словам Кракауэра, большинство «ошибок» так и не было исправлено в массовом издании 24 1998-го года. В действительности же ошибочным или неточным он называет те эпизоды книги, которые его по тем или иным причинам не устраивают. Вместе с издательством «Мартин Пресс» мы тщательно изучили все претензии Джона Кракауэра, и, как мне кажется, все его конструктивные замечания в массовом издании книги были учтены 25.
24 Массовое издание было выпущено в мягкой обложке в августе 1998-го года (издательство «Мартин Пресс»).
25 Кракауэр был прав, заявив, что в самом первом издании «Восхождения» нами было неверно названо место, где был найден ледоруб Энди Харриса. Мы с Букреевым, зная о том, что ИМАКС-экспедиция нашла ледорубы и Харриса, и Дуга Хансена между ступенью Хиллари и Южной вершиной, перепутали их взаимное расположение. Эта непреднамеренная ошибка была исправлена, и во всех последующих изданиях «Восхождения» неверная подпись к фотографии была удалена.
ИНТЕРВЬЮ
В «Послесловии» Кракауэр указывает на то, что ни я, ни Анатолий не побеседовали с некоторыми участниками трагедии на Эвересте. В их числе был назван и Майк Грум из «Консультантов по приключениям», показания которого Кракауэр почему-то считает крайне важными. Ставя нам это в вину, автор «Послесловия» прекрасно знал, что Букреев и его соавтор вовсе не пытались сделать из «Восхождения» своего рода «энциклопедию». Букреев не претендовал на всезнание и менее всего собирался изрекать истину в последней инстанции. В «Восхождении» представлена личная точка зрения авторов.
Кракауэр также укоряет нас за несостоявшиеся интервью с двумя участниками экспедиции «Горного безумия»: Нилом Бейдлманом, вторым гидом «Горного безумия», и Лопсангом Янгбу, высотным сирдаром экспедиции. При этом подразумевается, что мы и не стремились побеседовать с этими людьми — более чем странное подозрение.
Я уже писал о том, что 16 декабря 1997-го года, за восемь месяцев до написания «Послесловия», я проинформировал Кракауэра о моем разговоре с Бейдлманом и его отказе дать интервью с записью на пленку.
О том, что при написании «Восхождения» не был опрошен Лопсанг Янгбу, Кракауэр говорит не впервые. Этот аргумент неоднократно упоминался им со времени начала противостояния Букреев-Кракауэр. Если говорить о хронологии, то все было так
8 декабря 1997-го года: Кракауэр пишет письмо члену Американского альпинистского клуба Джеду Уильямсону, в котором, в частности, говорит о том, что мы не взяли интервью у Лопсанга Янгбу.
16 декабря 1997-го года: в моем письме к Джеду Уильямсону (копия послана Кракауэру) я ответил на это следующее: «Как мне ни хотелось побеседовать с Лопсангом, я не решился беспокоить его на церемонии прощания со Скоттом Фишером, смерть которого он тяжело переживал. А спустя несколько месяцев Лопсанг и сам погиб, и мне так и не удалось опросить его».
7 августа 1998-го года: в своем письме в интернет-издание «Салон» Кракауэр пишет: «Непостижимо, почему Де Уолт не удосужился опросить Лоп-санга Янгбу, высотного сирдара экспедиции Фишера... О причинах столь явного профессионального промаха можно только догадываться».
13 августа 1998-го года: в ответе, адресованном тому же изданию, я даю объяснение этому факту: «В мои планы входило побеседовать с Лопсангом в Непале зимой 1997-го года (о чем были оповещены мои издатели). Однако, как известно, Лопсанг погиб в лавине незадолго до этого срока».
14 августа 1998-го года: Кракауэр, комментируя в «Салоне» мои слова, пишет: «Я был искренне рад узнать, что Де Уолт собирался взять интервью у Лопсанга, и как досадно, что кончина Янгбу воспрепятствовала этому».
Ноябрь 1998-го года: в «Послесловии» к книге «В разреженном воздухе» (иллюстрированное издание) Кракауэр сообщает, что «непостижимо, почему Де Уолт не удосужился взять интервью у Лопсанга Янгбу, высотного сирдара экспедиции Фишера. Известно, что Лопсанг являлся одним из главных действующих лиц той трагедии, и его поведение было более чем противоречивым. О причинах столь явного профессионального промаха можно только догадываться».
Зачем Кракауэр раз за разом задавал один и тот же вопрос, на который давно уже был получен ответ, думаю и догадываться не придется.

Хорошо знакомый тон, относящийся к травле талантливых людей с плохими пиар-способностями - профессиональными завистниками с хорошими пиар-способностями и энергетикой, которую все равно ни на что полезное эти ребята не могут потратить. Уважаю мнение присутствующих тут альпинистов, но ментальность такого типчика мне знакома по другим ситуациям. Всегда хотят выехать на чужом горбу. При этом они могут говорить много правильных вещей. Но в них сидит эта страсть заляпать что-то превосходящее их самих, если правильно понимаете. На чем он экономит свою энергию? На делании дела. В чем обвиняет другого, тратя на это энергию? Тот не сделал дела, как наш обвинитель хотел бы. Хотя самому обвинителю слабо. Вот тут склад ума и род занятий такого обвинителя сразу становятся ясны и понятны. Это умелый торговец визуальными образами горящих глаз и надутых щек. Товар невероятно ценится в мире обывателями до сих пор. Вправду, такие ребята бывают полезными малыми. Но вот когда вылезает эго - они становятся подобны бабам в самом плохом смысле этого слова. В страстной душевной предвзятости. Остатки их мужских качеств немедленно переподчиняются этому самому очажку в мозгу и пошло-поехало... там может быть сказано много логичных слов и т.д. Но все это оболочка вокруг гнойника. Осознание своей бездарности больно бьет по самооценке лентяя, наяривающего на мировое признание. Думаю, Кракауэр тоже "воспалился".

Букреев при всех своих приколах (создается впечатление, что он был не от мира сего и даже в чем-то на этой теме перегибал палку) кажется более ценным для развития человечества объектом, чем остальные персоналии. Даже если это был так сказать "опытный (экспериментальный) образец".

Да, и даже после этого он (судя по книгам и его и К.) он чувствовал себя гораздо лучше чем остальные и клиенты и гиды, которые шли с кислородом. Так что, это (то что он шёл без кислорода) было ошибкой только с точки зрения К.

Если вы квалифицированный гид, то у вас никак кислород не должен закончиться раньше чем у клиента. Это как в дайвинге.

Вы сами найдёте мои аргументированные ответы выше или повторить их Вам лично?

Какой смысл вестись на чужие разборки?

Люди даже сами точно не помнят детали и время происходящего.
То есть во всем что они говорят правды- лишь какой то процент. Это еще если они честны.

А уж со стороны по чьим то текстам устанавливать правого и виноватого в таком неоднозначном деле вообще бесполезно, разве что вы профессионал способный вникнуть и оценить малейшие нюансы.А книга вообще не про это
.

ТОгда придётся повторить, эх.
Вот Вам мнение профессионала, способного вникнуть и оценить малейшие нюансы:

29-го мая 1997-го года «Уолл Стрит Джорнал» опубликовал рецензию на книгу Джона Кракауэра «В разреженном воздухе». Ее автором был Гален Ровелл, очень уважаемый в Америке альпинист и писатель. Рассуждая о том. каким показан Букреев в книге Кракауэра, Ровелл пишет:

«Анатолий Букреев предстает перед читателем как безответственный русский гид, который не считает нужным помогать клиентам и пренебрегает использованием вспомогательного кислорода. В изложении Кракауэра Букреев. сумевший справиться с почти безвыходной ситуацией, более напоминает безалаберного работника, которому каким-то чудом удалось выйти сухим из воды, чем человека сказочной отваги, настоящего героя, каковым его, без сомнения. сочли бы еще в недавнем прошлом. Пока господин Кракауэр спокойно спал, а никто из гидов, клиентов или шерпов не нашел в себе мужества покинуть лагерь, Букреев в одиночку несколько раз выходил наверх. Ночью, на восьмикилометровой высоте, он шел сквозь бушевавшую снежную бурю и спас троих альпинистов, уже стоявших на грани смерти. Тем не менее, упоминанию о Букрееве не нашлось места в трехстраничной статье, опубликованной в журнале "Тайм" за подписью одной известной в свете особы, которой и в голову не пришло сообщить читателям о том, что Анатолий спас ей жизнь.

В книге господин Букреев постоянно подвергается критике за свой быстрый спуск в отрыве от основной группы. Хотя Кракауэр не в силах отрицать его достоинств как альпиниста, в своей книге он лишь вскользь упоминает о проведенной Букреевым уникальной спасательной операции. В истории мирового альпинизма сделанное им не имеет аналогов. Человек, которого многие называют "тигром Гималаев", сразу после восхождения без кислорода на высшую точку планеты без всякой помощи несколько часов подряд спасал замерзающих альпинистов. Господин Букреев известен своими скоростными одиночными восхождениями на самые высокие вершины мира, он тратит менее суток (в том числе и зимой) на их покорение. Он никогда не пользовался кислородом, положив для себя это за правило. Как опытный альпинист, Букреев предвидел затруднения, с которыми могли столкнуться клиенты на спуске к лагерю. Учитывая, что с группой на горе оставалось еще пятеро гидов, он счел для себя разумным отправиться вниз и восстановить там силы, чтобы быть готовым к активным действиям в случае осложнения обстановки. Говорить, что ему повезло — значит недооценивать совершенного им. Это был настоящий подвиг».

И это пишет не выходец из СССР, а американец. Уж куда дальше

Я саму книжку внимательно читал, на что мне мнение журнала американских богачей?

И в ней Кракауэр отзываается о Букрееве с нескрываемой симпатией.
И с большим уважением отзывается и о его пыпытках в шторм спасти людей.

Ну , и критикует его действия, и что с того?
Гид в группе которого погибло столько людей не может избежать критики ни при каких обстоятельствах.
Неважно какой он замечательный альпинист и тд.

Замечательные, крутейшие альпинисты тоже ошибки совершают. Иначе все были б живы.
И что теперь слова о них не скажи, только немой восторг?

Гид в группе которого погибло столько людей не может избежать критики ни при каких обстоятельствах.

Сколько? Конкретно! В какой группе?
Вы если книжку читали внимательно, то перечислите их, плиз. И заодно отметьте, от чьей экспы они были: "Горное безумие" или "Эксперты по приключениям". И заодно отметьте, в какой из экспедиций К. был клиентом, а в какой - Букреев был гидом. Тогда и понятно будет, почему К. так ненавязчиво, но настойчиво перекладывает с больной головы на здоровую.

И что вам будет понятно?

Кракауэр в этой экспедиции клиент,и независимый журналист, ему монопенисуальна их конкуренция .

Вы не поняли? Объясняю для тех кто в танке.

Кракауэр был клиентом экспы, в которой погибли клиенты, но Букреев в ней не работал, а потому Букреев должен был спасать (при этом не погибая сам) в первую очередь клиентов своей экспы, что он и выполнил, на 100%.
И клиентов из экспы в которой был К. - Букреев спас, но увы не всех. А "выдающийся альпинист" кракауэр в это время отлёживался в своей палатке и "не слышал" как Букреев по всему лагерю просил и шерпов и ляпинистов пойти с ним спасать.
Не смог он спасти двух руководителей этих соревнующихся перед К. экспедиций, да. Потому что именно в это время Букреев спасал клиентов, о чём в книге ДеУолта и Букреева написано, а в книге кракауэра - нет, "почему-то".
И, журналист которому купил место клиента в экспе журнал, заказавший ему статью - совсем не независимый, отнюдь.
Короче, перечитайте сначала эти две книги, чтобы обсуждать их по-существу, а не лозунгами.

Кракауэр "прославился" в первую очередь как журналюха, написавший сканальные статью и книгу. И уж потом как альпинист, с помощью гидов поднявшийся на Эверест в составе команды в которой погибли клиенты и ничего не сделавший для их спасения (но "почему-то" ставящий это в вину гиду другой экспедиции).
А Калмыков в этой истории каким боком?
Он что, тоже там был, в мае 1996го, как Букреев и Кракауэр?

Пишете какую то невыносимую, невежественнную совдеповскую пургу.
Калмыков для вас все разжевал- не помогло?
Калмыков- перевел книгу сам, как альпинист, более компетентно и адекватно.

Кракауэр- альпинист , вам до него, как до Пекина раком.
В том числе занимается журналистикой.

Я так и понял, что вместо книги Вы читали только дебаты вокруг неё, в том числе от Калмыкова.
Советую прочитать, чтобы в дальнейшем обсуждать конкретно а не по отзывам.
А заодно и Восхождение почитать, чтобы понять что и где кракауэр наврал.
Успехов Вам.

Кракауэр занимается т.н. "журналистскими расследованиями", профессия у него такая, поэтому ему скандалы - как кислород на Эвересте - жизненно необходимы. Причём с весьма непростым характером, видимо как профессиональная болезнь. Увы, я ему сочуствую, но это не оправдывает его вранья в его книге. То что это враньё весьма хорошо литературно обставлено - не перестаёт быть враньёи. Где и как К. Наврал - весьма чётко описано в книге "Восхлждение" Букреева и ДеУолта.
А посему - повторно настойчиво советую перечитать обе книги и лишь затем обсуждать конкретно а не вообще.