Как я второй раз собиралась быть солдатом Джейн

В полдень 27 июня я перехожу в другое измерение и начинаю жить по московскому времени.
Авантюра!
Второй раз в жизни направляюсь в полную неизвестность. Знаю только маленький район в Адырском ущелье, пункты пересадки и имя будущего инструктора. Первый раз был в 1997 году, и путь лежал в Киргизию. Там тоже была неизвестность (что вообще такое – большие горы?), но там всё-таки была группа новичков из одного города. Когда через несколько лет смотрела американский фильм «Солдат Джейн» (как женщина рвалась в морскую пехоту, в элитную дивизию «Морские котики» – уже не помню, зачем ей это было нужно, помимо чисто феминистских мотивов), я не могла отделаться от ощущения, насколько психологическая атмосфера у них в армии напоминает нашу «Ала-Арчу». Сейчас я также морально настроилась на жёсткую, спортивную и абсолютно незнакомую команду. Только с поправкой на свой опыт пяти сезонов в горах.

В прошлом году мы поехали на Кавказ маленькой командой, в этом году я еду туда же в одиночку.
Осенью из Снежинска в горы, воспылав от наших рассказов, собиралось аж целое отделение новичков, несколько разрядников и группа «больших альпинистов». Время шло, энтузиазм таял. Я знала, что еду в любом случае, даже одна. Зима прошла в поисках попутчиков через интернет. И всё же в таком абсолютном одиночестве я никогда еще в такую даль не ездила. Весной «железно» решились двое КМСов: Юрий в прошлом году «разделся» до новичка и выполнил вместе с нами очередной третий разряд, а его друг Сергей не был в горах уже двадцать лет. Эта двойка (по начальным буквам фамилий сразу же прозванная мною для лаконичности «К-2») планировала добираться в лагерь своим ходом, на машине. Если вы представляете, что такое настоящая альпинистская связка, то не станете задавать глупого вопроса, почему я ни словом, ни намёком не попросилась поехать с ними. Они никого не ждали. Сами решили, сами собрались, и 07 июня они уехали. С тех пор мы не знали о них ничего.
Вчера, во время пересадки в Ростове, инструктор Ирина Морозова и участник Алексей Овсеенко вычислили меня первыми, так как больше женщин с рюкзаками к вагону №10 не шло. Так и познакомились.
Сегодня в 07:10 я вылезла на перрон в Нальчике. Вскоре из соседнего вагона появились Ира, Лёша, гитара в чехле, рюкзаки, коробки и пакеты. Серьезные люди: вон сколько снаряжения! Но как не лень ехать вдвоём и тащить с собой гитару?..
Сразу возле поезда к нам подошел пожилой таксист из Терскола. Договорились, что довезет до подъемника за 300 рублей с человека. По дороге заехали на рынок, где долго закупали всякие абрикосы – помидоры и плов в коробочке. У меня волосы медленно вставали дыбом при мысли, как же мы всё это потащим 12 километров от подъемника до лагеря. Наконец, сели и поехали. Старенькая «Волга» гнала за сотню и рисковала. Дорогу по Баксанскому ущелью, как выяснилось, я помнила очень хорошо. Помнила не глазами – клеточками всего тела, каждым вдохом.
Около 11 часов высадились у подъемника. Груз пришлось перетаскивать по лестнице, расположенной в опасной близи от движущейся платформы. Наверху всех приезжающих подстерегали «экологи», о которых нас предупреждал водитель. Вот еще новости! Собирают на въезде в Адырское ущелье по 30 рублей с носа за каждый день пребывания в «национальном парке». Мы сказали, что едем на пять дней.
Дальше перегрузились в кузовной «Газик» с пограничниками. Нынче не удастся пройти всю дорогу пешком и «заработать акклимуху». Поехали. Внизу, «на земле», было пасмурно, а здесь, в Адырсу, светило солнце, и ветер сплавлял по небу белые облака. Вдруг машина попадает как бы в тоннель: проезд пробит сквозь лавинный вынос высотой едва ли не до крыши.
Зачем – то долго разруливали по новому «Джайлыку», а после него объезжали толпы слоняющихся по дороге детей. Наконец, выгрузились у ворот альплагеря «Уллутау».
Ни одной живой души в пределах видимости. Ира с Лёшей, захватив по одному рюкзаку, отправились на разведку в сторону главного корпуса, я осталась сторожить прочий скарб. Эх, надо было их попросить, чтоб взглянули, есть ли на автостоянке серебристая «десятка»!.. Хотя мы могли и разминуться. Скорее всего, «К-2» уже уехали домой. Только бы всё с ними было хорошо! Питерцы возвращаются с известием, что «начальства во всём лагере никого, а только трое ваших». Трое?!? Может, кого – то из детей привезли?..
Машины на стоянке нет. Еще интереснее. О, нет!.. Вместо ожидаемых земляков, за углом одноэтажного корпуса обнаружился ... прошлогодний московский инструктор Виктор Николаевич Леонов, сразу же попытавшийся сгрести меня в объятья. Это его Ирина приняла за «третьего». Потом и наши подошли. Как истинно холодные и сдержанные уральские люди, мы не бросились друг другу на шею с воплями и рыданиями, а безупречно выдержали дистанцию, протокол и субординацию.
Живы – здоровы. Стройные, загорелые. Красивы, как смерть женщинам! Серёгины глаза счастливыми синими озёрами сияют из самой глубины, Юра более бесстрастен лицом, но по тому и другому видно, что всё отлично.
Снежинцы сразу позвали нас к себе пить чай, но явиться мы смогли не раньше, чем часа через полтора, потому что с подачи своего инструктора занялись активной акклиматизацией в форме перетаскивания кроватей из комнаты в комнату. Лишь потом спустились на первый этаж в гости.
На улице солнечно и тепло. Когда идешь по длинному бетонному крыльцу, из-под ног во все стороны брызжут ящерицы. Зашла на спортплощадку, подтянулась. Не рекорд, но неплохо. Если горняшка есть, то она еще не проявилась. В лагере непривычно пусто: пока всего лишь 16 человек, включая и сотрудников, и участников. За мостиком, на краю леса, виднеется огромная одинокая синяя палатка. А над соснами – горы... С того самого момента, как подошла к корпусу, с первого взгляда на Уллутау, Чегет и Чотчат не могу отвязаться от ощущения, будто и не уезжала отсюда. Когда осторожно делюсь чувствами с Сергеем, вдруг слышу от него: «Как будто не было двадцати лет!..».

02 июля 2005 г., суббота.
Переменная облачность.
С 10 до 15:30 тренировались на скалах пика Зимнего: учились ходить в связке на двойной веревке, страховать через две «восьмерки», забивать и выбивать крючья, ставить и доставать закладки.
Жарко, движемся медленно. Ирина старается не подсказывать, чтобы мы соображали сами, и повторяет: «Альпинизм не шахматы, тут думать надо!..». Для меня все действия с железками абсолютно в новинку. Часто ловлю себя на том, что в поисках подходящей трещины или правильного пути оглядываюсь на инструктора. Ира молчит, а ошибки вскоре отзываются последствиями: вон там засунула закладку без оттяжки под каменный козырёк – теперь нужны одуренные усилия, чтоб протащить дальше верёвку, которая трётся о выступ скалы! Команды плохо слышно на ветру. Похоже, нам с Алексеем светит стать связкой на этот сезон.
Спустились, безнадежно опоздав в столовую, но нас покормили.
Когда переодевались в комнате, пришли двое новоприбывших: Миша Парасенко и Алёна Савина из Краснодара, тоже договорившиеся о встрече с Ириной через интернет. Они приехали сегодня и поселились в палатке у реки, в сосновом лесу. Выпили чаю с халвой за знакомство. Теперь осталось дождаться двух скалолазов из Донецка, которые должны подъехать 11 июля, и отделение Морозовой будет в сборе. А планы у неё очень спортивные, вплоть до 4А на Джайлык и 4Б на Сталь. У Алёны второй разряд уже есть, и она очень хочет сходить «четвёрку». Миша – чистый третьеразрядник с базой пешеходного туризма; ему, как и нам с Лёшей, нужно «закрыть» второй.
Сходили в бухгалтерию оплатить проживание до 01 августа, из учебной части принесли анкеты. Ира начала заполнять «бюрократию» на всех участников. Тут же, естественно, вспомнилась масса приколов из серии нестандартных характеристик. Оказывается, кроме легендарного «туп, гадлив, прожорлив...», перу того же джайлыковского инструктора принадлежали жемчужины вроде «потлив на маршруте» и «ленив в лагере». Накануне в книжке Сергея, помимо всяких положительных слов, я вычитала фразу «умеет довольствоваться малым», которую он не смог объяснить. Ирина рассказала, что в характеристиках девушек старались не писать «активна на бивуаке», потому что в одном из соседних лагерей это был «кодовый» сигнал для инструкторов о возможности приятно провести вечерок. Мы долго хохотали на эту тему, в процессе чего сочинилась еще парочка характеристик: «активен после отбоя» и «инициативен в тёмное время суток».
Перед ужином подгоняли «кошки», готовились к завтрашним ледовым занятиям.
Прошёл небольшой дождь.
Вечером, собравшись в комнате своим отделением, пели под гитару. Лёша здорово играет, и репертуар у нас во многом совпадающий, только вот я всё сильнее хрипну и кашляю (во вторую ночь в поезде продуло из окна).

Ирина и Олик в сторонке о чем-то о своем, об инструкторском.


06 июля 2005 г., среда.
За ночь дождь кончился, и с утра над нами переменная облачность.
Снялись с питания, написали маршрутный лист на траверс Озерная – Химик. Ким Кириллович выпустил нас под номером 14, завещал беречь инструктора и угрожал всех «раздеть», если хоть волосок с её головы упадёт. Я поинтересовалась у него самыми первыми выпусками этого сезона и узнала, что восхождение №1 было в мае на безымянную вершину, которую назвали в честь 60-летия Победы, а под №2 в начале июня выходили наши «К-2» на Гумачи.
Срочно досушиваем снаряжение. В обед Лёша набрал в столовой клаву борща, чтобы завтра на подходе этим обедать. Сегодня видела на плацу знаменитую на весь лагерь Рыжую девицу – Женьку из Москвы, которую ее земляк и тезка Степаненко для различия зовет Женючкой. Мы виделись мельком в прошлом году. Ну, начал съезжаться народ! Забежала к Ларе, узнала, что мои заочно знакомые по переписке тюменцы должны подъехать 08 июля.
Вчера Уллутау завалило снегом так, что теперь «Доска» выглядит от гребня до скал внизу сплошным ровным белым склоном. Сфотографировала, как из-за Гарваша тянется гадкая облачность. К вечеру посыпал небольшой дождь.
Собрали вещи, приготовились к раннему выходу.
В темноте погуляла с фонариком по дорожкам, забрела к Дому инструкторов. Вспомнилось, как мы там в прошлом году играли в новичков. В новом отделении нормальный народ, но пока все чужие друг другу. Прямо как «Морские котики» на стадии обучения, только у нас интереснее.

07 июля 2005 г., четверг.
Подъем в 03:40, в 05:00 вышли из лагеря.
Холодный туман.
Поднялись через скальную лабораторию, полюбовались белеющими в утреннем небе вершинами. Наконец-то увидела, как выглядит вблизи вершина пика Зимнего. На морене перед ледником Азот разогрели суп в автоклаве и в 09:00 пообедали. Отсюда отлично просматривался траверс Кичкидар – Юном. Длиннющий маршрут! Когда-нибудь я хочу его сходить.
После отдыха мы подошли к леднику, и, пройдя крутой снежный «лоб» в его левой (по ходу) части, нашли широкий выход по снегу на гребень Озёрной. День развернулся ясный и солнечный, отраженные снегом лучики начали прижигать нас от души. Всё было хорошо и приятно, пока один товарищ меня чуть не убил, когда остановился набирать воду в бутылку в камнебойном месте. Едва успели выйти на гребень – другой товарищ в ответ на какое-то замечание или просьбу «послал» свою напарницу, чем оскорбил девчонку до слёз... Короче, пошла реальная работа, и после парадно-витринного знакомства участники отделения начинают узнавать друг друга «по жизни».
На скальном гребне движение стало значительно медленнее.
В 19 часов встали на ночёвку перед снежным взлетом. Это запланированные занятия по устройству бивуака в высокогорных условиях. У нас две палатки, установленные тамбурами навстречу друг другу, где мы в тесноте да не в обиде готовим чай, ужин, снова чай и укладываемся спать.
Вечером поднимается ветер, заметно холодает.
В одну сторону с гребня открывается вид на Догнуз-Орун, в другую – на противоположную сторону ущелья Куллумкол, на вершины Тютю-баши, Джайлык, Шогенцукова, Кичкидар, Юномкара и на кичкидарские ночёвки.

Участники Женька и Лешка проявляют активность на бивуаке.


08 июля 2005 г., пятница.
Вчера был день подхода, сегодня начался собственно траверс Озёрная – Химик, 3А к/тр.
Выход в 06:00, долгое лазанье по фирну, часто с перилами. Всё время холодный ветер, от которого на гребне не укрыться. Обещанный начспасом предвершинный взлёт длиной в полторы верёвки обернулся примерно двумястами метрами «вертикальной» рубки. Первым лез Лёша, пробивая ступени в фирновой корке носками ботинок. Мы с Женей, сблокировав два ледоруба, страховали его на крутом взлёте, остальные мёрзли еще на веревку ниже.
Чтобы глаза не захлопывались от недосыпа, солнца, высоты и неподвижности, мы на станции потихоньку переговаривались, наблюдая медленно и ритмично удаляющиеся в направлении неба подошвы ботинок, из-под которых с шорохом сыпалась на нас фирновая крошка. Прошла целая вечность, пока Лёха долез до снежного перегиба и скрылся за ним, пока послышалось: «Перила готовы!». Я стартовала следом, представляя, как засиделся народ внизу, и стараясь идти как можно быстрее, без отдыха.
На скалах за перегибом Лёша ждал меня, потом мы ждали Женьку, потом настало бы вообще сонное царство, если бы наш москвич не придумал кормить всех пришедших и каждого прибывающего перекусом. Рассматривали соседнюю гору, поражаясь, какая она огромная и как до неё ещё далеко!.. Заспорили: туда нам или не туда? До темноты явно не успеть. А с Озёрной на Химик, если верить описанию маршрута, идти всего полчаса. Вдруг я вспомнила прошлогоднюю прогулку на Рыжие скалы, огляделась, «привязалась» к местности и сообразила, что здоровенная гора впереди – это же Адырсу! А Химик ближе и левее.
На вершину Озёрной поднялись почти в 14 часов. По гребню с Озёрной на Химик шли, в основном, с попеременной страховкой из – за снежных карнизов. Долго, холодно. На вершину Химик взошли около 16 часов. Сняли записку с зимнего первопрохода, 5Б. Погода во второй половине дня испортилась, натянуло тучи, ветер усилился ещё больше. Ирина искала «правильный» спусковой кулуар, чтобы куда-нибудь не запороться. Нашла, свалили в него. В середине кулуара от каменного «пера», на котором была сделана промежуточная станция, неожиданно отломился острый осколок, перерубил петлю из репшнура, и мы втроём с Женей и Алёной чуть не «резнулись» вниз по льду. Сцепив друг друга самостраховками, чтоб никого не потерять, и с помощью подъехавшей сверху Ирины экстренно переделали станцию в другом месте.
Сошли на ледник в 20:00. «Обезьянью тропу» по скалам успели пролезть в сумерках, а по «Местийской» шли уже в темноте и тумане. Долго искали с фонарями переправу через речку: в этом году снежного моста нет. Перебрались по камням, продолжили спуск в лагерь. Пограничники увидели наши фонари, догнали, сказали, что ходить надо через них: «А то мы уже собирались по вам стрелять!..»
Дома были в 01:30. Чай. Отбой.
Кажется, за два дня на высоте я продышалась, наконец-то прорезался голос и прекращается кашель.

09 июля 2005 г., суббота.
С утра сборы на подход под Лацгу, подготовка продуктов и снаряжения. Маршрутный лист Ирина пишет сама, потому что в учебной части нет нужного описания. Алёна и Женя от восхождения отказываются. На Женьку жутко смотреть: на траверсе пообгорали все, но он, самый блондинистый и светлокожий из нас, просто едва не обуглился! Однако не «страдает» по этому поводу, а лечится мазью из тюбика и всем её рекламирует.
Из-за того, что «тройки» следуют одна за другой без полного дня отдыха, нас снова отправляют осматриваться у «Дока». Он меряет мне пульс и давление, заявляет, что «это уже маленькая победа», и задаёт неожиданный вопрос:
– Вы всем доверяете в своей группе?
– Наверное, да.
– Почему вы говорите «наверное»? Вы в ком – то сомневаетесь?
Любит придираться к словам!.. Чего, казалось бы, стоило мне ради выпуска сказать: «Конечно, ни в ком не сомневаюсь, во всех абсолютно уверена!» – и с честным видом похлопать ресничками... Но уж очень неприятно, что Матвеев пытается подловить на столь дешёвый новичковый «крючок» такую умную старую тётку, как я.
– Просто я считаю, что спортсмен вашей квалификации не должен провоцировать спортсмена моей квалификации на заведомую ложь.
– Так-так, интересно...
– Вы гораздо лучше меня знаете, что говорить о полном доверии к партнёру можно, только отходив с ним лет пять, а не две горы. – То есть вы не уверены?..
– Скажем так: я считаю, что нашей группе по силам пройти этот маршрут.
– Ну, это уже кое – что!
И Владимир Иванович снова подписывает разрешение, а я не могу понять, чем же всё-таки его успокоила.
В 16:20 Ира, Миша, Лёша и я вышли на «Чегетские» ночёвки. Жарко, переменная облачность. По пути вдоль Адырсу фотографирую очередные «цветы для Сергейсаныча» – на этот раз какие-то пятилепестковые звёзды ярчайшего синего цвета.
Поднимаемся на ночёвки. Палатка. Ужин. Как обычно, больше всех «пашет» Лёха.
– Миша, ты пассивен на бивуаке! – тонко намекает Ирина, но он не понимает.
Перед нашим уходом Женька, неутомимый на всякие кулинарные фантазии, накормил всех фруктовым салатом с добавлением чего-то «градусного». Спиртом не пахло, но теперь, набрав высоту, мы впадаем в безудержный смех.
Ира скептически оценивает шансы нормально выспаться четверым в моем двухместном «Fox'e». Биография палатки в кратком изложении её не утешает. И действительно, почему-то оказывается тесно, душно, а ночью начинается гроза.

10 июля 2005 г., воскресенье.
03 часа. Ещё темно. Звезды. И одна из них – зелёная...
– Как сигнальная ракета над Джайлыком!..
Не в первый раз ловлю себя на ощущении, что прозвучавшие год назад реплики, увиденные тогда же в разных ситуациях дорогие для меня люди «отпечатались», «сфотографировались» в атмосфере, которая дышит над лагерем «Уллутау» и его окрестностями. Тот же явственный, почти физически ощутимый «эффект присутствия» встречался мне когда-то в «Ала – Арче». Что это: эфир, ноосфера, душа?..
Выходим в 05:20. Связываемся в две «двойки» и лезем на перевал Гарваш. Весь маршрут на Лацгу по южному гребню, 3Б к/тр, лезем в тумане.
Вокруг целый день гремит. Невидимые в тумане, идут лавины с окрестных гор. Получается, мои земляки ничего не потеряли, уехав 01, а не 05 июля: стена Уллутау начала очищаться от снега только сейчас. Лишь бы они благополучно добрались домой. Лишь бы и у меня дома всё было хорошо.
Удивляюсь тому, что до сих пор мы с напарником абсолютно не чувствуем друг друга. Лёшка, чуть что, орёт: «Какого чёрта я пошел в этот альпинизм?!». Впервые он здорово напугал меня этими проклятьями на ВИАтау. Только теперь, пролезая вслед за ним места, на которых мне даже с верхней страховкой приходится попыхтеть, понимаю, что на самом деле лазит он лучше меня, а все его вопли – своеобразная психологическая потребность. Другое дело, что я-то привыкла к молчаливым уральским мужикам, поэтому любой крик в горах автоматически воспринимаю как сигнал бедствия! А это напрягает и дополнительно отнимает силы.
«Ключ» маршрута, на котором первым выпустили Мишу, был сухим и приятным, но зато последняя верёвка и выход на вершину, вновь доставшийся Алексею, – сплошь неверная ледовая корка, сцепившая сыпуху и скалы, прикрытая неглубоким кислым снегом.
С вершины Лацги уходили в облаке, в сплошном «молоке», и потому спуск с вершинного гребня казался вообще обрывом. Со снежного склона слиняли в «двоечный» кулуар, и после двух дюльферов побежали пешком по глубокому снегу, на котором я оступилась и, сразу влетев в жёсткий «бобслейный жёлоб» от сошедших камней, заскользила вниз, успев заорать: «Мишка, рубись!» (к тому моменту мы состегнулись с Парасенко, а Лёха с Ириной, продёрнув последний дюльфер, догоняли нас).
Никогда не думала, что мозги в состоянии полёта способны работать! От клювика ледоруба толку не было, и я со злостью думала, как бы ещё один из «чемоданов», прорывших этот жёлоб, не догнал меня сверху по башке, как бы Мишку, которого я уже обогнала, не сорвать за собой... Удар, рывок, разворот – и, за что-то запнувшись, лечу дальше вниз головой. Успеваю заметить, что кулуар заканчивается безопасным снежным выкатом. Но бороться надо всё равно. Значит, любой ценой перевернуться ногами вниз! Переваливаюсь на спину, кувырком бросаю ноги через голову – есть! Тут же изо всех сил торможу и штыком ледоруба, и ботинками. Скорость снижается, но медленно. Вдруг жёсткий рывок – Миша остановил меня верёвкой. Убираюсь быстрее из своего камнесборника, и далее спускаемся без происшествий.
С «Чегетских» ночёвок уходим под мелким дождём. Хорошая гора Лацга, только ничего с неё не увидели...
В горах началось активное таяние снега.

"И зачем я пошел в этот альпинизм..."


12 июля 2005 г., вторник.
Народ из Донецка так и не приехал.
После завтрака провели у начспаса разбор траверса Озёрная – Химик, затем целый день занимались на Скале спасателей.
Переменная облачность, и тепло. Инструктор загорает на камнях в коротких шортиках и нарядной футболке, стильно обнажающей живот с пирсингом в пупке. Отделение «пашет» на отвесе в касках и с двойной веревкой. Занимающийся рядом народ комментирует Алёнку, жумарящую с двумя рюкзаками: один на спине, другой подвешен между ногами к обвязке.
– Наверно, пиво мужикам тащит!..
– И закуску...
– И где это такие девушки живут?..
– Такие девушки у нас в Краснодаре! – гордо отвечает Миша, почему – то во множественном числе.
– ...Ты, как долезешь, сними там с Алёны всё, – подсказывает кто – то кому – то снизу и тут же спохватывается, – Всё железо!!!
Но поручики Ржевские уже смачно ржут.
Алексей пошёл с нижней страховкой вторую веревку, остальные толпятся на станции, на узкой полочке посередине стены. Овсеенко лезет и что-то ворчит про себя, но я из-за хихиканья стоящих рядом товарищей ничего не могу разобрать. Кажется, опять что-то про наш «чёртов альпинизм». Но так ведь скомандует что-нибудь – и не услышишь...
Кричу ему:
– Повтори!
– Я ИДИОТ !!! – вопит сверху Лёшка.
Я, изображая невозмутимость, и в полном соответствии с правилами:
– ПОНЯЛ !!!
Общий хохот на станции, под скалой и в лесу.
Ирина удивлена, как быстро у меня получается гонять по отвесу на одном жумаре. Ура, хоть в чём-то соответствую! Чего-чего, а жумарной практики в прежние годы хватало с избытком.
Дома Женя снова колдует с горелками и продуктами, Лёша – с гитарой. Ирина меняет планы из-за отсутствия донецких скалолазов.
Вечером у нас снова Владимир Иванович. Он с леоновским отделением вернулся, не пройдя маршрут, так как у одного из участников «съехала крыша», и тогда все «значкисты» сами приняли решение спускаться. Их поджимает время, а значит, закрыть третий разряд они не успевают. Узнав об этом, Леонов предложил им всем записать гору «в клеточку» просто так, но мужики дружно отказались и попросили, чтобы скальные занятия у них провёл Матвеев.
Я пришла в полный восторг (не потому, что они не прошли «двойку», а потому, что научились отступать!) и предложила тост «за моральные вершины»:
– Они получат больше, чем третий разряд!..
Ирина покосилась скептически, но «Док» явно более проникся патетикой насчет «моральных вершин», и остаток вечера мы долго и душевно пели хорошие песни.

14 июля 2005 г., четверг.
Собрали рюкзаки, после завтрака выпустились на Тютю. Алёнка снова не пошла. Говорит, вчера упала и сильно подвернула ногу, но клянется Ирине, что через несколько дней всё будет в порядке.
Вышли из лагеря в 12:15. Поначалу из принципа тащу и долю продуктов, и палатку, но вскоре не выдерживаю темпа, поэтому, по распоряжению Ирины, приходится палатку выгрузить и отдать Мише. Дуги всё-таки прячу и тащу сама. Из гордости и вредности. Пасмурно, иногда капает дождик.
В 14:30 поднялись на «Райские» ночёвки. Тихо ностальгируя, высматривала издали в россыпях камней прошлогоднюю стоянку. Судя по кадрам, которые показывал Сергей, в июне они с Юрием ночевали здесь на том же месте. А нам нужно идти выше.
Ещё через час хода мы оказываемся на следующих ночёвках. Кажется, официального названия у них нет, а в миру доводилось слышать такие варианты, как «Мульда», «Тупик» и «Карман».
Около 17:00 вышли на плечо Шогенцукова. Последний подъём дался что-то тяжело, и на ночёвках поначалу тоже нет энергии, болит голова. Ставим палатки чуть не в полусотне метрах одну от другой: площадок здесь очень мало. В одной Ира и Алексей, в другой Женя, Миша и я. На ужин суп из рыбных консервов, большие куски варёного мяса, сыр, овощи и прочая роскошь.
Вечером, когда тучи немного растянуло, фотографирую пейзажи.
Отбой в 20:40.

Мишка решил слегка вздремнуть перед взлетом на "Райские"

15 июля 2005 г., пятница.
Встали в 03:30, вышли в 05:30 на маршрут Тютю 2-ая Западная по южному ребру («Хрусталик»), 3Б к/тр . Я о нём столько слышала, а получилось всё сумбурно, нервно и непонятно. Застряли на первой же веревке: Миша пошёл искать дорогу слева по светлым скалам, Лёша – справа по чёрным, а Ира, Женя и я стояли внизу на террасе, уворачиваясь от камней. Длилось это долго. Я начала подозревать, что сейчас Ирина завернет нас ко всем чертям обратно на ночевки, однако Овсеенко удалось куда-то выбраться с этих тупиковых чёрных блоков с натечным льдом и повесить перила с эффектным маятником, на котором остальные чуть не поубивались. Потом стало интереснее. Женьке удалось поработать лидером, он пролез трудный внутренний угол. К первому контрольному туру вышли в 10 часов.
Погода хорошая, переменная облачность.
Добрались до красивого Хрустального жандарма, ярко – рыжего, с белыми искрами кварца. Наподбирали осколков на память. Ждали – ждали «ключ», но, похоже, обошли его где-то в стороне.
В верхней части маршрута, на последних двух верёвках до гребня, лежала «живая» сыпуха во льду. Всё это было замешано со снегом и рушилось так, что Лёше снова пришлось делать перила.
К тому времени поднялся сильнейший ветер, принес тучи, и на 2-ю Западную вершину Тютю-баши мы поднимались, борясь со шквалами, в точности как полярники в советском кино, только без пурги. Залезли в 16 часов. Костенея на ветру, скорее из традиции погрызли колбасу и сухофрукты и пошли на спуск по 2А.
На плечо Шогенцукова спустились в 19 часов. На ужин макароны с тем же варёным мясом и салат.
Вечер проходит в размышлениях о завтрашнем дне: идти на траверс или отдохнуть. Инструктор принимает решение устроить день отдыха. Отчасти это делается явно из педагогических соображений, чтоб кое-кто в погоне за «клеточками» не забывал о своих товарищах.
Ночью долго не могу заснуть от судорог в ногах. Совершенно не поняла и не запомнила сегодняшний маршрут, не прочувствовала гору до конца. Надо будет обязательно через год – другой сходить снова, в спокойной обстановке.

17 июля 2005 г., воскресенье.
Подъём в 02:50. Звёзды есть, но затянута тучами вся гарвашская сторона.
Вышли в 04:30. Идём траверсировать Тютю с востока на запад. На всякий случай с собой палатка.
Всю дорогу по леднику к перемычке между Шогенцукова и Тютю Восточной молча и тревожно оглядываемся на небо. Мне казалось, что шансы 50х50, причём в нашу пользу.
На склоне, посреди подъёма на перевал, надели «кошки»: появился лёд под тонким слоем фирна, а дальше – сыпуха во льду. Местами шли на передних зубьях на три такта.
С перемычки сразу полезли влево по заснеженным и заледенелым скалам. Сначала не представляю, как лезть по скалам в «кошках», потом что-то начинает получаться. Ирина права: не нужно даже ступеньку для ноги искать, достаточно трещинки, чтоб зацепились зубья. Тут самое сложное – поверить ногам своимЙ И рукам тоже, потому что лезть приходится в перчатках.
Начинается снегопад. А мы стоим на станции и смеёмся. Ветер сбивает с ног, за несколько минут всё вокруг исчезает в густом тумане, видимость становится нулевой, хлещет пурга, а мы с Женькой стоим на станции и ржём, как ненормальные!!! Понимаем, что восхождение сорвано, что мы встряли в непогоду и теперь мало не покажется – и при этом стоим и хохочем. Увидев спускающегося по ступенькам Алексея, просто с ног валимся от смеха, но уже и сами не можем вспомнить, с какого пустяка всё началось. Просто моя психологическая броня «солдата Джейн» впервые за весь сезон дает трещину и осыпается мелкими кусочками. Оттого, что такой вот неунывающий и немного «безбашенный» Женька топчется рядом по снегу, улыбаясь и поёживаясь от ветра, и подкармливает меня аскорбинкой. Оттого, что чувствую: его нервы не слабее моих, он тоже выдержит всё, что бы нам сегодня ни досталось, без паники и истерических сцен. А чего ещё можно желать от «партнёра своего уровня»?
Возвращаются Ира с Мишей. Начинаем «линять» вниз по гребню. Когда села на первый дюльфер, у меня за спиной жутко грохнуло со стороны невидимого, но опасного своими железными рудами пика Джайлык. К метели добавилась гроза. Помимо тяжелых ударов грома, в тумане то и дело раздавался странный и неприятный звук, похожий на гудение трансформаторной будки. Звук шёл от скальных гребешков, по которым текла позёмка, от Жениного ледоруба, прицепленного к рюкзаку...
– Женька, ты почему ледоруб повесил штычком вверх? Ты же звенишь! – закричала Ира, оглянулась и только ахнула: её собственные лыжные палки торчали вверх наконечниками и точно так же жужжали у неё за плечами. – Мишка!!! Как ты мне палки закрепил?!.
Продолжаем сваливать. Ирина полезла с верхней страховкой искать дорогу в тумане, искать дюльферные петли. Парни следят за ней глазами и переживают: «Как там Иришка?..». Вместе решаем, что Женьке лучше сразу уходить вниз и вместе с Мишей готовить следующий дюльфер, потом съеду я и приму Лёшу с нижней страховкой. Скалы уже залеплены мягким снегом на десять сантиметров, лёд скрылся – у него получится слезть!
Так спускаемся к перемычке.
Сняла запотевшие и бесполезные темные очки. Снегом засыпано всё. Восходящие порывы швыряют его в глаза так, что на собственной исхлёстанной роговице поняла ощущения полуослепших от пурги «К-2» на спуске с Чегета. Одно дело – совершенно искренне посочувствовать друзьям, которым глазки посекло ледяными иглами, и другое – лично испытать всё то же самое! Жёстко...
На снежном склоне снимаем «кошки», которые забиваются в круглый «валенок», – и вниз, вниз... Здесь, на леднике, проходит граница зоны твёрдых и жидких осадков. Пересекаем её и попадаем в дождь.
В 13:30 выскакиваем на скользкие камни плеча Шогенцукова. Втиснулись впятером в двухместную палатку, съели перекус. Шквалистый ветер, дождь.
В затишье собрались, двинулись в лагерь. Женя предложил мне «махнуться» рюкзаками (мой более объёмный, туда больше вещей влезет), после чего сам и мучался всю дорогу, ругая неудобную и жесткую подвеску и рекомендуя мне приобрести что-нибудь фирменное за несколько тысяч. Честно говоря, его рюкзак, с толстым поясом и лямками, за спиной почти не ощущался.
Пришли в лагерь в 18:00.
Развесив мокрющую снарягу по всей комнате и коридору, мы с Ирой полчаса пытались прорваться в душевую сквозь мальчиков – каратистов, которые из-за двери отвечали: «Сейчас наше время, нам сенсэй разрешил мыться в женском отделении!». Они не вылезали так долго, что я уже хотела найти их сенсэя и поругаться с ним, но из солидарности с инструктором осталась. Наконец, дети убрались, мы зашли в душ и заперли дверь. Тут же снаружи начали кричать и стучать, потом начальственный мужской голос строго спросил:
– Это кто там закрылся в женском душе?
– В женском душе ЖЕНЩИНЫ! – громко объявила Ирина. Сраженные такой логикой, каратисты немного повозмущались, но оставили нас в покое.
Весь вечер в нашей комнате звучала гитара, но я вскоре уснула.

21 июля 2005 г., четверг.
День отдыха.
Солнечно.
Мы с Женей ищем инструктора или команду, с кем можно походить, пока более спортивных участников Ирина сводит на Джайлык. Находим трёх белорусов, которым, как и нам, нужна «тройка», но у которых тоже нет инструктора. Теперь мы впятером: Марина, Володя, Слава, Женя и я – то стоим посреди аллеи и совещаемся, то включаемся в общелагерную игру «Поймай начуча». Порохня перемещается по территории, как вожак стаи, за которым постоянно несётся толпа галдящих разрядников: «Юрий Иванович, а выпустите нас...», «Юрий Иванович, а можно мы...» и т.д. Как у него ещё голова не опухла – удивительно.
Внезапно Вова вспоминает, что у него есть оформленное руководство на Эльбрус, 2А. Снова бежим, догоняем, топчемся в ожидании своей очереди поговорить. Порохня разрешает Володе вести спортивную группу на категорию выше.
Недолго думаем, какую 3А хочется сходить всем: конечно же, траверс Тютю !
И завертелось: схемы, бумажки, учебная часть, бухгалтерия, склад... Правда, на складе почти ничего нет. Лара говорит, это из-за того, что сломался подъёмник. Но много чего есть у белорусов с собой, недостающее добираем мы.
Ким Кириллович пообещал выпустить завтра в 09:00.
Владимир Иванович выпускает при условии, что завтра с 09:30 до 12:00 слушаем его лекцию. Да с удовольствием!..
У меня сводит челюсти в предчувствии суперского приключения... Одуреть: МЫ СПОРТИВНАЯ ГРУППА!!!
Маршрутные листы заполнены. Выбрано то же направление, с востока на запад. Пойдем двумя связками. «Ключ» полезет Женя. Единодушно решили вставать в 02:00 и проходить ледник до рассвета.
Ирина произносит напутственные наставления нам с Женей. В основном, ему: слушаться руководителя, не спорить с ним, подчиняться его решениям и беречь меня.
На лестнице нашего корпуса встретила пятнистую кошку, вволю с ней пообщалась и даже устроила небольшую фотосессию, что было не очень-то легко, поскольку «модель» постоянно вертелась, то зажмуривалась, то мыла ноги и хвост, то лезла головой под деревянные ступеньки, от обнюхивала фотоаппарат.
Вечером не успела ни в душ попасть, ни рюкзак собрать: внезапно организовалось большое отмечание Лёшкиного второго разряда с участием Юрия Ивановича и Кима Кирилловича. До ночи гитара и отличные песни.

23 июля 2005 г., суббота.
Подъём в 02:00. Да здравствуют старые традиции!..
В тамбуре каждой палатки зажигается горелка. Мы кипятим воду для чая, соседи – для растворимого пюре. Собираемся. Ровно в 03:30 команда стояла собранная в позе старта. Мы – спортивная группа. Нам не перед кем выделываться: мы сами отвечаем за свою безопасность. Мы связываемся верёвками на плече Шогенцукова перед выходом на ледник и только здесь же развяжемся вечером. Мы надеваем «кошки» не на середине подъёма к перемычке, стоя на льду и «на соплях», а ещё перед началом подъёма, на удобном ровном месте.
Выйдя на гребень, поворачиваем налево. Начинается траверс Тютю – баши Восточная – Западная (или 5-ая – 1-ая), 3А к/тр . Для нас с Женькой – «дубль два». Первым лезет Степаненко, за ним я. Вторую связку возглавляет неудержимая Маринка. На этот раз скалы сухие, безо льда, и это очень приятно. Темп движения значительно выше, чем был в плохую погоду.
В прошлый раз мы здесь пролезли. Прямо через вот эти скальные блоки, которые внезапно отделились от стены и полетели вдоль неё вниз. Два блока, каждый с пол-Женьки размером, оборвались из-под него и ушли в Тютюсу, высекая из той стороны горы долгий грохот, пыль и запах серы. Остался Женька, прилипший к отвесу. Остались на пологой части гребня мы с белорусами, захлебнувшиеся ужасом на вдохе. Остался чёткий стоп-кадр: блоки уходили вдоль нашей связочной верёвки, но вертикально вниз, мимо, не зацепив её. Иначе...
– А ведь я чуть было за них не заложился!.. – жизнерадостно сообщает Женька со стены. Он тут же находит новые зацепки и лезет дальше. Смаковать испуг некогда, и вскоре за работой происшествие отступает на задний план.
Лезется отлично. Сегодня душа по – настоящему отдыхает и празднует. А тут ещё небывалая красота в районе Восточной и Главной вершин!.. Монолитная, похожая на гриб скальная башня. И снежный карниз, свесивший на северную сторону неровные зубья прозрачных сосулек. И головокружительные обрывы – особенно направо, в Тютюсу, куда снежные карнизы заглядывают, в самоубийственном любопытстве вытянув шеи с гребня. А следы ранее прошедших альпинистов – по их основанию, по снегу...
Кучевые облака, всё утро размышлявшие о чём-то над Сванетией, нарушают грузино – российскую границу и направляются в нашу сторону. На Центральной вершине погода быстро портится. Туман, ветер. По длинной сыпушной полке мы обходим большой жандарм и оказываемся перед «ключом» – отвесной (вначале – чуть нависающей) стенкой.
Женя вылезает и закрепляет перила. Он несколько собою недоволен, потому что использовал ИТО.. Маринка хочет тоже пройти «ключ» лазаньем. Почему бы нет? Для экономии времени пристегиваю и жумар, и кроль для ноги и выбираюсь наверх. Следом жумарят Слава и Вова, у каждого по два рюкзака: Женькин и Маринкин.
По широкому сыпушному гребню мы со Славой вылезаем к туру на Второй Западной, а Вова с Женей принимают Марину с верхней страховкой. Отогреваю батарейки, фотографирую Славика с запиской и окно света, прорвавшееся сквозь грозовые тучи на плечо Шогенцукова. Сурово! И опять приближается гром. К счастью, самое сложное мы уже прошли: со Второй Западной всё идётся ногами, стенок дальше не будет. Радуюсь, что мы тактически верно выбрали направление траверса.
– Ты извини, мы сегодня что-то очень нервно шли и ругались, – внезапно говорит Славик. – Обычно мы ходим гораздо спокойнее.
– Это – нервно?! – изумляюсь я. Ну, ругнулись они пару раз между собой. Но это был рабочий момент, и это было без злобы. Славе, конечно, виднее, ему есть с чем сравнить. И если он прав, то за ребят можно только порадоваться.
Марина в единоборстве со стенкой до крови разодрала палец, но залезла. Все вместе уходим со Второй Западной.
Гроза, дождь со снегом.
Белорусы слезли быстрее нас и поднимаются на Западную вершину (которую народ часто зовёт Первой Западной). Женька, зная, что у меня проблемы с хождением вниз, командует обходить вершину и сваливать дальше, чтобы потом вся группа как можно меньше торчала на гребне во время грозы. Понимаю, что он прав, и подчиняюсь, но говорю: «Это нечестно.».
– Нечестно, – вздыхает Женька, – зато безопасно.
Возможно, мы думаем об одном и том же: белорусам сейчас гораздо страшнее, чем нам. Мы лишь теоретически знаем, что на вершинах молнии иногда бьют в людей, а ребята сами пережили этот ужас, своими руками запустили сердце инструктора. Мне хочется просто из дружбы залезть к ним на Западную, а не «бросать» их там, не уходить! Но если из – за задержки электрический разряд настигнет потом кого-нибудь на гребне? При не прохождении одной из вершин траверс не засчитывается. Ладно, к чёрту амбиции, пусть не засчитывается. Мне довольно на сегодня замечательного маршрута, реально пройденного с отличной командой.
Уходим, но не торопясь. Ребята догоняют нас. По снегу и разрушенным скалам «пилим» к перевалу. Снег неровный, глубокий. На каждом шагу кто-нибудь проваливается выше колена в снежные «капканы».
Перевал растаял полностью, вместо снега лёд, ручьи и сыпуха. Ледник стал похож на болото: кое-где воды выше ботинка. Плечо Шогенцукова. Финиш!..
Мы прошли траверс за 16,5 часов. (В прошлый раз, при обледенелых скалах, вполне реально было бы заночевать на гребне!) Нормально. Всё отлично. Все молодцы. Просто здорово!!!
В полусотне метров от нашего лагеря появилась палатка. Это выпускники Школы инструкторов, они собираются завтра лезть «пятёрку» на Тютю. Подошли к нам, позвали к себе пить чай. Кажется, половина из нас так в обвязках и явиласьЙ
А гроза кончилась, тучи поднимаются, горы в клочьях облаков, как в паутине, сквозь которую рвётся бирюза вечернего неба. ВЕЧЕР НАШЕЙ ПОБЕДЫ.
Ночью грозовые сполохи над Главным Кавказским хребтом. Стихийная, свирепая красота.

25 июля 2005 г., понедельник.
Женя опасался, что проспит и опоздает на автобус, поэтому вчера я пообещала разбудить его в 07 часов. Проще всего было бы в назначенное время попрыгать по полу в ботинках, чтоб у него на первом этаже зазвенели все сушилки, натянутые на потолке еще «К-2», но это слишком жестокий способ по отношению к Ире, Лёше и курсантам. Впрочем, уже с половины седьмого снизу слышались признаки жизни, из чего следовало, что Женькина комната проснулась без моей помощи.
Незадолго до отбытия написала ему номер телефона моих родителей и краткое содержание, что передать. Мы попрощались, и в 09 часов Женя и краснодарцы уехали.
Я хочу взять тайм-аут на несколько дней. Нужно осмыслить новую обстановку и перспективы. Ко второму «Хрусталику» за сезон я пока не готова. В философском настроении брожу по лагерю, неожиданно встречаюсь с Женей из Воронежа, который тут же знакомит со своим другом Виталиком. Хоть появляется время поговорить, а то в промежутках между восхождениями да выпусками только и успевали здороваться. Виталик сразу сообщает, в каком он восторге от Жениных рассказов о ком-то из снежинцев, «вот только фамилию забыл!..».
Вечером с Ирой, Лёшей и Настей сидим в гостях под тентом у воронежской палатки, поем песни. Потом, в предчувствии скорой разлуки с белорусами, сбегаю к ним, а оттуда вчетвером отправляемся в гости к их приехавшим землякам. В Дом инструкторов!!! В нашу бывшую комнату!.. Где всё переставлено, всё по-другому, но столь же тепло и душевно. Допоздна чай, гитара.
Всю ночь дождь.

05 августа 2005 г., пятница.
Встала в 05:40.
Пасмурно. Дождя нет.
Я продержалась ночь. Впереди самый тяжелый день. Я обязана выжить и выздороветь за четыре дня дороги до дома. Без вариантов.
Собрала вещи. Мокрющую насквозь палатку засунула на дно рюкзака. В 07:20 пошла искать Лару и выяснять, осталась ли должна что-то бухгалтерии в результате всех передвижек с питанием. Взбираться на второй этаж, чтоб попрощаться с Ириной и Алексеем, сил не было. Думаю, они как-нибудь простят меня за это. А также все, с кем я тоже попрощаться не успела или не смогла.
В такую рань не спали Герман и Леонид Аркадьевич. Они меня увидели, забрали рюкзак, донесли его до автобуса, погрузили. На прощанье меня обняли и в щёчку поцеловали. И я их тоже – от всего сердца.
В 08:40 автобус тронулся, и сразу посыпал мелкий дождь. Я смотрела в окно, чувствуя, что за 37 дней в лагере еще сильнее прикипела сердцем к «Уллутау».
Я не стала «солдатом Джейн»: это оказалось не нужно, а у меня своё имя есть.
Итак, по возвращении домой, после всех встреч и эмоций, у меня останутся два неотложных дела. Во-первых, передать законно заслуженные значки Вадику с Игорем. Во-вторых, разыскать Сергея и извиниться перед ним за то, что просила устроить скандал «старому, больному и медленному инструктору». Уверена, он поймёт, почему для меня это так важно.
Мой мир, год назад слетевший с нарезки, вернулся с головы на ноги.
И в этой точке зыбкого равновесия...

Июнь 2005 – февраль 2006.
Альплагерь «Уллутау» – г. Снежинск
Надежда Модестова