Интервью с Али Анаевым. О будущем альпбаз, о Фестивале и не только...

Вы говорите про финансовый результат. Этот финансовый результат за счет проведения детских оздоровительных лагерей, летних оздоровительных лагерей по линии фонда социального страхования – за счет этого да, можно добиться годового финансового результата лучше, чем на одних альпинистах. Но, как это ни парадоксально, вот эта погоня за один год что-то заработать и решить какие-то хозяйственные вопросы, я всегда это говорил, и для этого не надо быть семи пядей во лбу, это к тому же финансовому краху может привести, потому что, во-первых, теряются традиции. В любом случае руководитель хозяйства рассчитывает на финансовый результат за счет того, что его базу включили в дислокацию, он получил там несколько сотен детей, но при этом люди, приехавшие в горы, испытывают неудобства. В общие душевые, там, еще в какие-то места ходят вместе с детьми, им это не нравится, это антиреклама.
Кроме этого немножко, наверное, расслаблено относятся к той инфраструктуре, которая должна быть на альпбазе: описание маршрутов, радиостанции – все отсюда вытекающие моменты, которые необходимы для действующей альпинистской базы. Немножко, видимо, это расхолаживает. И завтра если кто-то скажет: «Ребята, это государственное имущество, это дано вам в оперативное управление, работайте профильно. Детскими лагерями будут заниматься, там, какие-то пришкольные или еще какие-то организации». И базы потерпят крах. Понадобится время, чтобы наработать потерянное, тут никакого пафоса нет, если мы говорим, про связь времен.
Очень много, допустим, тот же Уллутау берите, Адыл-су, Шхельда – везде есть люди, которые привязываются к своей базе. Я раньше как-то ревностно к этому относился, как кто-то, какой-то инструктор, там, или участник больше любит другую базу. Но сейчас я очень люблю всех этих людей, которые привязаны к тем или иным базам. Я видел слезы на лице мужественного человека, которому за 70 лет, который приехал, я тут уж базу не буду называть, который говорит: «Вот я не могу на это смотреть, для меня это – моя молодость, мои годы, я не могу смотреть на базу, которая ничего не сохранила, кроме вывески».
То есть пока эти люди есть, чтобы дальше их было еще больше и была возможность, чтобы при них и молодые альпинисты приезжали, им же тоже есть чему учиться у молодых, и у молодых есть чему учиться. Для этого мы стараемся. Видите, у меня с первого дня фотография вот этого человека, он 20 лет здесь проработал, который создал эту базу. Конечно, он не один, конечно, была команда, конечно, была и советская система, конечно, горы стояли в любые времена, и Безенги ассоциировались именно как трамплин перед теми же Гималаями. И в любом случае кадры решают многое, и вот этот человек, это ветеран войны, проработав 20 лет руководителем базы, он много чего сделал и создал имидж – это Рахаев Ачах Кубадиевич. Он с нашего с села. Тут многие с нашего села, селение Безенги, и для нас это не просто бизнес, там, за 2-3 месяца что-то заработать, и этого чтобы хватило.
Мы, наряду вот с тем, о чем вы говорите – финансовый результат сиюминутный, ежегодный, мы именно вот эти традиции тоже хотим сохранить. И тут никакого парадокса нет, что отказавшись от финансового результата в течение какого-то года, у нас на сегодня уже есть нужные результаты: люди едут. И я сразу должен сказать, я и на семинаре-совещании, вы, по-моему, там были, я говорил: нас это не радует. Честно я вам говорю, тут ложной скромности нет и я не кривлю душой, когда нас хвалят, честно вам говорю, нам это не нравится. На сегодня наш имидж лучше, чем мы есть на самом деле. И на сегодня, если даже мы лучше по многим позициям, то это потому, что в остальных местах хуже.


С. Шибаев, А.Анаев, А.Колчин, Е.Гасилов. Фото из архива www.ex-magazine.ru

Не нравится почему? Потому что будет слишком большой приток или то, что люди вдруг разочаруются?

Нет, я здесь говорю не про базу, не то, что мне не нравится относительно этой базы, что тут какие-то негативные моменты. Нет. Мне не нравится состояние дел. Потому что если у нас хорошо, если люди нас хвалят, это значит где-то хуже намного. Понимаете? А ведь мы далеки от идеала, нам есть к чему стремиться. Вот вы ходили, видели, там то строиться, там это. Вот зашли в пункт проката – там классное снаряжение и все такое, но нам даже его выставлять толком негде, там вы не все видели. Нам пункт проката нужен, нам нужен пункт ремонта альпинистского снаряжения, еще что-то. Есть над чем работать, мы не достигли того уровня, когда были бы уверены в том, что все есть, просто нужно поддерживать.
Нет, мы еще далеки от совершенства, и когда говорят, я уже вообще про российский альпинизм говорю, российские базы альпинистские – они-то в основном вот на Кавказе. Если будет лучше везде, если будет лучше, чем у нас, мы к ним будем подтягиваться, до их уровня. Человек приедет в любое ущелье, Уллутау, Эльбрус, приедут, там, ну год, два, три, потом он захочет и к нам приехать тоже. Да? То есть если вот это в комплексе все будет работать, если мы именно, будем понимать, что это не пить за столом 100 грамм за здоровье, а действительно мы делаем вклад в здоровье людей. Мы ведь если из подъездов кого вытаскиваем, и он начинает слушать не песни типа «Ты моя банька, я твой тазик», а, там, Визбора, Высоцкого, если мы его из подъезда вытаскиваем, вместо того, чтобы колоться там, он приобщился к альпинизму, он и зимой поддерживает себя в форме.
И сохраняя альпинистскую базу альпинистской базой, о чем вы говорили, отказавшись от детей, мы люди тщеславные, кроме сохранения традиций мы еще и уверены, что мы на верном пути, что мы реально делаем, можем даже говорить, там, державные интересы соблюдаем. Ну, вот так вот нескромно, но откровенно.

А как вы относитесь к таким масштабным мероприятиям, как фестиваль альпинизма, который будет проходить в Узунколе, когда много народа собирается в одном месте? Насколько, вы считаете, это хорошо или плохо, если брать с точки зрения базы, природы, места?

Опять-таки когда я был на семинаре-совещании, меня когда спросили: сколько вы за сезон можете принять людей? Говоря о масштабности, о возможности пропустить через себя, говоря вот этим языком, столько-то сотен тысяч людей, мы должны четко осознавать, что у нас бытовая культура не на должном уровне. И я ничего не могу сказать про Узункол – я там не был.
Относительно Безенги если сказать: мне не хотелось бы людей больше, чем выдержит эта природа. А тут чем выше бытовая культура, тем больше мы можем принимать. Поэтому когда вы говорите про массовые какие-то мероприятия, соревнования, если на это смотреть под призмой рекламы активных видов отдыха в горах – положительно. Другой подтекст вашего вопроса – это большая нагрузка на какой-то маленький пятачок. Я не могу судить, я не видел, какая там нагрузка.
А то, что ФАР последние года два уж точно вот так динамично начала работать, и работая в этой системе с 1993 года, а директором альпбазы с 1995 года, я вот такую реальную работу ФАРа где-то с прошлого года реально почувствовал.

Я почему спросила, потому что с одной стороны, мне кажется, для таких баз, как Узункол, например, это очень выгодно с точки зрения развития инфраструктуры. То есть сразу толчок мощный делается, происходят какие-то вливания, различные структуры вкладывают деньги и средства и можно этим воспользоваться, чтобы реконструировать там что-то – то, что сама база не может сама по себе сделать. С точки зрения вот этого, мне кажется, это плюс. Но вот вопрос как при этом избежать нагрузки на экологию.

Узункол – это идеальное место на Кавказе, куда можно приобщать к каким-то мероприятиям, допустим, если заинтересованные люди будут, тех же детей, студентов, еще кого-то как-то. Не то, что пришли 200 человек участвовать в фестивале и пришли еще 100 человек поедать шашлыки и смотреть – это одно. А если такие мероприятия, в Безенги это сложнее.
Единственное вот здесь есть скалолазные мероприятия, можно на них и детей приглашсить зрителями и при этом еще и учить их, как нужно себя вести в горах. Учить насколько здесь все сложно переживается: уничтожен, там, цветочек, там, я не знаю, трава, там, камень на месте, учить, что все это нужно уважать.
Да, здесь агрессивная среда, здесь мощные горы, но растительный мир требует более бережного отношения, что на фоне этой дикой суровой красоты, я относительно Безенги говорю, что какой-то окурок, там еще что-то, какой-то мусор, он сразу намного снижает вот то, за чем люди сюда приходят.
Вот мы осенью подымались в конце сезона, чтобы хижину законсервировать – это на километр, хижина на высоте 3200. Знаете, нам понятно, что слово «местный» – оно же, к сожалению, не совсем нормально воспринимается. Местные – это, значит, плохо, допустим. Но там не местные ходят, там альпинисты и туристы. Там по тропе окурки, в одном месте вообще вываленный был мусор. Там, я не знаю, может быть, кто-то заставил после себя мусор убрать кого-то. А вот именно собранный мусор, за камнем высыпанный.
На хижине это альпинисты, это туристы, которые приезжают приобщиться из мегаполисов к этой красоте, с людьми знакомиться, походить, там, я не знаю, дурь из головы выбить, а после себя такое оставляют.
Даже один человек может впечатление многим своим мусором испортить, а там мусор не одного человека. И говоря про массовые мероприятия, вот это все должно идти параллельно.
И недавно у меня тоже брали интервью: «Почему, – говорят, – местные не занимаются альпинизмом практически?» Я говорю: «Потому что детьми не занимаются, потому что в Высших учебных заведениях не занимаются». Вот с каким удовольствием дети будут этим заниматься. Даже возле любой школы есть какой-то скверик, там, я не знаю, канат какой-то, вот начать хотя бы с туризма, там, палатку разбить, там, примус разжечь, еще что-то. Но люди сидят в кабинетах и больше думают, как они там в комитетах будут отчитываться. Еще если бы научились бы реально, хотя бы ради собственного самоуважения, если бы к детям они шли бы.
А тут вопросы перекликаются, из-за того, что вы торопитесь, там, может, немножко сумбур имеет место быть. Говоря о массовых мероприятиях, вот те же дети, которые возле школы занимаются или на выходной день куда-то вывели, ну их привлеки туда, привлеки зрителями. Пусть они видят, в кого они вырастут, как эти взрослые дяденьки и тетеньки, как они по скалам бегают, еще что-то. Потом, увидев не совсем здорового человека, может, если его правильно направить, пусть он видит, что он сам кует свое здоровье. То есть зрелищные мероприятия нужны. Их у нас не хватает.
И эти мероприятия, проводимые Федерацией альпинизма России, лично я понимаю и как гражданин поддерживаю.