Кайл Демпстер и Хейден Кеннеди после встречи с "людоедом"...
На вершине Огре. Фото © Kyle Dempster
Весть о том, что премию Вальтера Бонатти в дни Piolets d'Or получит Крис Бонингтон, напомнила мне о двух так и не опубликованных интервью – с обладателями PIolets d’Or 2013-го года – за восхождение на знаменитого «людоеда» – Огре.
Так что воспользуюсь информационным поводом, чтобы познакомить вас с Кайлом Демпстером и Хейденом Кеннеди.
Мы писали об этом восхождении на Риск.ру - Огре с юга
А вот и видео-презентация для Piolets d'Or...
Кайл Демпстер во время вело-путешествия по Киргизии. Фото © theroadfromkarakol.com
Кайл Демпстер – талантливый альпинист из Солт-Лейк-Сити. В горы вспервые попал в 12 лет вместе с кузеном Дрю. В 2005-м с ним же Кайл поехал на холодные стены Баффиновой Земли. Ему было 21. Когда на спуске с горы Дрю погиб на дюльферах, Кайл почти отказался от альпинизма, но смог вернуться на Баффинову Землю в память о брате. С тех пор он ходит далекие и опасные стены. Он трижды был номинирован и получил два «Золотых ледоруба» (Piolets d'Or). Но не зацикливается на альпинизме, руля своим бизнесом – кофейней в родном Солт-Лейк-Сити.
С Кайлом мне выпало пообщаться в суете вечеринки, забившись в дальний угол с бокалами вина и какой-то закуской. Идеальная обстановка для расслабленного разговора.
- Тебе нравится Piolets d'Or?
Да, мне нравится. Я люблю Piolets d'Or. Великолепное событие, собирающее многих великих людей со всего света. И этих людей объединяет то, что они преданы альпийскому стилю. А тут они (мы) можем общаться, пить вино и проводить хорошо время.
- Ты в который раз здесь?
В третий. Каждый день лазанье, вечерами встречи и разговоры, и опять же вино.
Кайл с другими номинантами на брифинге перед началом Piolets d'Or
- У тебя был напряженный сезон. Много восхождений, ты часто попадал в новости. Расскажи об Огре. О его характере.
Огре – это было что-то потрясающее. Погода была великолепная. Каждый день солнце, условия были великолепные. Ничего трудного, так что мы наслаждались лазаньем. Единственным тревожным моментом стала необходимость покинуть Джоша в верхнем лагере из-за высотной болезни.
- Это было трудное решение? Оно точно было опасным, вы же не знали, как события будут развиваться.
Трудное. Хороший вопрос. Любая ситуация в горах может закончиться с разным результатом. И, отправляясь в экспедицию, принимать решения нужно командой. Так что решение оставить его и продолжить восхождение мы принимали втроем. Джош очень поддерживал нас в решении идти дальше. Он был в достаточно хорошем состоянии и мыслил ясно. Конечно, все могло обернуться бедой…
- У этой горы плохая репутация.
Да, плохая. Во время первовосхождения Крис Бонингтон и Дуг Скотт, отправляясь на штурм вершины, тоже оставили напарников внизу – Мо Антуана и Клайва.
- Они были здоровы. Да и без этого на спуске Крис и Дуг попали в беду, так что вторая связка очень помогла.
А наше восхождение на Огре было более чем безопасным. Мы с Хейденом были в хорошей форме после восхождения на К7 летом, акклиматизированы до 7000 м. Мы провели шесть недель лазая на высоте, так что Огре не был для нас чрезмерно трудным объектом.
На Огре. Фото © Kyle Dempster
- Как делили работу на маршруте?
Никак. Все делали вместе. Наверное, этим американский альпинизм отличается от русского.
- Что ты имеешь в виду?
Все, что я читал о русском альпинизме, свидетельствовало о том, что роли и задачи в команде распределяются между участниками, и не все, к примеру, лидируют. Конечно, ряд команд и у вас ходят в горы в том же стиле, что предпочитаем мы с Хейденом.
- И что же это за стиль?
На Огре мы 75% маршрута двигались одновременно. Остальное – лидировали по очереди.
- Огре была не единственной горой прошедшего сезона. Год был удачным. А какое из восхождений наиболее запомнилось, дало уникальный опыт?
Думаю, что это К7. В 2011 году я впервые ходил с Хейденом. И тогда мы были с нашим другом из Словении – Урбаном Новаком. Мы впервые лазали вместе, и все-таки сделали отличную попытку восхождения, но вершины не достигли. Так что вернуться туда в 2012 году казалось логичным решением. И Урбан Новак тоже был с нами.
Нитка маршрута. Фото © Hayden Kennedy
- Трудно ли возвращаться к горе, на которой вы уже потерпели один раз поражение?
Я бы так не сказал. Но мы волновались, конечно. Приведу сравнение из спортивного скалолазания: ты пробуешь, срываешься, пробуешь снова – и вдруг долезаешь до топа. Также и с К7 получилось.
- Да, почти как в скалолазании, только каждая попытка много дороже…
(смеется)
- Кстати, раз уж мы заговорили о деньгах, в США сейчас легко или непросто организовать экспедицию в далекие горы? Легко ли найти деньги?
В Америке очень просто найти деньги, зато пермит получить и визу оформить в Пакистан намного тяжелее.
- Это связано с политическими взаимоотношениями между вашими странами?
Да, и вся эта организационная котовасия отнимает, может быть, больше сил, нежели само восхождение. Месяцы! В прошлом году мы послали запрос на получение визы за 4 месяца до предполагаемого путешествия. А визу получили за день до вылета. И я знаю, что ряд экспедиций в итоге отменились из-за того, что визу альпинистам не дали.
- Вы получили грант имени Магза Стампа. Куда вы полезете?
В следующем году? На Куньянгчиш Восточную. Если визу дадут.
- Желаю удачи.
Спасибо.
(Подробностей об этой экспедиции мне найти не удалось, видимо, она не сложилась.)
- Легкий и быстрый стиль определяет объект восхождения? Какие основные проблемы современного альпинизма ты видишь? И какие цели?
Основная проблема до сих пор, как мне кажется, это мусор. И все то, что альпинисты оставляют после себя на горе. А нужно оставлять горы в первозданном виде. Никаких шлямбуров, перил. Ничего. С Огре мы спускались по скальному южному ребру – а его пробовало множество команд – и нашли около 300 метров брошенных веревок, камалоты, ледобуры, канистры из-под топлива, горелки и т.д. Огромное количество мусора, который за собой нужно убирать.
- Согласна, конечно. Но это становится невозможно, когда приходится, к примеру, спасать свою жизнь. Тогда и шлямбура лишние бьешь, и веревки бросаешь. Для тебя где лежит граница между риском и собственной безопасностью?
Для меня нет такой границы. Никогда. Ты можешь оставить веревку, только если у тебя есть лишняя, а чтобы взойти на гору и спуститься нужно две веревки, третья не нужна.
- Но получается, что с такой философией более технически трудные стены тебе недоступны. Получается, что ты оставляешь их тем, кто еще быстрее, сильнее?
Получается, что так. Мне кажется, что современное поколение альпинистов лазает очень трудные микстовые линии. И если мы сможем поднять этот уровень лазанья на высоту в 7000 м, то мы сможем лезть там М9 – и необходимость в ИТО и перилах во многом отпадет. И для меня это – то направление, куда стоит развивать альпинизм: прохождение больших, крутых, красивейших и вдохновляющих стен в чистом стиле.
- Где эти стены находятся? Какие горы вдохновляют тебя?
Это Пакистан, Каракорум. Уникальные люди, культура и самые красивые горы из тех, что мне приходилось видеть.
Фото © Michael Crook
- Чего ты ищешь в горах? У тебя есть своя философия?
Я ищу вызовы – личные и для команды. Экспедиция – это командная работа.
- Кстати, есть расхожее мнение, что западные альпинисты – по большей части индивидуалисты. Но о тебе я читала где-то, что для тебя команда имеет большое значение.
Для меня значение имеет дружба. Хейден не только мой напарник, но и мой лучший друг. Мы знаем друг друга как облупленные: и сильные стороны, и слабости. Мы делим спальный мешок и многое делаем друг для друга. Мы очень ориентированы на команду – просто у нас маленькая команда.
У меня был опыт соло и мне нравится та удивительная свобода, которую дает одиночество. Тогда путешествие – только для меня. Но очень часто на восхождении мне хочется быть в компании.
На пресс-конференции Piolets d'Or в 2013 году
Хейден Кеннеди – родом из Карбондейл (Колорадо), пролез свой первый мультипитч в 13 лет. А в 17 уже лез в тройке на Эль-Капитан на маршрут El Niño (VI 5.13 b/c A0). Сейчас Хейдену 24.
И хотя на его счету восхождение на Огре, К7 и несколько в Патагонии, «прославился» младший Кеннеди (старший – Майкл – главный редактор журнала Alpinist) тем, что сбил железо Маэстри с маршрута «Компрессор» на Серро-Торре.
О том, что случилось на «Компрессоре», мы, и не только мы, много писали. И я бы не хотела начинать обсуждение по новому кругу, но из песни слова не выкинешь. Поводом для разговора с Хейденом была не только номинация на Piolets d'Or за Огре, но и упоминание всей этой «патагонской истории» в дни вручения премии в Шамони.
Во Францию с марте 2013-го Хейден приехал с костылем, хромая.
- Как ты получил свою травму?
В Колорадо. Повредил мениск на боулдеринге.
- Сочувствую, но альпинизм и травмы так или иначе идут рука об руку.
Да, наверное. Но это можно сказать о любом спорте – начиная с определенного уровня – футболе, горных лыжах и т.д.
- Тяжело переживаешь невозможность тренироваться?
Не сказал бы. У меня веселая жизнь, и есть чем заняться. К тому же скоро я приду в норму.
- Поделись впечатлениями о прошлом сезоне в горах.
2012-й год был невероятным. Много альпинизма вместе с друзьями, множество путешествий по очень красивым местам. Всю зиму я провел в Патагонии, затем вернулся на работу в Колорадо, затем – великолепные восхождения в Пакистане.
- Здесь в Шамони вместе с вами участники других замечательных восхождений 2012 года. Что можешь сказать в целом о достижениях прошлого сезона и о тех тенденциях в альпинизме, которые ты видишь?
Честно говоря, сама идея такой премии как Piolets d'Or несколько глупая, потому что как вручать одну премию, когда все восхождения насколько невероятные? Более того, другие не менее классные восхождения в список номинантов не попали.
(Кажется, жюри того сезона мысли Хейдена услышали, потому что тогда премию дали всем номинантам.)
А вообще альпинизм все время в развитии, каждый год мы видимо что-либо потрясающе новое, особенно в альпийском стиле. В этом году шесть восхождений, совершенных в высоких горах. Гималайский альпинизм до сих пор остается наиболее рискованным и захватывающим – из-за отдаленности, трудностей логистики, затрачиваемых ресурсов и т.д.
- В этом году твой поступок отмечен отдельно жюри Piolets d'Or. Имеет ли это для тебя какое-то значение и смысл?
Да не особенно. Мне все равно.
- В прошлом году вы с Джейсоном взошли на Серро-Торре и на спуске срезали шлямбура, что вызвало бурную дискуссию. Вы, когда делали это, думали вообще о том, какую реакцию это вызовет?
Честно говорят, нет. Это было спонтанное решение. Мы были на вершине. Погода была отличная, у нас был большой запас времени и еды, а сами мы были полны сил. То есть логистически все совпало. Но, обдумывая планы на это восхождение, мы не рассматривали первоначально этот вариант. Мы только хотели пролезть. И может я такой дремучий или наивный, но я определенно не предполагал, что мы поднимем такую волну, и что такому количеству людей будет до этого дело.
- Ну что ж, может, это часть твоей жизненной философии?
Я абсолютно верю в то, что мы там сделали. Эти болты нужно было убрать. Когда Маэстри забил их 40 лет назад, он, говоря языком Райнхольда Месснера, «убил невозможное». Опуская гору на свой уровень, люди разрушают альпинизм. А должно быть наоборот. Я хочу быть сильнее, тренироваться лучше, чтобы, наконец, пройти те маршруты, которые хочу. Я хочу подняться на их уровень, а не опустить их до своего. И это то, что обилие шлямбуров сделало с Серро-Торре.
С Дэвидом Ламой и Петером Ортнером на сцене Курмайора
- Что ты подумал, когда это ребро прошел Дэвид Лама?
«Круто», – подумал я. Дэвид и Питер очень талантливые. И они определенно подняли альпинизм на новый уровень.
- Ты знал о том, что твой отец планирует к публикации письмо к сыну?
Нет, это было неожиданно и трогательно.
- Но отвлечемся от Патагонии. Мы здесь все же обсуждаем Piolets d'Or. Так что впору поговорить о восхождении на Огре. Поделись впечатлениями, пожалуйста.
Эта гора в первую очередь известна историей первопрохождения. Это классический альпинистский эпос, а сама гора очень красивая, эстетичная, равно как и многие другие пики в том районе.
Нам повезло, что была хорошая погода, потому что в Каракоруме даже просто наблюдать другие вершины – здорово: К2, Музтаг-Тауэр, Гашербрум IV.
Эпизод с болезнью Джоша был немного пугающим, потому что ему поплохело, а мы приняли решение продолжать лезть. Так что я очень рад, что все закончилось благополучно. Все трое многому на том восхождении научились.
- Сейчас, когда все позади, повторись эта ситуация, ты принял бы то же решение?
Трудно сказать. Тот выбор на Огре казался правильным. Ты ведь, принимая решение, основываешься на тех фактах, что у тебя на руках. И трудно судить о том, как поступишь в следующий раз, ведь условия будут другие. Но лучше, чтобы все были здоровы.
- А какие ты перед собой ставишь цели – в жизни и альпинизме?
Не знаю. Я просто люблю ходить в горы с хорошими людьми. Последние годы альпинизм приобретает все больший мировой размах – вся эта пресса и т.д. Это и хорошо, и плохо.
Публичность и размещение информации в прессе и соцсетях – это мне не близко. Я пытаюсь поддерживать свою личную мотивацию и сохранить альпинизм по возможности личных делом.
- И в чем же твоя мотивация заключается?
Лазать по возможности в максимально легком стиле. С минимумом снаряжения. Чем дольше жить в горах, тем лучше. И хотя новые маршруты и вершины – это, безусловно, круто, быть в горах со своими друзьями и близкими – еще важнее.
- А что с безопасностью во время «легких» восхождений?
Безусловно, меньше снаряжения – с одной стороны, больше опасности. С другой, чем дольше ты находишься на горе – тем более ты находишься в опасной среде. Вместе с тем, если ты рассчитываешь лезть дольше, ты подготовишься к приходу плохой погоды. Чем «легче» твое восхождение – тем быстрее ты можешь проскочить. В горах ты можешь контролировать опасность, только включая интуицию и выбирая подходящие тебе маршруты.
- Но все контролировать ты не можешь.
Очевидно, нет. Можно умереть на ровном месте, не только в горах.
- А к смерти в горах ты готов? Если уж говорить начистоту.
Не особенно. Да я вообще к смерти пока не готов, где бы то ни было. Но я понимаю, что это возможно. И каждый раз, отправляясь на восхождение, ты принимаешь этот риск. Иногда не единожды.
Фото © mountaingear.com
- Как альпинизм повлиял на твою социальную, личную жизнь?
Скалолазание – это много фана, общения с друзьями, зависания на скалах. Экспедиции – это дальняя дорога, несколько месяцев вдали от дома, почти полное одиночество. И мне нравится уезжать туда, где нет компьютеров, интернета, телефона. Для меня это важно.
- Ты говоришь, что хочешь сохранить альпинизм для себя делом личным. С этой точки зрения трудно ли быть профессиональным альпинистом?
Да. Впрочем, я не могу назвать себя профессиональным альпинистом в полной мере. Большую часть средств на экспедиции я зарабатываю конструированием и рисованием, к тому же я работаю в магазине снаряжения. Альпинизм дал мне много хорошего, и мне нравится ходить в горы, но я получаю удовольствие и от многих других вещей. Например, мне нравится работать. Я получаю удовольствие от встреч с новыми людьми на работе. А профессиональный альпинизм сужает мышление. Я никого не сужу. Но я боюсь перегореть. Мне нужны передышки от альпинизма.
Хейден сказал еще одну интересную вещь: "зависание в базовой палатке – отличительная черта альпийского стиля". И то верно, веселое времяпрепровождения в хорошей компании в ожидании идеальных условий для восхождения.
Надеюсь, что мы еще услышим об их восхождениях и проектах. Созидательных, а не разрушительных.
"...
В следующем году? На Куньянгчиш Восточную. Если визу дадут.
- Желаю удачи.
Спасибо.
(Подробностей об этой экспедиции мне найти не удалось, видимо, она не сложилась.)
..."
Одна из возможных причин, почему не сложилось: http://www.alpinist.com/doc/web13x/newswire-kunyang-chhish-east-auer-anthamatten
Завидная линия с юго-запада, с перепадом 2600м. Фото: Raphael Slawinski
"...но я определенно не предполагал, что мы поднимем такую волну, и что такому количеству людей будет до этого дело...."
Какой наивный юноша. Действительно, как странно, всего лишь исторический маршрут на культовую гору в чужой стране...
И стоит добавить что это было сделано позади другой группы которая рассчитывала на них. Не говоря уже о событиях в базовом лагере после. Об этом много писали на Супер Топо люди которые там были в тот момент.
"Честно говорят, нет. Это было спонтанное решение..." интересно, а зубило что бы сбивать шлямбуры они тоже "спонтанно" захватили ? Или они их пилкой для ногтей спиливали?
И что реально значит это скромное замечание?
"...Эпизод с болезнью Джоша был немного пугающим, потому что ему поплохело, а мы приняли решение продолжать лезть. Так что я очень рад, что все закончилось благополучно..."
Печально что все это не помешало ему получить такую престижную награду.
Я не хотела бы начинать новый виток обсуждения того, что он сделал. В посте есть ссылка на публикации на Риске об этом. Кажется, точка зрения значительной части сообщества хорошо всем известна - в том числе Хейдену. Ваше желание выдать ему "волчий билет" мне тоже понятно.
Что касается ситуации с Джошем - каждый имеет право сделать свои выводы. Они - втроем - приняли решение продолжить восхождение. Отдавая себе отчет, что все может кончиться плохо. (А может и не отдавая...) И это их ответственность. И вы имеете право относиться к этому негативно. Я постаралась никого не судить, оставив право читателям примерить ситуацию на себя и понять, какое решение они приняли бы.
Вспомните себя в 21 год. Я надеюсь, что в жизни вы тоже всегда поступаете правильно, никогда не ошибаетесь, и не проскакиваете в игольное ушко....
Конечно я оценивал ответы Хейдена и его жизненное кредо. Интервью очень хорошее.
Извините что не сказал это внятно.