Ещё одна, лубочная картинка мира

Вы никогда не задумывались как большевикам в столь короткий срок удалось басмачество ликвидировать? И я не задумывался, просто любопытно было почему в других странах в горах по многу лет партизанят, а тут раз-два и в учебниках ничего, хоть бы к какому съезду привязали.После армии меня интересовал другой вопрос: где самые хорошие невесты? Понятно что в Азии - платишь деньги маешь вещь, но внешние параметры стоило подогнать под собственные вкусы.Лучшее соотношение цена-качество,как вы понимаете. Если я и не нашёл ответ на эти и другие вопросы, то истина где-то рядом, но не в соседней теме, конечно.
За время службы в рядах структуры предшествовавшей МЧС в Таджикистане я определился с районом, точнее автономной областью, где по отзывам имевших пропуска в погранзону имелись именно те самые девицы на выданье. Горно-Бадахшанская называлась тогда она. Равнинные не подходили.Конечно, при удачном раскладе молодая жена может в полях насобирать хлопка за сезон на автомобиль "Волга" и окупит затраты на пожизненую аренду, но чёрта ли мне в этой духоте, да ещё и рано вставать, чтобы целый день в чайхане ничего не делать.
В горах дешевле, там хлопок не растёт. Опять же, походка какая-то особенная. Почему она так важна словами мне не объяснили, но что-то в глазах говорящих заставляло верить, что именно это важная характеристика. Представлялась походка Нормы Джин Бейкер (Мэрилин Монро). Впоследствии оказалось это норма для коров, в горах и тёлки так не ходят.
"Упорство и связи" - начертал на гербе, перевёлся после дембеля в Душанбе, на первую практику устроился в Институт Геологии АН Таджикистана.Среди начальников отрядов памирцев не оказалось, но из пограничного Гармского района был. Сиродж Алиев - кит триаса. На границе этого периода с пермским лежали бокситы, которых не хватало местному алюминиевому комбинату и мы их не нашли.До сих пор совесть мучит.Вот у вас во время срочной службы была подруга французская горничная?А я этим водевилем жил. Комбинат был построен по их технологии и целый микрорайон иностранцев был в ближайшем безпатрульном городке. Спасибо школе с уклоном - эффективное посредничество на базаре - заученным цитатам из Монтескье - меня приняли за ГБ-иста и по-французски извинились. Подписку дал потом. Единственное, что меня извиняет - бокситов не нашли и другие.
Лето было жаркое, ледники млели, речка Пяндж накрыла дорогу Душанбе - Хорог и мы собирались делать кругосветку через Ферганскую долину - Памирский тракт. В процессе обсуждения полученный бензин было решено пропить.Мы же не нормальные герои, чтобы идти в обход, нам деньги нужны. Инструктаж свёлся к нескольким страшилкам, поскольку в них фигурировал как всегда "один ленинградский студент" отреагировал вяло. За мной были сезоны в Восточном Прибалхашье и Бетпакдале и я знал, что когда геолог завирается, то надёжный способ вернуть доверие слушателей указание на ленинградскость происхождения. Поскольку с детства страдаю ясновидением задал дикий вопрос о комарах: всяк знает, что на Восточном Памире солнце за горку, ватник на плечи - переходов нет.
-"Возле стоянок есть, но мы там тормозиться не будем."
Естественно выдалось неадекватное лето и жрали они нас на регулярной основе.Взятая ДЭТ-а менялась только на деликатесы.
Перед Сегирдаштом Сиродж дополнил инструктаж:
-"Сейчас в Кала-и-Хумб спустимся, чай пить будем, на девок не пялься."
Тем не менее в чайхане для закрытия рта понадобилось специальное указание. Вокруг шастали брюнетки с голубыми глазами расширяя мои представления о женской талии в сторону двукратного сужения таковой. Я опустил глаза и заметил эт-ту самую походку.Если вы видели как стелется по земле горностай, будто его ветром носит, то имеете аналоговое представление об этом природном явлении. СССР - родина и унисекса то ж, вся Азия в остроносых калошах от фирмы "Красный треугольник", которые обеспечивали сравнимость по долинам, но первые дни разницы не увидишь ибо дуреешь.
Пока мы ехали какую-то машину смыло, с нею ушло пятеро, одного Пяндж выплюнул на афганский берег уже раздетого и я отвлёкся на приключения. К сожалению ничего не было видно. Кругом вода, в следующей после пены стадии - гладкая, слышно было как слева тюкают друг друга валуны,справа из воды местами торчали абрикосы и хребты, туда в случае чего предполагалось устремиться.
Против рушанской долины мы не остановились (далее обнаружится почему) и продолжили путь к Хорогу, забазировавшись аккурат перед ним в кишлаке Поршнёв на базе Памирской ГРЭ.
Академический транспорт ушёл, начальник арендовал местный ГАЗ, который в первый день порядком запугал нас медлительностью и постоянными поломками. Впрочем, все они произошли от желания водителя ещё раз переночевать дома.
Хол Нуров обладал двойным неизрасходованным комплектом папиных дочек и к плову разговор естественным образом зашёл о моих достоинствах. По утверждению начальника свинью я не ел, выдержанный сок виноградной лозы не пил,кроме того сидел правильно, брал пищу только правой рукой и чёрного чая не требовал.
-"Семь пятьсот" - отреагировал Хол на проезжающий жигуль ибо такова была его цена в тот год.Разговор вызвал интерес на женской половине, к "Пять семьсот" ударили по рукам.
Мой праздный интерес к тому, которая именно из дочерей будет моей посчитали бестактностью, ведь денег у меня не было, а к моменту их накопления какая-нибудь да подрастёт.
-"Хоп майляш!"- и снова чай под разговор о предстоящем хадже, каковым на Памире называют дальний путь вообще, не только в Саудовское королевство. Тут выяснилось, что карт у нас нет ибо тема последний сезон работалась, а триас он где угодно триас. На Чукотке это то же чёрные песчано-глинистые сланцы и вариации на их темы. Расспросный метод, набитый глаз и никаких хлопот в спецчасти.
Перед въездом на Восточный Памир положено в Джиландах искупаться в горячих источниках, чай не с Марко Поло повелось, порядок менять не стали и "степь да степь кругом" ограниченная какими-то сопками только высота около четырёх,да на горизонте китайские семитысячники Конгуртаг и Музтагата.
Следующий ритуал выход на перевале Джамантал.Это нужно для того чтобы потом можно было сказать:"Я был на Ганском хребте!" Ну а напротив под Пшартским райцентр Мургаб томится.По виду типичный кишлак закинутый на 3800 и потерявший при этом всю зелень.Дорога проходила его насквозь расширяясь в неасфальтированную площадь со столовой и общевластным зданием напротив.Сегрегации ради перед ним стоял знак "Стоянка только для.." и не было бюста Ленина.
Для начала нас тут повязали. Кто-то где-то каку-то скотину переехал и хоть виновного уже задержали снабженец экспедиции восканянц(это фамилия) попросил и нас заподозрить. Он хотел восстановить роман с нашей поварихой, имевшей местное имя и русскоязычную фамилию,условно назовём её Гульчатай Сухова. На местах ветви власти срастаются как пальцы на ногах у близкородственных уродов и труда это для него не составило.Увы не долго они ухмылялись. Сиродж выслушал и
пошёл звонить жене - любимой племяннице начальника 8-го, а то и 9-го отдела КГБ Республики известного тем, что до того нелегалил в Пакистане и бежал с годовалым сыном через Афган, сразу после чего потребовавал от посла выдать ему жену за которую из бюджета выше(не к ночи будь)помянутой организации было заплачено. Девица была из богатой купеческой семьи, родня употребила много сил и вроде бы склонила её к разводу, но в шариатском суде она заявила мулле: "Кто хочет жену от мужа отлучить тому Иблис хозяин".Им дали только по двадцать палок - коррупция.
В общем мы ещё принимали
соболезнования по поводу задержания машины в столовой, а начальник одного райотдела уже пинками гнал через площадь начальника другого.Сиродж выслушал и постановил всегда оставлять авто под сегрегирующим знаком, вероятно во избежании дальнейших ошибок.
Как известно из гражданской авиации, командир денег не берёт, в наших условиях и второй пилот отказывался - у Хола тут в прошлом году тент упёрли и к нему было не подступиться. Жалобы принимал я, делал пару отметок в полевом дневнике с золотой эмблемой Академии Наук и обещал разобраться. Тонким стенам уши не нужны, всё само исправлялось.
Между приездами шла обычная маршрутная жизнь с отбором проб по разрезам и их предварительной обработкой - толчением в ступе. На открытых местах кожа слезала в три слоя, комар потыкавшись перелетал с руки на брезент штормовки вызывая сочувствие и желание помочь и это при том, что утро начиналось с намаза тела кремом от загара.
Из-за недавней неизвестной войны в районе перевала Балгын (её заслонила Афганская) нас охраняло отделение автматчиков. Впрочем со второго дня большая их часть сидела под склоном, ближе к рации. Стрелять нам сразу запретили - всяк звук тревогу поднимал и то ли из-за этого, то ли из-за эффекта Марко Поло ( "А трава на том Памире такая, что и самые худые лошади тучнеют") здешние киики лоснились и по размерам напоминали ослов. Самки с гордостью демонстрировали потомство и с интересом следили за работой. Однажды к нам заехал геоботаник и показал подушечное растение, которое по всем статьям превосходило женьшень, к сожалению и по редкости то ж. Тем не менее я не удержался от погрызания, но эффекта не заметил, наверное, не ту часть съел.
Только теперь понимаю насколько всё же бестактным малым я тогда был. Сиродж имел солидный возраст, набранный за зиму избыточный вес и желание перейти в механистичный мир нефтянки. По его уверениям до того у него все студенты в маршрутах пощады просили, а я вечно рвался описывать разрез сверху и противу физиологии там же и предлагал обедать намекая на виды за рубеж. Зная снобское отношение геологов к разным туристам-альпинистам, особенно хорошо снаряжённым,замолчал пару досезонных восхождений и инструкторский поход по Фанам и усугубил ситуацию: Сиродж перекинул на меня весь отбор и описание, целиком сосредоточившись на прощальном общении.Отчасти поэтому попал в мир куваевского рассказа "Утренние старики".( http://www.skitalets.ru/books/dnevnik_kuvaev/index.htm#13 ) События его происходили в основном в районе заставы Рангкуль. Олегу Михайловичу многое пришлось опустить, например Сурхак помимо этого таджиксого прозвища имел и киргизское Палтык ("Партийный"), а героические деяния пограничной молодости, это преследование нарушителей по территориям иных государств.Утверждалось, что одну из банд он порубил по Великой Китайской Стеной. Думаю всё же под стенами столицы Синьцзяна. Во всяком случае англичане имевшие претензии на Памир в ходе Гражданской от них отказались, сосредоточившись на писании протестов.
Мне довелось посидеть за тем самым столом с Хокирохом и даже помолчать и послушать старых таджиков.
Самые большие архарьи рога упомянутые в рассказе уже были вывезены, но после переезда на Северный Акбайтал в его верхах я нашёл очень крупные киичьи. Из-за окружающих пород Музкольского комплекса состоящих из кристаллов размеров в кулак и более, возрастом около двух миллиардов лет впечатления они на меня не произвели и через неделю я их сменял на самую удивительную книгу, которую читал в своей жизни. Называлась она "Красный флаг на Крыше Мира", авторы Готфрид и Гафиз.Первый был репрессирован, второй вовремя умер и стал таджикским классиком. Именно из неё я узнал, что в Кала-и-Хумбе раньше жил эмир владевший очень хорошим гаремом, у него даже были православные негритянки из Эфиопии, набиравшиеся за особую страстность ( не путать с пассионарностью). Обычно он не ввязывался в равнинные дела пребывая в садах своей долины, но против большевиков попёр из-за недостатка информации. Не знал выпускник пажеского корпуса, что нет таких крепостей которых не могли бы взять большевики ("Кала"- это и есть крепость на дари и фарси). На его плечах отряд червоного казачества ворвался на Памир, опрокинул нукеров в Пяндж, сжёг мосты и захватил упомянутые сады и гарем. Ребята не повторили ошибок допущенных позднее нами в Афгане, т. е. поделили не только землю, но и воду. В долинах в мгновение ока возник общественный строй, которого как теперь учат в школах не может быть. Причём он существовал в совершенно враждебном окружении. Бухарская меньшевистская республика их не признала, а потом и сама пала под колчаковщиной. В общем приехавшие устанавливать соввласть Готфрид и Гафиз в совершенном изумлении обнаружили развитой социализм с одной единственной проблемой:население соседнего вилойята Афганистана просило о принятии в состав. Они уже признавали судебную власть отряда (так была понята должность комиссара) и выполняли её решения. Их исполняли даже в Рушанской долине, где вообще, до того был матриархат.А уж как их исполняли в гареме, живописать подробности не буду, в надежде, что кто-нибудь отыщет и опубликует сей труд. Дочитав его, я принялся тут же перечитывать по новой и ещё однажды успел перечитать встык предисловие и окончание, что и породило в моих неокрепших мозгах теорию искоренения басмачества. С большим возмущением Готфрид (верю - не Гафиз) рассказывает как приехавший в кишлак Каратаг недавно опартиившийся инструктор из местных "изнасиловал ишачку" и она умерла.
Слово "большевик" вообще трудно переводимо на дари (таджикский) и оно было отнесено жителями к одному конкретному органу. После этого они уехали на Памир и по возвращению застали местные банды в полном составе во главе с атаманами перходящими на нашу сторону с единственной целью попасть в партию.Правда авторы никак не связывают эти два события, ну а я связал и с трудом вернулся из книжного мира в реальный восточнопамирский, с его в основном киргизским населением развлекавшимся ловлей голодных китайцев на муку. Вообще-то это были такие же киргизы, но из-за хребта, а звали их так потому, что они не отдвали пересекавших его яков. Когда такой "китаец" приходил просить продуктов, ему давали полмешка и успевали на заставу. Как-то и мы заехали на кош к одному старому киргизу обладателю молодой жены и застали неизвестного непожилого типа. Наш киргиз боялся отлучиться от супруги, учитывая её ценность и попросил нас сообщить погранцам о нарушителе. Что мы и сделали несмотря на их недоверие. Служивые вообще были в основном с Украины и все им тут были на одно лицо. Втёршись к ним в доверие мы поехали обеспечивать меня железной пятёркой за практику, для чего надо было пересечь граничку, ибо все хорошие окаменелости на нашей стороне были выбраны. В виду открытости местности мы оглядывались именно на Родину ибо молодившийся Сиродж не носил очки и отправил Гульчатай Сухову в Душанбе с моим пропуском и я уже месяц пребывал на нелегальном положении. Прекрасные аммониты с кристаллами флюорита и аметистами внутри помимо отчётной ценности были в кругах близких к геологии ещё и знаками доблести, обозначавшими причастность к клану,а у Сироджа их до того не было. Само мероприятие мне всё же запомнилось мало(от перевала Акбайтал до Китая 4км), ибо Книга и архей вокруг нашего лагеря на 4400 мне порядком заслонили мир. Прямо напротив была почти километровая стена с пегматиовыми жилами с занорышами различных кристаллов, наверняка среди них были и драгоценные, но сыпало с неё непрерывно. Ожидание минусовых температур было тщётным, камни падали и в темноте, на нашей же, пологой стороне кварцсамоцветчики и уранщики всё почти выгребли. Я разжился лишь топазами и ювелирными скаполитами (кто вообще знает о таком драгоценном камне?).
и памятным видом на башню высотой 5921м запирающей долину Северного Акбайтала. Казалось она вообще без трещин, будто сюда перенесли Ушбу и отсекли от неё всё лишнее. И что вы думаете? Она до сих пор стоит непокорённая, народ предпочитает по консервам на Эльбрус и даже кристаллы так и отсвечивают в лунном свете с левого борта горным выработкам на правом - ну разве не в удивительном мире мы живём?
Сезон закатился незаметно и также незаметно покинул Памир - ночью. Дело в том, что ночью её охраняют спящие патрули надеющиеся на пёсью чуткость. Поэтому я воспользовался шлагбаумом Язгулемской заставы и своей одёжкой в стиле милитаристский лук. Тормознутые водители не сразу и поняли куда это проверяющий сам с ними увязался. Наличные их успокоили.
До конца лета мы успели ещё раз пробежаться с таким же практикантом по Фанам и пришли к выводу, что сезон даёт много больше чем поход и значит наш путь к нирване будет покороче, чем категорийные пути.