На фестивале в Граце встретились Месснер и Хабелер

Современных звезд представлял работавший в жюри Кристоф Хайнц и знаменитый скайраннер Кристиан Штангль. Фильм о подвигах последнего был в конкурсной программе фестиваля, но призов не заработал. Видно тяжело снимать быстро бегущего по горам человека.

Во время фестиваля Юрий Байковский и Ольга Зубкова (генеральный продюсер фестиваля Вертикаль), приглашали авторов фильмов к участию в московском кинофоруме. Если не в 2009 году, на который прием заявок скоро закончится, то на следующий — 2010-й.

Гран-при, как часто бывает на европейских фестивалях, достался серьезному фильму. То есть фильму, ставящему серьезные проблемы и не знающему точные ответы. Художественный фильм о сельской жизни под оригинальным (в смысле, итальянским) названием «Il vento fa il suo giro» итальянца Джорджио Диритти многие восприняли как документальный.

Со списком победителей можно познакомиться на сайте фестиваля



В рамках фестиваля отмечался 30-летний юбилей исторической экспедиции на Эверест 1978 года. Тогда хозяин фестиваля Роберт Шауэр в возрасте 21 года стал самым молодым восходителем на Эверест и этим собственно сделал всю свою жизненую карьеру. Неудивительно, что он смог собрать весь состав экспедиции, во главе с руководителем Вольфгангом Найритцем.

Впервые за много лет за одним столом оказались Райнхольд Месснер и Петер Хабелер, совершившие в рамках той экспедиции эпохальное первое в истории бескислородное восхождение на Эверест. Они капитально поссорились вскоре после спуска, когда разошлись во мнениях, насколько тяжело было на спуске Месснеру. Об этом - ниже.....

Роберт Шауэр (слева в очках), Вольфганг Найритц (в центре сидит), Петер Хабелер (стоит прямо за ним), Райнхольд Месснер (все знают) на приеме в мэрии Граца...



Об экспедиции 1978 года на Эверест.

Из текстов к фильму Леса Гутмана «Месснер»

Месснер
Из фильма Эверест без маски - 1978
Я знаю, что восхождение на Эверест с кислородом возможно, но никто не знает, возможно ли это сделать без кислорода.

Рассказчик
В 1977 году Райнхольд Месснер удивил мир тем, что, будучи первым покорителем восьмитысячника без искуственного кислорода, он пролетел в самолете над Эверестом без кислородной маски. Для Месснера это был тест на высоте 30 тысяч футов, подготовка к двум восхождениям, которые укрепили его репутацию величайшего альпиниста, величайшего новатора в современном альпинизме.

Месснер
(из фильма «Эверест без маски»)
Рассматривая альпинизм как игру, мне было интересно попытаться взойти без кислорода. Я никогда не пытался взойти на Эверест с кислородом, это было для меня не важно, это не было вызовом. Я занялся высотным альпинизмом для изучения собственных возможностей. Изучать горы мне было неважно. Это возможно было необходимо, когда Хиллари и Тенцинг восходили первый раз. Но сейчас Гималаи. Каракорум, также как и Патагония, хорошо изучены и для человечества уже не важно их изучение. Важно постигать самого себя в горах. И если я буду пользоваться техническими средствами, то я не смогу понять своих возможностей.

Рассказчик
Альпинизм для Месснера это не покорение гор, его интересовал «дух приключений», поиск нового, а технологии могли просто убить приключения. Но едва он начал свою работу на Эвересте, как гора показала всю свою мощь. Вот, в шторм в лагере 2. Месснер был уже выше лагеря 4, где он с двумя шерпами боролся с ветром скоростью 40 м в секунду, при минус сорока, и молнии ударяли вокруг них. Месснер вернулся через 36 часов. Проведя в борьбе с бурей две ночи в зоне смерти без искусственного кислорода. Его партнер Петер Хабелер спускался в лагерь 2 один и едва не потерялся в непогоду, что значило бы верную смерть. Хабелер начал сомневаться в возможности бескислородного восхождения, и его сомнения усилились после разговора с альпинистами, вернувшимися с вершины.

Петер Хабелер
(«Эверест без маски – 1978)
Когда первая группа спустилась, Роберт Шауэр сказал мне, что когда он снимал маску, то чувствовал себя совсем потерянным – он не знал что сказать, он не знал, что думать. Это наводило меня на мысль с которой я боролся, и я уже был почти готов применить кислород – как не повредить мой мозг, вернуться нормальным, просто идти вверх, получить удовольствие и может быть побыть там с час, сделать отличные снимки.

Месснер
Я только говорил ему, Петер ты должен сделать это, и это, и это. Если это могу я, то можешь и ты. Покажи всем, что ты можешь сделать Эверест без кислорода.

Рассказчик
Так Меснер и Хабелер решились, несмотря на все ужасы высотной болезни, проблем с головным мозгом, кровообращением, со всем, от чего альпинисты страдают и на более низких высотах. Вред для здоровья, даже возможность сумасшедствия не принимались во внимание. Оператор экспедиции был не в состоянии следовать за ними, вынудив Месснера снимать фильм об их героическом восхождении самому.


Хабелер
(Эверест без маски)
Райнхольд прошел ступень Хиллари первым и снимал, как я приближался. И я думал, забивая ледоруб, так сильно как мог, держи меня, это может быть самое страшное место на Земле, справа Тибет, слева внизу Непал. И я прошел эту часть, Райнхольд не страховал меня, он просто снимал. Я подошел и он сразу же пошел дальше. Через какое-то время он достиг вершины, сел возле китайской треноги. Я осознавал смотря на него, «Да, похоже мы сделаем это !» Когда я подошел к нему, то помню, что начал плакать. Я плакал, как ребенок ! Хотя, похоже, я не осознавал, и я думаю, что он не осознавал, что мы сидим на вершине Эвереста, который мы сделали без искусственного кислорода.

Рассказчик
Месснер позже напишет про этот момент: «В состоянии умственной абстракции, я был как одно с трудом дышащее, сжатое легкое, парящее над туманом и вершинами». Месснер спустился в лагерь 4 и по дороге ощутил все ужасы высотной болезни. Он писал «Вечером, я почувствовал, что теряю зрение. Я боялся, что полностью ослепну»

Месснер
Положение было серьезное и мне еще повезло. Я много снимал на камеру и фотографировал во время подъема. Солнце светило ярко, даже из-за облаков, плюс отражение от снега. Я был вынужден постоянно снимать очки. До вершины и в начале спуска я не чувствовал проблем. Я нормально спустился до южного седла. И тут через час, моим глазам стало очень плохо. В первый момент я думал, что это действие высоты. Но позже, мы поняли, что это просто снежная слепота. Боль была ужасная. На следующий день я мог видеть только тень Петера, мы не могли идти на всю веревку, я говорил Петеру «Стой, если я потеряю тебя, то не буду знать куда идти».

Рассказчик
Мир сравнил их с Хиллари и Тенцингм. Но Месснер писал об этом сравнении: «Их цель была стоять на вершине. Моя же была духовное приключение и испытание себя. Мы оба достигли успеха: Хиллари с его вершиной и я со своей оценкой самого себя». Через два года, Месснер предпринял попытку взойти на Эверест без кислорода и в одиночку.

Месснер
….Я испытываю большие проблемы. Со всеми этими альпинистами этого поколения. Я стал известной, популярной фигурой. Не все конечно, но многие, решили, что у них есть шанс прославиться, используя меня. Это легко, использовать меня, лучше или хуже. Но большинство из них поддалось слабости. Когда появляются люди типа менеджеров и говорят: «Доверьте мне это. Я сделаю вас звездой. Я сделаю вас знаменитым. Я сделаю вас богатым. Мы продадим ваш образ, образ Петера, образ Фукса, кого угодно, опираясь на плечи Месснера».

Рассказчик
Когда Петер Хабелер опубликовал свой отчет об экспедиции 1978 года на Эверест, он описывал Месснера, как полностью разбитого после того как у того наступила снежная слепота. «Он был совершенно потрясен – писал Хабелер – он страдал галлюцинациями….был совершенно беспомощен и полностью положился на мою помощь».

Месснер
Я могу вытащить многих людей, но это невозможно, чтобы те, кого я вытащил, чтобы они бы гадили на меня - а так и происходило.

Рассказчик
Они больше не ходили вместе, и Месснер так не простил его.

Месснер
Я стараюсь быть правдивым, очень правдимым, также и перед самим собой. Поэтому говорю вещи, которые многим не нравятся. Но я говорю не для того, чтобы кому-то нравиться. Я рассказываю о своем опыте, о своей точке зрения. И я очень критически смотрю на всё, что происходит в альпинизме, я вижу то, что мне не нравится и говорю это.