Белый Арарат

Но только не весной, особенно такой запоздалой, как в этом году. Суровые условия плюс время, его как всегда в обрез.
И тем не менее стоит написать о приключении, которое удалось не совсем, ведь информации в русскоязычном интернете по этой Горе не очень много. Она близка нам, чем-то похожа на Эльбрус, но на нее нет канатных дорог, зато множество спекуляций на тему Ноева ковчега, былин и исторических событий. Гора легендарная.
Вплоть до последнего времени попасть на нее было равносильно записаться в диверсанты и оказаться в плену у турецкой охранки. В моей памяти еще свежа история с тремя ростовчанами, которые провели в зиндане несколько дней после восхождения на Арарат.

Считается, что на Арарат необходимо специальное разрешение от турецких властей - гора находится в приграничной области и значение ее стратегическое. Все эти строгости под собой имеют страшную историю, поскольку древняя земля обильно полита кровью многострадального народа и многих воинов. А город Догубайязит, который находится у южного подножия Арарата, можно причислить к городам боевой русской славы. Старый Баязет (нынешняя приставка догу означает наследник), начиная с 1828 года, неоднократно брался русскими войсками во время русско-турецких войн.
Лагерь 2700.

На Арарат мы (Константин Бабкин и я) отправились в канун Первомая.
Не имея опыта восхождений в этом районе, я расспросил друзей об обычных вещах, которые нужно знать, чтобы предприятие вышло успешным. Также я ознакомился с парой-тройкой статей из интернета, но урожай был не особо богат. В основном, русские альпинисты посещали эти места летом, осенью и даже зимой, но, насколько мне известно, еще никто из русских не делал попытки взойти на Арарат в апреле-мае. Своя же специфика в этом есть.
Главная идея в том, что восхождение весной должно быть лыжным походом, мы со всей отчетливостью осознали это, когда прибыли в Догубаязит. Поиски нужных лыж и всего прочего в этом городке напоминают попытку отыскать алкоголь в скобяной лавке, не беря в расчет содержимое самого продавца.
Проблема была также с нормальным газом, Шереметьево - очень лояльный аэропорт, и Константину удалось довезти до Стамбула два газовых балона, но при пересадке на местные авиалинии до города Ван у нас их отобрали, как впоследствии выяснилось, это была невосполнимая потеря... Нельзя сказать, что в Баязете совсем нет ни альпинистского, ни лыжного снаряжения, но поскольку везут это все обычно из Непала через три границы (странно, что не из Европы), то ассортимент сильно уступает Катманду, и я думаю, Еревану, который находится у северных склонов Арарата.
Почему-то в Догубаязите многие надеются, что граница между Турцией и Арменией скоро будет открыта. Я же думаю, что путь к этому должен лежать через покаянное признание турками своего преступления перед армянским народом, который с 1877 по 1922 год подвергался жестоким гонениям в этой стране - геноциду. Полагаю, гордость турок как народа нисколько бы не пострадала от акта признания, напротив же, покаяние способствовало бы лучшему осмыслению своего прошлого и помогло бы в будущем развязать этот осмоленный узел. Признание своих ошибок, пусть даже таких страшных - удел зрелых и культурных наций.

Когда наш самолет заходил на посадку в аэропорту г. Ван, Костю и меня поразило обилие снега на окружающих вершинах, проглядывающих сквозь плотные облака. В этот момент я со всей глубиной осознал, что наше будущее восхождение не будет легкой прогулкой. Здесь мы обнаружили только робкие признаки весны.
Сейчас эта турецкая территория, на которой в прошлом, начиная с VIII века д.н.э. существовало древнее царство Урарту, затем до 1045 г. н.э. - независимое государство Великая Армения, простиравшееся от озера Ван на юге до Севана на севере (в последствии Армения была в составе Византийской империи, а после завоевания ее турками - в империи Османов).
Нас встретил в аэропорту курд по имени Ахмедс и через 2,5 часа, проехав через заснеженный перевал, мы добрались до Догубаязита.
Арарата видно не было. Зафер - наш агент в Баязете сообщил, что уже 10 дней здесь непрерывно идут дожди, и мне отчасти стала понятна причина, почему он не отвечал на мои письма по поводу состояния снега, необходимости снегоступов, лыж и прочего, вероятно, он не хотел нас отпугивать.
Тем не менее на следующий день мы стартовали, поскольку ожидалось улучшение погоды. Наш график передвижения отличался от летнего, когда 4200 достигают обычно за два дня, а поклажу можно подвезти на лошадях. До этого мне доводилось бывать весной на Эльбрусе, в том числе с севера и северо-запада, на горе всегда был плотный снег и лед. Сейчас на Арарате перед нами простирался многокилометровый горнолыжный склон из свежевыпавшего снега.
Первый наш лагерь был на высоте 2700, и это, вероятно, нормально для конца апреля. Здесь мы встретили двух турецких гидов и компанию австрийцев, распивающих горячительные напитки. Кроме ликера и виски, у них имелись лыжи. И мы почувствовали, что собираемся заниматься не тем, чем следует.
Судьба бабочки.

На следующий день продолжили подъем (мы взяли у Зафера двух носильщиков, "гида" Куби нам просто навязали).
После 100 метров по снегу стало ясно, что ходоки они никудышние. Костя и я вышли вперед, чтобы прокладывать путь, бить ступени.
Наш темп был чрезвычайно медленным, курды даже по готовой тропе поднимались, как по мокрой глине, постоянно оступаясь и барахтаясь в снегу. Было непонятно: это их природная неуклюжесть или просто хитрость. Куби все время останавливался и долго курил, сидя на рюкзаке, потом вставал и театрально махал рукой, вероятно, в сторону вершины.
Бивак поставили на 3250, где встретили очередную волну непогоды.

У нас была одна газовая горелка на две палатки, выделенная нам Зафером, это приспособление было размером со старый керогаз и все время нуждалось в прочистке головки, благо на стоянке под снегом нашелся куст верблюжьей колючки, иглы которой мы использовали в качестве ремонтного инструмента.
На следующий день мы со своим обозом выползли на 3700, выше курды идти отказались, отчаянно размахивая руками и падая на снег. Здесь же к нам присоединились австрийцы на лыжах с армией портеров, поднявшихся по нашим следам с 2700 за один день, ведь могут если хотят...
Ночью турецкие гиды собирались вести свою группу до вершины, у них было неоспоримое преимущество - ски-тур снаряжение, опыт на этой горе, маршрут к высшей точке, нанесенный на GPS.
Мы же решили подняться к месту стандартного старта на 4200, а может чуть выше. Погода имела тенденцию к улучшению, ближе к обеду образовывалось окно и иногда открывалась вершина. Я надеялся, что эта тенденция сохранится.
Отпустив своих горе-помощников, наша двойка стала подниматься выше. Широкий гребень, по которому мы тропили, уперся в склон, вновь пошел снег, и мы установили палатку. Константин согласился со мной, что без курдов мы чувствовали себя гораздо свободней.

Из облака донеслись голоса, я пару раз свистнул, к нам спустились на лыжах два гида, а затем австрийцы. Меня интересовала информация по нашему дальнейшему маршруту. Турецкий гид сказал, что выше снег очень тяжелый, если без лыж, то по пояс, особенно при выходе на З. гребень, да и сам протянувшийся к вершине гребень состоит из рыхлого снега, ни льда, ни фирна, и еще, по его данным, именно сегодня был лучший день для восхождения.
Ну что ж, кошки и ледорубы можно оставить.

Днем был просвет, но к вечеру вновь затянуло, ветер методично рвал нашу палатку, мы решили стартовать при первом же окне. Австрийцы на лыжах с 3700 до вершины поднимались около 7 часов, сколько же потребуется нам, если придется лезть по развилку в снегу...
Хорошего окна так и не появилось, надо было выходить в надежде, что мы его обретем потом, по мере нашего продвижения вверх.
Первое мая встретили, прокладывая путь по склону. Ноги гудели от напряжения, 4 день мы били ступени. Пелена так и не прояснялась. Мы сильно рисковали заблудиться в этом облаке. Кое-где склон перегораживали надувы из порошкового снега. Наша двойка уже поднялись на 4700, но надежды, что будет просвет, так и не подтверждались.
Стало ясно, что мы взойдем на Арарат, но не в этот раз...

Когда мы повернули, наши следы уже занесло: в тумане малое кажется великим, далекое близким, все камни, которые я выбирал в качестве ориентиров, обрели двойников. Можно было легко проскочить палатку.
Первое мая. Наблюдение.

Костя спускался по одной цепи из камней, я по другой.
На 4300 мы остановились и долго ждали, пока в облаке появится брешь, и иллюзорный мир, сотканный из мельчайших кристаллов снега, даст нам увидеть самый явный ориентир - большой остроконечный камень, ниже и левее которого должна была быть наша палатка.
Это было как в черно-белом фотопроцессе, камень вдруг стал обретать форму, будто на листе фотобумаги в проявителе, он отпечатался недалеко от нас.
Вскоре палатка была найдена, теперь следовало спускаться к месту старта, 2-го нам надо было оказаться в непосредственной близости от аэропорта.
Я позвонил Заферу и попросил, чтобы нас встретили. Спуск к подножию занял около 5 часов, естественно, на месте первого лагеря нас никто не встретил... Константин и я спустились к деревушке на 2000 м., поселок явно был не Элли, который мы проезжали по пути на верх. Мы обратились к первой же девушке, которая вышла посмотреть на кого это так яростно лают овчарки.
Она после легких колебаний подошла к нам и по моему телефону объяснила нашему агенту куда занесло этих альпинистов. Пришлось некоторое время улыбаться и показывать в сторону вершины Арарата местным, пока на сивой кобыле не прискакал Куби.
К.Бабкин и курды.

Позже, привязав кобылу к приехавшему за нами форду Транзит, Куби являл собой совершенную предупредительность, даже самолично принес наш баул из офиса к нам в отель.
Все пролетело в один момент и все же стало частью нашей жизни, кто знает, как это приключение скажется в дальнейшем на судьбе каждого из нас...

Резюме: Весной Арарат и весь район в целом - хороший объект для ски-альпинизма.


P.s. Надеюсь, наш опыт будет полезен будущим искателям приключений.
Отъезд.
Ю.Кошеленко.