АЛЬПИНИСТСКАЯ РОССИЯ И ЕЕ ХРОНИКИ - 2009. Часть 1.

Заседание было открытым – с участием коллегии судей и представителей регионов, прибывших на конференцию.
Когда я вошел, Алексей Овчинников уже тихонько кошмарил присутствующих рассказами про то, как попадать в олимпийские виды таким популярным дисциплинам, как ледолазание и т.п.
Речь Алексея Юрьевича была полна печального негодования. Он стыдил неких деятелей современного российского альпинизма, примерно, как Путин ВэВэ стыдит всяких чиновников, когда вдруг что-то взрывается, разваливается, тормозится, не дает, не пускает и коррупционирует.
«Мы же добились встречи у Чернышенко, - говорил Овчинников (Дмитрий Чернышенко - президент Оргкомитета Олимпийских игр в Сочи – С.Ш.). - Он министров не всех принимает… Он нас выслушал, пообещал посодействовать, выделить место под наши игры – и где наши предложения? Где пояснительная записка, где пожелания по месту и виду нашего ледового стадиона в Сочи? Это всё уже позавчера надо было делать – а у нас и сегодня нет… Когда приехал Майк Мортимер, президентУИАА, он продекларировал поддержку нашим инициативам. Он всеми руками ЗА движение ледолазания в Олимпийскую семью. После встречи с ним прошло уже три недели – он спрашивает из Женевы «Хелло, бойз! Где есть ваш гениальный план? Ми ошень ждем ваш бумаг унд резолюшен»
А у нас бумаг найн. И... … …».
В зале повисает напряженная тишина. И – что?..
«И УИАА говорит, что у них нет ресурсов, нет человека, который бы занялся продвижением ледолазания в программу зимних Олимпийских игр по всему миру. Что они в этом плане рассчитывают на Россию и лично на господина Шабалина…».
Господин Шабалин внимательно-устало слушает Овчинникова вместе со всеми остальными, никак не выражая своих эмоций, как будто речь идет не о нем, а о пришельцах с Марса, например.
«А что такое – продвигать ледолазание по всему миру и в программу Олимпийских игр? - продолжает Овчинников. – Это значит, что надо провести чемпионаты на всех континентах. Включая Австралию и Южную Америку. И Африку тоже. Это значит – создавать детско-юношеское ледолазание по всему миру. Это значит – создать условия для занятий ледолазанием инвалидам и провести старты в Параолимпийских играх. Это надо ж найти таких увлеченных инвалидов…
Это, как минимум, лет восемь напряженной работы, которую надо начинать прямо сейчас, чтобы попасть в программу 2020 года. Это…».

«А что, - размышляю я, - можно прямо сейчас и начать. Вот дали бы мне оклад пресс-секретаря Олимпиского комитета, я б сразу тут заорал «Айскляйминг ин зе Олимпик геймз гоу-гоу-гоу!!!»

Алексей Юрьевич еще рассказывает о том, что ему, как Исполнительному директору ФАР, невозможно составить бюджет2010 года потому, как Тренерский совет не определился до конца с классами и дисциплинами. А это все сказывается на выделении средств в региональных Спорткомитетах, куда надо нести заявки. Это сказывается на отношениях со спонсорами, которые к ноябрю верстают годовых планы затрат, и потом фиг у них что вытянешь сверх этого плана, куда мы ничего, не напланировав, не включили…

Высказавшись о наболевшем и посветлев лицом, Овчинников удаляется по своим делам, оставив собрание думать и решать.
На лобное место выходит Шабалин.
Председатель Коллегии судей Правления ФАР, член Тренерского совета ФАР, председатель Тренерского совета комитета по ледолазанию при ФАР, президент Федерации альпинизма Кировской области начинает объяснять собравшимся, как мы будем жить ближайший год, в каких классах соревноваться и все такое.
Тут у собравшихся возникает первое непонимание: мелькающие в речи Павла Эдуардовича термины «скальный класс», «технический класс», «класс скального альпинизма», «скалолазание», «соревнования связок», судя по всему, ставят в тупик большинство собравшихся.
Шабалин берет в руки фломастер и начинает на доске рисовать схему, поясняя, что все это есть суть вид одного и того же старого доброго скалолазания. Де, позабыли мы заветы отцов и дедов, и отринули зачем-то связки мужские и женские, индлаз на трудность и скорость, парные гонки и боулдеринг. А ведь как замечательно по всем этим видам проводить будет соревнования, готовясь к восхождениям на ужбы и джомолунгмы, и чемпионат России проведем в Иркутске…

«Какой чемпионат России?! – раздается из зала энергичный возглас Татьяны Тимошенко: - У нас в утвержденном календаре нет никакого чемпионата – есть соревнования Федерального округа в скальном классе, или в скальном альпинизме, или в связках, или – тьфу ты, запуталась – в скалолазании… Откуда этот чемпионат взялся?!».
Шабалин пытается ей объяснить, что всё это еще с 1947 года проводилось, и вот решено возобновить добрые старые традиции, но его прерывает Сергей Тимофеев.
«Позвольте, - заявляет председатель тренерского Совета ФАР, – я впервые слышу… Я вот сейчас узнаю, что у нас проводится такой чемпионат! Это как это почему так?»

Начинается гвалт.
Обсуждение в стиле «новгородское вече недовольно решением московской боярской думы», иногда прерываемое призывами Александра Яковенко жить в мире и по христианским заповедям, катится, как боб по бобслейной трассе, в который не успел запрыгнуть рулевой…
Тема «альпинистские связки – наше прошлое, настоящее и будущее между забегами на вершины» прочно овладевает аудиторией. Иногда кто-нибудь, будто случайно, вспоминает горы и горовосхождения. Но попытки выяснить разницу в терминах не прекращаются – альпинисты умеют упорно добиваться своего, даже переливая из пустого в порожнее.

«Это если здесь никто не понимает, как же все это массам объяснить? – делюсь я сомнениями с рядом сидящим Иваном Душариным.
Иван Трофимович только печально улыбается в ответ…

Наконец, принимается эпохальное решение: не проводить Чемпионат России, а провести только Чемпионат округа.
Не зря этот час в жизни люди прожили и за правду бились. Ведь, что задумали вороги: чемпионат провести?! Настоящий?!
Не спохватись бдительные люди – и провели бы. Потратили народные средствА, прожгли бы жизнь в тусах, нахватали бы призов… А теперь фиг вам!
Хотя и не было, наверное, никакого чемпионата. Разве что на бумажке. Это ж так стратегически правильно: отдать, чего нет, чтоб взять что есть…
Вот сам не понял, что сказал.
Ну, и вы не обращайте внимания, дорогие читатели…

Таких микробитв на заседании – не одна.
Всё очень кипуче и страстно – долгие обсуждения, зачастую с результатом «откуда ушли – к тому и пришли».
Как сторонники одной, та и другой или третьей неких идей очень любят по два, три, а еще лучше четыре-пять раз повторять одно и тоже, исповедуя принцип количества, переходящего в качество. Такие идеологические «гвозди» в моск.
Для тех, кто соображает быстро, это «повторение пройденного» весьма утомительно, ибо есть не что иное, как бег на месте. Или даже – прыжки на месте: столь энергичны в своих выступлениях стороны.

Час за часом, но все же движемся вперед – хотя и с опозданием от запланированного графика совещания.
Острая критика по поводу того, что очень трудно решать вопросы, собираясь 4 раза в год на заседаниях Правления, гасится известием о том, что теперь у членов ФАР есть своя конференция на базе сайта, и сейчас Роман Брык объяснит и продемонстрирует, как ею пользоваться.
От этого объявления «сейчас» до начала демонстрации проходит не меньше часа – споры не утихают, точки зрения растут и множатся. Рома сначала ерзал – ему надо было доложиться и бежать по свои делам; потом делал страшное лицо ведущему заседание Яковенко; потом, поняв, что попал во временную «ленту Мебиуса», и пока какой-нибудь добрый волшебник не расколдует этот мир, можно даже не рыпаться, а лучше расслабиться и помечтать о жизни после плена…

Не переживайте, мои дорогие читатели.
Роман жив-здоров, и даже успел в тот день рассказать о том, как работать в конференции ФАР. Потом был перерыв.
Я ушел в 14 часов – на следующее мероприятие – встречу президентов.
После кофе-брейка участники заседания вернулись в зал заседаний и довели баттл до конца.
Жизнь вскоре продолжилась на церемонии вручения примерно 37 килограммов призов, называемой «Лучшее восхождение года в России»…

(продолжение следует)