Как нам дали свободы.

Короче, это капец.
Начиная с того, что этот несчастный хотел идти без описания.
По классификатору…
Где три строчки. Высота горы, название, расположение.
Потом я отдала ему в итоге описание первопрохода, которое распечатала для себя, чтобы не быть пассажиркой (одна в мужской команде же).
Потом пошли за день с его пенсионерским темпом. Хотя заложено 2-3 дня (первопроход спортивной группой). Ну и что. Это ж с дорогой. Мы ж не мешки, чтоб еще и субботу тратить на гору. Идем за день!..
Машину оставили внизу. Подошли под стены. Надеваем системы. Пошел снег.
На гребне туман. Видимость нулевая. Пролезли гребень, в одном месте верхом (по описанию – «психологически неприятный участок»). Подошли под ключ. Уже точка возврата два часа как миновала.
Этот псих отказывается поворачивать вниз.
Ключ – это 3,5 метра стенки и за ней камин.
Стенку лез час. Я уже постарела.
А, не, самый хардкор!!!
Полез с нижней.
А. его выпускает из-за выступа через восьмерку.
Вслепую.
Тот дает команды по поводу веревки. Пару раз просит выдать.
Все это продолжается минут пять.
Все спрятали лица, дует, уже пурга…
Тут я зачем-то высунула голову, проконтролировать процесс.
Смотрю – на земле лежит веревка. На конце узел.
В ужасе поднимаю глаза на Пациента…
Как ты догадался, он лезет на воображаемой нижней страховке…
Это даже не сванская…
Летель куда – было.

- Супер. Давай жги дальше!!!

- Нецензурщина, что следует дальше, смутила его куда больше, чем то, что он остался на стене без страховки. Невозмутимо: «Ой, забыл вщелкнуться»…
Ну и что! Главное, что до этого он молотком каждые 20 см стены простукал и прослушал на предмет твердости породы.
Вижу, что все это затягивается, мерзну, предлагаю пролезть самой (внизу ступенька, выше все гладко, крошится, но любой из них меня может подсадить на ступеньке, а выше под карнизом поперечная трещина для закладки, дальше она шире, туда полностью влезет моя рука, чтоб подтянуться). Предлагала два раза. Игнор.
Берет якоря, цепляет на них оттяжки, объявляет, что будет использовать как фифы… Сдержанно переглядываемся.
Возится час. Проходит.
Я задубела.
В итоге вся группа напряглась, орем на него, что надо валить вниз, что непогода, скоро солнце садится, так еще и скалы начинают обледеневать.
Одержимый объявляет, что вниз не пойдет.
Уговоры. Теряем 20 минут. Отвечает через раз. Агрессивно, с надрывом, в отчаянии.
Потом молчит. Слышим – стучит. Решил закрепиться, забивает. О возвращении слышать не хочет. Совещаемся. Не бросишь же…
Мы под стеной, из-под его молотка все летит на нас. Моя коленка поймала кусок.
Команда «камень» - не, не слышал.
Жмемся к стене.
Обманул нас в итоге. Что камин просматривается, что он пешком идется, и тут за ним сразу вершина, а спуск по единице он знает. Он уже так ходил.
Ну, никто не хочет в пургу возвращаться, раз тут 10 минут до единички. Я первая, потому что лезть тот гребень в шквальный ветер с моим весом желания особого нет.
Мнемся пять минут. В итоге решаем идти вверх.
Еще два часа потратили…
Эт я их еще чудом заставила достать левый жумар и петлю под ногу! Эти гордые бы до утра на той стене болтались.
Это все фигня…
Подхожу под станцию.
Станция…
Якорь. Шатается как осиновый лист на ветру.
Ниже крюк.
Под стеной ледоруб. Мирно воткнут в снег до половины.
Пациент всем корпусом навалился на этот ледоруб.
Между всем этим безобразием завязано что-то небывалое, отдаленно напоминающее компенсатор.
Я в ужасе: «ЧТО ЭТО!».
Пациент гордо: «СТАНЦИЯ!».

- Смеркалось……..

- Дальше хуже.
Вижу камин.
Камин вертикальный, идется вовсе не пешком.
К тому времени, пока он возился, камин уже полностью обледенел.
Да, забыла, вечереет)…
Д. со второй веревкой пошел в камин первым.
Пролез его на чудо. Это был ужас.
Пока он лез, Пациент сокрушался, что долго, почему не пошел сам.
Убиваю взглядом.
М. с А. все еще жумарят эти три метра стенки. Там уже все лед.
Вечереет…
Я злая, как собака.
Полка у «станции», на которой стоим, небольшая, втроем уже тесно.
Понимаю, что возни будет еще больше. Забираю у Пациента молоток.
(Принцесса даже дома его в руки не берет!)
Пошла вторая.
Боялась, что этот будет возиться на каждой точке, вынимая свои драгоценные крючочки.
Это потом не спасло. Он все равно там ковырялся, разбирал свою станцию! Все это выковыривал. У него ж был еще ледоруб! Изъять не догадалась.

- Должно уже стемнеть.

- Потом на холодной ночевке все общаемся, не засыпаем, чтоб ноги чувствовать, а этот свои вонючие крючки считает. Сколько он где оставил. Я его чуть не прибила.
А, самый мой любимый момент был в камине.
Я же за Д. вторая пошла.
С молотком.
Выбиваю первую закладку.
А мороз, знаешь, железо в руки берешь, перчатки на мне - флис, от рук влажные. В миг будто липкий клей. Примерзают.
Короче, руки зябнут, пальцы мои уже, чувствую, приехали. Молоток теряю.
Раза три.
Ну а самострах у молотка – метра четыре!!!
Ясное дело – дебилов молоток!
Короче, чтоб выбрать молоток, надо еще минуту…
Когда закончила с первой закладкой,
Надо мной еще точек шесть.
Закладки, якоря, крючья…
И дальше веревка уходит в туман, Д. мне не видно.
Поднимаю короче голову, нагружаю жумар
(я там как-то закрепилась в распоре, пока это все ковыряла).
Нагружаю… и рывок такой! Бах!
Пык
Пык
Пык
Это все по очереди вылетает. Все точки.

- Ноу коментс.

- Остается последний, мне не видно было, это был вертикальный крюк. Он меня держит.
И оттяжка так напряглась-напряглась, дрожит
И звук такой дзык здык, вибрация.
Капец просто…

- Выдергивает весом точки… Почти анекдот, тебя же на скотч подвешивать можно)))

- И все это звенит и прилетает ко мне по очереди по веревке на оттяжках.
Чуть не написяла!!!
Потом вылезла, сидит Д. Рядом станция на большой монолитной балде.
Д. сидит такой, ноги сложил, весь заснеженный. Как арабский шейх.
Смотрит такой: «Че, все повылетало, да?»))
Я не знаю, как он там пролез. Я в шоке была.
В общем, нам реально оч повезло.
Что не было спасов.
Собрались на верхней станции. Ждем. Дует. Мерзну, как собака. Солнце скоро сядет. На мне термуха, самосбросы, сверху флис и ветровка штурмовая. Больше ничего с собой нет. Ветер меня складывает. Ошеломиссимо.
Теряем еще полчаса (ждем его).
В итоге на вершину не пошли. До нее еще пилить. Пока он собирал там свои драгоценности, солнце уже село. Туман. Короче, ппц.
Спуск по единице, как ты понял, он не знает. Он «слукавил».
С юга стены 400 метров. Дюльферять никаких веревок не хватит. Видимость ноль.
Идем гребень на запад. В сторону перемычки. Идем в связке.
Иду вторая за ним. Закладывать веревку? – нее, не слышал.
Психуем.
Отстегиваюсь.
У Д. есть кусок веревки. Вяжет длинный ус. Пристегивает меня. Идем вдвоем.
Еще зачем-то меняет мой карабин на свой какой-то «специальный», который в случае срыва я «смогу легко расстегнуть»))). Анализирую его мутные мысли , идем дальше. Муфтую этот карабин. Пытаемся шутить. А уже страшновато. Темнеет каждую минуту.
Впереди жандарм гигантский.
Обходим по северу, траверсируем, но тоже недалеко.
Там сбросы.
Туман. Капец.
Уперлись в сброс.
Выхода нет.
Ну, спускаемся в первый попавшийся кулуар снежный.
Видимость ноль.
Пациент хоть бы что.
Короче, дебилы в поисках ночного дюльфера!
Кулуар весь ползет. Местами там сбросы. Движемся всей связкой. Попеременно страхуем. На честном слове. Все живое.
Жду, когда меня второй раз сдернут.
С брутальным безмолвием.
Команда «срыв» - для слабаков…
Кто успел, тот и зарубился.
Предлагает достать фонари. Умоляю этого не делать. Снег лежит. Туман отсвечивает лунный свет. Привыкшие глаза различают рельеф. Фонари осветят только на пару метров перед собой. Лучше спотыкаться, чем не заметить впереди глубокий сброс. Соглашаются только со второго раза. Один упрямо идет с фонарем. Через полчаса идем без фонарей.
Этот кулуар уходит в неизвестность. Но явно одно – на север. И плавно поворачивает направо.
То есть, мы отдаляемся от предполагаемой перемычки.
Все почему-то уверены, что выйдут к машине!!!

- А вам на юго-запад надо.

- Да. Идем несколько часов.
Меня начинает все бесить.
Несколько раз падаю. Зад не чувствую.
Угрожаю истерикой.
Прошу ночевать. Три раза не сработало. Хотя видела отличные безопасные карнизы сбоку, размером под палатку (одна палатка без ничего у нас была. Ни карематов, ни спальников). Осмотрелись, но топят дальше.
Мерзну. Конечности уже не чувствую. Ночь. Готова включить капризулю.
Останавливаемся.
Д. снимает рюкзак. Достает пуховик. Синий рэдфокс, наш экспедиционный. Как у меня на Аконкагуа.
Я понимаю, что спасена. Ныряю в пуховик. Он мне до колен.
Совещаемся. Что-то съели. Пока стояли, пока трындели, несколько человек переместились. Все на одной веревке. Связка запуталась. Капееец.
Распутываемся.
Движемся вниз с попеременной, за выступы. Туман уже рассеялся. Ветер стих. Всходит луна. Огромная, полной была пару дней назад. Через двадцать минут уже идем как под прожектором. Луна реально освещает весь рельеф. Мы отбрасываем тени. Я такого никогда не видела.
Понимаю, что при таком свете можно идти всю ночь, можно и читать на ходу, но смысла в этом нет!
Топят! Все до сих пор уверены, что выйдем к перемычке!!! Хотя сбросили уже по высоте до фигаа.
Злая, как собака.
Спустя еще час начинаю вопить, что это север!
Что машина с юга. Что в Уаллагком они тоже не попадут, как гласила одна из версий, потому что это никакой ни запад, а север!
Я не знаю, как я убедила их ночевать…
Ночевка.
Палатка трехместная. Нас пятеро. Сидячая ночевка.
Главное преимущество одной в мужской команде – мое «чур я в центре» никем не оспаривается.
Сложилась в середине.
Спала на веревке.
Она же в лед, это была плохая идея. Я потом это поняла. Забрала все их системы, сняла железо, положила под себя. Они на рюкзаках. У меня совсем крошечный. Я же на один день двойку погулять пошла…

- Д. надо было под себя класть вместе с А.

- Ботинки их снять не заставила. Немного ноги в итоге поморозили. Д. и так пальцы уже отрезали после Эльбруса. Но он говорит всем, что вырастил новые).
Я не обморозилась, к утру в норме. Обернули мои ноги в полар, А. грел их всю ночь.
Утро.
Пациент уверенно продолжает искать машину внизу.
Доводы, что солнышко встает с востока, его не убедили.
Говорю им, что ночью выходила из палатки в туалет, видела далеко на равнине огни населенного пункта. Яркий, прям Лас-Вегас. Ну, не город точно, предполагаю, Алагир.
Утром видимость прямая, дымка только над равниной.
Оглядываюсь. Узнаю вершины. Понимаю, где мы.
Говорю, что нам три дня ходу (пенсионерский темп). Утрирую, а сама призадумалась.
Дуем вниз.
Тут Пациента озаряет, где мы.
«Мы сейчас спустимся в Суаргом!!!!!!!»
У меня истерика.
Обнять и зарыдать.
Я объясняю ему грубо, что он дебил.
Что мы в Восточной Дигории. Идем вниз.
И что траверс Скалистого хребта отменяется!
Реакция скептическая.
Короче, я просто в шоке была.
Весь тот день дюльферяли там по древнему каньону. Тысячелетний. Гладкий. Весь из бараньих лбов.
Самое узкое место – метра 4, стены 20-25.
На дне почти темно. Тишина как в гробу. Зависаю на дюльфере, фоткаю глазами. Красота безумная.
Да, дюльфераа…
У всех мужиков версо, реверсо. У меня рогатая восьмерка.
Спускают меня на двойной.
Спускаюсь, как улитка, веревка мокрая, тяжелая, короче, мне с моим весом приходится ее еще снизу выбирать, чтоб двигаться. Веревку крутит. Чувствую себя курицей. Застревает. Пытаюсь ровнять. Сую пальцы почти в восьмерку. Веселюсь, представляю, как их отрывает. Про себя: «Эдгар бы мной гордился»…
Хотела попросить его завязать на следующем дюльфере что-нибудь на одном конце, чтоб я могла спуститься на одинарной, вовремя смекнула, что завяжет что-нибудь саморазвязывающееся. Пытаюсь сама завязать австрийца, найдя свободный карабин, чтоб закрепить. Но веревка ледяная и твердая, вожусь, туплю, потом психую и опять на двойной.
Да, перед каньоном Пациент вдруг остановился, оглянулся назад и сказал, что предлагает вернуться наверх…)))
На вершину, на ночевки, или куда, мы не поняли. Но он, померив глазами расстояние, кот. мы прошли вниз за полдня сегодня и полночи вчера, уверял, что туда наверх пять часов ходу. А потом он найдет все же путь по единичке и заветную перемычку на юг.
Истерика уже не только у меня, но и у мужиков. Рявкнули.
Меня совсем понесло. Стала кричать, что он не в своем уме, что совершенно не ориентируется ни во времени, ни в пространстве, что его диагноз – пространственно-временной кретинизм. Что лучше ему вообще молчать и просто идти за нами.
Ржем. Обижается.
Д. подхватывает, развивает шутку про «горно-навигационный комплекс «бестолочь», вспоминая кое-что из раннего Тертычного).
А перед каньоном на спуске ушла вбок на следы стаи волков. Рядом с самкой бежал волчонок. След совсем малюсенький. Зову всех позырить – никому не интересно. Топят по прямой. Мужланы.
…День второй. Вышли на зеленку.
Необжитое ущелье.
Везде какашки. Большие такие.
Я мечтаю яков увидеть. Или зубра. Мохнатые такие, тяжелые. Земля копытами продавлена сантиметров на 20.
Вокруг все примято, голов сто, ну и тропа идет звериная. Широкая, как двухколейка. Сверху по виду была как проселочная дорога.
Пошли, грю, за ними, они на водопой.
К концу этого дня их следы привели нас к ручью. Через лес.
Полдня шли без воды.
Потом еще прошли вниз по ущелью, сколько могли до захода солнца, заночевали.

- У вас хоть горелка была?

- Пфф! Горелка есть. Баллон газовый есть. Посуды – нет! М. нашел в рюкзаке малюсенькую эмалированную кружку. В ней грели воду. На третий день наткнулись на охотничью пещеру. Помародерствовали в поисках тушенки. Продуктов не было. Но зато нашли кастрюлю!) Ура, кастрюля.
Голодные. Из продуктов почти ничего. Нашли в лесу рябину. Заварили в термосе.
Зажарили на костре пару гроздей. Жевали угольки. Развлекались, как могли…
Вечером греем ноги у костра. Разговариваем.
А. делает короткое объявление о том, что продается снаряга. Полный комплект.
Я ржу. Прошу не смешить мои сиреневые носки.
Пациент всерьез интересуется ценами.
Объясняю, что А. только что принял решение навсегда уйти из альпинизма.
День третий. Утро.
Долина просматривается (ночевали на склоне). Лесистая.
На дне долины – река.
Пациент все еще инициативен, продолжает фонтанировать идеями.
Объявляет, что он здесь все еще руководитель, и решает спускаться до предполагаемого населенного пункта по руслу.
Как в детских книжках по выживанию.
По руслу горной реки.
Достаточно полноводной.
С порогами и явно виднеющимися впереди каньонами.
Моя скромная женская логика разбивается суровым мужским «ну и что, у нас веревка, мы дюльфером».
Я опять ору, что там водопады.
Но Пациент всерьез настроен заняться каньонингом.
«Сильный духом, но слабый умом».
Успокаиваем. Совещаемся. Вдоль реки по лесу тоже нельзя. Там скальные выступы, сбросы.
Уговариваю идти выше траверсом по склону вдоль русла.
Пришлось, правда, вернуться вверх по ущелью, чтоб обойти скалы.
Его опять прямо в лоб все время тянуло. О том, что над полками второй пояс скал и третий, он слышать не хотел.
Мужики уже тоже по одному на него рычали.
Я кудахтала без остановки.
Идем под стенами, пару раз отправляем одного наверх, просмотреть, есть ли над нами еще ярус, можно ли его пройти без веревок, ждем. Перекрикиваемся, как дебилы. Ничего не слышно. Возвращается.
Тут достают со дна рюкзаков рации, начинают настраивать.
Я веселюсь: «День третий. Настроены рации»… Ни дома, ни в машине, конечно, этого сделать было нельзя.
Наконец нашли выход между скал, движемся ближе к гребню по склону траверсом.
Этот вдруг решил, что нам через перевал, в соседнее ущелье.
Мы понимаем, что Пациент хочет закрыть третий разряд по туризму.
Показываем ему в сторону равнины, там дом, нам вниз!
Спорим, спорим, ничего. Обижается. Прет наверх!
Короче, мы его бросаем!
Полез на гребень. Пропал.
Мы подошли под Пастбищный почти, на понижении его час прождали.
Он пришел потом.
Поникший такой.
Видимо, разряд не выполнил.
Короче, тут Д. на него сорвался.
Собрались. Впереди лес. Вдалеке населенный пункт. Предполагаем, Урсдон.
Я говорю, что этим темпом нам еще два дня ходу (сама не понимаю, что я буду есть), что осенний лес влажный. Подстилка. Ноги утопать будут по щиколотку. А. идет плохо. У него лопнули сосуды в глазу, глаз заплыл кровью, опух и слезится. Видит только одним глазом. Предлагаю им поохотиться с ледорубами на дичь, не то подохнем с голоду. Двое из нас - вегетарианцы))…
А. всерьез задается целью вызвать вертолет. Обсуждают. Пытаются звонить. Связи нет.
Я пока смеялась, потом когда поняла, что они не шутят, говорю им, что у нашего спасотряда вертолета нет, военные не дадут, а коммерческий пока найдут за сутки, мы уже дойдем сами. Что даже для эвакуации пострадавшего риталёта бы не было, они бы выслали спасотряд. Возражают, что мертвых поляков с Казбека снимали на вертолете. Объясняю, что мы не поляки. И вовсе не мертвые. Короче, риталёта не будет!!!
Пока все это обсуждается, Пациент встал и торжественно объявляет, что если дадут вертолет, то «вы, ребята, летите, а я дойду один!».
Убиваем взглядами. Обнять и зарыдать…
Решаем, что главное нам дойти до воды через лес. А там уже ночуем.
Заходим в лес. Идем по азимуту. Но деревья уже все скинули, лес прозрачный. Так что при подъемах на балки наш населенный пункт бывает виден. Ориентир не теряется.
Ожидаемых грибов в лесу нет. Нахожу три ежевики.
Предлагаю поделить. Брутально отказываются. Преимущества одной в мужской команде)
Через несколько часов Пациент начинает сильно отставать.
Вокруг рта белый налет.
Дышит тяжело. Обезвожен.
Топим по лесу вниз. Слышим реку.
Привал.
Затарились водой. Хотя, зачем? Не понятно. Лес выполаживается. Теперь все время идти вдоль реки, ночевать у реки, когда накроет темнота. Но все затарились)
Напились, посвежели такие. Решаем уже вообще не останавливаться, идти и ночь, чтоб сразу домой.
По соседнему ущелью тоже стекает река и сливается с нашей. Мы посередине.
Все вброд.
Я - верхом. На целом капитане юстиции.
Преимущества одной в мужской команде.
Ну, сделала неуверенный вид, что собираюсь разуваться, меня тут же брутально пресекли.
Перешли, топаем дальше, нашла несколько орешков чинариков. У Д. в куртке появился сникерс. Настал его черный день. Поделили. Съели.
В лесу вышли на дорогу, по которой потом протопали 10 км, не меньше. Протектор тракторов и грузовиков.
Я вспоминаю, что это похоже на урочище р.Суардон, кот. впадает в Урсдон. Там тоже была дорога, потому что там валили лес когда-то. Мы ходили так несколько лет назад из Садона через Ходский перевал и спустились в Урсдон.
Так и вышло.
В Урсдоне сторожа пансионата накрыли нам стол. Позвонили в город. Вызвали машины.
Короче, так мы его и приволокли. Последний день уже он не сопротивлялся.
Он реально опасен. Человек совершенно не ориентируется. Патологически неспособен читать рельеф, оценивать ситуацию, импровизировать со страховкой, принимать решения.
И он необучаем.

- Да уж.

- Он не просто забыл вщелкнуться на стенке. Это не случайность. В этом весь он.

- Принцесса, ты супер. Ты сделала наш сегодняшний вечер. Это ни сарказм ни разу. Вы правда молодцы, что выбрались без потерь и не потеряли голову. Можно твой рассказ в сеть выложить?

-Я рада, что вас повеселила, конечно, моя хардкор-история, но Пациент обидется.
Хотя, с другой стороны, пусть это будет пособием, как не надо делать). Валяй.


Все события и персонажи существуют для того, чтобы сделать правильные выводы и сделать мир прекраснее.
Публикуется по просьбе и с согласия автора