НОСТАЛЬГИЯ ПО ТЯНЬ-ШАНЮ.

Мне посчастливилось тогда попасть в 4-ку, хотя у меня был всего один год стажа и только единички Б, но альплагерь и соревнования по скалолазанию сыграли свою роль. Полгода нас обучали и дрессировали. Тренировки, занятия по технике, зарубанию на снегу и льду, подготовка снаряжения и продуктов, и ,наконец, нас выгрузили на перроне в городе Фрунзе. Наши «бугры» произнесли пламенную речь о дисциплине и великих задачах, которые нам предстоит решить.Ильич недвусмысленно указывал рукой, куда нам нужно двигаться и ,казалось, говорил: «Правильным путем идёте товарищи…».Нарисованные на заборе рабочий и крестьянка, сурово глядя на нас, вдохновляли на трудовые подвиги.После психологической накачки вся ватага с рюкзаками и коробками устремилась к 66-ГАЗону грузиться. Слава богу, что это оказался не единственный вид траспорта, а следом подошёл ещё автобус.Поездка не прошла без приключений: вначале на одном из подъёмов сел на брюхо автобус, потом на 66-ом спустил скат, и шофёр отказался ехать дальше, но всеми правдами и неправдами к ночи мы пешим строем с рюкзаками добрались до места старта: Физико-Географической станции. На следующий день за нас взялись всерьёз. Московских дрессировок начальству показалось мало и они продолжили их в горах. Для начала нас решили хорошенько вымочить, устроив занятия по переправам. Прикинувшись добренькими, заставили ходить по скользкому бревну.Вынимая очередную жертву из реки, они отправляли ее переодеваться и запускали следующую.Тех, кто по случайности не падал с бревна, запускали вброд.Когда им надоело мочить нас поодиночке, они стали запускать гроздьями. Тем более, что на берегу появились свежепереодетые участницы, которых им очень хотелось макнуть повторно.Каждый день они придумывали что-нибудь новенькое. То мы оказывали первую помощь и таскали пострадавших по склонам с таким рвением, что отсутствие при этом реальных травм до сих пор остается загадкой. Потом ходили по сыпухам и прокладывали маршруты по камням в предположении, что и реальные скалы будут не сложнее. В завершение решили ещё раз хорошенько нас вымочить, но уже не в воде, а в снегу, и вывели для этого под ледник Котор. Уже с утра мы испытали на себе коварство Тянь-Шаньской погоды. Внезапно налетевшие тучи вылили на нас такое количество воды, что сухим на теле остался только механизм водонепроницаемых часов. В тот день я впервые увидел как рождаются облака. Мокрые камни при первых же пробившихся лучах солнца начали дымиться. Струйки пара, поднимавшиеся от них, сливались воедино и текли вверх по склону. Клочья тумана объединялись друг с другом и на гребне становились уже маленькими облачками, которые уплывали все выше и выше, постепенно превращаясь в красивые кучевые облака. Круговорот воды в природе, только не на уроке, а вживую, за каких нибудь пару часов.И вот уже снизу из долины Ашутор, куда солнце пришло позже, стали подниматься кучёвки.Поскольку уже всё равно все были мокрые, нас повели на ледник осваивать технику зарубания. На следующий день нам закрепляли полученные накануне навыки и для полноты ощущений учили зарубаться на льду в кошках. Зарубаться, конечно, получалось плохо, но коленки посшибали изрядно, аккуратно задирая голеностопы вверх. Наконец, им все это порядком надоело, и мы отправились в акклиматизационное кольцо. Перейдя Терскей через перевал Ашутор все вымотались до последней степени. Постоянно налипающий на трикони снег превращал ноги в гири. Немалая для начала маршрута высота (4000 м.) напоминала о себе пульсирующей в висках кровью. Но эти мелкие неприятности вскоре полностью компенсировались картиной простиравшихся перед нами сыртов и вздымающегося за ними массива Акшийрак. Даже не верилось, что в кольце этих снежных вершин на много километров раскинулись пастбища с сочной зелёной травой. Ну прямо земля Санникова наяву. Для полноты картины нехватало только стада козерогов и крадущегося снежного барса.Утром в небе появился мерцающий белый шар абсолютно правильной формы, который висел неподвижно, хотя под ним проплывали облака. Он постепенно увеличивался в размерах, а к вечеру исчез. Как потом уверенно сказали уфологи в Москве:«это типичная картина подзарядки аккумуляторов на НЛО». Ну им виднее, наверное, частенько над Акшийраком такие картинки наблюдали. Долго побродить по травке нам не дали. Завели под перевал, поставили лагерь и опять погнали на снежно-ледовые занятия, чтобы жизнь малиной не казалась.Вскоре выяснилось, что наши «бугры» и для себя легких путей не искали. Как нормальные герои, вместо того, чтобы пройти запланированный перевал, они завели нас в ближайщий цирк и начали искать место, где можно перевалить через хребет. Простого перелаза не оказалось, поэтому на следующий день переместились в соседний цирк и, поскольку контрольное время поджимало, сделали первопроход какого-то перевала, в надежде оказаться в нужном нам ущелье. Но вместо этого попали уже в третий по счёту цирк того же ущелья. Пришлось заночевать, и у всех засвербило, что завтра нас пойдет искать спасотряд. Утром спозаранку рванули на ближаюшую седловину, и на наше счастье - правильную. После спуска с ледника рванули бегом, и даже зеленую ракету пришлось пустить. Как оказалось, вовремя – наш спасотряд уже стоял под рюкзаками, готовый к выходу. Вечером слегка расслабившиеся «бугры» стали вспоминать былое. Кто-то из них рассказал, как мой старший братец, за пару лет до этого, в Акшийраке тоже пускал ракету. У него вместо накидки был здоровенный полиэтиленовый мешок с прорезью для лица. Поскольку непрерывно лил дождь, то он решил пускать ракету прямо из под мешка, чтобы её не промочить. К счастью, ракета не промокла и выстрелила. Но, к несчастью, она из под мешка не вылетела, а начала накручивать спирали внутри него. Наблюдавшие картину мечущегося по сыртам большого полиэтиленового мешка с зелеными всполохами внутри, из которого и снизу и сверху валил белый дым, были просто в восторге. Жалели только об одном – никто не успел это заснять.
Утром «бугры» слились в экстазе над картой, обсуждая уготованные нам испытания. К ним присоединились и бараны, которым, наверное, тоже была небезразлична наша дальнейшая судьба. В жизни не видел столь увлечённого состава совещавшихся.Наступил долгожданный день. Мы начали подниматься по леднику на перевал Айлама.Первая в жизни 2Б – это интриговало и вдохновляло. Белый снег под ногами и слепящее солнце действовали гипнотически. Изредка я вскидывал голову, и, взглянув на идущую впереди начальницу, вновь опускал взгляд. Дрёма накатывала с новой силой. Я чувствовал себя верблюдом, одолевающим очередной бархан где-нибудь в Каракумах. Мерное покачивание чувала за спиной ещё больше тупило мозг. Вдруг показалось, что в пространстве что-то изменилось. Глянул вперёд - а начальницы-то и нет. Никак, нечистая. Правда, впереди была небольшая дыра в снегу. Немного зная о трещинах, я предположил, что начальница ушла туда – вниз. Сон как ветром сдуло, и сразу стало интересно. Подошёл к дырке и услышал странный звук: что-то среднее между волчьим воем и ауканием в лесу. Лег на живот и заглянул вниз. Источником звука была начальница, сидевшая метрах в шести внизу на рюкзаке, застрявшем на снежной пробке. Появление моей опухшей рожи её слегка успокоило.Узнав о падении, быстро подтянулись и остальные. Спустили верёвки и с бравыми криками: «Ей, ухнем!», на раз-два, стали выдергивать её на поверхность. Вначале дело спорилось, но вдруг раздался глухой стук, какое-то мычание снизу и, ни с места. Протравили на метр верёвку, поднапряглись, рванули, но результат был тот же: стук, мычание и, ни с места. Пришлось применить полиспаст: опять стук и мычание, но на этот раз она выскочила, как пробка из шампанского. Тут-то всё и выяснилось: трещина была с нависающим козырьком, стук раздавался от удара по нему каской, а мычание было не мычание, но тоже на букву «м» - сами понимаете.После сидения в трещине и пробивания козырька она была злая и мокрая, как мышь. Но переодевание и палящее солнце быстро сделали своё дело: на ее лице появилась счастливая улыбка. Шоковое состояние прошло, а проблема осталась: в трещине лежал её рюкзак со всеми деньгами, картами и документами.Нужно было доставать этот кошелек. Выбрали самого молодого. Как, что – так косой. Полез. Внизу было красиво: зеленоватый цвет льда и свисающие сосульки создавали впечатление сталагмитовой пещеры.Но с сосулек текла ручьями вода, а с края трещины за шиворот падали комья снега, и это портило всю картину. Добравшись до рюкзака, решил сразу его вскинуть на плечи, но внутренний голос остановил. Пристегнул его самостраховкой, и в этот момент часть пробки обвалилась. Рюкзак юркнул вниз, я за ним, страховочная верёвка натянулась, и я оказался в интересном положении: вишу вниз головой на верёвке, рюкзак тянет за обвязку тоже вниз, и мне остаётся только ножками в воздухе болтать. Как я выкрутился тогда, уже не припомню, но появился хороший спортивный азарт: если это только цветочки, то каковы же ягодки на вкус окажутся? Немного обсохнув и перекусив, мы поднялись на перевал. Скинув опостылевший чувал и растянувшись на горячих жёлто-бурых скалах, я впал в нирвану.Самое тяжёлое было позади, но не самое трудное, думал я, глядя с седловины, где находится тур, на маршрут спуска с перевала. Это уже нормальный отвес, а не те фуфловые скалы, на которых мы занимались.Но деваться некуда – контрольные сроки опять были под угрозой. Распустили верёвку, и первый пошёл, за ним второй. И вот тут начался цирк. Спустившись метров на пять, он впал в коматозное состояние, и ни уговоры, ни отборный мат не могли сдвинуть его с места. Оказалось, что крутые скалы и пустота под ногами вызывали в нём панический ужас. Беспомощное топтание на маленькой полочке, и ни шагу вниз. Не выдержав, начальница распустила вторую верёвку и пошла на помощь. Бегая вокруг него и подсказывая каждый следующий шаг, она чуть ли не руками переставляла ему ноги. Кое-как удалось его спустить до конца верёвки и перестегнуть на следующую. Стали спускать рюкзак начальницы, но зацепили его не за лямки, а за кольцо. Метров через пять, рюкзак отцепился, помахал нам на прощание лямками и как колобок запрыгал по скалам. Мне даже послышались слова: «Я от бабушки ушёл…». Хорошенько разогнавшись на скалах, он выскочил на висячий ледник и весело покатился по нему. Немного не долетев до края, он сгинул в трещине. Удивительным нахальством отличался этот гад: вот уже второй раз на дню мы остаёмся без денег, карт и документов. Задними мозгами я почувствовал, что лезть опять придётся мне. Смеркалось. Времени на раздумья и созерцания не было. С максимальной черепашьей скоростью группа методично двигалась по верёвкам. В результате к ночи спустились только со скал. Место, которое выбрали для ночёвки, нельзя было назвать комфортным. Это был стык верхнего края ледника со скалами. Кроме неудобства, оно было и небезопасным: повсюду валялись камни различной величины. Каждый устраивался как мог. Основным спросом пользовались полочки под навесом скалы, как наиболее неуязвимые, но они были сидячие. А мы втроём привыкли к плацкарту и решили, что самая приятная смерть - это смерть во сне, в объятиях Морфея. После пары часов помахивания кайлом по фирну и льду, сделали себе некое подобие лежбища морских котиков. Забили скальные крючья, растянули оставшуюся верёвку, чтобы каждый мог к ней прицепиться, и начали расползаться по местам. Как положено, все были в касках. Всё бы ничего, но я лежал с нижнего края, и моя самостраховка не дотянулась до верёвки – пришлось прицепиться к грудному карабину начальницы. Как только принял горизонтальное положение и опустил голову на рюкзак, будто выключателем щелкнули – тут же вырубился. Всю ночь меня мучили кошмары: то меня душил черный альпинист, то я оказывался в объятиях медведя. Пробуждение было ранним и тяжелым. Грудь болела, и почему-то саднило подмышкой, как раз под карабином, который неизвестным образом там оказался. Разгадка пришла довольно быстро: начальница мне показала свою опухшую и исцарапанную руку. Оказывается, ей снилось, что я падаю с полки на ледник, и, намотав мой репшнур на руку, она периодически дёргала за него, чтобы убедиться в моей целостности и сохранности. Ни х--а себе, сказал я себе, а вслух смолчал. Не дав даже перекусить, нас послали снимать веревки. Резон в этом был: скоро скалы разогреются и полетят камни.Сняли веревки, спустили группу по рандклюфту висячего ледника на морену, и они убежали вниз сообщать остальным группам, что с нами опять всё в порядке. А наша троица вернулась обратно к месту ночёвки для выполнения основной задачи: очередного доставания кошелька из трещины. Связав все верёвки в одну, меня пристегнули и послали – чувствовала это вчера моя задница. Петляя между трещин, я неуклонно сближался со следами от падения рюкзака (на фото внизу темная полоска справа). Иногда приходилось оборачиваться на крики сверху и уворачиваться от летящих камней.Когда я был уже на краю трещины, сверху закричали хором. Обернулся и увидел, что вместо камня на меня несется нечто пушистое и с развевающимся хвостом. Я подумал: «Вот и мясо на обед пожаловало» и встал на изготовку. При ближайшем рассмотрении это нечто оказалось лаской. Подобного поворота событий я не ожидал – появился конкурент в поисках нашего большого зеленого кошелька. Я принял угрожающую позу и приготовился дать отпор. Очумевшая от криков сверху и от этого йети, раскинувшего перед ней свои грабли, она проскочила у меня между ног и скрылась в трещине. Я за ней – сработал древний охотничий инстинкт. Без страховки она сразу ушла вниз, а я влепился в склон трещины. Благо, что он оказался снежным. Метрах в четырех подо мной на снежном мосту лежал этот зеленый гад. Выбравшись наверх, подергал за веревку – типа дай слабину. Сверху показали, что верёвка вся. Крикнул, чтоб держали, но не дёргали, и спустился обратно. Задумался. Альтернатива: либо еще час ждать, пока подойдет напарник и организует другую страховку, либо рискнуть. Победила молодость и безбашенность. Отцепился от веревки и на «цыпочках» подкрался к нему. Он лежал ничком, не подавая никаких признаков жизни. Ах ты колобок проклятый - в прошлый раз я уже убедился в твоём коварстве. Стоит прикоснуться, и ты опять потянешь меня в бездну. Но вчера была двойная страховка и куча народу сверху. А сейчас я с тобой один на один. Мелькнула предателькая мысль: выпотрошить деньги и документы, а его столкнуть в трещину. Горы, как тайга – дело тёмное. Порядочность взяла свое: схватив за правую лямку, я рывком перевернул его на спину и, как можно дальше оттопырив жопу, в качестве противовеса, взмахнул его на плечо и потащил наверх. Дойдя до спасительной верёвки, я вщёлкнулся грудным карабином, и сразу же саркастические мысли полезли в голову: «Подожди, милок, сейчас поднимусь наверх, ох и накостыляем же тебе». Подергивания страховочной веревки ответной реакции не вызвали и пришлось использовать её в качестве перильной. Поднявшись наверх, увидел картину Репина «Приплыли». Немудрено: события предыдущего дня, бессонная ночь и палящее солнце сделали свое дело. Мое появление не вызвало особого энтузиазма – они сидели в полудрёме и не очень жаждали вставать.Но с неизбежностью пришлось смириться: предстоял ещё спуск с висячего ледника. Худа без добра не бывает: потрясающе красивым оказался пояс молочно белого кварца в рандклюфте.Наградой за наши мытарства стали природные красоты. То, что на леднике растут грибы, я знал только теоретически, а воочию увидел впервые.А озеро, в котором отражаются горные вершины на закате солнца - разве это не прекрасно?Маршрут продолжался, и вот уже пятитысячники Терскея вздымаются над нами: гордый пик Джигит и величественный Каракол манили и притягивали к себе. Мечтал, что когда нибудь вернусь сюда и обязательно заберусь на эти вершины.Тянь-Шань в очередной раз преподнес свой погодный сюрприз. Он устроил нам трехдневный сеанс непрерывной игры в преферанс, с небольшими перерывами на еду, сон и откапывание палатки. Когда погода наладилась, мы, как уже повелось, не стали искать лёгких путей, и вновь одолели пару ранее непройденных перевалов. И опять контрольные сроки полетели к чёрту. Весь наш маршрут очень напоминал детскую игру в догонялки.Наконец мы выбрались из снегов на свежую зелёную травку. На бегу любовались легендарными эдельвейсами. Но это для Альп они легендарные, а здесь их было, как грязи.Трудно было пробежать и мимо этой завораживающей красоты цветов, камней и лишайников.Конечным пунктом нашего маршрута был совхозный курорт Алтын-Арашан, где уже традиционно нас ожидал готовый к выходу спасотряд во главе с главным «бугром». По случаю удачно завершенного маршрута, от экзекуции нас освободили. Вот тут наступила эйфория. Пока хозяйка собирала на стол, мы успели прошвырнуться по окрестным лесам и набрать целую кучу великолепных груздей и золотого корня. Апофеозом стали радоновые ванны. В большой избе был оборудован бассейн, в одном краю которого, вода прямо-таки бурлила. Предупредили сразу: залезать нужно с противоположного края и больше пятнадцати минут не сидеть, а то можно и кони двинуть. Вода уже и на входе оказалась горячей, но постепенное привыкание и спортивный интерес двигали нас все ближе и ближе к источнику. Всё равно больше десяти минут никто не выдержал. Эффект от этих ванн был потрясающий. Я превратился в совершенно аморфную медузу, которая передвигала свои щупальца в направлении столовой только в силу выработанного условного рефлекса: двигаться туда, где стучат ложкой по миске. Тело слушалось плохо, а в голове свербила одна мысль: радон - это излучение и нужно срочно принять антидот. За столом от мыслей перешли к делу: приняли на грудь традиционный русский антидот. Как же он здорово пошел под соленые грузди. Даже на вокал после этого потянуло, но усталость и ванны быстро взяли свое, и мы впали в летаргический сон. Несмотря на фанатичное употребление накануне, утром абсенентного синдрома никто не испытывал, и собравшись у веранды, все радовались жизни, солнышку и завершению верблюжьей работы. Выйдя на остановку общественного транспорта, мы поймали пару попутных лошадей до Пржевальска, нагрузили их рюкзаками и налегке тронулись следом.Чем ближе мы оказывались к цивилизации, тем больше меня терзала навязчивая мысль: нажраться от пуза в самом лучшем ресторане и искупаться в Иссык-Куле. И вот мечта начала сбываться: мы в Пржевальске и входим в самый лучший ресторан. Что он самый - самый, никто не сомневался, потому что он был единственный в городе. Но пускать нас не захотели, что еще выше подняло его статус в наших глазах. Полногрудая швейцарка заявила, что в шортах в их заведение не пускают. Наши возражения, что под шортами у нас ещё тренировочные штаны, она во внимание не приняла. Пришлось при ней оголиться до треников и только после этой процедуры мы были допущены в святая святых. Расположившись за столом, мы начали осматривать интерьер и вырабатывать желудочный сок. Потом от скуки стали считать количество пятен кетчупа на скатерти. Вскоре и это надоело. И, хотя в зале кроме нас никого не было, но ресторан держал марку и первые тридцать минут нас откровенно игнорировали. Наконец появилась фея в переднике, которым ,кажется, недавно мыла пол. Как истинная волшебница, нашу просьбу сменить скатерть она выполнила мгновенно. Молча сдернула её, стряхнула на пол и перевернула на другую сторону. Приняла заказ и также молча удалилась. Следующие тридцать минут прошли в трепетном ожидании нового свидания с нашей феей. Ее появление было встречено аплодисментами. Разбросав по скатерти около каждого приборы, она стала вставлять салфетки в стеклянную вазочку, а я зачарованно глядел на свою вилку. Засохший мазок томатного соуса врятли можно было стряхнуть. Может быть перевернуть вилку как скатерть, подумалось мне. Она перехватила мой взгляд и наши взоры встретились. В уме я лихорадочно перебирал варианты: каков же будет её следующий ход? Что просто – то гениально: этого мой мозг предусмотреть не мог. Она подошла, вытерла свой фартук о мою вилку и швырнула ее обратно на стол. Аппетит моментально пропал, но жрать все равно хотелось. Для профилактики отравления пришлось сильно разбавить потребляемую пищу раствором этанола. Помогло. Ведь не то, что еда, даже женщины становятся прекрасными, если много водки. Эту трапезу трудно вычеркнуть из своей памяти и до конца жизни я буду благодарен тому ресторану. Теперь в любую харчевню захожу с непоколебимой уверенностью: здесь будет лучше – самое худшее я уже испытал.Благодаря времени потерянному в самом ресторане и после него, из-за недостаточной дезинфекции желудка, купание в Иссык-Куле как-то само собой отменилось.Уже глядя из окна рейсового автобуса на голубые воды озера и снежные вершины Северного Тянь-Шаня, возвышающиеся за ним, я решил обязательно сюда вернуться на следующий год и накупаться вдоволь. И я выполнил загаданное, но это уже совсем другая история.