БЕЗЕНГИ-2009. ИНСТРУКТОРЫ И ГИДЫ. Часть 1.

«Концлагерь, - мрачно заметил шофер из местных. – Это украинцы. 51 человек. Ехали в «Безенги» на сборы. Четвертые сутки тут сидят, каждый день представитель мотается в Нальчик – сделали им пропуск или нет… Теперь вот так – иностранцам заявку на пропуск нужно подавать за два месяца, нашим – за месяц».
Мой попутчик, много лет занимающийся вождением клиентов по горам, как в России, так и за рубежом, озабоченно почесал макушку: «Это они так весь туризм здесь прикроют напрочь».
Мы стали ломать голову, к чему введены столь жесткие меры, искать логику и внутренний смысл, но нашего ума найти внятное объяснение происходящему не хватило. Я полагал, что тут замешаны высшие политические интересы: например, наши штирлицы из Тбилиси сообщили, что 22 июня, Саакашвили начнет масштабную интервенцию при поддержке блока НАТО, и сваны оккупируют сначала Безенги, а потом и весь юг России, и вот наши жуковы и берии решили усилить контроль на границах. Правда, 22 июня было вчера, значит, одно из двух – либо подлый Саакашвили перенес 22 июля на август или декабрь, либо дело не в высшей политике.
Мой попутчик все жал накачанными плечами, не понимая в чем смысл – иностранцы, получая визу и въезжая в страну, проходят все мыслимые проверки от документов в МИДе и ФСБ до гениталий в «просветке» Шереметьево – зачем нужна еще одна в Нальчике? Чтобы показать, что стадо военных чиновников не только палкой груши околачивает на теплых местах?
В общем, для занятия госдолжностей с нашим убогим воображениям мы явно не годились.

Уже в альплагере Алий Хусеевич Анаев объяснил, что формально все по закону, но ретивость его исполнения никак не оправдывает целесообразность реальности.
В последующие 24 часа Анаев каждые минуты прикладывал ладонь к уху и выполнял роль диспетчера между пограничниками, фсбешниками, альпинистами и своими сотрудниками в Нальчике. «Вообще-то, украинские товарищи и сами виноваты, - пояснял Алий. – Я их предупреждал заранее о таких мерах, но они заявку на пропуск прислали за три дня до приезда».
На пятые сутки звезда свободы воссияла над бивуаком братско-незалежной Украины, и измученные узники формальностей проехали в «Безенги».

Точна такая же ситуация несколькими днями раньше случилась с камарадами из дальнего зарубежья: один канадец, один швейцарец и один француз, приглашенные в «Безенги» Федерацией альпинизма России, были так же остановлены торжеством закона на подступах к альплагерю.
Уж не знаю, как эту проблему решал директор альпбазы, но в лагерь иностранцы таки попали без пятидневного карантина у шлагбаума.
Тут произошло разделение: канадец Рональд Уайтхед, седой, лет под 60, представитель учебной комиссии UIAA стал дотошно вникать в деятельность ЦШИ – Центральной Школы Инструкторов ФАР. Ему предстояло оценить ЦШИ на предмет международной сертификации и представить осенью свое резюме по этому поводу на ежегодной конференции UIAA.
Рон Уайтхед

Колоритная пара - 54-летний швейцарец Урс Тиннер, напоминающий внешне слесаря-пенсионера петровича с «уралмаша», особенно когда держал бутылку местного пива в крепкой ладони, вместе с классическим красавцем из фильмов про экстремалов, 51-летним французом Жаном-Франсуа Хагенмюллером – являлись официальными представителями Международного союза ассоциаций горных гдов (UIAGM) и прибыли для определения перспектив создания российской школы гидов.
Разница в задачах прибывших и командировавших их организаций принципиальна, и ее надо понимать. А то в головах многих поколений из числа мало сведущих советских и российских альпинистов десятилетиями жил, да и до сих пор живет миф, что инструктор – это порождение исключительно советского альпинизма, а вот на Западе есть такие сверхбоги, которые называются гиды, и это совсем по Крылову – «…в одну упряжку невозможно коня и трепетную лань». С пеной у рта отдельные представители альпинистской российской диаспоры годами доказывали сие на разных альпинистских форумах, и переубедить их было невозможно.

Если Урс и Жан, занятые осмотром района и внешним отслеживанием способностей курсантов, особо не повлияли на процесс работы ЦШИ, то Рон внес достаточно сумятицы. Сначала он заявил, что будет только смотреть, потом пожелал смотреть курс на льду и снегу, потом заявил, что хочет показать, как у них учат инструкторов в Канаде… Каждое его пожелание хозяева старались выполнять, на ходу меняя планы и графики. В итоге, за 7 дней общения, пришедшихся на завершающий этап работы ЦШИ, канадец отвел душу, не ведая, что творит.
Но у каждой луны есть и обратная сторона: его уроки были весьма наглядны, полезны и поучительны. Они дали обильную пищу для размышлений и старшему тренеру школы И.Т. Душарину, и тренерам ЦШИ, и курсантам.
Тренеры, например, единодушно отмечали четкость демонстрируемых приемов, настойчивость в закреплении их выполнения по фазам и, в общем, особую требовательность в вопросах безопасности. Так, ни один человек ни то что без каски, а даже с незастегнутой ее пряжкой не подпускался к месту занятий. Рональд замечал любую мелочь, каждую незакрученную муфту. И постоянно записывал что-то в блокнот, с которым не расставался ни на минуту. В общем, профессионал в нем чувствовался на каждом шагу.
Конечно, ему было о чем записывать, когда на урок наши некоторые из особо бравых курсантов выходили в не то в трусах, не то в шортах и в шлепанцах на босу ногу, или во время демонстрации приема лихо поднимались по перилам с дымящейся сигаретой в зубах.
Канадец провел показательный урок на льду. Так же по его инструкциям три волонтера из курсантов подготовили свои уроки на скале и показали работу с группой в освоении приемов спуска-подъема. Один из уроков был сразу проанализирован Роном для тренеров школы. Состоял урок из того, что инструктор берет группу среднего уровня из 5 человек, с которыми прежде не работал, и занимается с ними отрабатыванием спуска. При этом, оставляя участников наверху на самостраховках, спускается первым сам и снизу контролирует действия участников. Участники спускаются с имитацией срыва или удара камнем по голове, и инструктор должен их самостоятельно спустить вниз на площадку. При этом Рон тщательно следит, как инструктор общается с группой, где стоит, всем ли слышно, что он говорит, и видно, что он показывает.
Тренер ЦШИ Михаил Ишутин (слева), курсант из Эстонии и Рональд Уайтхед.

Рон постоянно комментировал для тренеров ЦШИ, что только последовательность и убежденность в освоении приемов позволяет инструктору двигать в обучении учеников дальше, этапами от простого к сложному.
Душарин, в итоге, с некой грустью резюмировал: «Нам приходится экспортировать у них наши же технологии обучения. Именно так, с точностью до формулировок, меня учили в советской школе инструкторов 40 лет назад. Его методика – на 90% советская. Но наш уровень – и альпинистов, и инструкторов – за годы всех этих перестроек так низко упал, что, кажется, именно на западе открыты все эти «америки» альпинистских обучающих премудростей».
Оглядываясь на свой 25-летний тренерский опыт, впитавший и советский период, и годы разрухи, и российскую действительность, я мог с ним только согласиться…

Школа в этом – третьем году своей деятельности – вышла на очередные рубежи.
Во-первых, получилось как в некой рекламе – 3 в 1. Кроме, собственно, школы, работали курсы переподготовки на повышение категории, а так же добавилась работа с представителями UIAA и UIAGM.
Во-вторых, в итоге, в школе собралось 54 участника.
В-третьих, и руководство, и тренеры ЦШИ отметили, что уровень подготовки курсантов этого года значительно выше уровня наборов 2007-2008 г.г.
В-четвертых, отрадно, что ширится интернациональный состав курсантов – в ЦШИ приехали представители Украины, Белоруссии, Эстонии.
Ну и, в-пятых, присутствие представителей западной школы, как я уже отметил выше, дало достаточно пищи для размышлений и обсуждений.
Отрадно, что в рядах курсантов появились мастера, альпинистский опыт которых вызывает огромное уважение – Вадим Попович, Андрей Мариев, а так же представители новой волны - Денис Савельев, Полина Галацевич и др.
Вспоминая яростные споры двух-трехлетней давности и агрессивно-критические замечания защитников региональных школ и порога 2 разряда, остается только удивляться недальновидности этих вполне зрелых людей. Хотя, возможно, дело не в недальновидности, а в личной заинтересованности того или другого свойства…

В сравнении канадской и российской моделей подготовки инструкторов тренеры ЦШИ находили разницу и сходство, достоинства и недостатки, часть которых обусловлена спецификой экономических и социальных составляющих жизни наших стран.
Можно быть одинаковыми в применении приемов передвижения по рельефу, в использовании технических приемов и снаряжения, но если длительность обучения в России занимает 20 дней школы, то у канадцев обучение разбито на блоки, и только скальный, например, занимает несколько дней. Конечно, за несколько дней можно весьма тщательно отрабатывать приемы, соединяя звено со звеном, приращивая этап к этапу. У нас же получение знаний в школе напоминает процесс втискивания объемного спальника в компрессионный мешок.

Возьмем, например, такой компонент, как психология отношений инструктора и участников, приобретающий особое значение именно потому, что проблем в этом компоненте при работе инструктора возникает очень много. А с другой стороны, именно такого опыта у многих курсантов и нет.
Отношения между людьми в горах сами по себе очень важны. Именно поэтому в школах гидов основные усилия направлены на то, чтобы научить будущего гида грамотно общаться с клиентурой. Тем более, что там неграмотное общение может вылиться в радикальные формы типа судебных исков и т.п.
У нас тоже декларируется важность понимания и знания психологии отношений. Но, в основном, только декларируется. Никаких тестов на то, насколько будущие курсанты обладают педагогическими навыками, насколько сами коммуникативны, умеют владеть обстановкой и управлять людьми, не проводится. Оценок по этому компоненту вообще нет. Априори считается, что если он перворазрядник или кмс, то может найти общий язык и с 18-летним и с 35-летним – неважно, представители какого они пола, культурно-интеллектуального уровня и социальной среды, хотя давно известно, что хороший спортсмен далеко не всегда = хороший тренер.
В программе ЦШИ тема психологии отношений есть. В этом году ее под самый конец школы читал Ю.В. Байковский. Профессионализм профессора РГУФКиС не вызывал сомнений – видно было, что лектор предмет знает, имеет устойчивый навык передачи информации плотным потоком, что в конце и вылилось в заслуженные комплименты от слушателей. Но два часа, отведенных на психологию, т.е. на данную лекцию, все же очень мало. Мало структурировать и разобрать уровни и классы конфликтов, ролей и взаимосвязей. Нужно все-таки учить, давать примеры действий, сценариев, приводящих к конкретным результатам по управлению группой, ликвидации конфликтов и т.п. Разумеется, за два часа этому не научит ни профессор, ни даже академик.

И тут из частного мы выходим на всё ту же общую проблему – проблему времени, когда 20 дней явно недостает на прохождение курса обучения в ЦШИ. Эта проблема была очевидна и в первой школе-2007, и теперь, два года спустя. И как ее разрешить – пока не знает никто…

На фото вверху: занятия по программе канадского инструктора.
Фото С. Шибаева

(продолжение следует)