1974 год. Крумкольский Провал и Белая Незнакомка

От составителя:
1974 год. Группа туристов ростовского клуба «Планета» под руководством Владимира Грибоедова впервые проходит перевалы Труд, Белая Незнакомка и Крумкольский Провал. Путешествие занимает третье место на Всесоюзном конкурсе на лучший горный поход.

Предлагаю вашему вниманию основополагающую выдержку из отчёта о походе (подозреваю, написанную Владимиром Грибоедовым вместе с Валентином Гайдучеком) и рассказ одного из участников Геннадия Завады (надеюсь, в представлении не нуждается). Проиллюстрировано получившееся фотографиями Валентина Кострицы.
И — планирую серию публикаций об истории ростовского туризма.

О походе

Владимир Грибоедов

Основная задача группы заключалась в прохождении Крумкольского Провала и перевала Незнакомки, т.е. в осуществлении давнишней мечты нашего первого тренера Юрия Ивановича Евсеева и многих горных туристов страны.
Применительно к этому процесс подготовки можно расчленить на этапы:
1-й с 1963 по 1969 г.г. — созерцательный.
2-й с 1969 по 1972 г.г. — накопление информации.
3-й с 1972 по 1974 г.г. — активная подготовка.
В пределах начального этапа происходило накопление общего опыта, На втором и третьем этапах участники приобрели опыт первопрохождения перевалов: Дон (Авло), Шолохова, Кара-Арча в Фанских горах, Западный Тихтенген на Центральном Кавказе, Каратура, Фарахнау, Толстого — в Матчинском горном узле.

Группа Владимира Грибоедова на перевале Крумкольский провал.
Александр Сафронов, Владимир Грибоедов, Валентин Гайдучек, Виктор Украинский, Евгений Андрущенко, Геннадий Завада.

Крумкольский Провал был визуально изучен с обоих сторон, путь на него с ледника Кундюм-Мижирги представлялся чередой ключевых участков, разнесенных в пространстве, а значит и во времени. Сложно, но вполне осуществимо. Ободряюще действовал пример альпинистов, посещающих провал с севера при восхождений на Крумкол, пик Тихонова и Коштан-Тау.
Для прохождения этого участка мы должны были выработать свою тактику применительно к особенностям туристской группы и туристкого путешествия. Несмотря на обильную информацию, собственную и других ростовских групп, южный кулуар Провала оставался в значительной мере загадкой, — никак не удавалось выяснить есть ли в нижней части ствола кулуара ледовый сброс, характерный для соседних кулуаров на склонах Коштан-Тау.
Поэтому было решено проходить Крумкольский Провал с севера, и в случае необходимости обходить сбросы по береговым скалам. Позже разведочной группе, выполнявшей заброску к леднику Айлома, удалось просмотреть в бинокль нижнюю часть кулуара при благоприятном освещении и выяснить, что сбросов здесь нет, а мощный бергшрунд перекрыт под скалами пика Тихонова, что в дальнейшем и определило выбор пути спуска и тактику группы.

Сооружение тура на перевале Белая Незнакомка

Северные склоны участка Главного хребта между вершинами Черная и Белая Незнакомки с предполагаемым перевалом Незнакомки довольно хорошо известны. В верховья Айломинского ледника периодически, начиная с 1955 года (группа В. Соловьева, г. Москва), проникали группы, в-основном, московских туристов. Был найден и осуществлен переход с Айломы на Зесхо. Но все они отрицали перевал Незнакомки — на юг гребень обрывается многосотметровой стеной разрушенных скал. Не имея возможности просмотреть участок с юга, в его характеристике мы полагались полностью на данные Н. Бондарева и В. Арсенина.
Разрушенные скалы — действительно очень сложный и опасный рельеф. Готовясь в первопрохождению, мы надеялись отыскать достаточно безопасную трассу спуска, зная по опыту пройденных скальных стен (перевалы Авло, Шолохова, Кара-Арча),что поверхность такой стены обязательно будет иметь нужные нам выпуклости в виде внешних углов, ребер, гребешков. По высотным отметкам перевала (около 4000 метров) языка ледника в южном цирке (2850 метров), высота стены получалась максимум 800-1000 метров, а протяженность спуска с учетом реальной крутизны — около 1500 метров. Такая стена требовала самого пристального внимания к вопросам оснащенности группы специальным снаряжением, и в первую очередь скальными крючьями. Для прохождения стены с помощью веревки — «восьмидесятки» при дублированных точках ее крепления и отдельной самостраховки мы располагали 55-тью титановыми крючьями разных типов.
В действительности все оказалось гораздо проще! Прямо с перевала на юг уходит широкий снежный кулуар. Под защитой его правобережных скал мы спустились до места, где он обрывается, превращаясь в узкий извилистый каньон. Перейдя отсюда по полкам в соседний слева снежный кулуар, по нему мы благополучно достигли плато ледничка, затратив на прохождение 500-метровой стены в сложных метеоусловиях полтора дня. Найден логичный и безопасный новый путь с Айламинского ледника на Зесхо.
Для генеральной репетиции перед решением основной задачи был выбран перевал Труд, о котором ходили самые противоречивые толки. Все дело в том, что в бассейн ледника Герты, откуда можно через Труд перейти на ледник Уллу-Ауз, не так просто попасть, и хотя в существущей классификации перевал оценен как 2Б, он до сих пор оставался непройденным!

На леднике Герты

Начальный отрезок маршрута через перевалы Курноят, Мориса Тореза, Осыпной и Гаспаротто призван был подвести участников к пику формы, наладить взаимоотношение в связках и между ними, опробовать снаряжение. Длинный путь по зеленым долинам Зесхо и Цхенис-Цхали через цветочный перевал Лопури в курорт Шови был необходим для снятия физических нагрузок, и главное, психологического давления.
При разработке линии маршрута в целом, мы исходили из принципа прохождения перевалов насквозь «от травы до травы». Спуски в зеленые долины и следовавшие после каждого смыслового этапа дневки или полудневки оказали самое благоприятное воздействие на психологический климат в группе, помогая отдыхать и настраиваться на решение очередной задачи.
Наш маршрут в конечном виде требовал на заключительном этапе специфической подготовки. Она состояла из двух фаз: в начале июля участники работали в Областной школе подготовки туристских кадров в Узунколе с маршрутами 2-3 категории, а затем 21 июля выехали из Ростова в район похода, где осуществили заброски продуктов и специального снаряжения к леднику Айлама, в приют «Дых-су», на ледник Восточной Рцывашки и в селение Безенги. Попутно проводилась разведка Крумкольского Провала с обе их сторон, ледопада Айламинского ледника, перевалов Гаспаротто и Осыпной.
За 24 дня похода группа полностью выполнила поставленные задачи, пройдя запланированный маршрут.

Подъём к перевалу Белая Незнакомка

Мы искренне благодарны всем лицам и организациям, кто поддерживал нашу веру в успех. С особой теплотой мы вспоминаем Ивана Ивановича Куркалова, начспаса альплагеря Безенги, отнесшегося к нам, как к коллегам, и поделившегося интересными в ценными наблюдениями Крумкольского Провала.
Группа посвятила первопрохождения Крумкольского Провала и перевала Белая Незнакомка своему первому тренеру В.И. Евсееву, а пройденный маршрут — 25-летию спортивного туризма.

Большой приз

Геннадий Завада

Каждый раз в преддверии весны заведующая пунктом проката снаряжения ростсельмашевского турклуба «Планета» Алла Павловна заметно грустнеет. Незатейливые мысли приходят в голову:
«Замучают меня слеты, соревнования, походы, экспедиции... В отпуск летом не сходишь, на море с дочкой не поедешь. Остается только завидовать непоседам. Едут, куда хотят. На Кавказ? Пожалуйста. На Памир? Зеленая улица».
С апреля начинаются заявки. Виктор Украинский, тот прямо, без подхода:
— Павловна, придержи ботинки, сорок шестой. Кстати, про валенки не забудь.
— Валенки? — каждый раз удивляется Павловна. — На тебя не напасешься. Посмотри на чердаке из списанных.

Представьте? Ростовский аэропорт. Теснота, народа — тьма-тьмущая. Десяток парней оккупировали лавочку. Неподъемные, на взгляд, рюкзаки, ящики с продуктами. У одних рюкзаки венчают ярко-оранжевые краски с эмблемой турклуба. У других торчат колкие штычки ледорубов. У Виктора поверх рюкзака обыкновенные серые, подшитые черным валенки. Так и бросаются в глаза стежки дратвы.
— В Арктику? — интересуются несведущие.
Пот течет ручьями по щекам. Под сетчатой рубашкой вздымается могучая грудь борца и туриста.
— На юг отдыхать... — вздыхает Виктор. — Отпуск у меня — вот что!
Много раз мы собираемся перед походом. Чертим графики, выверяем все до грамма, спорим до хрипоты. Ни одного лишнего фотоаппарата, ни одной лишней пары штанов... Это не по асфальту на себе тащить... Каждый из нас подумает о злополучных валенках.
А подсказать Виктору — оставить их дома — язык не поворачивается. Мы еще будем ему завидовать там, на ночевках в снегу, на ледниках. Снимет тяжеленные намокшие ботинки, подбитые «триконями», натянет пимы и будет шлепать по сугробам от палатки к палатке на зависть товарищам.
Надоест их таскать за рюкзаком, бросит на ключевом перевале да еще записку не поленится написать: «Носи на здоровье и вспоминай ростовчан...». В позапрошлом году на Западном Тихтингене совсем новые валенки оставил. Потом ночи три не спал — жалел о случившемся.
В нынешнем походе подвели его лучшие друзья: Саша Сафронов и Валентин Гайдучек. Только оставит на привале свои пимы, как кто-нибудь подхватывает их и за рюкзак... Поскрипит Виктор зубами, а потом всё же не выдержит:
— Не твои, не тронь! И отберет обратно.

Первые наши серьезные испытания начались на «Труде»¹. Есть такой перевал на Главном Кавказском хребте. На туристские схемы нанесен, а насквозь пройден не был. Много нам пришлось попотеть, чтобы раскусить орешек. Из цивильного Балкарского ущелья забрались в глухой каньон Герты. Следов турьих видимо-невидимо. Шли поверху. Лезли по скалам, карабкались по крутым травянистым террасам. Кое-где даже крючья приходилось забивать. Вылезли на ледник. Смотрим: стена перед нами метров триста. Снег, лед, скалы.
—Ну как? — поинтересовался Валентин.
Здорово!
Ребята в группе опытные. Их не удивишь. Но «Труд» действительно оказался красавцем.
Обрабатывать будем? — сразу же спросил Виктор.
Времени до темноты оставалось порядочно.
— В валенках пойдешь? — усмехнулся командор.

С пяти утра работал на стене. Впереди идущий Гайдучек не переставал нас удивлять своей интуицией. Не зря его профессором прозвали. Виктор ворчит:
— Какого черта он полез в лоб по скалам? Не проще ли через тот желобок влево под карниз?
Я соглашаюсь. Через несколько минут мы удостоверяемся, что Валентин, как всегда, прав. Желобок крут и опасен. Скалы слева намного сложнее, да к тому же покрыты ледком. Примерзнуть можно.
В середине дня прошли стену и очутились под отвесным ледовым карнизом. Первая связка (Гайдучек—Сафронов) траверсировала без рюкзаков по скалам влево и вышла на гребень. Через час ребята были над нами. Сбросили веревку. Виктор первым присоединился к ним. Сразу и работа нашлась. Рюкзаки таскать. У выхода на перевал козырек ледовый навис. Рюкзаки цепляются, не поддаются. Пришлось мне немного подняться, веревку в сторону отводить.
Потрудился Виктор на славу. Лучше подъемного крана. Кострица с командиром на помощь подошли. Солнце припекло. Ото льда и то, кажется, жаром пышет. Умаялись ребята. Виктор кричит сверху:
— Много еще?
— Три рюкзака и один мастер спорта. Это я про Жеку.
Вытащил Виктор рюкзаки, да, видно, со счету, сбился.
Говорю Жеке:
— Цепляйся за веревку. Так проще.
Угол-то отрицательный. А лед — это далеко не скалы. И «кошки» вряд ли помогут. Жека почувствовал подвох, но все же пристегнул веревку в карабин на груди. И тут же, дрыгнув ногами, стал биться, как рыба об лед. Не успел и оглянуться, как очутился у карниза.
Бум. Бум. Тарра-рах!
В Верхней Балкарии, наверное, собаки лаем зашлись.
Это мастер спорта по борьбе подтянул мастера спорта по туризму и давай его головой карниз рушить. Виктор-то думал — рюкзак тащит. А Жеке крикнуть нельзя. Не солидно. Что люди скажут? Один из ведущих спортсменов Ростова орет на весь Кавказ:
— Витя! Не бей меня перевалом по голове! Больно!
Хорошо, что еще на голове каска.
Вот Виктор поднатужился в последний раз. Да еще товарищи помогли. И выволокли Жеку, как куль с песком, прямо на перевал. Только почему-то ногами вперед.

Точка 2 — тот самый пролом карниза

Сидим на рюкзаках. Опять красоты неописуемые. Ослепительно горит ледовый панцирь Уллу-Ауза. До пятитысячника Каштан-Тау пять минут лета на вертолете. А вершина Герты совсем рядышком. Две веревки по некрутому снегу. Отдыхаем, загораем, любуемся природой. А Жека ворчит под нос: «Я свой позор сумею искупить. Я валенки твои стащу!».

На спуске пришлось нам петлять по ледопаду, обходить уйму трещин, глиссировать по снегу. К темноте все же были на «зелёных ночёвках» — так прозвали туристы первую зелёную поляну в ущелье Думала.
Подходим, а там уже группа чья-то расположилась. Поздоровались. Печальные ребята. Нет у них своего Украинского. А может, умаялись, верно, Маршрут к концу подходит.
Носы облезли, пожжённые щеки ввалились, штормовки линялые починки требуют...
Стали мы в стороне располагаться, развьючиваться, палатки натягивать. Виктор аккуратно так у входа валенки поставил, носками к перевалу. А Жека разозлился и пнул их. Один чуть к соседям не угодил. Те заметили:
— Из Ростова, ребята?
— Как вы догадались?..
Подходит парнишка, заросший рыжей щетиной. Уши повисли, как у обиженного щенка. Приносит еще одну пару валенок, больших, серых, черным подшитых.
— Ваши?
Я пожал плечами. А Виктор аж подпрыгнул от радости:
— Мои! Родимые, сорок шестой! Откуда они у вас?
— Да подвели вы нас. Собирались мы, собирались. Маршрут намечали самый что ни на есть трудный. Думали, первыми пройдем Западный Тихтинген. Взбираемся, взбираемся на перевал. Два дня поднимались. Лезли, упирались на честном слове взошли. Вымотались, дальше некуда.
Вот и перевал. Думаем, нога человека здесь не ступала. Даже «ура» прокричали. Глаза разули, а на крюке валенки подвешены, а в них записка. Два года висели, нас дожидались. Только и осталось — забрать «приз» да дальше топать — он грустно вздохнул.
Спасибо за валенки...

Бивуак под в кулуаре южной стены Белой Незнакомки.

На здоровье — невозмутимо пожал плечами Виктор. — У меня еще есть.
Так и прошли валенки почти весь маршрут. А остались они лежать на новом перевале. И название ему дано: «Белая Незнакомка». Если не верите, проверьте.
По прямой — километров шестьсот от Ростова.

¹Точнее, в северных отрогах ГКХ.