Я ЭТО ПОМНЮ, КАК СЕЙЧАС!

И прежде, чем идти назад,
на камни тёплые присели,
чтоб отдохнуть и кинуть взгляд
в потустороннее ущелье.

Внизу левее был Клухор.
С него тропа петляла в склоне.
А дальше, к югу - на простор
весь Верхний Клыч, как на ладони...

Пора уж вниз, к своим палаткам.
Наш командир даёт: "Подъём!"
И на последок, для порядка,
немного гребнем мы идём.

Совсем случайно видит кто-то
там, где ступил его вибрам,
у ниши, что подобье грота,
с десяток гильз: и - здесь, и - там.

Двенадцать штук мы отыскали.
Немецких стреляных и ржавых.
Их в тридцать пятом штамповали
заводы Круппа или Кнауф...

Потом, когда пришла Война,
чтоб за Кавказ в бою сразиться,
завезены они сюда
для Ганса, Германа иль Фрица...

Здесь снайпер делово, помалу,
искал сквозь цейсовский прицел
тех, кто стремился к перевалу,
и кто сойти с него хотел.

Двенадцать гильз-двенадцать судеб.
лежат и жгут ладоней штрих.
Свинцом отмеченные люди
свой путь закончили от них.

Нам имена их не известны.
Их лица нам не угадать.
Но связь меж ними с нами тесна,
как всё, что Родиною звать.

И, снявши каски альпинистов,
склонив над гильзами челом,
всем, кому горы - обелиском,
свой скорбный долг мы отдаём!...

...Туман закатом обагрялся.
Вершины Чотчей в нем чернели...
Отряд наш к Хакелю спускался
в молчаньи, словно нёс потери...


Спасибо всем, кто прочёл и вспомнил защитников перевалов ГКХ!